Весеннее солнце щедро согревало землю, одаривая все живое своим теплом. Тэхен исключением из живого не был, поэтому наслаждался тёплыми лучами, стараясь согреться максимально.
Сегодня он мог позволить себе быть счастливым. Ведь с завтрашнего дня у него месячный отдых перед практикой. Мало кто поймёт его счастье. Счастье студента-медика, загруженного учебой, которого на месяц от неё освобождают. На целый, мать его, месяц!
Он едва сдерживался, чтобы не идти вприпрыжку от радости. Но двадцать три года за спиной останавливали его от этого, заставляя вспомнить, что он уже «взрослый и разумный человек, который вскоре станет врачом». И все же, он позволил себе один раз прыгнуть-таки, едва удержав рюкзак на плече и напугав собаку, что лежала неподалёку. Дорога домой ещё никогда не была такой классной.

Но счастье длилось недолго.

— Будешь тогда помогать мне в университете, — объявила мама так, будто говорила о том, что завтра же купит Тэхену приставку, о которой он давно мечтал.
Но приставкой тут, как и ожидалось, и не пахнет. Пахнет лишь полным фиаско и рваными остатками радости.
— Ну, ма-а-ам! — начал было Тэхен возмущаться, как был прерван.
— Тэхен-а, студент-медик - не тот человек, который может позволить себе отдыхать от учёбы целый месяц, — осадила она его твёрдым тоном.
Тут уже и дураку ясно, что спор не имеет смысла. Пак Арым никогда не была той, кого можно было в чем-либо легко убедить.
То, что Тэхен задолбался на учебе и имеет право на отдых, - вообще для неё не повод отлынивать от занятий.
Тэхен просто опустил руки, закатил глаза и пошёл плакать в подушку.
Поплакать не получилось. Получилось лишь проорать - и то глухо - в ту же подушку.
Легче не стало, нет.
— Ну и ладно, — буркнул Тэхен, забираясь на кровать и прикрываясь тонким одеялом. — Это же не учеба. Просто буду торчать в медкабинете и все.
Убедив себя в том, что ничего страшного с ним не произойдёт, Тэхен смог заснуть.

— Проходи, — женщина пропустила вперёд Тэхена, сама вошла следом и прикрыла дверь.
— Ты же взял свой халат? У меня нет мужского.
— Да, — буркнул Тэхен, даже не глядя на маму.
Он был в этом кабинете уже сотню раз. Ни с чем приятным он у него не ассоциировался, а потому он просто угрюмо плюхнулся на старое кресло с уже сошедшей местами кожей.
Госпожа Пак заметила плохое настроение сына, но лишь улыбнулась на это, считая это его детскими капризами.
— Тэхенни, будь хорошим мальчиком, — мило произнесла она, ероша волосы сына, путая их ещё больше, чем уже есть.
Тэхен закатил глаза на это дурацкое выражение.
— Женщина, вы заставляете сына работать в его законные выходные! У вас совести нет!
«Женщина» лишь рассмеялась, умиляясь с напускной агрессии сына.
— Готовься, милый. Рабочий день уже начался.

Когда мама приходила уставшей с работы, Тэхен никогда не понимал, чем она там таким занимается, что устаёт. Он думал, что в университете мало кто калечится и нуждается в медицинской помощи, но он жестоко ошибся.
В университете «Енсан» все было иначе. То ли он слишком большой, то ли студенты тут сплошь экстремалы, но за первый час работы в медкабинет явились аж восемь человек.
И Тэхена ждал ад с каждым из них, потому что...

— Тэхен-а, скажи, что ты тут видишь? — госпожа Пак с энтузиазмом подняла руку какого-то третьекурсника, вызвав у него сдавленный стон боли, и указала на гнойный нарыв в подмышечной области.
— Э-э-э, это фурункул? — предположил Тэхен, с сомнением глядя на маму.
— Нет, это гидраденит. Вы что, не проходили про воспаление потовых желёз и наиболее типичное место его расположения?

— Тэхен, иди сюда. На, послушай, — Тэхен вставляет в уши оливы протянутого мамой фонендоскопа и слушает легкие студентки, что явилась с жалобами на кашель с мокротой. — Вот тут, — госпожа Пак указывает на точку в нижнем отделе слева. — Ну? Услышал что-нибудь?
— Да, там есть хрипы, — неуверенно отозвался Тэхен, протягивая фонендоскоп обратно маме.
— Что за хрипы и почему только там? — настаивает мама и Тэхену становится неловко, потому что перед ним как бы стоит девушка с расстёгнутой рубашкой, под которой лишь лифчик, и вообще это все слишком смущает.
— Ну, точно не влажные, — тихо отвечает он, робея и отворачиваясь от девушки.
— Как ты понял, что не влажные?
Тут уже и девушка краснеет, явно отождествляя слово «влажный» кое с чем другим.
— Боже... — Тэхен фейспалмит эту ситуацию, а госпожа Ким лишь качает головой на бестолковость сына.
— Такие хрипы называются крепитацией, глупенький. В данном случае признак, скорее всего, пневмонии.

— Сделай ему перевязку, Тэхен.
— Что? Но я не...
— Вы не проходили ещё десмургию? Чему вас там вообще учат? Вот в наше время...

И так было целых пять часов! Тэхен настолько выдохся, что уже мечтал пойти домой и вырубиться. Но до конца рабочего дня мамы было ещё три гребаных часа! Тэхен уже собирался прилечь на койке за одной из ширм, как тишину медкабинета прервал шум.
— Да я сам войду! Отпусти меня уже! Да черт тебя дери, тролль недоделанный!
Тэхен с интересом взглянул в сторону двери, где происходила небольшая борьба растрепанного парня со взрослым мужчиной.
— Добрый день, доктор Пак. Вот, как обычно. Принимайте, — добродушно произнёс мужчина средних лет в форме охранника.
— О, спасибо, Чансон. Я уж думала, когда же он явится. Можешь уже отпустить его.
— Слышал, громила? Отпусти меня! — снова стал брыкаться в руках мужчины парень.
Его лица не было видно за длинной челкой, растрёпанной и слипшейся из-за чего-то.
Освободившись от крепкой хватки, парень, наконец, выпрямился и откинул челку назад, явив взору лицо, измазанное кровью и грязью. Впрочем, грязным он был с ног до головы, что его ни капли, судя по всему, не смущало. Держался он так, будто был выряжен в свой самый торжественный фрак, а не в обвалянную в грязи кожанку и разодранные тёмные джинсы.
— Ну, здравствуй, Чонгук, — с улыбкой произнесла госпожа Пак. — Проходи, присаживайся. Рассказывай, что на этот раз. На тебя наехал грузовик?
Тэхен изумленно уставился на маму, доселе не замечая за ней любви к столь чёрному юмору. Да и не думал он, что профессиональная этика и деонтология позволили бы ей говорить так с пациентом. И хоть этот конкретный пациент выглядел так, будто его все это не касалось, все же, от мамы Тэхен такого не ожидал.
— Нет. Сегодня их было восемь.
— О, даже так? И даже не шесть, как позавчера, а восемь? А ты растешь, Чонгук-а...
Тэхен не понимал, о чем они говорят, но эта беседа выглядела занимательной. По всей видимости, этот самый Чонгук - частый гость медкабинета, раз мама позволяет себе с ним столько вольностей.
Паренёк выглядел жалким с этим своим видом побитого щенка. Но во взгляде его читались далеко не слабость и немощь, а агрессия и сила. Он явно не тот, кто пострадал в драке, которая, скорее всего, имела место быть. Он тот, кто пострадал наименее всего и который заставил страдать других.
Вот что прочёл в его взгляде Тэхен.
— А это кто? Медбрат ваш, что ли? — ехидно поинтересовался парень, бросив взгляд, полный иронии и пренебрежения на Тэхена. — Сами уже не справляетесь?
— Нет, это мой сын Тэхен. Он студент медицинского факультета. И, похоже, сегодня тобою займётся он, потому что да, я уже не так хорошо справляюсь с нагрузкой, Чонгук-а.
Сказав это, госпожа Пак тут же отвлеклась на двух парней, зашедших в медкабинет, один из которых прижимал руку к глазу и хромал, а другой поддерживал его. Тэхен и Чонгук тем временем остались стоять в тишине, просто пялясь друг на друга.
— Чего уставился? — огрызнулся Чонгук, когда пауза слишком затянулась.
— А ты чего глаза вылупил? — в той же хамской манере отозвался Тэхен. — Идём.
Он вошел в процедурную и закрыл дверь за парнем, который зашёл следом.
Затем он повернулся к Чонгуку и выжидательно на него посмотрел.
— Что? — не понял парень.
— Может, ты снимешь куртку? Или мне тебя самому раздеть?
— Попробуй.
— В смысле?
— Попробуй меня раздеть, а не словами разбрасываться, — прошипел Чонгук, хищно глядя на Тэхена.
Ким же сглотнул, потому что не ожидал такого. Что за парень, вообще? Что он себе позволяет?!
— Это не смешно. Раздевайся давай. Не отнимай мое время.
— А что, спешишь на свиданку со своей бабой? — голос Чонгука продолжал сочиться ядом, но он все же стал стягивать с себя куртку.
— Не твоё дело, — резко ответил Тэхен.
Вдаваться в подробности о том, что у него нет девушки, он не стал. Да и нафиг эта информация Чонгуку?
Зато вот Чонгук угоманиваться явно не хотел.
— Да ладно, серьёзно? Ну, я тебе даже не сочувствую. Сейчас тебе не до девушки. Сейчас ты занят мной.
Тэхен недоуменно повернулся к нему, забыв даже закрыть коробку с влажными салфетками.
— Что ты несёшь?
— Ты не отвлекайся, Тэхенни, работай, — усмехнулся Чонгук.
— Не называй меня так!
— А то что?
— А то я сделаю тебе укол!
— Пф, детский сад, — фыркнул Чонгук, закатывая глаза. — Ты ещё скажи, что клизму мне поставишь.
— Хорошая идея, кстати, — осклабился Тэхен.
Ещё полминуты продолжалась их брань, пока Тэхен не подошёл к Чонгуку с кучей салфеток в руках и не возвысился над сидящим на кушетке парнем.
Чонгук резко оборвал свою бурную речь, потому что не ожидал такой близости. Ведь Тэхен очень удачно пристроился меж его разведённых ног.
— Эй, ты чего? — сконфужено спросил он, отстраняясь назад.
— Закрой уже свой рот и дай мне почистить твоё лицо. А то как Тарзан выглядишь. Хотя тот и то покрасивее тебя будет.
— Я и сам могу почисть своё лицо. Дай сюда! — Чонгук резко потянулся к салфеткам, но Тэхен успел отвести руку в сторону.
— Сам ты это сделаешь не так, как надо, рукожоп.
Тэхен принялся за работу, а Чонгук больше не сопротивлялся, чем вызвал в Киме настороженность.
— Тебе не больно? — поинтересовался он, когда провёл салфеткой по щеке и там нарисовался небольшой порез со все ещё сочащейся из него кровью.
— Больно, — ответил Чонгук.
— А чего ты молчишь и не говоришь?
— А что, если скажу об этом, болеть не будет?
Тут Тэхен замер и заглянул в глаза Чонгука. На секунду он подумал о том, что это не глаза, а бездны - настолько они были чёрными и глубокими. Красивые...
— Будет, — смог-таки он выдохнуть.
— Вот поэтому я и молчу, — Чонгук тоже смотрел прямо в глаза и от этого почему-то сердце Тэхена забилось в ускоренном темпе. Как-то это оказалось волнительно. И только сейчас Тэхен вдруг осознал, как близко от парня он находится и вообще в какой позе стоит.

По мере того, как лицо Чонгука становилось чище, Тэхен мог разглядеть его. И с удивлением обнаружить, что он красивый. Этот дерзкий хам обладал воистину холодной и какой-то даже аристократической красотой. И его дикий нрав с этой внешностью совсем не сочетался.
— Где тебя так? Ты сказал, что их было восемь. Кого? — спросил Тэхен.
— А тебя это ебет? — грубо ответил Чонгук, но Тэхен тут же надавил на бровь, которая пострадала больше всего, и он зашипел от боли. — Парней было восемь на этот раз. И это оказалось слишком много для меня одного, — обречённо выдохнул он, не перестав хмуриться.
Тэхен ошарашено уставился на него.
— Ты хочешь сказать, что дрался с восемью парнями? Один? Ты что, чокнулся?!
— Затухни. Тебя это вообще не касается, беззащитный маменькин сынок, — снова огрызнулся Чонгук и вдруг встал с кушетки. — На сегодня все.
После этого он схватил свою куртку со стула и просто вышел из процедурной, игнорируя тэхеново «эй, я же раны не обработал!» в спину.
Тэхен тяжело приземлился на кушетку.
— Вот придурок! Надеюсь, я его больше не увижу.