Оглушающие крики фанатов бодрили и заряжали бешенной энергией. Высокий крепкий парень с улыбкой махал огромному залу, чувствуя, как в груди от диких эмоций колотится сердце. Который раз они уже на сцене? Сколько концертов прошло за три с половиной года их дебюта? Вряд ли кто-то из участников помнит точную цифру, но сколько бы они не выходили под свет прожекторов, каждый раз словно это первый.

Чонгук еще раз улыбнулся и закинул руку стоящему рядом хену на плечо. Они еще раз поклонились, одновременно закричали «Мы любим вас, Army», прежде чем окончательно покинуть сцену под громкие аплодисменты.

— Гук, ты сегодня прям на высоте! — лидер группы устало, но довольно вытер со лба пот и развалился на диване гримерной, куда они только что ввалились. — Это ж надо было такое на сцене выкинуть!

Макнэ дернул бровью и захохотал, падая рядом с развалившемся прямо на полу Тэхеном.

— Зато толпа как отреагировала!

— Тебе стоило пойти в стриптизеры, мелкий, — беззлобно хмыкнул Юнги, переступая через ноги развалившихся парней и устремляясь в ванную комнату.

Парень фыркнул и закатил глаза.

— Так, все молодцы, — в комнаты ввалился раскрасневшийся и довольный менеджер. — Теперь быстро переодевайтесь и в машину. Завтра у вас фансайн, а потом у Чонгука и Тэхена индивидуальное расписание.

Ви согласно кивнул, а макнэ нахмурился, приподнимаясь на локтях.

— У меня? Хен, ты уверен? Вроде же ничего не должно было быть.

— Тебя пригласили на фотосессию для какого-то модного журнала.

— А меня, конечно же, спросить не надо, — буркнул парень, устало укладываясь обратно.

До этого маячивший впереди отдыхом завтрашний вечер теперь померк.

— Пора бы уже привыкнуть, — хмыкнул Юнги, а сидящий рядом Тэхен сочувственно вздохнул.

Парни знали, что Чонгук очень рассчитывал на этот день. Все-таки единственный выходной, который тот планировал провести дома в кругу семьи, съездив домой в родной Пусан. Однако агентство, в принципе, никогда и не спрашивало мнение айдолов, запросто меняя уже заранее оговоренные выходные на рабочие дни.

— А что хоть за фотосет? — поинтересовался Джин у менеджера, похлопывая мрачно вздыхающего макнэ по плечу.

— Не знаю, — отмахнулся тот, что-то быстро печатая в телефоне, — сказал, куда-то повезут. Якобы стилизованная фотосессия где-то на природе.

Гук закатил глаза и раздраженно фыркнул. Все эмоции от концерта почти мгновенно пропали, уступая место усталости и разочарованию от рухнувших планов.

— Мелкий, тебе звонят, — парень вовремя успел перехватить кинутый ему Чимином телефон и, мрачно зыркнув на хена, нажал на принятие вызова.

— Чонгук-ааа! — тут же заверещали ему в трубку, отчего брюнет поморщился, отодвигая гаджет на пару сантиметров от уха. — Зайчик мой, ты приедешь сегодня? Я видела ваш концерт! Все было круто, а ты такой сексуальный в этих штанах...

— Скачи, зайка, — хмыкнул сидящий рядом и слушающий разговор Хосок. — Хоть сегодня расслабься.

Гук на пару секунд прикрыл глаза, и, пытаясь не взорваться, медленно произнес, отчаянно надеясь, что его собеседница не будет сейчас взрывать его и так пострадавший мозг.

-Я просил тебя не звонить мне больше, Се И, — прошипел он. — Мы расстались. Я тебе ясно об этом сказал.

Парни, прекрасно слышавшие весь разговор, понимающе хмыкнули. Се И была еще той цепкой стервой, чтобы так просто отпустить выгодного парня из своих лап. А мелкому когда-то просто хотелось повеселится, вот только его выбор пал на не ту девушку. В результате чего, пара-тройка ночей вылилась в постоянные преследования со стороны блондинистой пластиковой особы, возомнившей себя девушкой популярного айдола.

— О-о-о, нет, родной мой, — протянула Се, отчего Чонгук поморщился. — Ты приезжаешь ко мне прямо сейчас или я...

— Детский сад, — парень даже не стал выслушивать угрозы собеседницы, не собираясь поддаваться на дешевые провокации. — Ради бога, найди себе кого-нибудь и угомони свой пыл.

Сказал и сбросил звонок, со стоном зарываясь руками в волосы. Ну вот и почему настроение, которое несколько минут назад зашкаливало, теперь так просто оказалось втоптано в грязь?

***

Мрачный, но такой привычный лес встретил меня темнотой и заросшими тропами. Я испуганно оглянулась и скользнула за дверь старого заброшенного сарая лесника. Старичок, охранявший наши края, скончался года три назад, а его жилище до сих пор пользовалось популярностью у местных ребятишек. Ну и моим убежищем, когда приходилось удирать из дома. Вот только не учла я, что мое укрытие давным-давно вычислено....

— Лиса! Ты где, паршивка?! Иди сюда, я сказала!

Я сжалась, закусывая губу и вцепляясь в собственные колени. Выходить на крики разозленной мачехи, я, конечно, не собиралась. Эта женщина всегда была чокнутой, но в последнее время, спятила окончательно.

Причиной тому, к слову, стал чертов Кан Чон Ен, выходец из соседней деревни, который два дня назад неожиданно явился ко мне свататься. Вот только я послала нерадивого женишка куда подальше, за что тут же огребла от мачехи. А теперь уже в течение сорока восьми часов выслушивала о себе одно и тоже, из раздела: «Либо выходи за него замуж, либо вали из дома жить в лес», « да кто тебя такую еще возьмет, как только Чон Ен покусился!»

Я уже в серьез стала подумывать над тем, чтобы и правда убежать куда-нибудь в горы, потому что знала, что от меня не отстанут. Ни сводный брат, ни мачеха, которые были шокированы предложением самого богатого и влиятельного в наших краях парня. Еще бы. Его отец владел тремя лесопилками и почти всеми магазинами в ближайших деревушках. А мои «родственники» и так давно хотели избавиться от меня, а тут еще возможность денег на этом подзаработать подвернулась. Прекрасно не правда ли?

Вот только я лучше повешусь где-нибудь в темном уголке, чем выйду за Чон Ена. За человека, который людей вокруг себя смешивал с дерьмом. Чувствовал себя Богом в нашей глуши, решающим кто и как должен жить. Никогда не забуду, как два года назад на моих глазах он почти до смерти избил моего соседа трубой, за то, что тот, якобы, не съехал с дороги на своем велосипеде, когда мимо проезжал внедорожник Чон Ена. Мы и познакомились то именно в тот день. Я случайно оказалась рядом и пыталась отогнать от полумертвого соседа обезумевшего Кана, который с криками продолжал наносить удары лежащему на земле. В порыве гнева, мне тоже тогда досталось: почти три месяца проходила с гипсом... Это было какое-то безумие. Я дико испугалась тогда и бешенное лицо Кана видела в кошмарах, просыпаясь в холодном поту и молясь, чтобы наши дороги больше никогда не пересеклись. А они пересеклись...

Это случилось, когда я приезжала на рентген в районную больницу. Мы столкнулись в коридоре, когда Кан неожиданно пришел к лежащему там соседу. Парень после избиения больше не мог ходить, а его родственники собирались отнести заявление в полицию, вот Чон Ен и явился, чтобы пригрозить и бросить им в лицо тугую пачку денег. Он узнал меня почти сразу, и сразу заявил, что «влюбился и искал меня». Начались дикие ухаживания. Чаще всего это были угрозы, чтобы я шла к нему, зажимания и попытки изнасилования. А вот теперь сватовство...

Черт.

— Так и знал, что ты здесь, — я вздрогнула, вырываемая из мыслей голосом Те Уна.

Брат с усмешкой наблюдал за мной, стоя в дверях сарая. Я сжалась и гордо вздернула подбородок, понимая, что опять попала.

— Проваливай.

— Не смей мне грубить. Встала и пошла в дом.

— Пошел ты...

Я сверлила ухмыляющегося брата пронзительным взглядом, а тот даже не думал исчезать из поля моего зрения. Со стороны входа в сарай уже слышались крики мачехи, которая приближалась к нам. Ну и за что мне так везет?

Делать ничего не оставалось. Я оглянулась, ища пути отступления, а потом резко подпрыгнула и, перемахнув через подоконник разбитого окна, снова выскочила в лес, бросаясь в самую гущу.

Плевать. Убегу и буду до конца жизни прятаться. Теперь уже точно назад пути нет.

Я понятия не имею, сколько бежала по лесу, пока без сил просто не свалилась не землю. Мышцы в ногах сокращались от сильного напряжения, а я с трудом сдерживала вырывающиеся болезненные стоны. Судороги продолжались, а я зажмурила глаза и закусила до крови губу, пытаясь успокоиться и заставить себя просто переждать боль. Не знаю, сколько пролежала на земле, пока пыталась отдышаться и справится с неожиданным приступом, но, когда подняла голову, уже начинало темнеть.

Прекрасно, черт возьми. Темнота, а я одна черт знает где.

Но лучше уж так, чем в том сумасшедшем доме...

Сил совсем не было, и я просто собиралась остаться на месте и уснуть прямо на траве посреди леса. Боялась ли? Ни капли.

Я живу в лесу. Живу с десяти лет.

С тех пор как папа женился после смерти мамы, его всегда идеальный бизнес пошел под откос. Фирма разорилась, начались преследования коллекторами за долги. Мы были вынуждены скрыться в глухой деревне в горах. Вот только новая жена совсем скоро показала свое истинное лицо и оказалась последней дрянью, которая изначально терпеть ни меня ни папу не могла, и теперь просто сживала обоих со свету.

Прямо истории Золушки, не так ли? Вот только вместо сводных сестриц — засранец старший брат, а вместо доброго и любящего отца, трус, который сбежал через год совместной жизни с этой семейкой и оставил собственную дочь в их лапах.

Вот и началась с момента, когда мистер Ким не выдержал и убежал из дома, моя «счастливая» жизнь. Я почти круглосуточно пропадала в лесу или в горах. Росла диким ребенком и не общалась ни с кем из своей деревни. Местные за спиной называли меня отшельницей и сетовали мачехе на неуправляемый характер. А мне от той влетало дома за то, что становлюсь центром разговоров сельских сплетниц.

Все время, что я помню, я только и делала, что мечтала о своем совершеннолетии. О том, как вырасту и навсегда покину это место. Вот только именно в тот момент, когда до заветной даты оставалось всего пару месяцев, заявился этот чертов Кан, и теперь я точно знала, что меня не отпустят.

Утопится что ли?

Я криво усмехнулась своим мыслям и перевернулась на бок на мягкой траве, так и не открыв глаза. Хорошо, хоть сейчас лето и от холода тут не помру...

Я почти уснула под убаюкивающий шелест листьев, когда до обострившегося в дреме слуха донесся глухой стон. Резко распахнула глаза, смотря в темноту прямо перед собой.

Показалось?

Не показалось. Не прошло и минуты, как стон повторился снова.

Испуганно сглотнула и оперлась на локти, прислушиваясь. Звук долго не заставил себя ждать, и я медленно поднялась на ноги. Снова стон, а я уже чуть уверенней шагаю в сторону нарушителя ночной тишины, который явно был где-то поблизости.

Я бы возможно даже не заметила лежащего на земле человека, если бы не светящийся рядом с ним телефон, который показывал входящий вызов. Я судорожно выдохнула и на подгибающихся ногах подошла ближе к распластавшемуся в заросших кустах парню. Дрожащими руками подняла телефон и поднесла экран к его лицо.

Незнакомец снова застонал и зажмурил итак закрытые глаза, когда слабый свет попал на них, а я тяжело выдохнула.

Он был ранен. Серьезно ранен. Рваный порез на предплечье, ссадины на лице, а главная вязкая густая кровь, стекающая на траву с затылка. А еще, складывалось полное впечатление, что его просто выкинули сюда. До ближайшего населенного пункта и дороги километр, не меньше, пройти такое расстояние пешком и в таком состоянии он бы не смог. Да и порванная одежда и покрытая мелкими ранками кожа говорили о том, что его просто напросто волокли сюда...

Что мне делать то теперь, черт возьми?

Незнакомец снова застонал, а я только сейчас спохватилась, разворачивая к себе экран телефона. На экране светилось — «Юнги-хен», и я почти успела коснуться сенсора, чтобы ответить, но гаджет нагло пиликнул, сообщая, что зарядки больше нет, и выключился.

— Помоги, — пересохшими разбитыми губами прошептал раненный, даже не приходя в сознание.

А я в панике закивала, судорожно пытаясь соображать, что нужно сделать.