Сурэй задумчиво поглаживала черную кожу чужой курточки и недоумевала, как так вышло, что она оказалась заложницей обстоятельств? Прошло три дня, а она так и не смогла ее отдать Чонгуку. Что, если Сана случайно обнаружит куртку у нее дома? Она ведь часто приходит к Сурэй... Это ужасно.

Чертов Чон Чонгук.

С тех пор, как они познакомились, для Кан, этот парень — сплошная проблема. И его раздражающие пошлые глаза, обветренные губы и серебряные серьги, блестящие в ухе... Думать о нем, утром, днем, в универе и даже ночью, когда пора спать, стало нормой. А вот это уже буквально сводило с ума.

Сурэй мучилась от чувства вины, и стоило Сане оказаться рядом, как девушка до боли закусывала губу, мысленно наказывая себя за то, что делает. Вроде нет ничего плохого в том, чтобы думать о каком-нибудь парне, но не о бойфренде же собственной лучшей подруги!

Раздраженно откинув куртку, Кан подошла к окну и выглянула на улицу. Сегодня был прекрасный летний день: хотелось пойти прогуляться, подышать свежим воздухом, но одной это делать слишком скучно. Однако позвать Сану означало вновь страдать от испытываемых эмоций. Сурэй чувствовала себя так, словно ее подвергли пыткам. Она пыталась уговорить саму себя, что Чонгук ей вовсе не интересен. Просто он помог ей однажды, как парень Саны, но вовсе не имел в виду «ничего такого», когда говорил о возвращении курточки лично Сурэй.

— Может, все-таки отдать ее Сане?.. — протянула Кан, не заметив, что сказала это вслух.

Но так как ей никто не ответил, девушка мрачно надула щеки и опустилась на свою кровать. Она взяла мобильник и хотела было уже набрать лучшую подругу, как ее опередил входящий звонок с неизвестного номера. Молниеносная догадка заставила ее сердце стучать быстрее, поэтому, помедлив пару секунд, Кан ответила.

— Да?

— Привет, Сурэй! — веселый мужской голос резко остудил ее пыл. — Это Чимин. Помнишь меня? Мы познакомились в клубе!

— Что-то не припоминаю, — раздраженно ответила девушка, мгновенно вспомнив наглого пьяницу, распускавшего свои руки.

— Да ладно тебе, не злись! Сана сказала, что ты любишь молочные коктейли, как насчет того, чтобы встретиться в «Шэйке» через пятнадцать минут? — не упав духом, предложил Пак.

— Я сегодня занята, — отрезала Сурэй, чувствуя, что начинает злиться еще больше.

— Заодно отдашь куртку Чонгука, — настоял на своем Чимин, и сердце Сурэй почти остановилось. Откуда он узнал о курточке? Это Чон ему рассказал? Но почему, если Чонгук хотел, чтобы она лично ему отдала одежду?.. — Не ломайся, Сурэй!

— Я не... — она хотела уже придумать какую-нибудь нелепую отговорку, но Чимин ее резко перебил с весьма аргументированным доводом:

— Мне не хотелось бы, чтобы Сана узнала, что Чонгук разыскивает твой номер телефона, чтобы забрать свою курточку.

— Я буду на месте через пятнадцать минут, — мрачно отозвалась Кан, крепко сжимая телефон.

— Вот и умничка, — сладко прошептал Чимин и сбросил звонок первым.

Сурэй недовольно покачала головой, чувствуя безграничное разочарование. В первую очередь в себе, потому что решила, что Чонгук хороший и честный, а оказалось, он просто придурок. Может, он хотел показать, что все девчонки его хотят? Даже если это так, не стоило играть с ее чувствами! А еще этот Чимин... Какого дьявола он сует нос не в свои дела? Хотя, если его Чон попросил с ней встретиться, то все становиться ясно.

Решив не сильно заморачиваться с внешним видом, девушка скрутила волосы в круглый пучок на голове, облачилась в джинсы и белую футболку и, захватив куртку Чонгука, отправилась в сторону названного кафе.

«Шэйк» находился почти в самом центре города, но не так уж и далеко от квартиры Сурэй. Она арендовала ее со своей двоюродной сестрой Хоей, но та уже давным-давно не заходила в гости, перебравшись жить к своему парню. Любовь порой похожа на лабиринт — войдешь в нее и заблудишься. Заставит забыть обо всем на свете, даже о самых близких родственниках.

Чимин сидел за одним из столиков у окна. Вид имел расслабленный, кроме того, заметив Сурэй, начал приторно улыбаться, отчего девушке мгновенно стало тошно. Кан терпеть не могла, когда кто-то знал о ней больше, чем она сама. А в данном случае, Пак явно многое недоговаривал.

— Пришла? — подмигнул Чимин, указывая рукой на стул рядом с ним, но Сурэй проигнорировала намёк, сев напротив парня. Улыбка Пака стала еще шире.

— Забирай ее, — сказала девушка, небрежно свалив куртку Чонгука прямо на стол и, сложив руки на груди, внимательно посмотрела на Чимина. — Надеюсь, вы повеселились от души?

— Ты о чем? — изогнул бровь Пак, продолжая нахально лыбиться, а это уже сильно настораживало.

— Это Чонгук тебя прислал? — прищурив глаза, поинтересовалась Кан, но собеседник лишь хмыкнул, продолжая сушить зубы* и вперив в нее многозначительный взгляд.

— Я со стеной разговариваю? — разозлилась Сурэй. — Я еще раз спрашиваю, это дело рук Чонгука?!

— Что я успел сделать не так? — послышался голос позади нее, и Кан едва не свалилась со стула, узнав присоединившегося к ним парня. Чон уселся рядом с Чимином и, заметив на столе свою курточку, перевел глаза на замершую Сурэй.

— Ты... В-вы заодно?! — воскликнула Кан, гневно косясь то на одного, то на другого парня. – Значит, я все-таки была права...

— Мы просто сидим рядом, — спокойно, ответил Чонгук, явно не понимая ее вопроса. — А вот что здесь делаешь ты... Хотя, кажется, я понимаю, что.

Он посмотрел снова на свою куртку и, потянувшись, убрал ее со стола, повесив на свой стул.

— Как ты можешь не понимать, если это ты сказал Чимину о курточке! — возмутилась Сурэй, хлопнув по столу. — Я думала, ты хотел, чтобы я лично...

Кан резко замолчала, прикусив язык. Не хватало еще проболтаться перед Чимином о том вечере в клубе. Хотя тот и так знал больше положенного. Сурэй чувствовала себя униженной из-за Чона, который заставил ее думать, будто он особенный и внимательный. На деле же оказался подлым ублюдком.

— Забудьте, — устало добавила девушка и, поднявшись, быстро устремилась к выходу.

Ругаясь на саму себя за то, что клюнула на столь глупую удочку, девушка ускорила шаг, но через пару минут услышала быстро нагоняющие ее шаги, и от этого ей стало не по себе. Стараясь не оборачиваться, боясь увидеть Чимина, Сурэй уже едва не бежала, когда сильная ладонь схватила ее за плечо, резко разворачивая в другую сторону.

— Что с тобой, черт возьми?! — тяжело дышащий Чонгук стоял напротив нее и выглядел очень круто. Этого Сурэй не могла не признать, учитывая и белоснежную рубашку расстегнутую на несколько верхних пуговиц, и слегка затертые светлые джинсы, подчеркивающие крепкие мужские бедра. А его волосы прямо-таки нуждались в том, чтобы ими поиграли женские пальчики...

Кан судорожно вздохнула и снова отвернулась, не отвечая на его вопрос. Она хотела сбежать, в буквальном смысле этого слова. Девушка нуждалась в полнейшем одиночестве и возможности хорошенько все обдумать. Навести порядок в душе и сердце, а также наконец принять, что этот внезапно ворвавшийся в ее жизнь парень — чужой.

— Сурэй, я к тебе обращаюсь! — крикнул Чон и на этот раз перехватил ее за локоть, разворачивая к себе. Они едва не столкнулись носами, потому что Кан не ожидала подобного со стороны парня. Застыв на месте, она испуганно заморгала, глядя в серьезные глаза Чонгука. — Почему ты убегаешь?

Голос парня стал тихим и спокойным, а вот сердце Сурэй, напротив, взбунтовалось и теперь выделывало такие кульбиты, что воздуха вокруг них стало слишком мало.

— Зачем ты так со мной? — хрипло спросила Кан, глядя на него. — Я не хочу быть твоей игрушкой... Не хочу быть марионеткой Чимина. Я не хочу вас знать!

Она попыталась вырваться, но Чонгук удержал девушку на месте. Он внимательно и долго посмотрел на нее, собираясь с мыслями, и хотел было уже заговорить, как внезапно зазвонил его мобильник, и парень вынужден был ответить на звонок.

— Сана? — произнес он, заметив, что Сурэй вздрогнула при упоминании этого имени.

— Любимый, я почти добралась до «Шэйка», мне позвонил Чимин и сказал, что вы там. Ты встретишь меня на остановке? Я сейчас буду выходить из автобуса... Ты увидишь его, красный такой...

Кан стояла рядом и слышала все, что говорила ее подруга. Она осторожно высвободилась из хватки Чона и неторопливо зашагала прочь, не желая больше участвовать в этом глупом спектакле выяснения отношений. Ей было обидно, что Чонгук оказался таким подонком, но она ничего не могла с этим поделать. Лишь смириться, что едва не влюбилась в плохого парня. Сана заслуживает лучшего, и об этом Сурэй все же придется поговорить с подругой.

***

Тем же вечером Кан смотрела свой новый сериал «Богатый мужчина, бедная женщина» и мысленно проклинала всех мужчин на земле. Даже начиная с ее отца, который бросил их с матерью, когда ей было пять лет. Погнался за молоденькой девушкой, оставив любящую жену и маленькую дочь. Ублюдок.

Такой же, как и Чонгук — типичный бабник, который хочет нравится всем. Зачем только Сана пытается подстраиваться под него? Она ломает в себе настоящую женщину, превращаясь в тень похожих между собой девушек.

Они же просто инстаграмные курицы без капли мозгов, выставляющие свое тело напоказ. А потом еще удивляются, почему им угрожают всякие озабоченные. Таких обслуживают старые мужчины, богатые и независимые. Они оставляют своих жен и идут в ручки молоденьких красоток, забрасывая их многочисленными богатствами в виде украшений, денег, шикарных апартаментов и продолжительной модельной карьеры. Все проплачено, чики*, вперед!

А Сана еще смеялась над Сурэй, говоря, что все ее мысли — это чистая зависть. Да чему ж тут завидовать? Что полмира увидит твои супер-ягодицы или закачанные силиконом сиськи? А что делать, когда они через время обвиснут, прямо как татуировки на пенсионерках? Тогда все вдруг спохватятся и поймут, что всю свою жизнь посвятили красивым фотографиям, забившим их профиль. Но кому они нужны, если им уже за шестьдесят и все, о чем они думают — это мучающий радикулит и нескончаемая очередь в городскую больницу?

Пыхтя и сжимая кулаки, Сурэй пропустила половину серии своей дорамы, зато, наконец, ощутила некое облегчение, заполнившее ее сознание. Несколько часов назад ей звонила Сана, но девушка не стала брать трубку. Она опасалась, что Чимин и Чонгук могли рассказать ей что-нибудь нехорошее или поведать об истории с курточкой, и уж в таком случае... Неизвестно, что могла бы подумать Сана.

Телефон сообщил короткой мелодией о пришедшем сообщении, и Сурэй заинтересовано взяла мобилку в руки.

«Я ничего не говорил Чимину о курточке. Он видел нас той ночью». — значилось в смс-ке от незнакомого номера. Кан мгновенно догадалась, что ей написал Чонгук.

Ответить ему? А вдруг это номер Чимина и он сейчас сидит потешается над ней? Или еще хуже, они вместе с Чоном смеются, решив поиздеваться над девушкой.

Отложив телефон, Кан раздраженно надулась, сложив руки на груди. Но мобилка вновь оповестила об смс-ке. Вздохнув, Сурэй взяла аппарат, разблокировав экран и читая сообщение.

«Может, ты мне и не веришь, но, возможно, поверит та девушка с полотенцем на голове?»

Сурэй покраснела, вспомнив, что Чон видел ее фото в клубе. Значит, это правда пишет он, а не Чимин. Но неизвестно, вместе они сейчас или нет, поэтому Кан решила быть сдержанной и не давать повода для продолжения разговора.

«Хорошо». — написала она в ответ.

Через минуту пришло следующее сообщение от парня.

«Прости, что так вышло. Ты не виновата. Я пытался тебе объяснить еще днем, но... Сана».

Кан закусила губу и написала:

«Она замечательная, береги ее».

Ответа не последовало. Сурэй вернула телефон на тумбу и откинулась на подушку, думая о том, почему парень ее подруги решил вдруг забеспокоиться о совести Кан? Но самое странное было то, что он раньше нее понял очевидную вещь: Сурэй чувствовала себя виноватой, когда взяла курточку Чонгука, а теперь он убеждает, что ее вины здесь нет.

Зачем Чон делает это?

Может быть, прямо сейчас эту самую вину испытывает он?

Примечания:Сушить зубы - широко улыбаться.
Чика - девушка симпатичная или более, посвятившая свою жизнь тусовкам в клубах и раздвигающая ноги после пары коктейлей. Обладает минимумом одежды и интеллекта. Поклоняется идолам журнальных обложек.