Есть такие слёзы, которые надо выплакать обязательно, в любое время дня и ночи, выплакать, чтобы всё внутри перегорело.

Стивен Кинг

Вместе с Орли из меня ушёл и весь дух.

У меня было такое ощущение, будто из меня вынули все органы, нервную систему, сердце, душу, мысли, чувства, будто от меня оставили только оболочку, которая, казалось, тоже потрескаяется, распадётся на части, превратиться в пыль. Меня словно обстругали, обрубили и растоптали, желая одного — уничтожить.

Только слёзы, которые волнами катились из глаз, не давали мне забыть о том, что я всё-таки существую. Тогда как мне хотелось умереть, чтобы не чувствовать боли из-за измены, не чувствовать тревоги за Орли, не чувствовать вину за то, что я спалила ему крылья до тла. Это ведь из-за меня он пал. Низко, больно и ничтожно. Без какого-либо достоинства.

— Орли, стой! — закричала я хриплым голосом и рванула вперёд, словно пыталась убежать из этого места, где произошла моя роковая ошибка, изменившая мне всю жизнь.

Но не успела я добежать до дверей из кухни, как Диего резко переградил мне путь, заслонив его собой и как-то грозно на меня смотря, отчего я испугалась, — его глаза мечтали молнии, точно он был Зевсом на Олимпе, который решил всех уничтожить. От этой мысли у меня мурашки побежали по коже, я с ужасом сглотнула крик помощи и отступила на шаг назад, будто и Рейн мог причинить мне вред.

— Не стоит идти сейчас за ним, он тебе ничего нового не скажет и уж точно не простит, поверь, я знаю, — силясь скрыть боль в голосе, негромко проговорил парень, ещё несколько секунд стоя в проёме двери, словно проверял, точно я не собиралась бежать, после чего тяжело вздохнул, будто пытался снять с себя весь груз печали и воспоминаний, и подошёл к шкафчику над раковиной, откуда достал ещё одну бутылку виски. — До сих пор не будешь? — он с тоской в глазах посмотрел на меня.

Мне хотелось ему врезать, но это желание смешивалось ещё с одним — мне хотелось упасть на колени и закричать, зарыдать во весь голом, чтобы хоть как-то избавиться от стекла, который резал моё сердце на кусочки. Но с великой для себя силой духа я этого не сделала. Однако страх всё равно унять никак не получалось. «...и уж точно не простит, поверь, я знаю» — эти слова точно упали мне в колодец души, эхом раздавались от стен сознания, которое никак не могло поверить в то, что Орли мог меня не простить. Но он же всех всегда прощал. Я видела много раз, как люди и его друзья чего-то не делали, обманывали, использовали его, но он всё равно всех прощал, смирялся с их поступками, с их душами, словно он знал, что их никогда не исправить, не очистить. Он всегда был добр, никому никогда не причинял вреда, помогал, переживал, поддерживал. Он как ангел, который приглядывал за всеми, будто...

«Да ты чёртов эгоист, раз так думаешь! Заботишься о своём сердце, чтобы оно снова не разбилось, и совершенно не думаешь о жизни других, только о своей, о своём счастье!» — слова вонзились в сердце раскалёнными спицами, попадая точно в цель. Если верить Диего, который знал дольше всех об Орли, то тот не думал о других жизнях, а только о своей, хотел, чтобы она ничем не омрачнялась, не была покрыта тьмой и болью. Вот почему он так обо всех заботился. Чтобы они ему ничего не сделали, не разбили ему душу. И среди этих людей была и я.

— Я не собираюсь напиваться, чтобы заглушить боль! — возмутилась я, не понимая, как алкоголь вообще мог помочь в такой ситуации.

Но, видимо, Диего в этом всё равно что-то видел для себя спасительное и поэтому, открыв крышку ножом, он выпил полбутылки виски прежде, чем заговорил.

— Значит, тебе вовсе не больно, иначе бы ты не выдержала бы страданий своей души, слишком уж у тебя она...непрочная, — слабо рыгнув, сказал парень, подходя ко мне на несколько шагов.

— Да что ты вообще обо мне знаешь! — разозлилась я на него, не в силах больше держать что-либо в себе. — Если ты считаешь, что я тогда тебя поцеловала из-за наивности и решил, что я и есть такая на самом деле, то просто полный глупец! Если ты угадал, что мне было бы скучно провести всё лето только с Орли, то это ещё не значит, что ты всё знаешь обо мне! Если мы с тобой так классно поговорили и раскрыли твоё прошлое, это ещё ничего не значит, что я не чувствую боль за то, что предала Орли! Я хотела узнать о нём, узнать, что его мучило, что он скрывал от меня! Он даже имя твоё мне не хотел говорить! Это ты во всём виноват! Из-за тебя я поссорилась с Орли, из-за тебя началась драка, из-за тебя я не могу спокойно жить!

Последние слова я уже почти что кричала. Мне стало легче, намного легче. Я выпустила пар, выпустила из себя все слова и мысли, которые держала в себе, выпустила тот гнев, который пугал меня своей неудержимостью и мощью. Я тяжело дышала, волосы растрепались в разные стороны, очки запачкались отпечатками, слёзы так и лились из глаз, правда, уже не так сильно, душа обрела бы свободу, если бы всё время не натыкалась на разбитые осколки любви.

— И любить спокойно я тебе тоже не даю? — голос Диего был ровный, что совершенно не соответствовало его неуравновешенному характеру. Хотя... Стоп. Вот у него то характер уравновешен. Тогда как Орли на его бы месте сейчас бы кричал, как тогда, на пляже. И от этого мне стало нехорошо. Обычно Флэт был спокоен... До того, как мы приехали в Докан Хилл и в первые же минуты встретили Диего, врага Орландо. — Не я виноват. И даже не Орли, хоть он и скрывал от тебя своё прошлое. Это в его духе, потому что он просто не может говорить о том, что ему причинило боль. Это его ломает, воспоминания не дадут покоя на весь день. И знаешь, откуда я это знаю? — он сделал глоток виски, словно пытался таким образом проглотить в себе отчаяние. — Потому я тоже это испытываю каждый раз, когда произношу его имя. И будь я на его месте, я бы тоже об этом старался не говорить, чтобы не ворошить свою боль.

— Но... — я сглотнула, чтобы во рту хоть как-то было влажно, и сжала рукой мягкую поверхность стула, на который я облокатилась. — Почему ты мне тогда так просто рассказал обо всём?

Диего на несколько секунд задумался, он упёрся рукой об стенку, словно боялся, что сейчас упадёт. Правда, не от чувств, как бы мне хотелось, а от того, что он был уже немного пьян, но старался этого не показывать.

— Ты сказала, что вы поссорились, когда я у тебя спросил ещё на поле, почему ты не с Орли, — ответил парень, сверкая глазами и внимательно на меня смотря. — Я сразу же понял причину вашей ссоры и решил, что будет лучше, если я тебе всё расскажу, и ты не наделаешь ещё больших глупостей. Но, поверь, я совершенно не горел желанием снова всё вспоминать.

Перед глазами предстала картинка, где я с Диего сидели за столом, а он крутил одним пальцем бутылку виски и смотрел на неё, будто видел в ней себя и Орли, их детство, их взросление и осознание жизни. Я и представить себе не могла, что тогда он испытывал боль, потому что он выглядел таким спокойным, таким отстранённым от мира, словно ему было всё равно. Но это оказалось далеко не так.

— Значит, это я во всём виновата? — мой голос задрожал, по щекам снова потекли горькие слёзы, я села на стул и уткнула лицо в ладони, словно пыталась за ними укрыться от пристальных глаз Диего. — Я всё испортила? Разрушила?

«Превратила крылья ангела в пепел?» — хотела спросить ещё я, но рыдания разрывали мне горло, чтобы выпустить на волю крик отчаяния и своего же падения. Мне было больно осознавать, что я во всём виновата, что я начала все эти беды, что я изменила своему любимому парню, что я не могла выбрать ни его, ни Диего, чтобы не разбить ни себе, ни другому человеку сердце, чтобы не сделать ещё хуже. Мне хотелось верить, что в конце концов всё уладиться, что Орли меня простит, что он поймёт меня, а я его.

— А мне есть смысл тебе врать? Говорить, что это не ты виновата, а человек-неведимка? — отпив немного виски, спросил Диего и, поставив бутылку на стол, подошёл ко мне, чтобы крепко обнять.

Наверное, мне надо было воспротивиться, не дать себя так легко себе подчинить, убежать от парня к Орли, просить у него прощения, стоя на коленях, попытаться всё восстановить. Но я этого не сделала. Я прижалась к телу Диего, чувствуя запах озона и дождя, к которому прибавился сладкий вкус алкоголя, который, казалось, и меня опьянял. Я рыдала ему в футболку, но она не становилась мокрой, потому что мои очки не давали этого сделать. Его тело было тепловатое, но не горячее, как у Орли, оно было тонкое, но сильное, крепкое, как стена, которую не сломает даже молния. Я уткнулась носом ему в грудь, ощущая, как она медленно поднималась и опускалась, выпуская нетрезвый воздух мне в макушку.

— Не стоит плакать, слёзы всё равно ничем не помогут, — гладя меня по голове, тихо сказал Диего.

— «Есть такие слёзы, которые надо выплакать обязательно, в любое время дня и ночи, выплакать, чтобы всё внутри перегорело», — так же тихо ответила я, поднимая своё заплаканное лицо и смотря на парня, спокойствие которого меня пугало. — Стивен Кинг так писал.

Парень покачал головой, выпуская меня из объятий, отчего мне стало холодно и как-то пусто внутри, где и вправду уже всё «перегорело», оставив после себя ничего.

— Не читаю книг, — признался Диего, снова берясь за бутылку, что меня начало раздражать. Да сколько можно пить?! — В них слишком много боли и той реальности, которую я наблюдаю каждый день.

У меня перехватило дыхание, я с сожалением на него посмотрела, стараясь не обращать внимание на желание отобрать у него алкоголь. Может, ему и вправду это помогает? Все же люди разные.

— Прости, — зачем-то извинилась я, кдадя руку сверху на его руку, которая лежала на столе.

— Какой он стал, Орли? — выпив до дна виски и выкину бутылку в мусорку, где была уже первая, спросил Диего и тяжело посмотрел на меня, готовясь к правде. — Как вы встретились?

— О, — я с тоской вздохнула, убирая руку и садясь за стол. — Видимо, я встретила его совсем недолго после вашей ссоры. Он был разбит, он скитался по улицам, помогая прохожим, раздавал деньги бедным, разговаривал со всеми подряд, надеясь найти родственную душу, которая бы помогла ему справиться с горем. Тебя ведь не было, как я это узнала. И его отца тоже. Ему было с не с кем поговорить, он был в отчаянии и на грани самоубийства, — я вздрогнула от последнего слова. — Я наткнулась на него, когда он сидел около стены мимо проходящих него людей. Я думала, что он бедный и собиралась дать ему денег, но он сказал, что не надо, что он присел отдохнуть. Так мы и познакомились. И полюбили друг друга. Он был спокоен, добр и весел, когда со мной общался. Он был как ангел.

— Да, таким он всегда и был, — запустив руку в свои русые волосы, улыбнулся Диего. Впервые улыбнулся за такое долгое время. — В детстве он всегда хотел достичь мира, тогда как я всё решал дракой. Я защищал его, а он мне помогал с учёбой. Идеальная команда, чтобы выжить в этой жестокой реальности. Но после той ссоры я уже не живу. Я просто существую.

— А... Орли? — дрогнувшим голосом спросила я и слышала себя словно за пределами Вселенной.

— А он просто выживает. Даже в этом мы разные, — он горько усмехнулся, будто пытался сдержать слёзы.

В груди всё защемило. Я не могла поверить, что двое таких сильных людей, которые дружили с самого детства, не могли простить друг друга два года из-за какой-то там ссоры. Мне это казалось глупым, до невозможности глупым. Тут явно была ещё большая причина, в чем-то другом, в чем-то страшном...

— Уже поздно, — Диего глянул на часы, что висели на стене над дверью. — Не стоит тебе сейчас появляться на глаза Орли. И не думаю, что ты захочешь ночевать у него.

— И...

— Тогда ночуешь у меня, — договорил он и расплылся в пьяной улыбке.

Возражать уже не было сил. Я кивнула, совершенно измотанная как морально, так и физически, и поплелась за Диего, когда он показывал мне, где спальня и где ванная. Конечно, мне не нравилось, что я сегодня не спала рядом с Орли, что я не была рядом с ним в такой тяжёлый момент, но не могла с собой ничего поделать. Рейн был прав — не надо было сейчас ещё больше мучить Орландо своим присутствием.

Кое-как почистив зубы, я разделась и забралась под горячий душ, наконец сумев расслабиться и согреться. Думать я не хотела — уже не было сил, да и не хотелось. Это измучило бы меня ещё больше.

Я бы так и спокойно помылась бы в белой шикарной ванне, ни о чём не думая, пока в помещение не ворвался Диего. Я чуть не хлопнула себя по лбу душом — как я могла забыть запереть дверь?! Видимо, я настолько устала, что уже ничего не замечала и ничего не соображала. И теперь мне пришлось за это заплатить — своим голым телом, которое я пыталась хоть как-то укрыть.

— Диего! — возмутилась я, вся краснея как помидор и не зная, что вообще делать.

Но парень меня словно не слышал. Он начал раздеваться и через несколько секунд он залез ко мне ванную, полностью голый, как и я. Мне хотелось провалиться сквозь землю. Сердце упало в пятки, когда я подняла глаза и уставилась на Рейна, не в силах поверить в происходящее от шока. Мозг как будто перевернулся, всеми силами отталкивая реальность. И те чувства, которые вспыхнули во мне вулканом.

Губы Диего изогнулись в ухмылке, от него несло спиртным, волосы намокли от влажности, стоящей вокруг. Его глаза сверкали, точно тучи рассеялись в его взгляде, открывая солнце, которое всё это скрывалось и открылось только тогда, когда он увидел меня. Девушку, в которую был влюблён.

— Что...

— Ты красивая, — пьяным голосом сказал парень, чуть нагибаясь ко мне. Видимо, он выпил ещё бутылку виски, пока я здесь бултыхалась.

Я не могла оторвать взгляд от его довольно тонкого торса, от его пресса, мышц на теле, шрамах на коже, словно они остались от множества битв, от чуть загорелой коже, синяках, которые ещё не прошли от драки с Орли. Диего был красив, высок настолько, что я с интересом наблюдала за его грудью, не в силах отвести взгляд. Сердце стучало в груди как сумасшедшее, когда мой взгляд начал спускаться вниз...

— И... Ты тоже, — сглотнув, я снова посмотрела на довольно юе лицо парня, ощущая, как он ласково брал у меня душ и быстро клал его на дно ванной.

Пальцы Рейна скользнули мне по талии и дальше вниз, когда он резко впился мне в губы, словно желал этого больше всего на свете. Я положила ему руки на грудь, чувствуя, как сердце парня бешено колотилось внутри, отогревая его холодное тело. Его сердце.

Я обняла его одной рукой, а второй запустила в волосы, взъерошивая их и ощущая, как наши тела соприкоснулись, будто слились воедино после стольких лет. Я застонала, когда Диего языком провёл по груди, оставляя мокрый след, пока он не добрался до сосков, каждый прикусывая, отчего я получала неимоверное удовольствие. Я прогнулась, чуть ли не падая назад и испустила долгий выдох, ощущая холодные пальцы парня у себя на груди и ягодицах, ощущая внутри себя взрывы наслаждения и чувств, которые, казалось, вот-вот выплеснутся через край.

Диего лёг на дно ванной, а я села сверху на него, проводя пальцами по его прессу и впиваясь губами в его губы. Грубый толчок — и Рейн вошёл в меня, начиная медленно и постепенно набирать темп, чтобы как следует упиться наслаждением. Да уж, ванная была не самым удобным местом для подобного, но что делать, когда чувства настигли своего предела именно в этот момент? Лично я этим просто упивалась, где-то в глубине душе надеясь, что завтра Диего ничего не вспомнит из-за того, что был пьян.

Я блаженно прикрыла глаза, чувствуя грубые, но столь приятные толчки. Парень гладил мою грудь, отчего я чуть ли не теряла себя от наслаждения и томно вздыхала, не в силах что-либо с собой сделать или остановить себя. Да и зачем прерывать этот круговорот любви?

Всё тело дражало и покрывалось капельками пота, стекающие по спине, внутри что-то взрывалось от блаженства. Рейн сделал последний мощный толчок, отчего я громко застонала и кончила. Протяжно вздохнув, я легла рядом с Диего, с трудом втиснувшись рядом с ним в ванной и положив голову ему на грудь.

— Глен, — тихо проговорил парень, смотря на меня полуопущенными веками и теребя мои мокрые светлые волосы, — ты как вода, которая может принять любую форму.

Я не знала, что он имел в виду, да и не хотела это знать. Тело расслабилось, ощущая горячую воду под собой, грудь тяжело поднималась от ещё не отпустивших меня эмоций. Я в блаженстве закрыла глаза, чувствуя, как Диего нежно поцеловал меня в макушку и сон постепенно подкрадывался ко мне.

Было же всё-таки в этом рокровом дне что-то прекрасное.