Я просто хочу достичь той точки в своей жизни, где смогу остановиться, оглядеться, вздохнуть с облегчением и подумать: я там, где сейчас мне хотелось бы быть.

Сесилия Ахерн

Даже спустя три года в Докан Хилле воздух был всё такой же свежий.

И воспоминания словно тоже были совсем свежие. Словно только вчера я впервый раз съездила на озеро, где тоже впервый раз поссорилась с Орли, будто только вчера вечером я встретилась на футбольном поле с Диего, с которым я осталась на ночь в его доме. Будто только вчера начались все мои горькие приключения: поцелуй с Джемом, от которого чуть ли не произошла драка, ещё одна ссора с Орли, который не пустил меня домой, первый приступ сумасшедствия, который заметил Мэтт и привёл меня к себе домой, после чего Диего привёз меня не кладбище, чтобы рассказать жестокую правду и не менее жестоко оставить меня одну.

Всё это проносилось у меня в голове, когда я смотрела по сторонам, видела знакомые мне деревья, красивые дома Докан Хилла, магазин, людей, мирно живущих в своих делах и совершенно не знающих, что здесь произошло.

Что со мной произошло.

Эти летние дни, которые я провела в Докан Хилле перевернули всю мою жизнь. В прямом смысле. Со мной всё было бы хорошо, я бы жила в счастье и спокойствии с Орли, если бы не всё это, не все эти злочастные приключения. После того, как я убила Диего, поддавшись безумию от горя смерти своего любимого человека, я кинулась к его телу, потому что мне казалось, будто он ещё не умер. Я душила и без того мёртвое тело Рейна, всё больше окутываясь в бешеное отчаяние. Мэтт пытался меня остановить, но я словно взбесилась, металась по всему гаражу и всё никак не могла поверить в смерть Орли, моего любимого ангела.

Когда я пришла в себя, то была уже в психиатрической больнице. Мэтт и Ирэн, временами посещавшие меня, рассказали мне о том, что они сочинили полиции историю про то, что будто это Орли и Диего друг друга застрелили по причине ревности ко мне и старой дружбы. Получилось вполне реалистично и достоверно, так что на меня не пало никаких подозрений, как и на всех других.

Еше одна печальная весть была в том, что бабушка Томсен, не пережив горя, умерла, а дом в Докан Хилле, в котором она жила, родители Орли и Хейли продали. Это было жестоко по отношению к погибшему сыну, к его памяти, но, видимо, им было всё равно.

И сейчас я с болью вспоминала тот милый деревянный домик, в котором я некогда жила, в котором Флэт провёл почти всё своё детство, став тем, кем он был.

Ангелом с павшей душой.

Когда я остановилась, то была готова плакать и снова сойти с ума от горя, хоть меня только вчера выписали из псих-больницы. На кладбище завывал ветер, солнце с трудом пробивалось сквозь свинцовые тучи, листья шелестели  навевая на меня некий ужас, вороны каркали где-то неподалёку, точно приносили дурные вести. Передо мной были три могилы, расположенные рядом друг с другом, ведь те, кто были похоронены здесь, были и вправду близки друг к другу.

— Кетрин Адамс, — я тихо положила один из трёх букетов роз на могилу, пытаясь сдержать дрожь в руках, — жаль, что ты так и не дожила, чтобы увидеть всю красоту Докан Хилла. Надеюсь, у тебя было хоть чуточку больше счастья в жизни, чем у меня.

Я сделала шаг вправо и с горечью в голосе продолжила:

— Диего Рейн, — я осторожно устроила цветы на земле, — ты говорил, что убить любимого человека рука не поднимется. Но я уже не любила тебя, когда убила.

Я сделала ещё шаг, остановившись перед последней могилой, на которую с любовью положила цветы, тогда как сердце пронзило болью.

— Орландо Флэт, — по щеке стекла одинокая горькая слеза, — одно твоё отсутствие мне причиняет больше боли, чем твой прекрасный ангельский вид, который я каждый раз вспоминаю.

В слезах я упала на землю, не в силах держать на себе груз воспоминаний, отчаяния, безумия и боли. Я словно ломалась изнутри, разрушалась, покрывалась трещинами, распространяющимися прямо из сердца.

— Жаль, что я так и не спасла твои опалённые крылья.