Всю группу скручивают по рукам и ногам и растаскивают по машинам. Полицейские сурово следят за каждым, будто мы отъявленные преступники. Не знаю как для других, но для меня это оскорбительно.

Меня сажают в машину рядом с Рифом. Он отбивался до последнего, но удача сегодня от него отвернулась.

– Вы за это будете отвечать. Вы все, – плюётся словами Риф. – Не расплатитесь теперь.

Полицейские молчат и даже не смотрят в его сторону. Я глазею по сторонам как в галерее. Не так я себе представлял свою работу с группой. Риф отбитый, а я ещё больше отбитый, потому что связался с ним по доброй воле.

Он брыкается и толкает меня плечом. Я закатываю глаза и вздыхаю.

– Ты здесь не один, мне уже дышать нечем, – хриплю я.

– Заткнись. У меня весь тур на волоске из-за тебя, – бросает он. – Сука.

– Причём здесь я? Если бы ты не полез драться, Крок бы всё уладил, – отвечаю я.

– Слушай, ты, – продолжает кипеть Риф, – бессмертный что ли?

– О, Боже, – выдыхаю я. – Придурок.

– Да я тебя отхерачу сейчас, засранец, – выходит из себя Риф и начинает пинать меня всеми частями тела, свободными от наручников.

Я отбиваюсь. А что мне, терпеть?

– Так, а ну тихо там! – рявкнул полицейский.

В салоне машины жарко как в парной. Риф продолжает меня дубасить.

– Бля, а ничего, что я тоже здесь? – откуда-то сбоку раздаётся голос барабанщика Ефа. – Макс, хорош уже, я из-за тебя башкой ударился.

– Заткнись, иначе я тебя сам заткну, – огрызается Риф.

Полицейский достает из кобуры пистолет.

– Угомонились все, – приказывает он.

От перегара Рифа запотели все окна. Он уже навалился на меня всем своим весом и давит. Дышать невозможно.

– Я сейчас буду стрелять, – повышает голос полицейский.

– Риф, успокойся, – шипит Еф.

– Хватит уже, – из последних сил защищаюсь я.

Макс отдувается, матерится и последний раз больно ударяет меня по ноге.

– Зараза.

– Ещё драку на тебя повешу, клоун, – бросает полицейский и садится за руль.

За окном начинается ливень. Барабанит в стекло. Я смотрю на мутные отражения нашего автобуса. Мда. Это был бы первый в моей жизни большой тур по городам. Вместо этого я сижу в полицейской машине и вообще неизвестно когда меня отпустят.

Риф сопит как паровоз. Еф молчит и тоже смотрит в окно.

– Когда мы поедем? – спрашиваю я.

Полицейский поворачивается в мою сторону и скалится.

– Какая разница? Освободят вас не скоро.

– А можно узнать в чем дело? По какому праву нас вообще задержали? – интересуюсь я.

– Можно: тебе узнать можно, а другу твоему, ебанутому, нельзя, – отвечает полицейский.

Я с опаской смотрю на Рифа. Он прожигает мужика в форме яростным взглядом. Я мысленно умоляю Макса ничего не делать, иначе не знаю чем это всё закончится.

Поняв, что одерживает верх, полицейский ухмыляется и мы, наконец, трогаемся с места. Шины шуршат по мокрому асфальту. AssFalt.

Мне кажется, что мы едем целую вечность. Дорога вытянулась в ленту мёбиуса, а я разучился сидеть на одном месте. Всё затекло уже. Риф, кажется, уснул, откинув голову на спинку сидения. Во сне он милый. Но только во сне. Лучше не будить лихо, пока оно тихо.

Неожиданно, машину резко ведёт в сторону. Я ударяюсь головой о стенку салона и жмурюсь от боли. Теперь понимаю Ефа.

– Что за херня?! – кричит Риф. Он не может держаться, потому что его руки за спиной скованны наручниками.

– Машина, – кряхтит полицейский, – не могу справится с управлением.

Я стараюсь навалиться на него, чтобы он не разбился, если мы врежемся во что-то с размаху. Я глотаю воздух от страха, как рыба, выброшенная на берег. Это ничем хорошим не закончится. Полицейский пытается вернуть машину на шоссе, но мы уже несёмся к обочине. Сквозь дождевые разводы я уже не различаю дорогу. Мы несёмся неизвестно куда, запертые в чертовой полицейской машине.