Еф приказал мне сесть на стул, я отказался. Тогда он кивнул водителю и тот силой усадил меня и достал из кармана скотч и перочинный нож.

– Вы боевиков что ли насмотрелись? – удивленно спросил я, предчувствуя очень плохое развитие событий.

– Заклей ему рот, – брезгливо потребовал Еф.

Я сопротивлялся, но водитель нависал надо мной скалой и крепкой хваткой завел мои руки за спину и примотал мои лодыжки скотчем к ножкам стула. Потом он методично отрезал кусок плёнки и залепил мне рот. Я коснулся пленки языком через приоткрытые губы и почувствовал горький привкус. Еф хитро ухмыльнулся и медленно подошел ко мне.

– Как это, скажи, чувствовать себя беспомощным? – издевательским тоном спросил он. Никто сюда не приедет, никто тебе не поможет.

– Мммм! – промычал я, пытаясь сказать что им придется за это ответить.

Еф рассмеялся мне в лицо, подозвал водителя, шепнул ему что-то на ухо и ушел. Громила приблизился ко мне, поднял тяжелый, раздутый кулак и я увидел как он описывает дугу слева направо, в направлении моего лица. В глазах замелькали искры, скулу свело острой болью, следующий удар заставил меня услышать звон в ушах. После третьего удара почувствовался привкус крови во рту. Инстинкт самосохранения отчаянно мигал красной лампочкой в голове, предвещая опасность. Я двигал руками и ногами, но они были накрепко привязаны к стулу.

Сквозь пелену в глазах я ловил непроницаемое лицо водителя, он продолжал сосредоточено избивать меня и все мольбы, и просьбы о пощаде, мои мычания, не возымели на него никакого действия. Мне оставалось только закрыть глаза и терпеть. Я желал потерять сознание и в конце концов, такая возможность представилась.

Меня унесло куда-то наверх, сознание помутилось, но даже в таком состоянии я продолжал ощущать боль. Удары отдавались по всему телу, будто огромный маятник отбивает мои последний секунды.

Все стихло и сквозь пелену я услышал голос водителя.

– Прежде чем лезть в шоу-бизнес, прикинь хватит ли тебе на это силёнок.

Грохот железной двери возвестил о том, что я остался один. Напряженное тело сводило судорогой, хотя я уже ничего не боялся. Я думал о Рифе и становилось легче. Я понял что люблю его, потому что он не выходил у меня из головы. Никогда. Любимый человек был в мыслях рядом со мной на фоне обычных будничных дел. Эту связь я создал сам и не известно работает ли она для него. Да это и не важно. Я взял деньги, я виноват и не знаю простит ли меня Риф. Все расплачиваются за свои ошибки и сейчас расплачиваюсь я.

Не смотря на то, что на верхнем этаже был клуб, до меня не доносилось ни звука. Казалось, что я в вакууме, кроме собственного шума в ушах и гулкого биения сердца я ничего не слышал. Удары его замедлились, сердце перешло в стационарный режим, сберегая мои силы и поддерживая слабую жизнедеятельность. Пусть так. Существует только моё тело, сидит на этом стуле, а мои 💭 где-то далеко, рядом с Рифом.

Я не знаю сколько прошло времени до того момента, когда я смог разлепить веки и сфокусировать взгляд на Ефе. Он качался перед глазами как пьяный, туда-сюда и меня от этого ещё больше тошнило.

Он похлопал меня по щеке, что всегда казалось унизительным и приблизил своё лицо к моему. Пристально рассматривал и потом начал говорить. Сначала слова представляли собой месиво звуков, которые я не мог разобрать и сложить во что-то привычное. Мозг отказывался работать и воспринимать информацию. Еф с кем-то говорил по телефону и повышал голос. Говорили обо мне, но что именно я не смог понять.

После того как Еф повесил трубку, он со злобной ухмылкой кивнул водителю.