Никто из членов группы Рифа не согласился приехать и поддержать его. Все задавали вопросы о том, как скоро он сможет встать на ноги и играть на концерте. Я пришёл в ужас от таких вопросов. Человек на больничной койке, а они озабочены только собственной выгодой.

Когда Риф проснётся, ему лучше не знать о том, что я успел узнать. Я думал что у Рифа куча друзей и они за него горой, а по факту никого из них нельзя назвать другом. Я даже не мог вызвать Тёму, потому что у него много дел и нет времени на то, чтобы заехать в больницу к Рифу.

Я вообще ему никто, он меня даже не вспомнил утром, после того как трахнул. Для него я очередной парень, с которым он повеселился после концерта. Мда. Крок продолжал злиться и доставать меня вопросами, а я доставал вопросами врача, который не мог сказать ничего определенного о перспективах Рифа.

ББ обещал перечислить деньги на лечение. Больши никакой помощи я не дождался.

Каждый день я навещал Рифа, пока к нему пускали только на пятнадцать или двадцать минут. Но и этого мне хватало, чтобы понять отсутствие прогресса. Парень в коме и путь на сцену ему заказан.

Я всё время представляю, как он откроет глаза, а рядом с его кроватью буду сидеть я. Что я ему скажу? Что он больше не сможет выступать? Именно я сообщу ему эту страшную новость.

Этот день настал слишком быстро. Я задремал на стуле рядом с Рифом и меня разбудило его мычание. Он открыл глаза. Как только я увидел это, то сразу же бросился за медсёстрами и врачом. Спустя час мне снова разрешили зайти к нему. Я приоткрыл дверь палаты и взглянул на него. Он посмотрел на меня. Я почувствовал себя чужим.

Риф сощурил глаза и уставился на меня, опять не помнит кто я такой. Ну и черт с ним.

– Как себя чувствуешь? – спросил я и неловко закрыл за собой дверь.

– Нормально, – медленно ответил Риф. – Че ты тут делаешь?

– Пришёл навестить, – мягко ответил я и сел на стул.

Я чувствовал напряжение. Не знал куда деть свои руки и постукивал пальцами по коленям. Я смотрел куда угодно: на подоконник, в окно, на потолок, но только не Рифу в глаза. Сейчас начнутся вопросы.

– Что произошло? – спросил он.

– Разве врач тебе не объяснил? – ответил я, но осёкся. – Помнишь, мы ехали на выступление...

– Не помню, – перебил меня Риф. – Кто ты такой? Где моя группа?

Вот этого я и боялся. Вопрос, на который я не могу и не хочу отвечать. Но придётся.

– Их нет, здесь только я, – говорю я и заставляю себя посмотреть на него в упор.

– Заебись. Звони им, пусть придут, – приказывает Риф хриплым голосом.

Он очень бледный и худой. Мешки под глазами. Сухие губы. Противиться или хамить ему я точно не смогу.

– Ладно, – кивнул я и достал телефон, но потом убрал его обратно в карман. Врать тоже не могу.

– Слушай, я уже звонил им и они отказались приходить. Они только спрашивали когда ты уже сможешь ехать в тур.

Риф посмотрел на меня как на врага.

– Че за хуйню ты несёшь?

Он попытался подняться на локтях, но упал обратно на подушку. От бессилия он начал злиться и ударил по кровати ладонью. Сложить руку в кулак у него не получилось. Он ещё слишком слаб.

В палату вошла медсестра, чтобы проверить всё ли с Рифом в порядке и увидев, что он на грани истерики, выгнала меня вон. Через десять минут она вышла в коридор и отчитала меня как малолетку.

– Ему нельзя волноваться, а вы довели его до нервного срыва. Вы больше не будуте его навещать, – строго сказала она.

– У него больше никого нет, – ответил я.

Медсестра замолчала, возмущённо пыхтя. Её злость улетучивалась на глазах.

– Вы уверены, что у него больше нет родственников и друзей? Я знаю кто он, – сказала она, – известный музыкант. Я сомневаюсь, что его некому навестить.

– Вы видите здесь ещё кого-либо кроме меня?видите очередь у двери его палаты? – повысил тон я.

– Молодой человек, не надо так со мной разговаривать. А вы вообще кто такой? – вдруг спросила она.

Опять двадцать пять. Никто не знает кто я такой. Тихий, незаметный. Тень самого себя.

– Я его...друг. Близкий друг.

У меня язык чешется сказать что я его парень. Но тогда во всех газетах будет эта информация. Уже сейчас про него пишут невесть что. Алкоголик, наркоман. Я удивлён, что эту больницу до сих пор не взяли штурмом журналюги и фанаты. – Вот что, друг близкий, иди домой. Хватит уже. Здесь тебе не ночлежка. Я сама вызову родственников больного.

– Я никуда не уйду, он нуждается во мне, – твёрдо сказал я.

– Значит я вызову охрану, – парировала медсестра. Стерва.

– Давайте спросим у него хочет он чтобы я остался или не? – ляпнул я. Вряд ли Риф будет желать моего присутствия.

– Ты чего, друг, совсем охерел? – повысила голос медсестра, уперев руки в полные бока. – Пошел вон отсюда!

Я не собираюсь просто так сдаваться. Я спустился на лифте на первый этаж и потом поднялся на лифте обратно. Дождался пока медсестра уйдёт на обход и проник в палату к Рифу.