«Ночные кошмары существуют 
вне границ логики, в них мало
веселья, их не растолковать; они
противоречат поэзии страха»

Стивен Кинг

Я открываю глаза и обнаруживаю, что нахожусь в уже знакомой мне обстановке. На зеленой поляне. За моей спиной находилось здание больницы, а передо мной лежала дорога. Я знала, что там за мной гонятся мои недоброжелатели, которые, скорее всего, уже вот-вот должны были оказаться рядом и схватить меня, поэтому я решила воспользоваться единственной возможностью, которая представлялась мне для спасения.

Я снова бегу из больницы в сторону дороги.

Ослепляющий свет фар парализует меня, но... За секунду до столкновения меня обволакивает сияние, в десятки раз ярче любых фонарей. Через мгновение я оказываюсь в операционной. Вокруг пусто. Больше никого здесь нет...

Но вот из тени появляется он... Мой сын...

Что с ним произошло? Эдвард был изуродован до неузнаваемости...

— Эд? Что с тобой случилось?— обеспокоенно поинтересовалась я.

— Отправил в Ад дюжину иродов, пытавшихся убить мою мать, – агрессивно ответил он.

— Но... Как?— восхищенно и одновременно шокировано спросила я.

— У нас, призраков, свои штучки! — с улыбкой ответил мой мальчик. — Мам, я... В общем, я исчезаю... Скоро меня уже не будет... Все, что было в моих силах — уже сделано, — произнес Эд.

— Это Они с тобой сделали?

— Нет... Это сделал Ад, — заявил Эдвард.

— Что? – Я раскрыла в удивлении рот.

— Чем старше я становлюсь в этом мире, тем сильнее на меня влияют все потусторонние, для тебя, миры... Мне нельзя надолго задерживаться в каком-либо из них, иначе есть риск остаться в нем навсегда.

— И сколько ты можешь находиться здесь?

— Пока еще могу, – вздохнув, ответил сын. — Не переживай за меня. Я уже ко всему готов...

— Я не знаю, что делать, Эд, – покачав головой, произнесла я. — Из-за меня, из-за моего прошлого, ты можешь оказаться в самом худшем мире. Не надо больше никого туда отправлять. Держись подальше от Ада... Ты не заслужил этой участи.

— Я успокоюсь, когда буду знать, что моей семье ничего не угрожает, – решительно заявил Эдвард.

— Да? Ладно! Но, имей в виду, я не хочу, чтобы мой любимый сын жарился в адском котле до скончания веков! Я не смогу жить спокойно, зная, что виновата в этом.

— Ты уверена, что сможешь сама с ними совладать? Каждый из них в десятки раз сильнее меня, не говоря уже про тебя...

— Да... Здесь вынуждена согласиться. Я научилась управлять снами. По крайней мере, вчера мне это удалось.

— Надеюсь, что удастся и еще раз, – ободряюще сказал сын. — Извини, мама, мне пора... Или я навсегда застряну на земле, до скончания веков мечтая о небе. — Обняв меня на прощание, Эдвард растворился в воздухе так, словно его здесь и не было. Единственное, что говорило о его присутствии — это оставшееся на моей коже тепло его объятий...

Проснувшись в слезах, я, в очередной раз напугала своего надзирателя... К счастью, с ее слов, сердце не останавливалось, но... Почему я бьюсь в истерике, было для нее загадкой...

Как гласил бейдж, смотрящую звали Милена Джойс. Она спросила, что произошло, но, даже если бы я захотела, то не смогла бы дать ей ответ. Это слишком личное, чтобы делиться с посторонними... Будь это не Милена, а Том, рассказала бы я ему? Да. С этим человеком я была готова разделить не только свои психологические проблемы, но даже свою жизнь...

Как бы мне хотелось сейчас его увидеть. Но... Нет! Нельзя! До тех пор, пока я не окрепну достаточно, чтобы суметь поделиться этим моментом, нам лучше не встречаться. Зная Диксона, он обязательно направит разговор в психологическое русло и, в конечном итоге, сам подведет меня к этому, на данный момент нежелательному для меня, воспоминанию... Тем более, когда в моем нынешнем состоянии любое малейшее воздействие на психику может оказаться фатальным и подпортить динамику лечения.

Успокоившись, я попросила дать мне снотворное и не пускать в палату никого, кроме врачей, до моего пробуждения. Спустя минуту мне поставили укол, и я вновь погрузилась в забытье с надеждой спокойно проспать до утра...