«Подростки, конечно, существа эмоционально
нежные и в высшей степени ранимые, однако,
с сочувствием у них не очень. Это приходит
позже, если вообще приходит»

Стивен Кинг «11/22/63»

Проснулась я после десяти утра. С трудом поднявшись, шаркая подошвами домашних тапочек, мне удалось спуститься вниз. Голова болела настолько сильно, что казалось, будто еще чуть-чуть, и она расколется пополам. Обычно голова болела крайне редко и на сегодняшний случай у меня могли быть только две причины. Первая – усталость после последних двух суток бодрствования, вторая – чрезмерно длительный сон, ведь сегодня я провела в постели больше десяти часов, хотя обычно мне хватало шести-семи, чтобы достаточно отдохнуть. Теперь оставался вопрос, какой же из этих факторов главенствующий.

К тому моменту как я оказалась на кухне, девочки уже приготовили завтрак, и после него у меня возникла необходимость позвонить в школу, чтобы узнать, как будут обстоять дела с учебой после того злополучного вечера. В этой трагедии пострадало достаточно много детей из их школы и, поскольку эта школа была частной, в ней училось всего чуть меньше пятисот человек возрастом от одиннадцати до шестнадцати лет. Так что получалось, что в больнице сейчас находились практически две трети выпускников.

Я вышла в гостиную, подошла к домашнему телефону и набрала номер, записанный на одном из листков с важными номерами, прикрепленном на доске для заметок над тумбой с телефоном.

Несмотря на то, что сегодня воскресенье, я знала, что директор их школы всегда на работе. Для него не существовало ни выходных, ни праздников. Пожалуй, его можно было отнести к одним из тех немногих самых ответственных людей, с которыми я когда-либо сталкивалась.

— Доброе утро! Чарльз Уоррен слушает, — раздался голос на другом конце провода.

— Доброе утро, мистер Уоррен! Я мать Изабеллы, Виктории и Эдварда Тейлор. Надеюсь, вас уже поставили в известность о пожаре, случившемся в минувшую пятницу? – спросила я, присаживаясь на пуфик, стоящий возле тумбы с телефоном.

— Да, поставили, — сказал он измученным голосом. — Вчера все СМИ уже трубили об этом. И вы, вероятно, хотели бы узнать, как будет продвигаться обучение в период, когда больше половины выпускников пребывает в больнице. Я прав, миссис Тейлор?

— Мисс Вик, — поправила его я, сделав ударение на первом слове. — И, да, вы правы.

— Прошу прощения, мисс Вик. Если по делу, то в ближайший месяц все занятия отменены. При условии, что две трети учеников не смогут за это время выйти из больницы, мы будем вынуждены продлить этот период. И еще: из-за данного происшествия и, следовательно, отмены занятий, все выпускники обязаны будут остаться в школе на один дополнительный месяц обучения, который, соответственно, попадает на июль, — быстро произнес он.

— То есть, получается, что вся программа смещается на месяц, и экзамены им сдавать нужно будет в июле? — недоумевая, уточнила я.

— Да. Все верно, — спокойно ответил директор. – Поскольку сейчас апрель, его программу дети будут проходить в мае. Майскую программу – в июне. Июньские уроки и экзамены придется сдавать в июле.

— Хорошо. Благодарю, что уделили мне немного вашего времени, мистер Уоррен, — сказала я, уже собираясь положить трубку.

— Не стоит, мисс Вик. Надеюсь, с вашими детьми все в порядке?

— С дочерьми – да, сын – в коме на грани жизни и смерти, — тяжело выдохнув, ответила я.

— Мне очень жаль. Надеюсь, в скором времени он пойдет на поправку.

— Мы тоже. Спасибо. Хорошего дня, мистер Уоррен.

— Хорошего дня, мисс Вик, — произнес он, после чего сбросил звонок.

Положив телефонную трубку, я обернулась к лестнице, чтобы позвать детей. Но когда начала уже было кричать, чтобы меня было слышно в другой комнате, увидела, что они уже стояли поблизости. Зная их характеры и то, насколько девочки всегда были любопытными, не удивлюсь, если наш разговор с директором уже был подслушан с другого домашнего телефона, который находился на втором этаже в коридоре.

— На ближайший месяц занятия отменены, — начала я.

— Знаем, — тихо и, по своему обыкновению, одновременно произнесли сестры, не позволяя мне закончить фразу.

— Опять подслушивали? — спросила я, окидывая дочерей презрительным взглядом.

— Да, — с отчетливыми нотками вины в голосе, вновь одновременно произнесли девочки.

— Ох, ладно. Идите, — отмахнулась я.

Учитывая, сколько раз они уже получали нагоняй за подобные проделки и все равно продолжали это делать, повторять все в очередной раз было бессмысленно. Тем более принимая во внимание, что нам всем сейчас и без ссор приходится достаточно нелегко. В данный момент мне было гораздо легче их отпустить, чем снова начинать читать нотации, которые надоели уже как им, так и мне. К тому же, с самого пробуждения у меня жутко болит голова, поэтому тревожить лишний раз мысли не особо хотелось.

Услышав, что я не держу на них зла, Белла и Тори мгновенно оживились и, словно резвые козочки, ретировались из гостиной.

Выпив таблетки, я решила выйти на улицу в надежде, что свежий воздух сможет прояснить голову.

Накинув халат, я сделала шаг на небольшую деревянную веранду. Прохладный апрельский ветер обдувал лицо, играл с моими распущенными волосами. Из-под земли на лужайке пробивалась зеленая трава. Лоза декоративного винограда поднималась вверх по специальной решетке, опутывая не только ее, но и все крыльцо. Казалось, будто мой дом вот-вот станет одним целым с окружающей его природой.

Наш район был самым зеленым в этом мегаполисе. Это было очень даже хорошо, ведь обилие растений поддерживало воздух, в какой-никакой, а чистоте. Им можно было спокойно дышать в отличие от центра города, где днем было даже страшно лишний раз открывать окна, потому что можно с легкостью отравиться выхлопными газами. Хотя мы и находимся совсем не далеко от него...

Слегка прояснив сознание, я присела в одно из плетеных кресел. Но в этот момент мое внимание привлек какой-то сверток, лежащий на самом краю крыльца. Казалось, что стоит ветру хотя бы чуть-чуть усилиться, как этот предмет немедленно скатится вниз по небольшому крыльцу.

Стоило приглядеться, как подсознание моментально выдало ответ: «Свежая газета».

Стоило раскрыть ее, как перед моими глазами моментально предстала фотография сожженного до неузнаваемости дома Сары. Она занимала практически половину страницы, а огромный заголовок бил по глазам, мгновенно привлекая внимание: «Ужасный пожар на западе района Вирджиния-Хайленд. Случайность или нет?»

Вслед за ним была сама статья. Набравшись решимости, я вернулась на место и принялась читать.

«В минувшую пятницу тринадцатого апреля в районе Вирджиния-Хайленд случился пожар. По последним представленным данным нашего источника в медицинских кругах, в результате этого происшествия пострадало сто шестьдесят человек, большая часть которых находится в реанимации.

Помимо этого, главный врач университетской больницы на Клифтон-Роуд Мэттью Райт сообщил о десяти погибших. Со слов выживших, в доме в тот день проходила вечеринка, собравшая почти половину выпускников двух элитных школ.

«Я была в доме, когда все началось. Группа парней вышла к бассейну на задний двор. Кажется, они собирались выяснять отношения. Спустя несколько минут трое из них вбежали в дом с криком: «Пожар!» — сообщила нам Ким Нортон, одна из немногих людей, которые не пострадали.

По неофициальным данным, в тот вечер в доме присутствовало около двухсот тридцати подростков от пятнадцати до семнадцати лет.

На наш вопрос о стабилизации тяжелых пациентов, доктор Райт говорит: «Я более чем уверен, что в скором времени все придет в норму. Во многом это заслуга слаженной работы наших хирургов и реаниматологов. Мы не скрываем, что среди наших специалистов имеются заслуженные врачи страны, поэтому, надеюсь, что они сделают все возможное, чтобы дети пошли на поправку».

Что же, мы тоже будем надеяться. Ведь трагедия затронула достаточно большую часть семей Атланты»

Да уж... Репортеры всегда умеют раздувать из мухи слона. Пострадало девяносто шесть человек. Погибло десять. Получается сто шесть. Откуда они взяли сто семьдесят? Да и любому человеку, который знает планировку и размеры такого дома, известно, что больше ста пятидесяти человек попросту не поместится в таком доме.

Ладно. Хватит возмущаться. Пора бы уже собраться с силами и сообщить дочерям о том списке, который я вчера получила из морга, пока они сами до него не добрались...

Вернувшись в дом, я сразу взяла сумку, которая стояла на небольшой скамье для обуви.

— Белла! Тори! Идите сюда! — крикнула я, входя в гостиную с газетой в руках. Девочки моментально спустились вниз. Неужели я так громко кричу? — Список!

Мы сели на диван, и, достав сложенный листок из сумки, я зачитала имена:

— Джессика Сандерс – отравление угарным газом. Энн Коул – отравление угарным газом. Бенджамин Стилл – отравление угарным газом и утопление. Джаспер Сандерс – перелом основания черепа. Уильям Тарп – отравление угарным газом. Билли Тед – пневмоторакс*, вызванный переломом двух ребер. Тайлер Тернер – внутреннее кровотечение, вызванное разрывом печени. Эйми Дженс – отравление угарным газом. Элизабет Тринкет – отравление угарным газом. Эмма Касс – отравление угарным газом и разрыв поджелудочной железы.

Когда я закончила читать, то увидела, что Беллу сразило шоковое оцепенение, и, поняв, какую ошибку допустила, я сразу же бросилась ее успокаивать.

— Мам, — произнесла она сквозь подступающие слезы, — Просто... Дай мне какое-нибудь успокоительное... Такое, чтобы я всю ночь проспала и утром проснулась абсолютно новым человеком.

— Извини, но... такого даже у меня нет...

— Плохо. Значит... Я... пойду к себе, — сказала дочь, вставая и направляясь к лестнице.

— Если бы не было этой чертовой вечеринки, все было бы хорошо, — едва слышным шепотом произнесла я. Но остаться незамеченной не удалось. После моих слов Белла разрыдалась и бросилась практически бегом в свою комнату.

— Ты права, — тяжело вздохнув, произнесла Тори. — Прости нас. Просто... Эта ситуация с Эдом... К тому же, услышав имя Бена в том... списке, — продолжала она, едва сдерживая слезы. — У Беллы началась депрессия. Еще с субботы. Она всю ночь ревела, и с самого утра стала искать способы поднять себе настроение в любой мелочи...

— В таком случае, я думаю, тебе лучше пойти и попытаться успокоить сестру. Мне кажется, что в ближайшее время она не станет меня слушать. Если вообще будет еще со мной говорить, — тяжело вздохнув, ответила я

— Хорошо, — сказала Тори, выходя из гостиной.

— Мне жаль, что наше утро завершилось на такой неблагоприятной ноте, — сказала я вслед.

Оставаться одной совсем не хотелось, поэтому, чтобы отвлечься, я предпочла пойти в библиотеку и посвятить себя работе. Все-таки, работа всегда была лучшим средством отвлечься от тягостных воспоминаний, забот и тревог.

Весь день так и прошел. Девочки больше не спускались вниз. Даже ужинать они решили в своих комнатах. Вернее, в комнате Беллы. Тори не хотела оставлять ее одну ни на минуту. Да и сестра не стала возражать из-за того, чтобы делить свое небольшое пространство. Благо, кровати у девочек были не маленькие и поэтому там спокойно могли поместиться двое.

Уже готовясь ко сну, я вспомнила, как совсем недавно Эдвард остался на ночь у своего друга, а девочки подбили меня на небольшую домашнюю вечеринку...

— Предлагаю устроить нечто вроде девичника! Маникюр, педикюр, изменение цвета волос, газировка, музыка, фильмы, — на распев начала тянуть Тори.

— Да, мам, давай! — начала подбивать меня Белла.

— Нет!

— Ну, мам! Ты очень сильно отстаешь от моды! – вновь подключилась Тори.

Обычно она была спокойнее и равнодушно относилась ко всему подобному, но если предоставлялась возможность повеселиться, дочь была готова на все, только чтобы вечер действительно вышел замечательным.

— И что? Лично меня все устраивает. Да и с чего ты это взяла? – поинтересовалась я.

— Ну как, с чего?! Уже лет десять никто не ходит со своим натуральным цветом волос! Даже девятилетние девочки уже ходят с цветными волосами! Синими, фиолетовыми, зелеными и другими цветами. А у тебя, к слову, уже начинает проглядывать седина. Сейчас все экспериментируют со своими образами! Даже твой гардероб говорит о том, что ты не красивая женщина, а врач! А всем известно, что врач — это бесполое существо!

— С чего это вдруг вы начали критиковать мой гардероб? — приподняв одну бровь, спросила я, пораженная столь глубоким интересом дочерей к моей одежде. Конечно, мне не особо нравились подобные разговоры в нынешней ситуации, но, видя, что это отвлекло девочек и приподняло им настроение, я решила терпеть. — Да и нет у меня никакой седины. Если бы была, я бы давно это увидела. К тому же, вы бы тоже завязывали свои бесконечные эксперименты. Такими темпами к моим годам вообще без волос останетесь

— Мам, мы же видим, что после ухода отца ты замкнулась в себе. Ты должна быть счастлива! — сообщила Белла.

— Мое счастье – вы! И больше мне ничего не нужно.

— Нет, нужно! — одновременно сказали сестры.

— Мы уже не маленькие и все понимаем, мам! Ты когда последний раз ходила на свидание? После ухода отца? — продолжила Изабелла.

— Какое это имеет значение? – возмущенно спросила я.

— Просто ответь на вопрос, мам.

— Ни разу! Теперь вы от меня отстанете?

— Ну вот! Что и требовалось доказать! — воскликнула Тори.

— Ну и что? Это потому, что мне больше ничего не надо.

— Нет, мам. Это потому, что ты замкнулась в себе!

— Ладно! Все! Сдаюсь! — сказала я, поднимая руки, — Если я соглашусь, вы от меня отстанете? И принимайте во внимание, что вы меня заставили! Мне уже под сорок лет, о каких изменениях вообще может идти речь?

— Да, мам, отстанем, — облегченно сказала Белла, убедившись, что победа на их стороне. — И что с того, что тебе тридцать восемь? Это не возраст!

— ЛАДНО! – прикрикнула я. — С чего начнем?

— С похода...

— ...по магазинам! — заканчивая за сестрой, произнесла Тори.

— Хорошо, но в таком случае, не раньше моего следующего выходного!

— Почему? – вновь вместе спросили сестры.

— Потому что мы уже ни в один магазин не успеем, — ответила я, показывая им рукой на часы, висевшие на противоположной стороне гостиной.

— Да, мам, но... ты забыла про круглосуточные гипермаркеты! Там мы найдем все, что необходимо для сегодняшнего вечера, — сказала Белла

— Ох, что же мне с вами делать? Вы же не отстанете от меня? – Я с улыбкой посмотрела на дочерей. — Ладно, собирайтесь! Встречаемся здесь через полчаса.

— Ура! — одновременно закричали они, разбегаясь по своим комнатам.

Поездка в магазин заняла у нас порядком около двух часов. Пока мы доехали туда на моей машине, пока девочки выбрали все, что хотели, пока отстояли очередь к единственной рабочей кассе, — несмотря на то, что в магазине их было около двух десятков, после восьми часов вечера было редкостью, чтобы работало хотя бы три, — и пока приехали обратно домой, стрелки часов уже стали приближаться к одиннадцати часам вечера.

Нанеся краску друг другу на волосы — я даже не знала, какие цвета взяли дочери — Белла принялась делать мне маникюр:

— Так какой тебе все-таки цвет?

— Ты забыла, кем я работаю? – с некоторым сожалением спросила я. – Если меня с цветными ногтями и килограммом лака на них увидит начальство, вы еще долго не увидите подобных вечеров.

— Все время забываю, что вам нельзя ходить с накрашенными ногтями... Ну да ладно, значит сделаю просто базу. Не зря же ты оплачивала мои курсы ногтевого сервиса! — с улыбкой ответила Белла, подбирая нужный прозрачный состав.

— А еще я оплачивала твои уроки игры на рояле, только, не обижайся, толку от них оказалось мало. А рояль до сих пор мешается! Сколько мне еще так сидеть? — спросила я, показывая на волосы.

— Рояль стоит в углу и никого не трогает! Когда будет желание, может, еще вернусь к нему, — с легкой долей обиды в голосе сказала она. — Ты имела в виду, смывать краску?

— Да.

— Тридцать минут. Уже пятнадцать осталось. Думаю, что как раз успею доделать все, — сообщила Белла, начиная готовить мои ногти.

Тори, тем временем, начала предлагать нам фильмы из моей бесчисленной коллекции DVD дисков:

— Может «Виноваты звезды»? Мне описание нравится.

— Нет. Слишком грустный.

— Например?

— Даже не знаю. Говори, я скажу. Я же их все видела, и не по одному разу.

— «Кладбище домашних животных»?

— Нет. Слишком страшный. Я потом неделю боялась по лестнице в темноте спускаться.

— Тогда... Хм... «Экипаж»? Русский.

— Нет. Слишком напряженный. Вы потом спать плохо будете.

— «Голодные игры»?

— Слишком много крови...

— Такими темпами мы вообще ничего не выберем! «Любовь в большом городе»? Тоже русский.

— Его можно. Классный фильм. Кстати, как у вас с русским языком?

— Хорошо, мам. Не забывай, что мы наполовину русские, — с улыбкой сказала Белла, с идеальным произношением, напоминая о моих корнях. И, естественно, как бы я не относилась к этой стране, все равно учила детей родному языку.

— Отлично. Значит, его и включаем! — с облегчением вздохнула Тори, услышав, что больше не придется перебирать шкаф с более чем тремя сотнями дисков.

Одновременно с тем, как дочь подошла к DVD плееру, зазвонил мой таймер, сообщая, что пора смывать краску. К счастью, Белла уже закончила готовить мои ногти.

Они усадили меня на стул в ванной, смыли краску, но встать не позволили. После этого девочки высушили мои волосы, снова что-то нанесли, снова смыли и высушили. Только после всех этих манипуляций с моей головой, мне позволили встать и посмотреть в зеркало.

— Вау! – удивилась я.

— Что, мам, нравится? — спросила Виктория.

— С ума сойти! — ответила я, глядя на абсолютно незнакомую женщину примерно на пять-восемь лет моложе меня, окруженную ореолом пышных черных волос с элегантной, красивой и, в то же время, бунтарской синей прядью с левой стороны. — Это точно я?

— Конечно, мам! — одновременно ответили сестры, после чего дали друг другу «пять».

— О, мой таймер! — сказала Белла, оттесняя меня от раковины.

— Давай помогу, — сказала я, беря в руки душ. — Надеюсь, я не увижу тебя с каким-нибудь серо-буро-малиновым цветом?

— А ты разве не видела, какой я брала? – игриво посмотрев на меня, спросила она.

— А ты думаешь, я смотрела? Я даже не знала, что буду черная, а ты говоришь...

— У меня шоколадный.

— Хорошо хоть не какой-нибудь пурпурный, — ответила я, после чего мы вместе дружно рассмеялись.

Закончив с Беллой и высушив ее волосы, зазвонил таймер Виктории.

— А ты у нас какая?

— Платиновая блондинка! — с улыбкой ответила дочь. – Надеюсь, оттенок хорошо ляжет, а то в прошлый раз дал больше желтый.

Воспоминания о том недавнем вечере, который произошел всего три недели назад, заставили меня невольно улыбнуться. Последние несколько дней в моей жизни творится самый настоящий Ад... На его фоне, кажется, что счастливые события, произошедшие в недалеком прошлом, на самом деле происходили лет сто назад, в другой жизни. В другой реальности...

Отвлекаясь от мрачных мыслей, я закрываю глаза с надеждой, что эта ночь не будет омрачена новым визитом Призраков, а новый день принесет лишь облегчение...

----------------

*Пневмоторакс – скопление воздуха или газов в плевральной полости.