- Доктор, он открывает глаза! - послышался дрожащий тембр женского голоса, вот-вот готовый сорваться на крик.

  У больничной койки выстроились с обеих сторон множество силуэтов, все пристально наблюдающие за еле моргающими ресницами, что через столько времени нашли в себе силу вновь раскрыться, давая возможность томному мужскому взгляду проскользнуть наружу. Карий взор преодолевает завесу тёмных век за которыми солнечный свет сочился в комнату сквозь длинные, яркие лучи, что осели слепящими бликами на пробуждённом лице. Блондинистые пряди падают с поднявшейся слегка макушки, плотно окольцованной длинным отрезком марли, и приземляются прямо поверх раздражённых глаз.

  Тело ломило щемящей болью, словно переживает последствия ужасной катастрофы. Лёгкие кололо при набранном вздохе после чего жгучая резь распространялась дальше по паутине сапфировых вен, каждая из которых мигом сгустились утяжеляя своё восприятие организмом. Кажется именно сейчас Хёнджин чувствует то, что ему дано чувствовать. Итог его беспечного поведения и роковой ошибки из-за которой он угодил в самую опасную ситуацию из своей жизни. Мигрень пронизывала каждую извилину, начерчивая адскую петлю бесконечности по нервным клеткам, носящую за собой мучительные пытки для морального состояния. Сердце пульсировало неторопливо, единственное из всех его внутренностей сохраняющая спокойствие.

  Хван раскрывает глаза, медленно поворачивая голову в сторону и встречается с обеспокоенными взглядами родителей, которые держась за руки наблюдают его за мелким передвижением. Солнце продолжает слепить прямо в лицо, но постепенно зрение начинает привыкать к возвращению из мрака, который самому парню вовсе не показался таким тёмным.

- Пациент вышел из комы. - послышался низкий бас лечащего врача, который видимо диктовал это молодой медсестре, что сосредоточенно переводила все его слова на своём листе.

  Почувствовав более яркий луч, что приземлился на только что раскрытых глаза, Хван нахмурился, сближая бурые брови у переносицы и высветляя по всему лицу морщинистые складки.

- Рефлексы работают, - продолжил говорить врач, зациклившись полностью на состоянии своего пациента и не замечая обеспокоенных лиц родителей, что ждут своего часа, когда смогут сказать первое слово любимому сыну. - Показатели в норме. - мужской взгляд отвлёкся от лежащей фигуры и перевёл внимание на аппарат ЭКГ, что продолжал отражать на тёмном экране частоты сердцебиений через медленно движущиеся, разноцветные полосы.

  Молодая девушка за широкой спиной медика утвердительно кивнула и после сказанных слов быстрой походкой направилась к выходу из палаты, оставив семью один на один с главным врачом.

  Хёнджин недолгое время молча наблюдал за разворачивающейся перед ним картиной чужого диалога. Слух медленно начал восстанавливаться но из-за только что пробудившегося из комы состояния, звуки доносящиеся из ближнего окружения доходили до сознания с явным опозданием. Взгляд очнувшегося юноши перевёл пристальное наблюдение с лечащего врача и обернулся обратно в сторону отца и матери. Первый был вовлечён в активный диалог с врачом, а женщина безотрывочно глядела на его расслабленные черты, которые слегка продолжали жмурится из-за витающего вокруг яркого света.

  Сердце на миг ёкнуло, что показали и вблизи лежащие датчики. Хван ощутил неожиданный прилив сентиментальности, что тронуло его до глубины души. Никогда он не был так рад вновь встретиться с материнским взглядом. Её карие глаза, что он унаследовал, искрились солёными крупицами, которые не успели остыть прохладными дорожками на рассплаканных чертах. От посетивших его разом чувств тот был готов захлебнутся собственными слезами, но в глазах, так же как и в горле, было пусто. Хоть с первым тот не мог ничего поделать, потому что был слаб даже заплакать, второе он мог изменить.

- Я хочу пить. - в комнате раздался еле слышный голос, пронизанный дрожащими нотами усталости.

  Парень сам не ожидал, что спустит с собственных уст такой щенячий писк вместо привычного голоса.

- Сейчас, мой мальчик. - сквозь плач проговорила мать.

  Женский голос звучал не менее подавленно, хоть причины тому были совсем иные. Она не могла сдержать счастье и радость, что всё ещё продолжали внутри копиться подобно разрастающемуся кому, но в то же время испытывала мучительные страдания глядя на еле живое состояние родного сына. Было настоящей каторгой наблюдать как его бледный оттенок кожи практически сливается с белоснежностью больничных простынь.

- Хёнджин, сейчас вам медсестра принесёт попить. Можете пока провести время с родными.  - взгляд пациента перевёлся на лечащего врача, который обратился к нему доброжелательным тоном. - Поздравляю с возвращением.

  В ответ рослой улыбке Хёнджин кратко кинул головой, при этом безмолвно закрывая томно глядящие глаза. Веки в этот миг приобрели новую тяжесть, которой до этого не обладали и Хван вполне ощутимо различил этот контраст. Ему вновь хотелось погрузиться в сон, только в этот раз менее продолжительный. Возможно сомкнув глаза он вновь встретиться с её ликом. И эта мысль грела ему душу, только что вышедшую из ловушки бессознательности и так же сумевшая это сделать лишь благодаря ей.

  Дверь закрылась вслед за спиной уходящего врача, что уверенное походкой направился дальше по коридору оставив сентиментальную картину семейного воссоединения развиваться без присутствия чужих лиц.

***

  Стены длинного коридора наполнились тиканьем бегущих стрелок, что уже показывали на часах глубокую ночь. Давно за полночь и ясное небо окрасилось мглистыми оттенками, подняв высоко над землёй сияющий светло серебристым лунный серб.

  Больничная палата преисполнялась непроглядной теменью, которая разбавлялась одиночным золотистым лучом света исходящий из коридора. Плотно слепленные веки медленно начали рассоединятся, выпуская карий взор наружу из плена безмятежного сна. Но не смотря на спокойное состояние Хвана во время заточения в бессознательности, пробуждение не было гладким. Тело ломило жгучим зудом, норовя проникнуть под каждую вену и разрастись ещё более сильным напряжением. Все ощущения после пробуждения приносили мало удовольствия, потому Хёнджин старался найти хоть одну зацепку в этой комнате чтобы заострить всё своё внимание на одиночной детали и отвлечься от болезненного состояния.

  Но вокруг было темно и пусто. Ни одной живой души в его палате, ведь родители вернутся лишь завтра утром, ему пришлось приложить много усилий чтобы повлиять на их решение остаться в больнице в домашних халатах до самого его дня отписки. Вспоминая их долгожданную беседу, лёгкая улыбка накрывает сомкнутые уста, приподнимая края потресканных губ. Какими счастливыми казались лица его родных, глядя любящим взглядом на его потрёпанной, но всё же живой вид. Кажется сейчас это самое главное. Хван больше не держит никакие обиды на своих знакомых и отпустил абсолютно всё плохое оставаться за плечами. Он желает начать новую жизнь, где больше не будет вести себя так опрометчиво, чтобы заставлять страдать своих родителей и самого себя. Это был хороший урок для его малолетней головы, которая, казалось, начала зарождаться более яро сознательностью.

  Сейчас он обдумывает все свои прошлые года, стараясь вспоминать даже самые мелкие детали из жизни. Через год он уже совершеннолетний, но за этот срок не сделал ничего полезного. Даже бабушку через дорогу не перевёл. Вместо этого прожигал отведённые ему года избегая через любые лазейки ответственность и выпивая каждый вечер со своими друзьями, пропуская ежедневно невозвратные минуты, которые (как теперь он осознаёт) были растрачены зря и без капли ума или рациональности.

  Он никогда не чувствовал себя укоризненно из-за этого. До сегодняшнего дня его и совесть никогда не мучала. Вот только всё изменилось с первой минутой как только он повстречал в коматозном состояние облик Йеджи. Эта девушка казалась такой невинной, что явно бы не одобрила такого рода развлечений из которых и состояла вся его жизнь.

  Как только одно воспоминание просочилось внутрь, сразу же вспыли и остальные. Хван даже задумываться не хотел, что возможно всё, что он пережил на самом деле никогда бы не имело возможность стать явью. Её роскошные, блестящие волосы насчёт которых у него у груди до сих пор таится острое желание. Он хотел бы дотронуться до этой алой копны, чтобы прочувствовать её шарм, а не только иметь возможность наблюдать со стороны. Вновь ощутить то тёплое касание, что мимолётно, но умело придавать ему сил идти дальше и не сдаться от грызущей боли в первую же секунду её появления. Снова посмотреть в эти медные глаза, что светились на солнце ярким янтарём. И снова суметь насладиться хоть одним столь же сладостным моментом, какой он ощутил в конце всего путешествия. Прежде никогда тому не удавалось проникнуться поцелуем настолько, что он затуманивал разум, будучи настолько желанным и опьяняющим. Казалось, что их сердца забились в унисон, стирая границы между мечтой и реальностью. Настолько захватывающее чувство, что на секунду парню стало тоскливо: если ему больше не посчастливиться ощутить что-то на подобие? Что если это был первый и последний раз?

  Замученный всплывающими в голове вопросами и переживаниями, тот решает попытать удачу и самостоятельно встать с койки, внезапно ощутив срочную надобность посетить ближайшую уборную.

  При их последней встречи доктор осмелился назвать его счастливчиком и сказать, что ему повезло отделавшись одним сотрясением и незначительными переломами рёбер и правой руки. Это предало и в нынешней ситуации парню больше уверенности в себе. Да и гордыня не позволила бы по такому деликатному моменту обратиться к медсёстрам, зная, что он в силах и самостоятельно пройти пару шагов.

  Собираясь с мыслями, Хёнджин направляет свой сосредоточенный взгляд на капельницу, что крепко на данный момент прикреплена к его строению и без которой тот не сможет выбраться из этой комнаты в одиночку. Резко в голову промелькнула мысль, что на секунду было бы неплохо открепить от себя всю конструкцию, но здравомыслие быстро возобновило свои силы, встав на лидирующие позиции в мужском сознании. Хван тяжело вздыхает, смирившись, что в этот раз его беспечность( от которой он к тому же решил избавиться) может к добру не привести.

  Обвив собственными пальцами стальной корпус капельницы, он опирается на него чтобы подняться вверх. Мышцы напряжённой спины не утихают ни на ют, продолжая усугублять состояние оцепеняющей болью. Колючим зудом продолжает распространяться волна острого недомогания. Но парень продолжает упорно следовать своей мысли и самостоятельно встать ноги. Поэтому сквозь скрип стисканных зубов тот проглатывает нервный ком, приняв сидячее положение. Недолгое время тот опускает взор вниз, вдыхая новую порцию кислорода и сосредотачиваясь на дальнейших действиях. Раз ему было под силу проделать всё это, значит останавливаться будет уже глупо, ведь он не ощущает больше той адской рези, которая сопровождала его первые часы после пробуждения.

  Хван переводит взгляд на собственные стопы, что свисают на небольшое расстояние между кроватью и полом. Единственная часть тела, которая не окрашена болезненным оттенком фиолетовых синяков, а потому тот бережно кладёт пяты вглубь белых тапочек, предоставленные специально ему медицинским персоналом. Уже обутым тот недолго продолжает сидеть на месте, сразу же встав на ноги не без посторонней помощи, добродушно указанной оперением стойкой капельницы.

  Медленной походкой тот шагает к выходу из палаты, что пропускает внутрь яркие лучи коридорного освещения. Ходьба даётся ему достаточно легко и замечая это тот не может не окрасить лицо светлой улыбкой. Подойдя к приоткрытой двери, пшеничная макушка встаёт в открытый проём дабы удостоверится, что по дороге не наткнётся на посторонние лица. Увидев собственного пациента в одиночку передвигающегося в одиночку по больнице, они мигом сотрут доброжелательную улыбку с лица.

  Шагнув за порог палаты, взгляд парня ненадолго останавливается чтобы оглядеться по сторонам. Дальше по коридору одна за другой выстроены двери, что всё так же приоткрыты дабы пустить внутрь больничных палат жёлтый свет исходящий из потолочного освещения. Но лишь одна из них закрыта, та, что находится у него перед глазами. Прямо напротив его палаты стоит ещё одна в которую не заглянуть не только из-за закрытой двери, но ещё и из-за кромешной темноты в которой потонуло пространство меж четырёх стен. Через завешенное с наружной стороны белыми жалюзи окно, парень разглядел сквозь длинные просветы тёмный силуэт бездвижно лежащий на больничной койке. Внезапно в Хёнджине загорелась искра интереса и тот решил поближе подойти к заветному помещению. Двигая за своим направлением и шумящую капельницу, тот понял, что от это этого куска железа на колёсиках слишком много шума и потому принял решение пока что не делать внеплановые остановки, а следовать чётко указанной цели, что уже манило его издалека светящейся зелёным неоном надписью "WC" на одной из дальних дверей коридора.

  Провожая интересующее его помещение долгим взором, Хван медленно направляется дальше, стараясь двигаться как можно тише, чтобы не навлечь на свою сотрясённую голову беду. Но в голове всё ещё застыл интригующий вопрос о манящем его к себе помещении.