Мама познакомилась с отцом во время прохождения языковой практики, когда диплом магистра уже был почти получен. Она всегда говорила, что он появился в ее жизни, как знак прощения ее прошлых грехов. Очень долго я пыталась расспросить ее об этом, но она всегда уходила от разговора, обещая, что все поведает, когда я стану взрослее. Словно предчувствуя свою скорую гибель, мама выполнила свое обещание, и взяла с меня клятву – не совершать ее ошибок.

Воспоминания о наших разговорах всплывали у меня в памяти очень часто. Я помнила все в мельчайших деталях: глубокий голос матери, преломляющийся грустью, блеск в ее глазах, которые непременно бы увлажнились слезами, будь она хоть чуточку слабее. Ее наставления, просьбы и озвученные надежды стали для меня нерушимыми законами жизни. И преступить их, означало – предать память о ней.

Моя новая жизнь в Барселоне стала набирать обороты. По утрам я ходила на курсы, днем, вечером и ночью пропадала в студии. Иногда ко мне заходила добрая девушка Злата, и мы приятно беседовали на разные темы. Вернее, она рассказывала о себе или задавала вопросы мне. Пугливая надежда, что она хочет со мной дружить, теплилась во мне. Я не понимала, зачем ей нужна моя дружба, поэтому постоянно разубеждала себя в этом.

Часто я оставалась в доме одна, не считая охраны и других служащих, я которыми даже не встречалась. Виктор и Злата уезжали в свою квартиру. Жизнь в этом особняке была для них вынужденной мерой. Почему, я не спрашивала. Разве это мое дело?

Общение с Николасом уверенно втягивало в новый мир, который для многих был естественен, но чужд для меня. Пару раз я принимала его приглашение на кофе-чай. У нас было много общих интересных тем, и я радовалась этому. Ведь долгое время не могла ни с кем разделить свое увлечение.

Спустя неделю, у меня появились еще новые знакомые из школы, мобильный телефон, две отреставрированные картины и пять портретов Себастьяна Эскаланта.

Что нужно человеку, который хорошо сделал свою работу? Верно, отдых. Для многих он заключается в чашке ароматного, дорогого кофе с банановым маффином или в посещении спорт-бара в компании друзей. Кто-то отдыхает, лежа на диване, просматривает очередную серию любимого сериала или читает книгу под тихую музыку для яркости воображения.

А для меня награда за выполненную работу и, в то же время, отдых это – рисование Себастьяна Эскаланта. Я включала медленный джаз, иногда - блюз и, словно одурманенная сильным образом, пыталась переместить картинку из своего воображения на чистый лист альбома.

Я рисовала его глаза под волнительно-бьющийся ритм сердца. Но когда очередь доходила до полных губ Себастьяна, мой пульс исступленно стучал в ушах. Я не могла и не хотела избавляться от воспоминаний о красивом голосе этого аристократа. Сказанные им слова я проматывала в голове, словно любимые треки в плеере.

С той встречи в кофейни мы больше не виделись. Грусть наполняла меня медленным и тягучим разочарованием. А разум с досадой и злорадством усмехался и напоминал, что я не имею права поддаваться подобной грусти.

Но лишь в своих рисунках я находила отраду. Ведь стоило поддаться запретному желанию увидеть его глаза, и я уже бралась за пастели, которые так тонко передавали золотистый оттенок проницательного взгляда.

***

Ранним воскресным утром я отправилась за вдохновением. Прогуливаясь по многолюдным кварталам Барселоны, я впитывала в себя ее дух, жизнь и силу. Да и какую силу! Мощная бурлящая река с берегами на любой стиль жизни. Хочешь культуры или испанского колорита? Вот, пожалуйста, причал «Большой королевский дворец». Желаешь духа старины и театрального искусства? Тогда парк на горе Тибидабо. А море... Средиземноморские волны и белый песок внушали такую зависимость, что было неосуществимо накупаться и насытиться ими.

Мой туристический опыт смог еле оторваться от нулевой отметки, но уверенность в безупречности столицы Каталонии была заочно неопровержима. Не влюбиться в этот город нельзя. С каждым шагом по брусчатому тротуару, с каждым поворотом улиц и теней деревьев, я понимала, что попадаю под власть красивого мегаполиса.

Ближе к жаркому полудню, я вернулась в особняк. Выключила Лауру Велш в своем плеере и вошла в дом.

- ... Если еще раз увижу тебя у этого лотка!

Я застыла, увидев разгневанного Виктора Эскаланта, который словно хищник нападал на невинно- улыбающуюся Злату.

- Любимый мой Эскалант!.. – нежно заговорила она.

- Все, я сказал! – заорал он и быстро вышел из холла.

Я ощутила неловкость от того, что стала свидетелем конфликта семейной пары. Мои глаза встретились с понимающим серым взглядом девушки. Странно, но она не выглядела расстроенной или печальной. Наоборот, ее глаза светились чем-то похожим на восторженность, а на губах играла ласковая улыбка. Такое чувство, будто она только что слушала не гневную тираду, а оду любви в исполнении своего будущего мужа.

- Простите, я не хотела помешать! – промямлила я, виновато опустив глаза.

- Что ты, Зоя! – шире заулыбалась Злата. - Виктор приревновал меня к продавцу мороженного, – призналась она, закусив губу, чтобы не рассмеяться.

Я ошарашено уставилась на нее. В ушах до сих пор стоял звон от гневного голоса ее жениха.

Что же там за продавец такой?!

– Бедный парнишка продает мне мороженое на протяжении недели, – продолжила рассказ тем временем Злата и взяла у меня из рук альбом. - Он делает мне скидку. Говорит, что не для меня, а для карапуза.... О, вот это особенно красиво!..

Она одновременно говорила и разглядывала мои наброски.

- Спасибо! - я все еще не могла отойти от шока. – Твой жених явно... огорчен.

«Так кричать из-за такого пустяка?!» – хотела на самом деле сказать я.

Но будущая госпожа Эскалант лишь улыбнулась, глядя на меня.

- Таков уж он. Мой любимый диктатор! – в ее голосе зазвучала мелодия любви, и она вернула мне альбом: – Ну, что же! Пойду усмирять своего тигра.

- Ты... уверена? – обеспокоено насторожилась я, инстинктивно чуть поддавшись вперед в попытке отговорить ее

Злата коротко рассмеялась и лукаво подмигнула мне:

- Еще как!

Я изумленно смотрела ей вслед.

- Какой ужас!.. – пробормотала я, когда девушка скрылась из виду.

- Они называют это «Любовью», - голос Себастьяна раздался за моей спиной и заставил меня подпрыгнуть.

Я резко развернулась к нему.

- Прости, не хотел напугать, - поджал он губы.

Старший брат Виктора стоял напротив меня. Идеален. Безупречен. В одной руке он держал черную папку для документов, а другая – находилась в кармане его брюк. Я восхищенно смотрела на улыбающегося Себастьяна в деловом костюме черного цвета и белой рубашке, и пыталась совладать с чувствами.

- Я не ожидала вас... Э-э-э, тебя увидеть! – пробормотала я, борясь с желанием сбежать от проницательных медовых глаз, которыми он лениво окидывал мою фигуру, и, в то же время, остаться и поговорить с ним.

«Неужели соскучилась?» - саркастично вопрошал мой разум. «Да! Да! Да!» - чуть ли не с транспарантами вопило мое сердце.

- Как твои дела, Зоя?

Как он говорит! Его голос - услада для моего слуха. Словно любимые звуки собрали воедино и насытили ими его баритон. О, нет! Пора бежать от него, пока не поздно. Но отчего же такое чувство, будто я уже опоздала? И почему мне не страшно от этого осознания?

- Все хорошо! Спасибо. А у тебя? – я старалась говорить вежливым и безразличным тоном, однако голос немного вибрировал.

Себастьян снова окинул меня нечитаемым взглядом. А посмотрев мне в глаза, ответил:

- Жаловаться не на что. Да и хвалиться пока не чем.

Вот это ответ! Я выдохнула и нервно улыбнулась.

- Ну... Удачи тебе, Себастьян!

- И тебе, Зоя.

f