- Но, Чеён, это же мужчина! - восклицаю я, сидя перед девушкой в ее кабинете.

- Я знаю, - спокойно кивает она. Нет, вы только посмотрите на нее!

- Ты знаешь!? - возмущаюсь я. - Мне пришлось оставить Ханя с незнакомым мужчиной, ты это понимаешь!?

- Он знакомый, - отрицательно качает головой та в ответ. - Дио, мой парень, дружит с ним с детства, да и я его хорошо знаю. Такой парень не сможет обидеть ребенка, тем более, твоего.

- Нет, он не знакомый! Я его не знаю! И вообще, какая для него разница мой он ребенок или нет?

- Послушай, ХаРа, - пытается успокоить меня Пак. - Ты точно так же оставляла Ханя с чужими женщинами, но когда его няней стал мужчина - как будто с цепи сорвалась. Я не понимаю...

- Конечно, ты не понимаешь! - взрываюсь я. - В жизни Ханя никогда, - ты слышишь? - ни-ког-да не было мужчины! И сейчас, когда он увидел этого Чанёля на пороге, ты знаешь, что он сказал?

- Пф, - фыркает Чеён, - конечно, нет!

- Он сказал, что там пришел папа! - это мое самое веское доказательство обсурдности данной ситуации, но в ответ на него я слышу звонкий смех Пак.

- Папа? Он сказал, что пришел папа? Так почему бы и нет?

- Пак Чеён! - рявкаю я, хлопая ладонями по столу и смех резко прекращается. - Ты можешь уже отнестись к ситуации серьезно? - сверлю её тяжелым взглядом. - Пойми, что у Ханя нет опыта в отношениях с мужчинами. И от Пак Чанёля в данный момент зависит будущее моего сына. А я не знаю кто, вообще, такой этот парень. Что он будет делать, что говорить, как отнесется к Ханю - все это станет основой для него, вкладываясь в основные понятия о мужчине. Да и самая большая проблема - Хань считает этого мужчину своим отцом. Теперь ты понимаешь? Я боюсь за своего сына. Пойми, Чеён, он - единственное, что у меня есть.

Девушка, сидящая напротив меня, теперь не смеялась. Она смотрела мне в глаза, и говорила:

- Я знаю, ХаРа. Знаю твою ситуацию и то, что и следующая девушка, которую ты бы наняла, ушла бы так же быстро, как и другие. Знаю, что Ханю, как сыну, нужен отец. Знаю, как ты нуждаешься в мужчине, рядом с тобой. И я знаю Пак Чанёля, который не обманет, не бросит и за любимого горой встанет. И так же я знаю, что ты и твой сын для него уже особенные люди.

Я не-то презрительно, не-то недоверчиво, приподняла бровь, скептически глядя на подругу:

- Ты сейчас о чём? Свести меня и этого Чанёля пытаешься?

Чеён хмыкнула:

- Всё может быть, ХаРа, всё может быть. Но я хочу сказать одно: Пак Чанёлю можно доверять.

Я тяжело вздохнула, сдаваясь:

- Ладно, Пак, ты меня уговорила. Давай документы, подпишу...

***

Pov Пак Чанёль

Это случилось 3 года назад. Тогда, когда мы были счастливы и радовались каждой мелочи; тогда, когда улыбки почти не сходили с наших лиц; тогда, когда все вместе придумывали слова для новой песни; тогда, когда мы гоняли по вечерам футбол или рубились в видеоигры; тогда, когда дрались за честь друга все вместе, не жалея сил и противников; тогда, когда был жив Лу Хан. Но однажды случилось то, что лишило нас всего. Счастья, улыбок, музыки, футбола и остальных радостей жизни. И этим "тем" была трагическая смерть Лу.

От мыслей меня отвлёк маленький Хань. Ещё пять минут назад он рисовал в своём альбоме, но теперь все карандаши были собраны в коробочку, и аккуратно примостились на углу обеденного стола рядом с альбомом.

- Па-а-ап! - дёрнул он меня за рукав толстовки. - А, пап? Пойдём играть в футбол!? Ну, пожалуйста! Ну, пойдё-о-ом! - и такие жалобные глазёнки, так похожие на глаза Лухана, когда он сильно что-то хотел. Сердце сжалось от необъяснимой тоски и нежности, и даже то, что он опять назвал меня "папой" не смутило.

- Футбол? Ты любишь играть в футбол?

- Да, - кивнул он, и его чёлка взметнулась вверх, снова небрежно закрывая лоб.

- А ты умеешь?

- Конечно! - глаза мальчонки сверкнули, и он широко улыбнулся, вновь окнуная меня в воспоминания об улыбке Лухана. - Меня мама научила! Мы каждый вторник ходим на стадион, а по выходным играем во дворе. Моя мама - чемпионка! - то, с каким задором Хань говорил о футболе ещё больше показывало его сходство с погибшим Лу Лу. И моё сердце всё сильнее тянулось к нему.

- Хорошо, - согласился я, поднимаясь на ноги, и ладонь Ханя скользнула в мою, уютно располагаясь в ней, как будто так и должно быть.

Двор, о котором говорил Хань, был довольно большим с аккуратно подстриженным газоном, невысокими деревьями и качелью под ними. Возле забора стояли футбольные ворота, рядом с ними корзина с футбольными и баскетбольными мячами. Баскетбольную корзину я заметил на другом конце двора. Возле нее стоял велосипед, в корзине которого лежал набор игрушек для игры в пасочки. Память тут же услужливо покинула мне в голову кадр из прошлого, где мы с Луханом играем в песочнице детдома, весело смеясь.

- А ещё мама игрет со мной в баскетбол. Но я всё время ей проигрываю, потому что совсем чуть чуть научился играть. Но мама говорит, что, когда я подрасту, смогу её выиграть! - безумолку болтал мальчишка, в каждом предложении упоминая свою маму. И с каждым его словом ком в моём горле становился всё больше и тяжелее, а глаза всё сильнее застилала пелена слёз. Кто эти люди? Почему эта девушка так похожа на Лухана, а мальчик -  его точная уменьшенная копия?

- Но где же твой папа? - вырвалось у меня прежде, чем я успел подумать. Лицо Ханя помрачнело, глаза потеряли свой блеск и задор, и поток слов прекратился.

- Он уехал. Далеко уехал. Мама сказала, что не знает, когда он вернётся. Но... - мальчик поднял голову, и его тёмно-карие миндалевидные глаза, в уголках которых бусинками блестели капельки слёз, встретились с моими. - Но... Теперь ты вернулся. Ты же никогда больше не уйдёшь, правда?

И я не смог сказать ему, что я вовсе не его отец... Разрушить тонкое и хрупкое мальчишичье счастье, похоже, никогда не видевшего своего отца, было превыше моих сил. Я более, чем кто-либо другой знал, каково это - быть сиротой...