//не бечено//


— Да, я проебался, но ты вроде должен был ей рассказать, — Юнги искренне негодует, сложив руки на все еще обнаженной груди и опираясь бедрами на тумбу с посудой, и смотрит в сторону спальни, в которой сегодня ночевал Тэхен с Вэнди. Последняя громко хлопает дверью комнаты, а Ким вздыхает, сидя за столом. — Если она разнесет мне квартиру — спрошу с тебя.

— Да иди ты, — Тэ ставит перед собой пепельницу и прикуривает, щурясь и почесывая висок. — Как-то не успел, знаешь ли. Если бы кое-кто не орал истошно «кто, блять?!», «зачем, блять?!» с порога, может я и не сбился бы с мысли.

— Слыш, ты берега не путай, — Юнги питает стул, на котором сидит друг, на что Ким оборачивается и показывает средний палец. — Если меня спалят и приставят какую-нибудь шавку следить за Дженни, я не ручаюсь за себя. Еще и сына собачника приволок. Малец кони двинет, если узнает еще больше, ну или ему помогут.

— Да ты заебал ныть уже, — Тэхен встает и тушит недокуренную сигарету среди бычков в пепельнице, — Дженни то, Дженни это. Вэнди права, думать надо было изначально, какого хуя теперь высказываешь каждому? А малец, как ты его назвал, мой одногодка, и если ему приспичит, он влезет в самую задницу, и хер ты его остановишь, проще уж сразу прибить. У него на лице, блять, это написано, — Тэ руками разводит, смотря в потолок, будто ленту с лозунгом разглаживает, — «за отца и двор стреляю в упор». Ты вообще видел его? Натурально доктор Пак, так что он не отстанет. И я бы на твоем месте был помягче с Вэнди, потому что, мать твою, она может нам помочь, если ты, конечно, еще хочешь выбраться из этого дерьма.

Ким подходит к другу вплотную, в глаза смотрит и пальцем в грудь тычет.

— Если ты хочешь оставаться псом всю жизнь, прятаться и дрожать от любого шороха в твоем доме — пожалуйста, но я могу с уверенностью в девяносто процентов сказать, что Дженни тебя покинет, и не по своей воле, уж прости. Эти люди, извиняюсь за выражение, понятия не имеют о милосердии.

— Я готова, — бесцветным голосом шелестит Вэнди, стоя в дверном проеме кухни.

— Не заигрывайся в плохого парня, потом не сможешь вылезти из этой шкуры, — Тэхен по плечу хлопает Мина и отворачивается. — Пошли.

Юнги слышит, как закрывается дверь. Он уже несколько минут сжимает до побелевших костяшек пальцы на столешнице сзади себя, но старается держаться. Хочется орать в голос, разнести все к чертям, и в руках случайно оказывается тарелка. Парень уже замахивается, но на пороге появляется Дженни. Она удивленно смотрит на Мина, обходит стол и останавливается на расстоянии вытянутой руки, тянется к зажатой между пальцев тарелке.

— Покури лучше, да и мы не одни, — девушке удается спасти посуду, но Юнги уже дергается в сторону гостиной, где все еще спит Чимин. — Перестань! — она слегка повышает голос. — Тэхен прав, не заигрывайся.

— Да что он знает?! — парень так и пышет гневом, но замирает. — Притащил эту девку, стал сам не свой, да еще и сына собачника в мой дом привел... Нам проблем мало?

— Юнги!

— Да что? Что?! Эта Вэнди одно сплошное проклятие, от нее избавиться надо, а не зажиматься, пока никто не видит.

— Мин Юнги! — Дженни крайне редко зовет его по фамилии и имени. — Ты ведешь себя, как маленький обиженный ребенок, только вреда от тебя в десятки раз больше. Остановись уже. Она потеряла отца и мать, осталась одна.

— А то, можно подумать, только у нее в жизни такая ситуация, — Юнги руками всплескивает.

— Не утрируй, у тебя отец жив и здоров.

— Лучше бы сдох, как дохнут худшие из нас, чем ломать мне жизнь.

— Юнги! — Дженни подходит к нему и ладони прикладывает к щекам, заставляя смотреть себе в глаза. — Ты тонешь, понимаешь? Ты меняешься, но не забывай, кто ты. Просто отец возлагает на тебя большие надежды, а Вэнди, действительно, тяжело. Сам подумай, она оказывается в незнакомой стране, уже потеряв мать и имея семью, которая хочет избавиться от нее, узнает, что ее отец — глава крупнейшего и сильнейшего из мафиозных кланов, а потом ее добивает известие о его смерти. У нее мир вверх тормашками сейчас, а ты старше, умнее, мудрее, в конце концов, да еще и друга единственного настраиваешь против себя.

Мин смотрит в ее глаза, кажется, понимает, что до него пытаются донести.

— Мне очень трудно, — он одной рукой прижимает ладонь Дженни к щеке сильнее, другой, держась аккуратно за кисть девушки, подносит ее тонкие пальцы к губам и целует их. — Если Тэхен узнает правду, он на месте прикончит меня, понимаешь? И он будет лишь первый в очереди. Я стараюсь держаться, но с каждым годом это становится все сложнее. Иной раз кажется, что проще пустить уже пулю в висок, да не мучиться.

— Твои слова делают мне больно.

— Мои поступки могут сделать еще больнее, — Юнги криво усмехается, — но я постараюсь стать чуточку лучше ради тебя.

Он опускается на стул рядом с собой и утыкается лбом в живот девушки, обнимая ее за талию.

— Будь лучше ради себя, Юнги, — Дженни гладит его по голове, — тогда, когда все закончится, ты сможешь поднять голову без страха.

И Мин понимает, что девушка права. Он понимает, да исправить пока ничего не может. Сложно представить, что с ним сделает отец, когда узнает про бунт сына, но еще сложнее Юнги отделить себя от Шуги, потому что руки Шуги — это его руки, мысли Шуги — его мысли, грехи Шуги — его грехи. Его руки в крови, на счету с жертвами — регулярное пополнение по лицензии на безлимитные убийства, а спасает от окончательного краха лишь Дженни, которая держит крепко за руку и ведет за собой через буйное море, освещая дорогу к Юнги, а не к Шуге.

От мыслей отвлекает грохот в гостиной, и, выглянув из кухни, Дженни видит растянувшегося на полу Чимина, который во сне, видимо, переворачивался и упал с дивана.

— Простите, — Чим садится и чешет ушибленную голову, — из-за учебы я мало сплю, зато очень крепко.

— Вставай, будем завтракать, — Дженни улыбается и снова прячется на кухне.

Пак поднимается с пола, откладывает покрывало, в котором запутался во сне, на диван, и плетется к кухне, замерев в коридоре под хмурым, пристальным взглядом Юнги. Чимина вчера буквально пытали расспросами, но не дали даже слова вставить, спросить, что случилось с его отцом. Пришлось признаться, что за Вэнди он следил целенаправленно, что пытался найти информацию про Тэхена, да ничего не вышло. Юнги всему этому не очень обрадовался, но Чим тоже с характером и не сдастся так легко, поэтому сейчас проходит к столу, занимает вчерашнее место и ждет.

— Его нужно как-то вывести отсюда, — Мин курит, а Чимин морщится на это, отворачиваясь, — да как это сделать-то, блять?

— А те, кто следит за вами, сменяются? — девушка заглядывает в холодильник. — Может, в этот момент? Они же не постоянно стоят на страже, да и ты говорил, что к тебе уже меньше подозрений.

— Ты гений, — Юнги щелкает пальцами, от чего Пак вздрагивает: он не боится, но опасается этого человека. — Значит, я выведу тебя, а через время выйдешь ты, — он указывает на Дженни, — только загляни сначала в свою квартиру, мало ли.

— Простите, но мне кое-что интересно, — Чимин начинает разговор, осматривая сначала Дженни, потом Юнги, — чем вы занимаетесь? Нечто противозаконное? Мой отец был замешан в чем-то таком?

— Э, нет, братан, — Мин жестом заставляет Чимина замолчать, — ты, наш студент-медик, на попечении Тэхена, пусть он и разбирается с тобой, отвечает на все вопросы и делает, что хочет, но язык за зубами держи.

— Юнги, перестань запугивать его.

— Пожалуйста, — медленно проговаривает Мин и даже изображает подобие «дружелюбной» улыбки.

Чимин недовольно смотрит на Юнги, но ничего пока не говорит.

***

Тэхен молчит и ждет, когда Вэнди сама что-нибудь спросит, потому что предыдущие две попытки завести разговор как-то не удаются: девушка сидит, отвернувшись к окну, и рассматривает улицу. Его тишина пока не угнетает, ведь они еще плутают по городу, путая следы и стараясь избавиться от слежки, но приблизительно через полчаса скитаний по узким улочкам и отдаленным переулкам, Тэ, заметив, что они оторвались, выруливает на оживленную улицу и гонит машину к трассе, постукивая по рулю пальцами. Он закуривает, делает несколько затяжек и, приоткрыв слегка окно, выдыхает, все еще поглядывая в зеркала.

— Ты знал, да?

Вэнди кутается в кардиган, данный Дженни, но не смотрит на Кима, поэтому не видит, что он кивает.

— Знал, — Тэхен косится на нее, заметив, что она все еще его игнорирует.

— Почему не рассказал?

Тэхен затягивается, молчит и стряхивает пепел на пол, не заботясь об обивке.

— Не успел, с мысли сбили.

— А сказал бы?

— Обязательно.

После этого короткого диалога вновь наступает тишина, и Тэхен, чтобы немного разрядить обстановку, включает тихо радио. Он не знает, о чем думает Вэнди, старается ее не беспокоить, но за время пути она несколько раз вздрагивает, выныривая из своих мыслей, когда Тэ звонят. Уже на подъезде к кладбищу Сон снова задает вопрос.

— Почему ты поцеловал меня?

Ким останавливает машину, съехав немного на обочину насыпной дороги, и сильно сжимает веки, а когда открывает глаза, видит, что Вэнди в упор на него смотрит.

— Захотелось.

— Это как-то связано с моим отцом? Он ведь для вас крутая шишка, — девушка следит за эмоциями на лице Тэхена. — Или ты так меня пытался успокоить?

— Говорю же, захотелось — поцеловал, зачем ты подвох ищешь? Пошли, приехали.

Вэнди плетется за парнем, стараясь лишний раз не смотреть по сторонам. Ей не по себе, поэтому она хватает пальцами куртку Тэ и сразу врезается лбом в его спину.

— Ты чего? — он оборачивается.

— Неуютно здесь, не люблю кладбища.

— Кто их любит? — Тэхен окидывает взором местность. — Да только мертвых не стоит бояться, они ничего тебе не сделают.

Ким берет шмыгающую носом девушку за руку и тянет за собой. Они останавливаются недалеко от свежего кургана, и Сон только теперь поднимает голову и осматривается. Местность ухоженная, тропинки посыпаны мелким белым гравием, все немногочисленные курганы убраны, кусты подстрижены.

— Что это за кладбище такое? — она оглядывается.

— Традиционное корейское кладбище, но я думаю, ты была тут маленькой.

— С чего ты это взял? — Вэнди удивленно смотрит на него.

— Ну, это же захоронение, принадлежащее твоей семье, — Тэхен взглядом ведет по границе из деревьев, отделяющей ухоженный участок от горной поросли и кустов, вроде бы замечает какое-то движение за массивными стволами, но решает, что показалось, когда подобное не повторяется.

— Но я не знаю этих имен, — девушка читает, что написано на черных мраморных табличках золотыми буквами. — Ким? Папа не рассказывал, что у нас есть такие родственники, да и эти две могилы явно новее, чем вон те, например. Ты ничего не путаешь?

— Не путаю, — Тэ кивком головы указывает на курган, к которому они шли, и Вэнди делает неуверенные шаги к нему, оседая в конце пути на землю.

Земля на холмике еще не успела порасти травой, вокруг до сих пор видны следы, видимо, после похорон, а на именной табличке «Сон Хёнчжу» висит кулон на цепочке, что отец девушки носил еще, наверное, до ее рождения. Сколько она помнит себя, этот змей, пожирающий свой хвост, всегда висел на шее главы семейства. Как выяснилось, главы непростого семейства.

— Это правда, — она шепчет почти неслышно, а Тэхен садится рядом и руку на ее плечо кладет, — это правда...

— Соболезную.

— Мне конец. Они теперь точно доберутся до меня, — Вэнди тянется к своей шее, руками ее обхватывает и с таким ужасом смотрит на Кима, что у него мурашки бегут по спине. — Мне точно конец.

— Успокойся, кто доберется? — он пытается аккуратно убрать ее пальцы, но Сон успевает поцарапать себя. — Вэнди? Вэнди!

— Они просто теперь убьют меня, — девушка оглядывается, будто ее кто-то позвал. — Я хотела найти папу, чтобы вернуться и показать, кто в нашей семье главный, но его нет. Его больше нет. У меня никого больше нет.

Тэхен прижимает, воющую раненым зверем, Сон к себе, гладит по спине, стараясь успокоить, а она что-то говорит, уткнувшись лицом в его грудь, пытается временами вырваться, но парень крепко держит.

— Успокойся, я не дам тебя в обиду.

Жжение на скуле и свист пули, задевшей ухо, моментально обостряют все чувства. Тэ отталкивает Вэнди от себя за курган, достает пистолет и стреляет туда, откуда прилетела шальная, сразу же ретируясь к девушке. Она испуганно озирается, прикрыв уши, и моментально бледнеет.

— Вот, блять, — Ким по лицу проводит пальцами, вытирая кровь, — какая же сука посмела?

— Это они, — Вэнди трясет всю, — это за мной!

— Успокойся! — парень достает из кобуры второй пистолет и вкладывает его в руки перепуганной до чертиков Сон. — У твоих — кишка тонка сюда сунуться. Это местные гниды. Стрелять умеешь? — девушка активно отрицательно качает головой. — Держишь так, палец на курок, нажимаешь и готово. Сейчас ты, когда я тебе скажу, побежишь со всех ног к машине, если кто-то будет преследовать — стреляй по ногам, поняла?

— Я не могу! Не буду! — она пытается вернуть оружие Киму.

— Будешь, если хочешь жить, — Тэ зажимает ее лицо своими руками, смотрит в глаза, целует быстро, колеблясь, и чертыхается, когда над головой пули начинают свистеть, как в лучших традициях их уличных перестрелок. — Давай девочка, я прикрою.

Тэхен выныривает из убежища, несколько раз стреляет в мелькнувшие два силуэта между деревьями, прячется обратно, прислушивается, отвечает на выпады еще и еще, а потом бросается вперед.

— Пошла!

Вэнди не помнит, как срывается с места, не слышит больше ничего, кроме своего гулко стучащего сердца, которое колотится в горле, как кажется. Она бежит по тропинке, не оглядывается, спотыкается, падает, но пистолет не выпускает из рук и, поднимаясь, бежит вновь. Впереди видна припаркованная на обочине машина, девушка бросается к дверце, пытаясь спрятаться внутри, но она вдруг слышит за собой тяжелое дыхание и резко оборачивается, вжимаясь спиной в кузов авто.

— Попалась, — мужчина пытается справиться с отдышкой и скалится, подходя ближе, — быстро же ты бегаешь.

— Не подходи! — Сон направляет на него дрожащее оружие, и девушка двумя руками перехватывает пистолет, загнанно озираясь. — Тэхен!

— Можешь не звать, с ним уже должны были разобраться.

— Не подходи! Я буду стрелять!

— Кишка тонка, — буквально выплевывает мужчина, и Вэнди, зажмурившись, нажимает на курок.

Тишина. Сон боится открывать глаза, но не слышит больше шагов в свою сторону. Она нерешительно размыкает веки и роняет оружие, прикрывая рот рукой. От одного вида крови под телом нападавшего блевать хочется, но девушку еще сильнее колотить начинает, потому что она не понимает, куда попала... Если в ноги, как говорил Тэ, то почему этот человек не двигается? Вэнди на ватных ногах подходит к нему, садится на корточки и руками трясет недвижимое тело, пачкая руки в крови. Паника и истерика уже протягивают свои руки к ней, но знакомый голос заставляет повернуться в сторону.

— Вэнди! Ты цела? — Тэхен быстро оказывается рядом, падает на колени рядом с ней и осматривает перепугано.

— Я... убила, — девушка уже плачет, — человека убила. Я убийца!

— Садись в машину, никого ты не убила, — Ким ее на руки подхватывает, когда попытка поставить на ноги терпит крах.

— Убийца. Убийца, — у Вэнди руки дрожат, она смотрит на окровавленные ладони и вытирает нос локтем. — Я стала убийцей.

— Я сказал, ты не убивала, — Тэ разворачивается и, резко дав по газам, оставляет за машиной облако пыли, мчась к трассе. — Жив он, прекращай.

— Он не шевелился...

Ким, держа руль левой рукой, прижимает правой Вэнди к себе и целует в макушку, да удерживает всхлипывающую девушку, пока не выезжает на нормальную дорогу. Он берет телефон, набирает Юнги и думает, что если тот не возьмет трубку, то ему пизда. Полная. Абсолютная. Но друг отвечает, а Сон продолжает прижиматься к боку Тэ и плакать, сжимая пальцами его куртку и рубашку.

— Чё надо?

— Я буду через пятнадцать минут на окраине, возможно, с хвостом, но ты должен забрать Вэнди.

— С хуя ли? — Юнги явно недоволен, что разговор опять про нее.

— На нас напали на кладбище. Я завалил одного, и он из элитных, понимаешь? Большой босс роет носом землю.

— Пиздец, где ты?

— Еще на трассе, лечу на максимуме. Заберешь ее на въезде, а я в офис. Душу вытрясу из Чонсу, потому что он должен знать, что происходит.

Тэхен, как и говорил, через пятнадцать минут оказывается уже возле города, видит машину друга и направляется к ней, съезжая с дороги. Сон продолжает бормотать про убийство, плачет, трясется, как маленький котенок на улице, а у Тэ кровь в ушах стучит от гнева. Он сейчас половину псов готов выкосить и перегрызть горло Большому боссу.

— Ты как? — Юнги сигарет выбрасывает и бросается к вышедшему Киму. — Что с ней?

— Нормально все, спрячь ее где-нибудь у себя, — Тэхен открывает пассажирскую дверь и на руках переносит девушку в машину Мина. — Я вернусь скоро.

— Может, тебе помочь? Я попрошу Дженни...

— Не вздумай, — Ким резко разворачивается к другу, — если элита начала работать, то все пиздец. Будь рядом, я, как закончу, заберу ее. Не обижай, только.

Юнги нихера не понимает. Он захлопывает дверь, провожает взглядом Тэхена, понимает, что тот сейчас сущий дьявол во плоти, и среди его ребят нет того, кто бы смог сейчас остановить Ви. Садясь в машину, Мин не ожидает увидеть настолько разбитую Вэнди и теряется от ее потухшего взгляда.

— Допрыгалась? — он поворачивает ключ зажигания и замирает, когда девушка руки к нему тянет. — Что?

— Я человека убила.

Юнги просто не знает, что делать с плачущими девушками, поэтому удивленно обнимает Сон в ответ и похлопывает по спине, окончательно охуевая от всего происходящего. Убила? Что происходит?!