//не бечено//

Зима полноправно вступает в свои права, показывая жителям города, что сейчас она хозяйка, а предыдущий месяц был всего лишь щедростью с ее стороны, и Юнги запахивает свою куртку, недовольно косясь на свинцовые тучи. Они налились так, будто еще чуть-чуть и где-нибудь произойдет разрыв, из которого повалит снег, сразу накрывая все огромными сугробами. Мин сплевывает и направляется к зданию, адрес которого получил сегодня в офисе, — кое-кто должен синдикату денег, и ему нужно убедить этого человека вернуть должок.

Прошло уже два месяца с тех пор, как уехала Вэнди, и они с Тэхеном в последний раз нормально виделись: Ким почти безвылазно торчит в офисе Большого босса, а все из-за того, что его официально представили наследником корпорации директора Сон. Только посвященные в темные дела этого человека знают Тэхена и понимают, что он унаследует и синдикат. И Юнги это очень не нравится. Он продолжает добывать информацию для отца и всячески юлит, чтобы не подставить Тэхена, однако насчет Кима знают все, поэтому и поступают соответствующие вопросы. Мин, правда, пока умудряется обходить их, но понимает, что в скором времени придется что-то выдумать новое.

— Юнги?

Парень застывает, так и не дойдя до места назначения. Он узнает голос, раздраженно закрывает глаза и разворачивается, буравя Хосока взглядом.

— Я же просил.

— Уже столько времени прошло, а ты так и не объяснил ничего... — Хосок внимательно рассматривает лицо товарища по академии. — Может, мне стоит рассказать твоему отцу? Не знаю, что и думать. Это все так странно.

— Блять, Хорс, ты не вовремя, — Юнги делает рукой жест, словно прогоняет назойливую муху. — В другой раз, окей? Мне нужно идти.

Мин уходит, оставляя Хосока в замешательстве. Тот помнит их студенческие будни, как они вместе иной раз попадали в небольшие переделки, ведь молодость — пора ошибок, любви и безрассудных поступков, но строгий отец Юнги всегда был требователен к сыну, ждал от него покорения академических вершин, а после — успешной карьеры в полиции. Потом Юнги пропал. Просто сквозь землю провалился, и никто о нем ничего не знал и не слышал уже лет пять, наверное. Хосок думал, что ему померещилось, когда он заметил в толпе на месте происшествия знакомое лицо, и ему действительно казалось, что он обознался, но несколько месяцев назад, проверяя квартал, на который поступали жалобы жителей близлежащих домов, он нашел полуживого Юнги в одной из подворотен...

Пока Хосок провожает взглядом удаляющегося парня, он погружен в свои мысли и не замечает подошедшего человека.

— Простите, офицер, вы не видели, случайно, этого человека? — Джин, выйдя из ресторана и запахивая пальто, замечает своего старого знакомого, но его больше удивляет его собеседник. Полицейский? — Я не местный просто, — Ким смущенно улыбается, — мы с моим другом договорились здесь неподалеку встретиться, но я немного заблудился и не могу найти его.

Хосок отвлекается от раздумий и смотрит в протянутый телефон, с экрана которого на него смотрит хмурый Юнги. Он сначала хочет спросить, откуда незнакомец знает Мина, но прикусывает язык, однако минутного замешательства на его лице хватает Джину, чтобы сделать свои выводы.

«Занятно, — думает он, — пес водится с легавыми».

— Нет, боюсь, не могу ничем помочь, — Хосок отходит, — попробуйте позвонить. Номер же у вас есть?

— О, в самом деле, — Джин снова улыбается, извиняясь, — не подумал. Простите за задержку.

Ким набирает номер, смотря в спину офицеру Чону, и звонит кому-то с просьбой:

— Привет, мне нужна помощь: собери досье на полицейского Чона, — и диктует номер машины, в которую тот садится. 

***

Юнги заканчивает дела ближе к вечеру. От холода сводит зубы, и ноют все старые раны, которые, казалось бы, уже давным-давно зажили. Подходя к своей машине, парень видит проехавший мимо патруль полиции и вспоминает встречу с Хосоком. Так-то Юнги ему жизнью обязан, ведь он, как полицейский, должен был доставить Мина в больницу, да и вообще сообщить всем, что Мин Юнги нихрена не мертв, однако Чон помог выбраться в центр и даже дал телефон позвонить. В обмен на объяснения, правда, и Юнги думает, что лучше разговор не откладывать в долгий ящик, пока старый товарищ не взболтнул лишнего, — отец и так бушует, а если раскроют, что в синдикате работает много лет коп под прикрытием, можно будет сразу копать могилу себе.

С такими мыслями Мин поджигает сигарету и садится в машину, направляясь к полицейскому участку, где служит Хосок.

И Чон выглядит очень удивленным, увидев, что Юнги стоит на противоположной стороне улицы, опираясь бедрами на капот автомобиля и откидывая окурок в сторону после приветственного взмаха руки.

— Какими судьбами? — Хосок осматривается по сторонам, не понимая, где подвох.

— Садись, потрещать надо, — Мин обходит авто и вопросительно приподнимает бровь, видя, что собеседник не двигается, — хотел узнать, что со мной было — поехали, расскажу.

Чон передергивает плечами, но все же следует примеру Юнги и занимает пассажирское место. Они переулками отъезжают от участка, и машина останавливается возле небольшого уличного лотка с горячими закусками.

— Есть хочешь? — Мин задает вопрос и сразу получает отрицательный ответ. — А я проголодался.

Парень возвращается обратно, сразу закидывая в рот токпокки, и замирает под пристальным взглядом Хосока.

— Что?

— Рассказывай, — Чон показывает, что весь во внимание.

— Что именно знать хочешь? — Юнги чуть не давится, вскинув руку. — Не все могу рассказать, сразу предупреждаю.

— Почему после новостей о пропаже тебя никто не искал? — Чон внимательно следит за эмоциями на лице товарища.

— Потому что я не пропадал? — Мин продолжает жевать, пожав плечами. — Кому надо, те знают, где я и чем занимаюсь. Именно поэтому я просил не называть меня по имени и вообще делать вид, что мы не знакомы. Если годы моих усилий пойдут коту под хвост...

— Ты изменился, — Хосок пристально смотрит в глаза напротив, — что же с тобой случилось?

— Поверь, такое дерьмо не каждый вывезет, — Юнги, потеряв аппетит, откладывает тарелочку на подлокотник и лезет в карман за сигаретами. Он прослеживает направление взгляда соседа и хмыкает, прикрывая пистолет в кобуре.

— По наклонной пошел? Все ясно...

— Да чё тебе ясно?! — взрывается Юнги. — Всем все вокруг ясно, один я — козел отпущения! Заебали! Я выполняю свою работу, и не тебе судить меня, понял?

— Да, ты прав, — Хосок вытирает брызги соуса, попавшие ему на брюки, и тянется к ручке двери, — мы не знакомы. Я ошибся, ведь Мин Юнги пропал много лет назад...

И Чон уходит, оставляя своего бывшего товарища в одиночестве и полном раздрае. Мин сжимает пачку сигарет, ломая все успокаивающие никотиновые палочки, отшвыривает ее и неистово колотит руль, все же переворачивая недоеденные токпокки на соседнее сидение. Он устал от всего этого! Устал и почти сломался. Уже чувствуется та грань, после которой никто и ничто не сможет заставить его стать нормальным, вернуться к обычной жизни и отмыть себя изнутри от многолетней грязи преступного мира. Желания отца губят и калечат душу, а у Юнги осталось лишь она и Дженни, поэтому хотя бы ради девушки он хочет бросить все к чертям собачьим и сбежать. У него есть деньги, останутся связи, и можно будет залечь на дно где-нибудь в Южной Америке, обыграть так, будто он, действительно, умер, а потом начать жизнь с чистого листа...

И Юнги делает несколько глубоких вдохов, трет виски и достает телефон, намереваясь найти подходящее место для жизни как можно скорее. Он чувствует, что затишье затянулось и скоро начнется буря.

***

Специально для Тэхена в кабинете директора поставили стол и оборудовали рабочее место. Парень теперь присутствует на всех встречах, переговорах и разбирается в отцовском легальном бизнесе, и, что не может не радовать директора Сон, успешно постигает теоретические и практические азы, не испытывая особых трудностей. Сынхон похлопывает Тэ по плечу, приговаривая, что это все его гены.

Впрочем, У Тэхена нет проблем и с нелегальным бизнесом. Его боятся и уважают, а имея власть и полную свободу действий, он руководит синдикатом и решает вопросы практически без вмешательства отца. Это, правда, не доставляет никакого удовольствия Киму, но он старается реалистично играть свою роль, прощупывая почву и ища слабые стороны Большого босса.

— И кто этот храбрец? — директор Сон ухмыляется, разговаривая по телефону. — О, правда? Интересно. Спасибо за звонок.

Тэхен отрывается от чтения финансового отчета и смотрит на отца.

— Что-то случилось?

— Кто-то взломал полицейскую сеть и копался в личных делах сотрудников, — отвечает мужчина, откладывая телефон и поднимаясь из кресла.

— У тебя есть связи даже там? — Ким приподнимает бровь. — Поразительно.

— Нужно иметь своих людей на всех уровнях, сынок, запомни. И желательно держать их в ежовых рукавицах, чтобы не было соблазна предать, — Сынхон смотрит на сына и тот кивает, мол, конечно, я понимаю. Глупо было бы, ведь Тэхен все прекрасно знает, поэтому и спрятал мать в Таиланде. — Этот хакер хорош, покопался в личных делах сотрудников, нашел, что искал, и так же незаметно ушел. Эти олухи даже сделать ничего не могут, хотя это теперь передадут в отдел киберпреступлений, но и они долго будут искать. Очень долго.

— И кого искал хакер? — Тэхен откладывает бумаги и по примеру отца выходит из-за стола, становясь рядом. Вид из окон офиса открывается потрясающий, но он бы чувствовал себя спокойнее, находясь ближе к земле: тут нет путей к отступлению.

— Некоего Чон Хосока, — Большой босс задумчиво сжимает губы, — ни о чем не говорит?

— Нет, а должно? При Чонсу я имел дело только с несколькими детективами, а какими-то серьезными вопросами занимался Юнги. Шуга, в смысле, — исправляет себя Тэ.

— Вот именно, сынок, вот именно. Не думал я, что пригрею так близко к сердцу гадюку, но, как видно, полагаться на все сто процентов можно лишь на себя. Тэхен, в нашем деле, если хочешь быть живым, у тебя никого не должно быть, понимаешь? Люди будут желать тебе смерти, стремиться лишить всего, и только мне ты можешь доверять. Надеюсь, я тоже могу не беспокоиться, что ты вонзишь мне нож в спину.

— Отец, — внутри у Тэхена будто что-то скручивается, но его роль — примерный сын и наследник, — у меня никого нет, кроме тебя. Мама, как ты знаешь, отреклась от сына, когда я рассказал про желание узнать отца лучше...

— Но у тебя был друг, — Сынхон поворачивает голову к Киму, — вопрос, конечно, уже решенный, и надо подумать, как наказать предателя...

— О чем ты?

— Шуга, то есть Мин Юнги, оказывается полицейский... Жаль, хороший был малый, мог далеко пойти.

— Что? Не может быть, — Тэ даже отшатывается назад, словно его током ударило, — он в банде был дольше меня, пришел в синдикат раньше, да и столько лет служил тебе.

— Может, — Большой босс смеется, — ты еще не знаешь, кто его отец. Но об этом, если хочешь, можешь спросить лично у него. И я напоминаю, предать могут все. Где та девчонка, что вилась рядом? Она связалась с этой семейкой и сбежала! А друг? Друг, оказывается, вонючий легавый, сливающий информацию своему папаше.

— Я хочу поговорить с Юнги, — чеканит Тэхен, мертвенно побледнев.

— Не думаю, что теперь он будет юлить и недоговаривать, — директор Сон отходит к столу и отрывает листок из ежедневника, записывая что-то на нем. — Держи, предателя привезли сюда. Думается, для него будет честью, если именно ты, бывший друг, решишь его вопрос.

Киму не надо говорить, что имеет в виду его отец под «решить вопрос», поэтому он забирает записку и удаляется.

В голове не укладывается, что Юнги — коп под прикрытием. Тэхен скуривает несколько сигарет, прежде чем заходит в обшарпанное здание. Как такое возможно? Мин Юнги — ребенок улиц. У него рано умерла мать, а за ней и отец. Юнги — сирота. Каким образом он может быть сыном большой шишки в полицейском управлении? Тэ начинает казаться, что это снова происки Большого босса, ведь не зря сегодня снова прозвучала проповедь «не доверяй никому, кроме меня», и парень рад, что Намджун вывез Вэнди из страны, — теперь она была в относительной безопасности. Однако стоит только посмотреть в виноватые глаза Юнги, все надежды осыпаются прахом под ноги.

— Я ждал тебя, — Мину разбили лицо в кровь, связали и подвесили за руки к крюкам на потолке так, чтобы он стоял на ногах или безвольно висел. — Я не предатель.

— Ты не коп? — Тэхен сжимает и разжимает кулаки.

— Я... — Юнги сглатывает. — В наших кругах информация расходится слишком быстро.

— Ты коп или нет, отвечай!

— Коп.

— Пиздец, все это время... Столько лет! Двуличная тварь! — Ким подлетает к пленнику и хватает его за грудки. — Это ты сливал инфу, это из-за тебя убили Собачника...

— В его смерти я не виновен, — сипит Юнги и задыхается, получив удар в живот. Он корчится и сплевывает кровь, когда может поднять голову. — Он сам виноват. То, что рассказывали парни — правда. Это он связался с подчиненными моего отца...

— Отец... Прикидывался сиротой, поддакивал насчет избавления от кабалы... А Дженни знает правду о тебе? — Тэхену хватает одного взгляда, чтобы понять. — Конечно, знает. Это я был глупцом, верил... И план мой поддерживал, чтобы потом сдать папаше...

— Я не хотел ничего такого! — Мин дергается вперед, но сразу же оседает, потому что вновь получает удар.

— Молись, Юнги, умереть безболезненно, потому что отец не щадит.

— Защити Дженни. Отошли ее куда-нибудь, прошу! — это последнее, что слышит Тэ перед тем, как оказывается на улице. Он думает, что не должен ничего бывшему другу, но все же кивает: Дженни лишь жертва обстоятельств, поэтому последнюю просьбу Юнги может исполнить.