Примечания: фем!Дазай и Чуя. Недогет, недофанфик в принципе. Олимпиада по литературе меня достанет из-под земли:(
Осаму отряхивает пыльные руки. Бинты придется менять, но такая ли это проблема, когда у тебя для них есть целая полка в шкафу, забитая шуршащими упаковками, купленными в ближайшей аптеке или стащенными у Огая. Она его правая рука. Ей можно.
Пистолет в кобуре на поясе, плащ немного испачкался, но это не беда. Чуя бы больше переживал, если бы испачкалась его шляпа.
Кстати о Чуе.
Он стоял и осматривал поле боя. Накахара казался только что проснувшимся, не до конца осознающим, что происходит, человеком.
Дазай ненавидит Чую. По крайней мере, она так считает. Рыжий, голубоглазый, так похожий на европейца, но на самом деле японец, бесил её в режиме нон-стоп. Чуя носит чокер. Дазай шутит, что это ошейник и вообще рыжий ты собака породы чихуахуа.
"Почему это чихуахуа?" - спросил тогда ещё не понявший Чуя, но, сложив в голове внешний вид собачки и ухмылочку напарницы, до него всё-таки дошло, что она над ним издевается.
Дазай покачивает бедрами при ходьбе. Она редко носит юбки, но ей идёт все. В этом не сомневается даже Чуя Накахара. Каблуки высоких сапог не стучат, лишь чавкает пропитанная кровью и превратившаяся оттого в грязь земля. Главарь лежал где-то в куче тел. Его требовалось найти и допросить.
- Давай, Чуя. Работай, - она ткнула острым локтем в плечо напарника. Тот мгновенно взвился:
- А чего это я?
- Ты управляешь гравитацией, значит, можешь перенести тела без особых усилий. Ты же не заставишь бедную слабую девушку самой таскать эти мерзкие...
- Я понял, но не нужно мне приказывать, - прервал почти сорвавшуюся с губ Осаму тираду Накахара. Ему хватит нравоучений сестрицы Коё. - Только не говори со мной как с собакой, скумбрия.
- Ахаха, собачка, служить! - весело восклицает Осаму и протягивает руку, чтобы почесать его, как настоящую псину, за ухом. Чуя рычит, раздраженный, уворачивается от длинных бледных пальцев и идёт работать.
Как-то раз он спросил у Коё о женских хитростях. Тогда она только загадочно улыбнулась и сказала, что ему ещё рано об этом знать. Однако напарница Чуи вертела им как хотела, используя приемы, которые были непонятны рыжему, но верил он им всегда.
Любимым аргументом Дазай было то, что она девушка. Этот аргумент применялся исключительно когда нужно было что-то перетащить, а ей было лень или же она не хотела пачкать руки. За неё это всегда делал Чуя.
Осаму обвела взглядом карего глаза поле, устало вздохнув. Чуя, тоже порядком ослабевший, раскапывал то, за чем они сюда пришли.
"Надо будет потом скинуть на него отчёт. И выпросить у Мори отпуск" - вяло подумала Осаму, наблюдая за ним.
Главарь пытался уползти. У него не получилось. Дазай наступила на его грудь, надавливая грязным каблуком.
- Зачем вы так неосторожно поступаете? Можно же было просто не раздувать конфликт... - Осаму с безумной улыбкой давила все сильнее, треск костей услышал Чуя.
- Спокойно, Дазай. Дазай? Дазай!
Девушка не слушала напарника. Сердце билось все сильнее и быстрее, дух захватывало в предвкушении. В глазах темнело от некоторого удовольствия. Чуя за шиворот отдернул Дазай от полумертвого человека.
- Осаму! - он со всей силы влепил ей пощечину. Та потрясла головой, изумлённо смотря на Чую.
Как он её только что назвал?
Каштановые, залитые кровью врага волосы, слиплись (кровь свертывалась) и тяжело били по молодому лицу.
- Чуя! - вскипела она. Но, впрочем, быстро остыла. Медленно достала пистолет, сняла его с предохранителя и направила дуло на жертву.
- Хочешь, облегчу твои страдания? Ты умрёшь быстро, когда скажешь нам, где находится ваш босс, - вкрадчиво торговалась Осаму.
Мужчина не признавался. Тогда терпение Дазай лопнуло.
Она начала стрелять в него без остановки, не заботясь о пулях. Кровь редкими взлетающими каплями садилась ей на одежду, пачкая пыльные бинты и посеревшую кожу. Чуя с трудом отобрал пистолет и оттащил напарницу от тела.
- Ты соображаешь, что творишь? - заорал он. Пистолет был убран. Осаму сидела на коленях посреди всего этого хаоса  и...
Смеялась.
Ей сейчас было так хорошо. Такое привычное ощущение ненужности и бессмысленности сейчас покинуло её, оставив место безумному смеху, высокому и переливчатому.
Зверем была сама Дазай, и она понимает это только сейчас.
Такой желаемый ею смысл жизни не обретался. Его иллюзия же ускользала, словно песок сквозь пальцы.
В памяти невольно всплывает то, как Чуя произносит её имя. Он раньше никогда её так не называл. И почему-то Дазай хочет услышать это снова.
Сегодня их уже не держат до конца рабочего дня. Мори великодушно отпускает их, предварительно напоив чем-то Осаму.
"Завтра она обязательно попробует умереть, вот увидите" - думает Чуя, смотря на чёрную машину кого-то из Совета мафии, в которой уезжала тогда Дазай.
Через неделю Чуя узнал, что Дазай полностью разбита. Одасаку умер спустя несколько дней после этого вечера. Кто такой Одасаку, Накахара не имел ни малейшего понятия. Но, видимо, он был очень дорог Осаму, раз она пьяная приехала докучать, а после рыдать в плечо, Чуе.
Дазай размазывала по лицу тушь, пила любимое вино рыжеволосого прямо из горла и рыдала навзрыд. Чуя никогда раньше не видел, как рыдает Дазай Осаму. Все, до чего он смог додуматься - предложить ей вина, возможность проплакаться и ночлег на время. Дазай согласилась. Теперь Чуя сидел и неловко гладил по коротким каштановым волосам напарницу и, покачиваясь из стороны в сторону, шептал глупые слова утешения и её имя.
То же самое вино откупорилось ещё спустя некоторое время. Чуя пировал, когда узнал, что такая ненавистная ему напарница ушла из Портовой Мафии и теперь не будет выедать ему мозг. Ситуация с машиной конечно подпортила ему настроение, но радости Накахары все равно не было предела.
Однако время шло. Чуе стало скучно. Он сидел целыми днями в офисе, писал отчёты и сверял документацию. На вызовы ездил охотнее: все ж приятно вырваться из душного кабинета и размять кости. Иначе совсем плесенью покроется в своем кабинете.
Чуя сам не заметил, как стал похож на Осаму в её лучшие годы в Мафии.
Понял он это, когда очнулся на поле боя, единственный живой, и всаживал пули одна за другой в тело врага.