Когда человек теряет все надежды на хорошо выполненные планы, в голову вторгаются странные, слабые в логике идеи, последовательности которых уже не так волнуют. Ровно так же и сейчас со мной происходит: руки потихоньку опускаются и хочется оставить дело с рестораном...
Раньше сердце пело вместе со мной; разом с музыкой, что раздавалась изнутри заведения, когда оно только открывалось. В этой благообразной атмосфере витали те самые надежды: некоторые осуществились, а другие по сей день мучают меня. Но, нет той должной эмоции, которую хотелось прочувствовать всем телом. Оно полностью отсутствует...

– Твою мать! – вскрикиваю, как только чувствую как горят пальцы на ногах. – Надо же быть такой... у меня даже слов нет! – нервно беру полотенце и начинаю вытирать кипяток со стола и пола, при этом хватаясь другой рукой поочерёдно за ноги. – Это знак?...

Прогноз на сегодня как никогда ясен: возможное опоздание на работу и кипяток пролитый мне на ноги сразу поясняют за дальнейшее невезение.

* * *

На самом деле, произошедшее утром никак не повлияло на мой настрой, поэтому я и зашла в ресторан прискакивая под удивлённые взгляды сотрудников.

– Доброе утро, мисс Ан! – одновременно произнесли все хором.

– Приветствую, дорогие мои! – отвечаю им, улыбаясь во все зубы.

В этот момент я по-настоящему ощутила жар внутри себя, полыхающий из-за счастья, что охватило моё тело.

Уже в комнате персонала меня встретила Джихё с крепкими объятиями и подбадривающими фразочками, после которых я начала переодеваться в удобную одежду.

– Знаешь, Джи, я начинаю терять искру, что испытывала к этому бизнесу. – это прозвучало довольно беззаботно с моей стороны — что и заставило Пак взглянуть на меня как на странную.

– Как это? Ты ведь мечтала о нём очень долгое время...

– Нет, всё пока что не так серьезно... хотя бы в ближайшее время... Но это приближается, – добавляю, как только ловлю на себе её проницательный взгляд.

– Не зря я считала тебя тронутой, когда мы только познакомились...

Мои слова действительно принудили Джихё всерьёз задуматься о своём, но о чем же — остаётся загадкой. Вероятно, о моём скором посещении психотерапевта.

– В любом случае, Ён, знай, что я поддержу твоё любое решение. Главное, чтобы ты чувствовала, что этот шаг будет правильным, и что пойдет тебе только в пользу. – Хё нежно улыбается, после чего покидает помещение, оставив меня наедине со своими мыслями.

– А как мне это почувствовать? – спрашиваю будто стену перед собой.

И тут реально происходит какое-то непонимание: чем я вообще занимаюсь? Почему даже в полноценном ресурсном состоянии я не могла просто взять и решить проблему с Чонгуком? Как всё это проскользнуло до каких-то бесплатных обслуг? Тронулась окончательно?

В этом генераторе вечных и беспокойных мыслей я могла утонуть прямо в тот момент, если бы не приехала проверочная группа с целью проведать мой ресторан, а точнее, проверить его достаточность и подачу.

* * *

Всё было бы действительно хорошо, но эта возня, что растянулась до ночи, украла у меня желание находиться тут. Недостаточно было поиска минусов моего заведения, они ещё и прихватили с собой какого-то пылевытирателя и интервьюера, который задавал кучу вопросов. Я, конечно, была осведомлена об этом визите ещё с прошлого месяца, но чтобы настолько обширно разыскивать какие-то минусы...

– Что ж, Ан Чоён, нам очень приятно было иметь дело с Вами и Вашим персоналом. Ваш ресторан действительно заслуживает такое название категории обслуживающих заведений! Поздравляю вас. – мужчина пожимает мне руку, натянув улыбку. Видимо, им тоже не по нраву было находиться здесь больше половины дня.

– Я рада. В дальнейшем всё будет намного лучше! – в этот раз я действительно улыбнулась от счастья, так как через минуту здесь вновь будет тишина, в которой нуждалась давно.

– Этот ресторан получает четыре звезды, а также, он будет внесён в список лучших среди лучших заведений Пусана! – восторженно завершает старик.

– Да-да, спасибо Вам большое! – на самом деле мне очень приятно такое слышать, но усталость берёт верх.

Настало молчание, и проверочная группа, поняв, что пора смотаться, наконец покинула ресторан, пожелав нам дальнейшего процветания.

– Знаешь, Джи, а я не настолько плохо старалась всё это время, оказывается, – отворачиваясь от двери выхода кричу я, дабы было слышно в кухне. – Оказывается, чтобы понять свою значимость, было достаточно прихода этих людей!

– Не то слово. Ты большая молодчинка! – доносится глухо с левой стороны, и спустя пару секунд я вижу как подруга шагает ко мне с распростёртыми руками, после чего вовлекает в нежные объятия.

– Тут похвала и для тебя. – целую Пак в щёчку. – Спасибо.

– Видишь, какие чудеса творит вера в человека? – улыбается, – Ладно, Чоён, я жутко устала после этого дня. Я пойду домой, хорошо? Да и тот Чонгук что-то не появлялся сегодня. Занятой какой.

– Да, конечно. Спасибо тебе. Ты справлялась сегодня очень хорошо!

– Эй, а в остальные дни — нет? – уже серьёзно спрашивает она, направляясь в комнату персонала, и мы начинаем смеяться.

* * *

Уже после одиннадцати ночи в ресторане царила полная тишина: Джихё только покинула заведение, а другие работники и вовсе перед уходом проверочной группы ушли.

Неохотно переобувшись в босоножки, я вскоре оказалась на улице, после того как закрыла на ключ тяжёлую стеклянную дверь. Приятный октябрьский холод, что всколыхнул мои волосы в разные стороны, заставил чуть задрожать. Этот момент ощущался совсем по-другому: не как те, которые не единожды повторялись, когда заканчивался рабочий день, а как новый глоток воздуха, что зародил в моей голове надежду на будущее. Я сделала глубокий вдох, понимая, что не всё так страшно, как мне казалось этим утром: проблемы любого типа имеют выход, просто надо знать как его искать.
Эти мысли улетучились из моей головы, как и ранее царившее безмятежие по этому округу: из неоткуда, под звуком громкого рёва шин, появляется синий джиксер, который через несколько секунд останавливается возле моих ног. Его высокий обладатель слез с него и, не сняв шлем, вальяжной походкой подошёл, возвысившись тенью надо мной.

– Вам чем-то помочь? – пялюсь на него заторможенно, не понимая цели ночного визита.

Тут до него доходит, что пора бы снять защитный убор, и теперь передо мной предстоит лицо Чонгука, который хитро улыбается, наверняка ожидая похожей реакции, но я слабо поднимаю уголки губ.

– Прости, сегодня никак не мог прийти. Думал, не успею, но застал тебя прямо у выхода.

– Да... – и тут меня осенило. – Точно! Чонгук, я хотела тебе кое-что передать, – начинаю копаться в сумке, пока замечаю недоумение парня. Но поиски длились недолго, так что в следующую секунду я протянула руку с шоколадками, которые ранее хранила для него. – Держи.

– Это что? – щурится, пытаясь увидеть в темноте врученное, после чего расплывается в приятной улыбке. – Откуда ты знаешь, что мне нравится белый?

– Правда? Я не думала, что попаду так точно.

– А ты знаешь, почему я тут?

– По-твоему, я экстрасенс?

– Ну, да, глупый вопрос... – тот неловко чешет затылок. – В общем, я хочу тебе показать кое-какое местечко... – останавливается в ожидании моего ответа.

– Какое именно?

– Садись и увидишь. – Чонгук садится на мотоцикл и надевает шлем, после, вручив мне другой.

Уже не оставалось выбора: либо домой, где скучно, либо в маленькое путешествие — то есть неизвестность. Я уверенно оседаю заднее место, надеваю убор и крепко хватаю парня за талию, ожидая дальнейшего передвижения.

– А ты сильная, – смеясь, проговаривает Чон. – Боишься?

– Совсем нет, просто вздремнуть охота.

– Может, довезти до дома?

– Нет, я хочу увидеть то место.

Ответа не последовало. В ушах снова взрыкнул рёв шин, заставивший меня сильнее вжаться в крепкую спину и зажмурить глаза от неожиданности.

– Держись крепче. – последнее, что я услышала, прежде чем мы тронулись с места.

Пейзажи яркого города, несмотря на позднее время, вскоре сменились на пустую трассу из отдалённой части Пусана. Проезжающих мимо машин становилось всё меньше, и я уже начала задумываться о плохом: может, этот Чонгук вовсе не такой добренький, каким казался?
Такие размышления уже вызывали желание спрыгнуть с мотоцикла и убежать в противоположную сторону. Чокнутая — чем не правда?
Тревога в грудной клетке усилилась, как только парень неожиданно повернул с трассы вправо, на широкую дорожку, что вела в тёмный лес.

– Эй, ты куда меня везёшь?! – пытаясь быть громче ветра, кричу я.

– Не бойся, скоро окажемся там!

Меня покрыло колониями мурашек. Куда отлучился мой мозг, когда я ещё могла отказаться от этого предложения?
Закрываю глаза и пробую перевести дыхание в норму. Сейчас точно беспокойство неуместно.
Спустя некоторое время, я начинаю вслушиваться в звуки: слышны свистки, крики и смех людей, вперемешку с гулом других байков, которые становятся громче, пока мы приближаемся к этому месту.

– Вот и приехали. – слышится над ухом, и я выпадаю обратно в реальность: перед глазами разрисовывается сумасшедших размеров арена для гонок и невероятное количество народа. Как я могла не узнать об этой площадке на протяжении этих пяти лет?

– Это что? – видимо шок от происходящего так сильно повлиял на меня, что я не могла отличить видимое ото сна.

– Я сам не ожидал от себя такого, но у меня сегодня созрела идея показать тебе это. Вот про какой проигрыш я тогда говорил.

– Ты помнишь это? – чуть заторможенно спрашиваю, на что тот усмехается.

– Насколько бы я не был пьян, я всё равно останусь рациональным и пойму что творится вокруг... Что? Нравится? – интересуется, как только замечает, как завороженно я наблюдаю за гонкой пяти мотоциклистов, которые на бешеной скорости проезжают препятствия на полосе.

– Боже, они не получат травмы? Как можно на такой скорости ехать?

И вправду: ту скорость, на которой они ехали, сравнить не с чем. Как они вообще в поворотах влезают?

– Травмы тут получают крайне редко — все профессионалы своего дела.

– Ну-ну, – усмехаясь, указываю на царапины на его руках.

– Это пустяки. Поскольку у шлема двойной защитный слой, составляемый из визора, прочного пластика и формованного полистирола, обтянутого тканью, многочисленные головные травмы у гонщиков предотвращаются. И именно эти травмы чаще всего случаются. – сами того не замечая, по ходу его объяснений, мы начали приближаться к толпе людей наблюдающих за гонкой.

– Кстати, как давно тут устраивают мотогонки? В жизни не видела это место. – всматриваясь в лица незнакомцев, интересуюсь.

– Лично я — не состою ни в одной из существующих команд, но всем пионерам-гонщикам, которые составляют один большой экипаж, за тридцать — выходит тут проходят кроссы где-то десять лет, плюс-минус.

– Странные у тебя подсчёты.

– Мне легче так считать. Обычно подростки жаждят скорости и бешеного адреналина, но, знаешь, очень странно то, что из юных нас только четыре: Тэхён, я, Кай и Бэкхён.

Меня ударяет словно током от последнего имени.

«Что? Мой Бэкхён? Не может быть...»

– Эй? Ты меня слышишь? – смутно доходит до ушей, и я концентрирую своё внимание на юноше, машущем рукой перед моим лицом. – Что-то случилось? – взволнованно спрашивает Чон.

– Бэкхён, говоришь? А какая у него фамилия?

– Бён. А что?

– Какого чёрта... – отступаю чуть назад.

– Чоён? Что случилось?

– Он сейчас здесь?

– А, так он заинтересовал тебя? Он вон там. Обычно, он там отдыхает после гонок. – Гук указывает в сторону небольшого открытого бара, около которого находились шесть байков, в том числе и их обладатели, среди которых был Бэкхён. Его фигуру я ни с чьей не перепутаю.

– Я сейчас приду, – улыбаюсь Чону, на что тот кивает.

Несмотря на странные чувства, что поселились в моём сознании, я искренне радовалась, пока приближалась к Хёну, ведь такую приятную новость, что твой парень — байкер, услышать в неожиданный момент, заставляет представлять его образ совсем по-другому.
Начинаю приближаться к знакомой фигуре у красного мотоцикла, как вдруг, замечаю, как к ней подходит другая, хрупкого телосложения. Тусклый свет фонарных столбов всё же позволял мне кое-как разглядеть их действия, но лучше бы я этого не делала...
Мой парень устремляет своё внимание со смартфона на пришедшую блондинку и расплывается в улыбке, как только она окольцовывает его шею, подавшись вперёд головой, будто дразня. Хён немедля сокращает расстояние между их лицами и целует её в губы, после чего хватается крепко за её талию.

Я тут же ощущаю влагу на своих глазах. Во мне потухает что-то, а всё, что находится вокруг: рушится, ломается, исчезает. Будто нахожусь в пустом месте, где передо мной эта пара. В этот момент я чувствую дикое отвращение, вызывающее желание содрать с себя кожу от жжения в грудной клетке. Весь этот комок эмоций я с трудом глотаю, пока слёзы уже хлынут во всю из полных разочарования глаз. Откуда-то появляется непонятный шум в ушах, словно прервана связь с внешним миром. И я понимаю, что теряю себя; теряю свой образ с ним. Этот человек становится в доли секунды мерзким мне. Я больше не желаю его видеть, слышать и чувствовать. И от этого ещё больнее...

– Бэкхён?... – будто на последнем выдохе шепчу, но мне каким-то образом удаётся заново сделать тяжёлый вдох, пока ноги отказываются держать весь этот груз.

Очень... очень странные чувства. Этот тупик заставляет желать лишь вернуться на минуту назад и не обратить никакого внимания на имя «Бэкхен», но всё уже не вернуть.

Меня отвлекла рука, что легла на моё плечо, и тихий, аккуратный зов.

– Чоён? Всё в порядке? – Чон в недоумении смотрит на меня и, увидев заплаканное лицо, отходит назад. – Почему ты плачешь?

Я не отвечаю на вопрос, а лишь мотаю головой в разные стороны, всё ещё не веря в то, что творилось передо мной несколькими секундами назад.

– Мне надо уйти отсюда побыстрее, пожалуйста! – невольно вырывается эта фраза на громких тонах. Я понимаю, что теряю контроль, поэтому решаюсь прикрыть рот рукой.

В этот момент отключается мозг: мне сложно понять, как я двигаю своими конечностями, а из памяти будто стираются картинки, где я, словно на автомате, иду к мотоциклу Чона и оседаю его.

– Эй! – доносится сзади, и я поворачиваю голову к прибежавшему Чонгуку. – Что, чёрт возьми, ты собираешься сделать?

Я останавливаю свои действия, когда осязаю свою глупость.

– Прости... – шмыгаю носом, пока слезаю с байка. – Бэкхён — мой парень.

Чон остывает на полминуты.

– Погоди, то есть...

– Да.

– А как давно вы встречаетесь?

– Завтра исполнились бы пять лет и пять месяцев.

– Скажи мне, что ты шутишь. – Гук пытается найти в моём лице попытку сдержать улыбку, но, увидев опечаленный вид, сразу становится серьёзным. – Не хочется тебя ещё сильнее расстраивать, но он вместе с той барышней ещё с начала его карьеры гонщика...

Я лишь смешно всхлипываю, закрыв глаза.

– И как давно он занимается этим?

– Два года...

Мою голову будто окунули в ванну со льдом. Всё как в вакууме, словно все внешние звуковые факторы смешались воедино. Теперь я чувствую вовсе не отчаяние и горечь, а противность и злость.
Как можно было так мерзко поступить? В чем вообще смысл его действий?

– Слушай, можно я довезу тебя до дома? Ты ведь не собираешься ничего делать такого?...

– Я... я не знаю что мне делать. У меня сейчас в голове полное отрицание происходящего.

Тот садится на мотоцикл и одним жестом намекает мне сделать то же самое, вручив шлем. Конечно, мне бы хотелось сейчас выплакать из себя всё что только можно, но, вспомнив про обещание, данное самой себе в первый день наших отношений с Бэкхёном: «Не мучай себя, если всё пойдет крахом.», я с трудом выдернула из себя эти дурные чувства и мысли, и, собрав силы в кулак, смахнула слёзы с лица и без раздумий села на байк.

– Куда желаешь?

– Подальше от этого места.