Мы в очередной раз сменили лица, смешались с толпой. Зайдя в один из круглосуточных кафешек, мы устроились в излюбленном месте - темном углу, на всякий случай еще и заклинание для отвода глаз завесились. Здесь, в шумном, прокуренном и довольно бедно устроенном месте, решили остаться до самого начала действия. В панорамном окне напротив, за разногабаритными спинами виднелся тот самый салон красоты.

Парни молчали от самого магазина, лишь изредка перекидываясь дежурными фразами лишь для того, чтобы не вызывать подозрения. Волнуются мальчики, переживают - по глазам вижу. Грустные такие, задумчивые, то и дело на меня поглядывают, пытаясь отыскать во мне хоть малейшие признаки беспокойства. А я лишь скромно, спокойно улыбалась им, отводя глаза. Я, конечно, тоже боялась, но не настолько, чтобы в депрессию себя вгонять. Вообще, все мои даже самые бредовые идеи срабатывали, как нельзя лучше. Ну, а если что-то пойдёт не так - Чонгук и Намджун всем такой конец света устроит, жить не захочется. Я верю в своих мальчиков. Поэтому спокойно заснула в кресле под теплым пиджаком, который поделился со мной Намджун. Разбудили меня, когда солнце взошло над горизонтом и давно блистало в зените.

- Почему так поздно? - я посмотрела на Чонгука, который и разбудил меня.

- Ты так сладко спала, - он мечтательно улыбнулся. Встал со стула (он сидел напротив меня) и сел ко мне в кресло. Как то я оказалась у него на коленях. Ну как он делает всё так быстро?! Оборотень прижал меня к себе. От него пахло лавандовым мылом. Я улыбнулась. Не знаю почему. Может, потому что вспомнила, как, еще в школе, выключила воду в мужской ванной, и как потом мыльный Чонгук чуть не утопил меня. Может быть… не знаю в общем.

- Может, откажемся? - неуверенно предложил мне любимый, - Уедем туда, где нас никто не найдет и будем свободны.- Он говорил тихо. Я чувствовала его эмоции: сомнение, подозрение, даже страх проскальзывал.

- Чонгук, - начала я, глядя ему в глаза, - Это не серьёзно. Мы так долго шли к этому. Я всей душой желаю быть свободной, а главное каждую минуту рядом с тобой. Но пока белохолатники живы, это невозможно. Даже если про нас забудут, в чем я сильно сомневаюсь, мы всё равно будем оглядываться назад. Переживая за себя, друг за друга и за всех, кого мы знали и оставили здесь. Это будет невыносимо. И когда-нибудь мы пожалеем об отступлении.

Он смотрел на меня с пониманием. Потом погладил по голове, обвёл контур моих ушек. Я снова улыбнулась. Мой волк принял мое решение, смирился. Но от чего-то все равно тяжело было. Я понимала, что оборотню, да и магу, страшно потерять меня, даже не столько, наверно, потерять, сколько бояться быть ответственными. Их, да и меня тоже, пугало то, что может случиться что-то такое, когда я могла бы все исправить, но не смогла... Эта ситуация, да в воображении пугала.

- Ты же знаешь, - я посмотрела в любимые глаза, - что они так просто меня не поймают. У меня в рукаве столько козырей, что они просто от зависти сдохнут, - я ободряюще улыбнулась, поцеловала его в носик и побежала умываться в женскую уборную. Народу все еще было довольно много, поэтому пришлось постоять в небольшой очереди, но зато в глаза не бросаемся.

Завтракали (это я, а мальчики уже обедали) мы молча. Все были напряжены.

- Остался последний шаг. И дальше отступать некуда… Лис, ты как? - Намджун явно переживал, но, блин, отступать некуда. А то, что лапки трясутся, так это так, от счастья и нетерпения увидеть кишки этих уродов, размазанные по полу.

Я подняла голову и, улыбнувшись, встала

- Замочим фашистов!!!- прокричала я свою коронную фразу, правда мысленно.

Я оправила одежду, как делали это военные - голова, воротник, пояс - и, резко развернувшись на сто восемьдесят градусов, направилась в салон красоты «Милашка». Вот какой извращенец придумывал название?! Такое даже в пьяном бреду придумать сложно - ни креатива, на фарса или пафоса. Немного помявшись у металлических дверей, я вошла внутрь. Все как обычно - небольшое светлое помещение с мягким диванчиком напротив и чуть поодаль от стола, где сидела девушка, видимо швейцарка или как там эта профессия называется.

- А ты чего хотела? - поинтересовалась Лия.

- Ну не знаю… чего-то особенного.

- Ага, головы девственниц на колах, жертвенник и воскресший труп вместо визажиста?! - не унималась вторая ипостась.

- Ну хотя бы…, - честно призналась я.

- Ты неисправима. Бедный Чонгук…, - продолжал раздаваться голос в голове.

- Так, а он тут причем?, - я даже немного оскорбилась.

- Ну как же. Ты в обычном состоянии такая, а представь себя, когда будешь беременная или ПМС. Ох, и намучается он с тобой. Ты ведь можешь попросить на завтрак морских ежей со вкусом дождевых червей. А когда, принесёт скажешь, что имела в виду морскую капусту.

- Ой, да ладно. Не такая я…

- Ну-ну, - поверили мне.

Я просеменила к стойке, смущенно улыбаясь - назвала свое имя (Еще вчера, воспользовавшись телефоном в кафе, я записалась к ним на прием, намекнув, как бы между прочем, о своем "скромном" происхождении). Девушка, найдя это имя в небольшой книжечке, улыбнулась мне и пролепетала:

- Юная леди, прошу вас, проходите, - и опять расплылась в улыбочке.

- Ой, спасибочки, - я была сама вежливость.

Меня проводили в салон. Там пахло маслами в основном шиповником. Но меня то не проведешь. Я учуяла кучу химии, примеси и магии. Поблагодарив уходящую девушку, я расплылась в сладкой улыбки и смачно зевнула, ради приличия прикрывая рот рукой. Я не стала разглядывать почти пустое помещение, тяжело опустившись в предложенное кем-то кресло. Тяжесть давила на плечи и голову, заставляла закрыть глаза. Я не сопротивлялась - все шло по плану. Ещё чуть-чуть и я убью вас, твари.

***

Морфей как-то быстро оставил меня одну. И тут же кто-то очень добрый, посчитавший, что я грязная, решил умыть меня, но так как боялся подойти ближе, вылил всё ведро издалека. А водичка-то холодненькая! Я взвыла. Вам говорили, что многие животные, в том числе лисы и кошки, бояться воды? Нет?! Ну, дак и не слушайте их, так как они эту воду просто ненавидят. Я взвыла, как ужаленная за ж… жирное брюхо. Кто тут у нас такой храбренький?!

- А ну лови, фашист, гранату, - прокричала я и кинула в обидчика заклинание. Что за черт?! Где взрыв, почему нет реакции. Посмотрела на руки и увидела «браслетики» с голову величиной, слава богам они были не тяжелые, словно из дерева. Они полностью перекрывали магию. Оскалившись в темноту, где я четко ощущала врага, я попыталась перекинуться. Не вышло, лишь легкий разряд тока прошелся по спине, намекая, что повторять бессмысленно.

- Ты не можешь пользоваться магией и второй сущностью, - обидчик вышел из тени. Теперь я его видела.

Высокий, седой уже мужчина, не утративший красоты и статности, за свои пятьдесят с небольшим лет, смотрел на меня своими неестественно яркими глазами осуждающе и даже с отвращением. Думаю, отвращения и презрения немало было и в моем взгляде.

- Папочка! - "обрадовалась" я, попытавшись кинуться к нему на шею, с целью перегрызть последнюю, - Какая встреча, - я была прикованная к стулу по ногам и талии, поэтому пришлось продолжать сидя наблюдать за тем, как мужчина аккуратно обошел меня, оценивая, - А я-то думала, это мойдодыр от слов перешёл к действиям, - я оскалилась в его сторону.

- Не язви, - строго как обычно, - Если ты не заметила, теперь ты полностью под моей властью! - он злорадно похлопал меня по плечу, с удовольствием наблюдая, как я безрезультатно пытаюсь укусить его.

Я зарычала от того, что не могла даже немного поранить его.

- Да, прошло уже 17 лет, а ты как была стервой бешеной, так ею и осталась. Даже не смотря на то, что мы стёрли тебе память и окружили заботой, - раздраженно с презрением сказал экс отец

- Заботой?! - я начинала злиться, - да вы не давали и слова мне сказать. Я всегда делала лишь то, что вы говорили, а что получила в результате? НИ-ЧЕ-ГО!!! Ничего, кроме нудных уроков и очередных заданий. Да я тебя только и видела, что на линейке по поводу 1 сентября и когда вызывали из-за плохого поведения. Всё. Это всё, что я помню от тебя.

- Ну что я и говорил. Дикая стерва. Ты даже не понимала, что некоторым даже этого не достаётся, он отвернулся от меня.

- Кто я? - перевела я дух. Все-таки этот вопрос волновал меня. Слова Сыльги продолжали звучать в голове.

В это время «додыр» что-то готовил на столе. Я видела лишь шприц, зажатый в крепкой, худой, изрубленной морщинами и старыми ранами руке.

- А ты всё ещё не знаешь?! - он искренне удивился, оборачиваясь ко мне, - Надо же, я-то думал, что твой пронырливый носик уже разведал, что мы нашли тебя в лесу. Одну. Нам повезло, что ты спала. Но, а когда ты все же проснулась, разнесла пол нашего лагеря. И это при том, что на тот момент тебе было четыре года… - видя мой удивлённый взгляд он противно так засмеялся, - да-да милая, тебе не девятнадцать, а двадцать два… вот так сюрприз, да?

- Что ты со мной сделаешь? - я была подавлена. В голову попала странная мысль «Неужели этот бой мы проиграли?»

- Что? О, это гениально. Мы усыпим тебя. Лет на десять, а когда ты проснешься, то будешь выглядеть так же, как сейчас, но в мозг мы тебе закачаем новую историю. Надеюсь, в этот раз всё будет проще. Представляешь, ты даже не вспомнишь своего обожаемого Чонгука. Да и всех остальных… - он ухмыльнулся, - мы уже схватили этих двоих, думая что сейчас... - он посмотрел на наручные часы, - да, сейчас их убили.

- Не смей трогать Чонгука и Намджуна! - я была в гневе. Все мои планы рушились один за другим. Он все понял. Он следил за нами все это время. И тогда, на улице, мне не показалось. Они следили и сегодня были готовы! Больше у меня не было козырей… почему-то стало до одурения жалко себя. Какая я все же невезучая.

- О, неужели нашей дикой девочке дороги были эти человечек и жалкий оборотень-полукровка.

Я снова зарычала. На глаза навернулись слезы, а голова заболела. Он подошёл и сделал мне укол. Я почти не сопротивлялась, зачем? Все и так кончено. Перед глазами всё поплыло и единственное, что я успела сделать перед потерей сознания это послать Чонгуку: «Ты это все, что у меня было, есть и ты останешься для меня единственным. Люблю…»