Сто грамм принимают обычно для храбрости,

а граммов 300-400 - это уже для подвигов

Прошло уже четыре года, как я пришёл в корпус и два, как стал участвовать в заданиях с одной из команд. Но, не смотря на удачные миссии, действительно хорошие результаты, я ни разу не почувствовал себя хорошо, не почувствовал себя счастливым. Ни в драке, ни в мирные дни, ни во время бурных попоек, когда мы отмечали выполненные задачи, я не мог найти того, что так долго и безрезультатно старался найти с самого детства. Я не мог найти своего места.

Здесь, на базе нашего подразделения и везде, где я был вместе со своими "коллегами", у меня не получалось завести друзей... Как и раньше, собственно, не то чтобы я не хотел, скорее они не хотели связываться со мной. Оборотни никогда не были любимчиками людей, а маги, которые меня окружали в последнее время, так вообще ненавидят волчью шкуру моего второго я. Ну, не хотят и не нужно. Мне и без них было очень хорошо. Ничто не держало, да и уязвимых мест меньше, что не может не радовать.

Так как я был одним из младших и, несмотря на должность лейтенанта, относились ко мне как новичку. Смотрели на меня, как на сопливого ребенка, говорили и объясняли цели, как для дауна, а про личные отношения я уже говорил их не было, словно я для них и не существую вовсе. Хотя, я наверное преувеличиваю. В последнее время я стал пользоваться уважением у начальства за бесстрашие, которое на самом деле было хорошо прикрытым отчаянием и безрассудностью. Я давно перестал держаться за жизнь, суя свой нос во все подозрительные дыры.

Да и друг у меня был, да и есть до сих пор. Хенджином звать. Классный парень. Чуть моложе меня, он держался непринужденно со всеми, считая, что все на земле равны. Отрастил довольно длинные каштановые волосы, проколол бровь, и набил черно-белые рукава. В общем делал все, чтобы поддерживать имидж бунтовщика, но мне было это смешно. Для меня он был просто взбунтовавшимся ребенком с неплохими, я бы даже сказал потрясающими, навыками и способностями. Магом он не был, хоть в крови его и текла доля крови этого народа, но зато как он дрался на мечах! О, когда я в первые увидел это, то подумал, что с небес спустился маленький смерч. Парень с двумя мечами наперевес вертелся по полю, выполняя заоблачные прыжки, кульбиты и кучу всяких других приемчиков, задействовав против противника все части тела, умудрившись в конце даже укусить врага. Длинная шевелюра, забранная в свободный хвост, крутилась вокруг него, временами ослепляя врага, попав в глаза или просто в лицо. Темная, почти темная, она отливала бронзой на солнце, внушала устрашающий вид и некую немного женственную симпатию молодому, вытянутому лицу Кости. Благодаря этим волосам, развивающимся за спиной бойца темными крыльями его прозвали "Красным вороном", ну или просто "Ворон"

Когда я только выпустился из "учеников", меня попытались прижать и заставить вилять хвостиком. Оборотни всегда ценились высоко, но как к людям к ним не относились. Я дал этим уродам достойный отпор. Некоторые до сих пор заикаются при виде меня, другие просто избегают встречи. За школьное время я научился устрашать людей. Люди, которые меня ненавидят, часто говорят, что имя Чонгук очень подходит мне, но только в значении Мрак... Грустно, зная, что я довольно добрый, ага...

Это место было ужасно скучным. Построение утром, а дальше отдельные занятия, во время которых только идиоты, как я, и бунтари, как Хенджин, занимались тренировками. Остальные жили в свое удовольствие, ходя в город на свиданки, попойки и даже подрабатывали время от времени. А я, как уже сказал, тренировался, проводя все время в спорт зале изредка выходя в парк прогуляться и еще реже в город - погулять. Девушки у меня тоже не было, чтобы хоть немного уделять внимание ей. В моем сердце продолжала жить только одна... От этого даже тошно как-то становилось, но избавиться от мыслей о рыжей я не мог. Поэтому я был очень рад каждому заданию. Любому, пусть это подавление бунта в одном из районов, принадлежащих нашему правительству, хоть отловить преступника, сбежавшего из местной психбольницы. Все что угодно, лишь бы развеяться.

Недавно пришла новость из моей старой школы - я продолжаю поддерживать там некоторые знакомства, переписываясь по старому способу. В сущности меня ничто там уже не держит и этих людей я знаю настолько мало и относительно, что они едва дотягиваются до планки "знакомый", но мне было необходимо знать... знать о ней. Иногда письма не приходили по нескольку месяцев, я тоже писал очень редко, а бывало, что девчонка оживала, и тогда письма приходили уже каждую неделю. Нынешняя бумажка, доставленная курьером - моим любимым орлом Кошей, гласила о том, что прошло уже два месяца, как пропала Лиса и Розж. Вот куда их теперь занесло? Я не особо удивлен. Такое уже было. Довольно часто в ней просыпается язва, которая заявляет, что все ее достало и она сваливает из этой дыры, но такие путешествия по миру не длятся дольше месяца. Я беспокоился за это вздорное создание.

От нее нет вестей уже чертовы два месяца! Никаких известий! Абсолютно: нигде ничего не взрывалось, люди пачками не сходили с ума, животные говорить не начинали. Никаких известий. Странно это. И это выводило меня из себя. Да и сообщили мне об этом довольно поздно. Только через несколько недель после исчезновения. Они никогда ее не любили. Девчонка, странная от рождения, была еще страшней оборотня. Ее характер выводил из себя, внешность отталкивала странностью и этой же странностью и притягивала. Она не видит дальше своего носа, считая своим другом любого, кто ей улыбнется или даст шоколадку просто так. Она слишком добрая и доверчивая...

Я начинал волноваться. Всё же я сильно привязался к ней за годы в школе. Сталкиваясь с ней почти ежедневно я привык к этому обиженному взгляду, писклявому и громкому голосу, даже к ее колким словам. Ее образ плотно засел в душе. Ко всему прочему я знал, что она в опасности. Уж слишком странные эмоции от нее поступают. Я ещё в детстве поставил на неё маячок, прикрепив к основанию хвоста, невидимое и совсем не ощущаемое заклинание. Не знаю, почему она его не сняла, как другие, ведь была в состоянии это сделать еще тогда, когда я был в школе, но она этого не сделала. Благодаря ему я чувствовал, что она в беде. Нет, не так. Она в ЖОПЕ. Часто от нее приходят слабые волны эмоций. Сейчас эти порывы несли одну боль и разочарования. Все это было слабым и почти не ощутимым, но учитывая, что я очень далеко от нее, а все равно улавливаю щемящую сердце боль, как же сейчас страдала она? Думать об этом не хотелось. Я прикладывал все усилия, чтобы найти это создание, посылая своих "сыщиков" в разные точки города и даже за его приделы, но информации не было...

***

Да что ж такое? Заснуть никак не могу.Ворочавшись с бока на бок, я прокручивал информацию, полученную за последние сутки: В старом замке на краю границы нашей страны, принадлежавший раньше барону Урову, нашли странную химическую лабораторию заброшенную довольно недавно. В ней проводили опыты, какие - не понятно, но нечего хорошего не предвещавшие. Этим делом занимались Всенародная Система Безопасности, но их неожиданно люди стали пропадать. Это странно, многие в ужасе, работа приостановлена, и к делу подключили нас, цепных псов Его Величества. Сейчас мы остановились на ночлег в густых зарослях чащи, через которое шли не один час. Не смотря на то, что век продвинутый, и в городе появились первые машины, мы передвигаемся на лошадях, на данный момент это гораздо проще. Во-первых, двигаемся мы не основной дороге, а по забытым тропам, во-вторых, эти машины не совершенны - требуют много топлива, движутся неуклюже и рывками. Я вообще против этих адских устройств. Они меня пугают и раздражают своим дребезжанием.

Завтра мы будем на месте. Что-то мне кажется, что Лиса в этом как-то замешена. Лишь бы всё было хорошо. По крайней мере, я чувствую, что она жива и в относительном порядке, это уже хорошо. Это не дает мне впасть в депрессию, но вот что-то меня сильно беспокоило... Что-то изменилось в этой девчонке. И чем ближе я к цели, тем отчетливее это понимаю. Что-то не так... Но как она изменилась? В какую сторону? Я не видел эту девчонку четыре года. Ей сейчас должно быть около восемнадцати. Какая она стала? Осталась ли такой же подвижной, живой и открытой, или же послушалась моего совета и начала прятать истинные чувства за маской отстраненности. Я иногда вижу ее во снах. Ее рыжие волосы кружатся вокруг хрупкого тела, пряча озорной зеленый взгляд. Она улыбается яркой, радостной улыбкой. Клыки выпирают из-под алых, чуть припухших губ, с них стекают темные капли крови и падают на бледное тело директрисы. А она улыбается и говорит свою коронную фразу: «А я че, я ниче, другие вон че, и ниче. А я чуть че, и сразу вон че! Ну, так че? И вообще она виновата, сама напросилась». И ведь ничего не скажешь.

Я иногда жалею, что не остался в школе ещё хоть чуть-чуть, уйдя сразу, как только мне предоставилась такая возможность. Я видел Лису ребенком, который с плюшевым мишкой бегала по двору, прося поиграть с ней, я видел ее подростком, который задрав нос повыше шел по тропинкам парка, гордо неся 5 за контрольную. А теперь я боялся не успеть увидеть, какой же сделала ее жизнь, как она стала выглядеть.

На утро я был первый, кто собрался, но это скорей, потому что встал еще затемно, когда не спали только часовые. Я скакал впереди всех, безжалостно пришпоривая свою лошадь, приближаясь к цели, приближаясь к Ней. Я знал, что Ей нужна помощь.

Прибыли мы после заката, спешившись у ворот огромного замка, башни которых возносились далеко в грозовое небо, теряясь в низких тучах. Вдалеке сверка молнии, освещая темные, покрытые мхом и плесенью стены.Звуков почти не было слышно, лишь далекие раскаты грома, да стрекотание цикад в ближайших кустах. Мы неровным строем вошли в здание через громоздкие двери-ворота, оказавшись в столь же неуютном холле: большое, пустынное помещение, в центре которой была лестница, величаво поднимавшаяся к выбитым окнам и расходящаяся на две стороны. Нашу команду из пяти человек встретили два угрюмых человека. Освещая путь факелами они провели нас по грязным коридорам, в которых гулял шальной и холодный ветер, в столовую. Накормив примитивной похлебкой, они отошли. На смену им пришли трое их "главнокомандующих", так они представились. Статные, вытянутые и очень похожие друг на друга они надменно осмотрели нас, представившись длинными и ужасно противными иминами, которые я даже запоминать не стал. По лицу Хенджина, который был с нами, я понял, что он тоже не собирается общаться с Этими "главнокомандующими" как с командирами, скорей как с равными. Кажется он даже не слушал их имен, пристально рассматривая обстановку и прикидывая что-то у себя в голове. И на этом любезности закончились. Нам сказали, что проблема найдены. Все трупы были в подвале. На каждом были найдены мелкие укусы и глубокие следы от когтей дикого животного. Они умерли от потери крови. Медленно, но довольно безболезненно. Причиной было бешенное животное. Его ищут. Наша помощь не требуется и мы можем уезжать. Вот су… суровые люди.Да и рассказ у них какой-то странный. Что это за животное такое, которое целенаправленно убивало людей и прятало трупы в подвале?!

Мне пришла волна ужаса и ярости. Она тут! Быстрым взглядом осматриваюсь, ища место откуда пришла волна. И сразу понял, где она - сейчас расстояние между нами очень мало, а значит найти ее не составит труда, слишком сильны ее эмоции. И рванул к лестнице, налету сбив одного из Них и уронив несколько стульев. Я не мог уже ждать. Все время, что я в этом замке, я чувствовал неприятности, я чувствовал боль и страх девчонки. Я не мог больше заставлять ее ждать. Меня пробовали остановить, перегораживая путь и даже угрожая выстрелить. Но не так уж просто остановить оборотня, который в шаге от жертвы, в шаге от победы. Я старался не причинять больших неудобств, просто откинув мешавшихся людишек к стенке. Быстро поднявшись по лестнице, подошёл к двери, из-за которой шли порывы страха. Послышался шум, глухие удары, за тем мат. Я зашёл. Двое мужиков, лет под тридцать, стояли на коленях и прижимали кровоточащие раны на груди и плече, кидая яростные взгляды в сторону кровати. Я посмотрел туда же - никого. Нагнулся и, настроив зрение посмотрел под кроватью, там что-то зашевелилось. На меня сверкнули два зелёных огонька... испуганных и таких злых, что я невольно затаил дыхание, как жертва, когда встречается взглядом с хищником. Перевожу взгляд на окаменевших и очень недовольных мужиков, ухмыляюсь, когда вижу, что они стараются залечить кровоточащие раны кулонами с лечебной магией:

- Ее царапины не лечатся магией. Идите и перевяжите, - Я смотрю им в глаза.

- А ты кто?- попробовал вякнуть один из них, но увидев мой взгляд, замолк и пошёл к выходу, что-то недовольно бурча себе под нос. Второй последовал за ним, но уже быстрее, видимо для него была дорога жизнь и он не хотел становиться еще одним трупом из подвала. Умно, даже понятно, но отвратительно жалко. Недовольно морщусь, когда они скрываются за дверьми и быстро, словно от пожара, убегают.

Быстро заперев дверь магией, сажусь на пол перед кроватью и посмотрел Лисе в глаза. Полностью я ее все еще не мог разглядеть, но уверен,что она во второй ипостаси.

- Лиса, котёнок. Вылезай. Всё хорошо, - как можно теплей и спокойней сказал я, хотя смотреть в эти два огонька страха, было очень трудно и больно.

С ее стороны шло отчетливое недоверие, видимо ей сильно досталось от тех людей. Она забилась еще дальше, прижавшись в самой стене.

- Их здесь нет. А я тебя не обижу, - мой тон стал строже, но не утратил доброты, как мне кажется.

Ну, конечно же, она не выбежала ко мне, даже и не подумала об этом. Не удивительно...

- Ты же помнишь меня. Я, как ты. Мы одно и тоже, - тянусь рукой, за что сразу получаю удар и злобное шипение. Но я не отдергиваю руку, продолжая тянуться к ней, в паре десятков сантиметров останавливаюсь, давая ей успокоиться, - хватит, Лис, я не враг и ты это знаешь! - я перестал говорить мягко и нежно, вернувшись в то состояние, которое она запомнила со школы. Какое-то время ничего не происходило, и рука начала затекать от неудобной позы, но вот огоньки засветились чуть сильней и забегали по сторонам, а потом мокрый носик едва заметно ткнулся мне в ладонь. Она все так же неуклюжа - даже обнюхать нормально не может. Но, не смотря на это, через пару минут долгого и напряженного раздумья тельце оборотня выползло из-под этой кровати, она стала обходить меня по кругу. Я, сев поудобнее, не двигался. Дикие животные делают так, когда хотят убедиться, что опасности нет. Но почему она так делает? Она же не дикая. И вообще не лиса. Неужели она стала…

Лиса

Меня опять загнали в угол. Они плохие. От них пахнет злостью и ненавистью. Я боюсь. Я под кроватью. Они тянут руки. Ну, конечно. Я цапнула их. Они кричат. Дверь открылась. Зашёл ещё один. Он видит меня. Он знает, что я здесь. Он чует. Я нужна ему. Он что-то говорит и двое уходят. Он закрыл дверь и сел рядом. Он не тянет рук. Хорошо. Он что-то говорит. Он назвал меня Котёнком, приятно. Но я не верю. Он человек, а люди злые. Я не выйду. Он опять говорит. Я принюхиваюсь не какой опасности. Он желает мне добра? Он говорит, что такой же. Я вглядываюсь лучше. Звериные глаза человека. Хорошо. Я вылезла. Тихо обошла вокруг. Он безопасен. Что-то ворочается на краю сознания. Я подхожу ближе. Мне так плохо. Я последнюю неделю совсем не спала. Я уткнулась носом в его грудь и отключилась. Будь, что будет.

Чонгук

Она подошла. Я всё ещё не мог поверить, что она стала лисой. Такое случается, когда сильно травмируют душу. Человек становится зверем. Мыслит, ходит, живёт, как зверь. По правилам таких, как она, убивают, слишком опасны. Вытащить их из этого состояния практически невозможно. По крайней мере в истории о таком сказано не было. Я прижал тельце животного. И прочитал заклинание. Она перекинулась в человека. Исхудала. Ее рыжие волосы потемнели от крови. Футболка превратилась в лохмотья, который еле прикрывал ее… тело. Джинсы тоже были похожи на терку для сыра. Она заснула. Я подхватил ее на руки. Прядь рыжих волос закрыло ее лицо. Сдул шевелюру. Лиса улыбнулась и крепче прижалась ко мне, а моё сердце сжалось. Не позволю ее убить. Пусть только попробуют. Даже близко не подпущу.

Я вышел в коридор. Меня ждали. Главнокомандующий и коммандос.
- Какую комнату мы можем занять?- я смотрел в глаза хозяину этого бедлама, давая понять, что серьёзен.

- Я не позволю оставить ее в живых. Она будет убита. А сейчас я приказал приготовить ей камеру, - уверенно сказал этот человек с козлиной бородой и крысиными глазами, заведомо уверенный в своей правоте.

- Она ваш единственный свидетель, - я не хотел долго пререкаться с ним, поэтому пошел с козырей.

- Она убийца, - уже менее уверенно ответил тот, кидая злобные взгляды в сторону коммандоса, который видимо был на моей стороне, поэтому не вмешивался в разговор, с интересом наблюдая за нами со стороны.

- Они виноваты сами. Нельзя лезть к испуганному животному, - я был полностью в этом уверен, - А она, возможно, видела тех, кто был здесь.

- Ни за что. Не при каких обстоятельствах я не позволю ей остаться здесь!- он начал краснеть от злости, на шее раздувалась жилка.

Я холодно смотрел ему в глаза. И, кажется, он понял, что спорить со мной бесполезно.

- Хорошо. Но вы обязаны держать ее в клетке. И если она нападет на кого-то из моих ребят, я сам лично пристрелю эту тварь, - он гордо задрал голову, считая, что выиграл спор.

- Спасибо,- если бы были другие обстоятельства от него остались бы только рожки да ножки. Но сейчас у меня на руках Она. И я любыми средствами сохраню ей жизнь, чегобы мне это не стоило.

Нас отвели в комнату. Она не большая. Кровать, стол, шкаф, стул и стол. Всё. Я бережно положил девушку на кровать. Осмотрел все во круг. Нашёл пару полотенец. Ванную. Включил воду и стал набирать горячую воду. Нужно смыть с нее кровь. Я снял тряпки с ее тела. Она была такой худой: кости торчали, щеки впали, кожа была болезненно белой. Что с ней делали?

Лишь от взгляда на рёбра, мне хотелось рвать и метать. Аккуратно посадил ее в ванну. И начал счищать грязь. Ее кожа была настолько белоснежной и нежной, что казалась прозрачной. Крови было очень много. Теперь видно, что её сильно били долгое время. Было множество синяков, разной давности. Вытащил, вытер и одел ее в одну из своих рубашек. Она еле держалась на плечах девчонки. О длине вообще молчу, в таком даже монашкам не стыдно. Я положил ее на кровать и быстро помылся сам. Одел свободные шорты и лёг рядом.

День был напряжённым. Она прижалась к моей груди щекой. Я обнял ее за талию, чуть поднимая выше, так чтобы ее волосы касались подбородка. Я вдохнул запах. Запах осенней листвы. Давно забытый запах счастья и свободы. Я заснул.