Жизнь — как коробка спичек, относиться серьезно — глупо, несерьезно — опасно.

Я повернулась, ища глазами Намджуна. Он лежал на постели, связанный по рукам и ногам. Неудобно корчась на кровати видимо от боли в животе, в который эти уроды мгновение назад ударили какой-то дубиной, пытался что-то сказать мне через плотную тряпку, привязанную к его рту. Глаза молили о прощение. Правый глаз уже наливался болезненной синевой, а второй, еще целый выражал столько боли, что защемило в груди. Рычу, утробно, выражая всю злость, напрягаюсь еще сильнее, когда вижу кровь на виске друга, она теплой струйкой стекала уже по щеке и впитывалась в кляп.

Рванула вперед, в мгновение преодолевая маленькой расстояние, разделяющее нас.

- О, у нашей преступницы, новая нянька! - отдергивает меня один из мужиков за ворот рубашки, я хриплю, сваливаясь с кровати, - А старого ты уже убила и под окном закопала? - гогочет.

Вскидываю голову, упираясь в его взгляд свинячьих глаз. Маленькие, их почти не видно за огромными щеками. Стараюсь как можно красочнее выразить взглядом все, что я хотела бы с ним сделать. Его это не пронимает, видимо из-за того, что я ниже, значительно ниже его. Фыркаю:

- Нет, съела, - огрызнулась я, в рваном движении запрыгиваю на кровать, неудобно путаясь в одеялах, от чего мои движения были скорей комичны, нежели угрожающими. Злобно шиплю, проклиная все на свете, даже эти накрахмаленные простыни, я все же подползла к Намджуну. Он следил за моими действиями из-под полуопущенных век. Парень больше не мычал, не пытался предупредить. Лишь тяжело дышал и отводил глаза.

- Как ты? - я пытаюсь снять кляп, но руки не слушались. Пальцы онемели и меня пронимала крупная дрожь, забирая последние капли самообладания.

Эти придурки напали, пока мы спали. А что бы Намджуна не разбудил меня раньше времени, ударили чем-то по голове. Сейчас нужно залечить рану, похоже небольшое, но с этим я справлюсь, нужно только справиться с браслетом и пропустить через него хоть немного магии. Я приложила руки к едва заметной ранке, под которой скрывалась довольная опасная травма. Хорошо, что я не прогуливала уроки анатомии, а то сейчас бы даже не знала что делать. Он вздрогнул, ощущая мои мои ледяные пальцы, но промолчал. Пускаю слабый поток магии, сращивая ткани и кости.

- Эй. Нет, девка, так не пойдёт, - очухались эти людишки, когда дело уже подходило к концу, - Он много видел и теперь должен умереть,- рыкнул все тот же с свинячьими глазами, опять оттаскивая меня. Рычу, потому что не успела зарастить все.

- Ты переезжаешь, - он потянул шиворот рубахи еще сильнее, заставляя запрокинуть голову и встретиться с ним взглядом. Вздрагиваю, сердце замирает от испуга, понимая, что все очень плохо, - Твоя фигурка ничего, так что, если хорошо будешь себя вести, останешься в живых, - и этот маслянистый взгляд и тонкий, но отвратительно большой рот растягивается в не менее отвратительную улыбку.

И тут до меня доходит, что эти расфуфыренные фуфырки действительно думают, что Чонгук не придёт, что он не узнает о их словах и действиях. Хулиганская улыбка вырисовывается на лице, глаза прищурены, а сердце успокаивается, возвращая старый ритм. О, как же они ошибаются. Когда Он узнает, что они сделали с Костей им будет ой как не сладко. Улыбка стала еще шире, предвкушая море крови и кишки, развешанные на верхушках леса. Месть оборотней страшна и неизбежна... Кажется мысли отразились на моем лице, потому что мужики в количестве двух штук побледнели, утратив часть запала. Хотя может они испугались моих зубок, которые не смотря на защиту браслетов смогли принять форму лисы - маленькие, острые, словно кинжалики торчат из-под высохших губ, раня их и пуская кровь.

- Она сумасшедшая, - вынес вердикт свинячий выродок, отпуская ворот. Я замираю, все еще не двигаясь и продолжая сверлить их взглядом.

- Да… - подал голос, молчавший до этого времени, козлобородый старикан лет так сорока пяти - пятидесяти, серые, большие глаза смотрели с опаской, но пока без страха. Сухое телосложение мужчины не внушало ничего кроме жалости... давлю в себе желание накормить его, и принимаю более удобное положение, разворачиваясь к ним всем корпусом и смотрю из-под лба.

- Как же вы правы, мальчики, - хихикаю я, все больше увлекаясь игрой, - Я сошла с ума, какая досада, - выдыхаю детским голосом строчки из прошлого.

Они встали как вкопанные, замерев, словно зачарованные, а легкий шорох за спиной выводит меня из забытия и состояния очень близкое к второй ипостоси, думаю если бы не Намджун, я бы уже давно бы разорвала напавших, забыв про всю осторожность. Но ответственность взяла верх, возвращая меня в почти человеческий вид. Резко поворачиваюсь, в какой раз за несколько минут придвигаясь к парню, который кажется уже начал тихо призирать себя за столь непристойное поведение. Это я услышала из его мыслей, поэтому не могла понять, почему он так думает, ведь не виноват же! Залечиваю рану, осталось только срастить кожу, потревоженную треснувшей костью, кровь уже не шла, поэтому дело за малым, но и это завершить мне не дали. Отпрыгиваю, чувствуя опасность за спиной, вовремя однако, эти уроды уже заносили дубину. Но я по старой привычке забираюсь на гардину, уютно устроившись на перекладине, которая, кажется, доживала свои последние дни.

- А ну слезай, - рычит свинота, обрывая шторы телесного оттенка. Мое временное пристанище жалобно затрещало, пугая меня, но я быстро справляюсь с эмоциями.

- А вы достаньте, - улыбаюсь я, дразня врагов хвостом.

- А ну слазь, кошка- мутант, - рыкнул козлобородый, подходя ближе и неестественно запрокидывая голову, пытаясь поймать мой взгляд, видимо для последующего запугивания.

- О, Господи, что за детский лексикон, свойственный для детей младших групп детского садика для больных слабоумием?!

- Да как ты смеешь?! - аж покраснел свиноподобный, - Мы старше тебя, а ты с нами в таком тоне.

- Ой, ну вы ещё поплачьте, - продолжаю стебаться я. - Губки надуйте и пожалуйтесь маме,- я смеялась. Как же мне этого не хватало. Ради таких вот моментов я готова специально наживать себе врагов, лишь бы видеть эти раскрасневшиеся рожи, открывающиеся-закрывающиеся пасти и выпученные глаза.

- Ну, всё, сучка, ты напросилась, - крякнул козлобородый.

- Ну, всё, мальчики, вы попали, - в тон ему поддакнула я, забирая хвост повыше, чтобы ненароком не оторвали, а то вон они как подозрительно на него смотрят.

Мне уже хотелось прыгнуть вниз и начать свою месть, начать убивать, но козлобородый подошел к Косте, что-то сделал с ним, и тот, скорчившись от боли и протяжно застонав, потерял сознание, распластавшись безвольной куклой на смятой постели.

- Тронь нас и он труп,- сказал первый, поднимая голову друга, вцепившись тому в волосы.

- Останься там и он труп,- продолжил второй, злобно и очень противно улыбаясь так, что маленькие глазки совсем скрылись за разрумянившимися щеками.

Рычу, на глаза навернулись слезы, сердце пропустило удар, когда замечаю струйку крови, медленно стекающие из уголка губ Намджуна вздохнула и не спрыгнула, съехала с гардины, едва устояв на ватных ногах, а взгляд прикован к другу, безвольно лежавшему на кровати. На меня одели намордник и ошейник с шипами. С такой штукой на шее одно неправильное движение и всё, крылышки и арфа. Чонгук, где ты? Ты мне очень- очень нужен, правда. Если ты не появишься, меня порежут на ленточки.

Они медленно повели меня по лестнице вниз. Мы по ледяному каменному полу спустились на первый этаж. Старое здание, обветшавшее, с выбитыми окнами и огромными полотнами паутины продувалось всеми ветрами. Я быстро замерзла, но не замечало этого. Мой разум остался в той теплой и ставшей родной комнате. Бессмысленно смотрю вперед: один из моих "охранников" шёл передо мной, другой сзади. Как мне хотелось их убить, но ошейник не давал сделать и шагу в сторону, мне хотелось сбежать, закричать, остановиться, но я боялась за жизнь Намджуна. Как-то мне теперь совсем не весело.

- Теперь ты будешь жить внизу, - растягивая слова говорил козлобородый, чуть подталкивая меня дубиной.

- Там тепло и мышей в достатке, - почти в тон первому сказал свин, который со спины выглядел еще отвратительнее и неуклюже.

- Вы не посмеете, - мои слова были жалкими, едва заметными, но даже в них слышалась злоба и ярость, которые пока прятались глубоко во мне.

- Посмеем. Ещё как посмеем, - обернулся ко мне жирдяй, но наткнувшись на мое лицо, искривленное маской ярости и пренебрежения, отвернулся, решая не портить аппетит.

- Ох, девочка, ты даже не представляешь на что способны семь здоровых мужиков, отдалённых от своих жён уже несколько месяцев, - ядовито осведомил меня козлобородый. Мне даже поворачиваться не нужно, чтобы понять насколько отвратительный и развращенный взгляд у него был. Хватило голоса, пропитанного маслянистыми нотками, от которых к горлу подступила тошнота...

- Ой, как страшно! - не покажу им страха, пробравшего меня до кончиков ногтей. Ни за что не покажу и дрожащий голос, и бешено бьющееся сердце, ни за что!
- Не язви. Хуже будет, - почти с иронией замечает козлобородый, в очередной раз подталкивая меня, разворачивая в следующий коридор из которого повеяло прохладой. Кажется главный выход близко.

- Да куда уж хуже то, - иронично спрашиваю я, потому что тишина и неизвестность пугают еще сильнее этих мерзких слов отвратительных людишек.

- Ну, например, в подземелье, - весело ободрили меня старички, снова поворачивая в сторону.

Я уже начала паниковать, оглядываясь по сторонам, и замирая перед огромной, приоткрытой дверью, выдыхаю с облегчением. Эти идиоты не смотрят в ту сторону, поэтому еще не осознали всей ситуации. Расплываюсь в улыбке, вставая на месте, и выжидающе смотрю на массивную дверь, из-за которой мои чуткие ушки улавливают торопливые шаги и сбивчивое дыхание.

- Мужики, ну и куда вы повели её?!- Он ворвался в главный холл, как смерч. Его глаза горели злостью. Волосы развивались на сквозняке попадая в глаза, рот, нос парня, который видимо даже не обращает на это внимания. Как же он сейчас мне напоминал дикого мустанга. Я засмотрелась на Него.

- А ты разве жив?- кажется, первый - козлобородый - был в шоке.

- Вот представляешь какая неприятность, - кажется язвительность в крови всех оборотней. В это время парень медленно, но четко приближался к моим пастухам, и взгляд его не предвещал ничего хорошего. Внимательно смотрю, наблюдаю за каждым движением, ожидая рокового прыжка.

- Ну, мы это поправим,- не паниковал второй, немного неуклюже доставая меч, который все это время висел на поясе свина. Встает в позу "пытался сесть на шпагат", закрывая мне весь обзор.

Они, словно планировали это, двинулись к нему одновременно, почти в одинаковых позах, с мечами наперевес, забыв про меня. Я воспользовалась этим моментально, сдёрнула удавку и перебралась на Его сторону, тихо встав в нескольких метрах я продолжила наблюдать. Они налетели на него как смерчи, видимо сказывали тренировки и образ жизни военного. Их движения немного неуклюжи, но не лишены той устрашающей, давящей мощи. Он ударил одного в живот, согнувшись почти пополам, избегая удара холодного оружия. Резко развернувшись на пятках Он ударил козлобородого, пришедшего на смену друга, в колени, видимо это было больно, потому что послышался мат. Они отлетели. И тут произошло что-то странное и такое знакомое. Темные щупальца вышли из-за спины Моего человека, вырастая на глазах, они накрыли неприятелей куполом черным, как смоль. И медленно, чеканя шаг, вошел к ним. Я не видела, что там происходит, но слышала душераздирающие звуки. Теперь поняла, почему его называют мраком. Именно это слово подходила этому зрелищу. Через пару минут он вышел спокойный, как скала. Он улыбнулся и подошёл ко мне. Обнял за плечи и, закинув голову назад, поцеловал. Этот поцелуй был не похож на остальные. Он затягивал, поглощал, требовал. Он словно хотел удостовериться, что я тут, рядом с ним, что я только его и он меня не отпустит.

- Котёнок, я так по тебе скучал, - прорычал он мне в губы, вцепившись в плечи почти до боли, шиплю, но не отстраняю - мне это нравиться

Он продолжил поцелуй, сминая мои губы и проникая в рот языком. Противно... было пару секунд, но потом мне это понравилось на столько, что я чуть ли не растаяла в руках этого мужчины. Вынырнула я из забытья только когда почувствовала теплые сухие ладони у себя на пояснице. Пальцы его ловко бегали по коже, проделывая нежный путь от начала хвоста до середины позвоночника и обратно. Приятно, начиная прижиматься к чужому телу сильнее и, запуская свои пальцы в шевелюру мужчины, нерешительно отвечаю. И тут… Я вспомнила о Намджуне. Он ведь до сих пор лежит там. Резко отталкивая Моего человека, стараясь не упасть. Смущенно смотрю на Него, встречаясь с помутневшим взглядом темных глаз. Он недоволен, это чувствуется, но настаивать не будет, это тоже читается в его глазах. Решаю все же озвучить причину моего странного поведения:

- Они что-то сделали с Намджуном, - хриплым голосом, - Он лежал без сознания.

- Где? - мужчина тоже приходит в себя, становясь еще серьезней.

- В нашей комнате.

Парень берет меня за руку быстрым шагом направляясь в комнату. Мрак рассеялся, но смотреть в сторону напавших мне не хотелось, что-то подсказывает, что там далеко не связанные мужики. Следую за Моим человеком, едва поспевая за широкими и стремительными шагами. Добежали быстро, замедляя шаг только у самой двери. Мужчина магией раскрыл двери, влетая в комнату и пристально окидывая взглядом обездвиженную фигуру.

- Уроды,- выругался Чонгук.

Он щёлкнул пальцами, от чего Намджун резко вздохнул и сел. Я, с облегчением выдохнув, быстро села на кресло с ногами и накрылась одеялом. Рубашка была распахнута, а под ней ничего. Чонгук, подойдя к другу, начал распутывать верёвки с остервенением откидывая их. В последнюю очередь он вытащил кляп, который словно и не заметил сначала. Я следила за ними из под полуопущенных ресниц, все еще не придя в себя. Они сели и стали тихо обсуждать, что произошло. Через двадцать минут они успокоились. Никто никого не убил. Никто ни на кого не злился. Всё хорошо.

Парни говори в пол голоса. Наивные. Я же по губам читать научилась. Сейчас Намджун говорил, как они его связали, потом меня. В общем, ничего нового.

- Я ездил в одно место. Теперь ты,- он обратился ко мне,- в безопасности. Никто не имеет права тебя трогать. Во-первых, ты «улика», во-вторых, представляешь большую ценность для науки.

Я улыбнулась и широко распахнула глаза. Это значит…

- Значит, ты теперь можешь снять с меня браслеты?

- Да, - немного расстроенно сказал мужчина.

Я подпрыгнула, подбежала к нему и протянула руку с тонкой темной полосой. Он снял их одним движением, не смотря мне в глаза. И теперь я была свободна, с меня будто груз в тонну сняли. Прекрасно. Магия, в полной силе, накрыла меня. Счастье заполнило грудь.

- Хор-р-ош-ш-о-о, - прошипела я.

- Ужас,- на меня смотрели с трепетным ужасом и пониманием одновременно, - мы выпустили монстра, - шутливо заметил Мой человек.

Я улыбнулась и начала смеяться, кружась по комнате. Как прекрасна жизнь в полной мере. Я кружилась и смеялась, а потом упала на кровать и, раскинув руки в стороны, сказала:

- Мир прекрасен.

- Да… ты и правда странная. Обычно девушки расстраиваются, когда у них забирают побрякушки, - задумчивым голосом сказал Намджун, видимо не разделяя моей радости.

- Ты бы видел, что она сделала, когда я купил ей платье! - мечтательно сказал Он.

Я снова рассмеялась.

- Какие вы, мальчики, глупые. Не одна вещь не может быть в радость, если она забирает свободу.

- Да… нам далеко до ее познаний…- высказался Чонгук.

Я ещё раз улыбнулась и перевернулась на живот. Села, подобрала под себя ноги. И взяла хвост в руки. Он на коленках лежать не захотел и сбежал за спину, начал с сумасшедшей скоростью колотить кровать.

- А тут могут накормить очень голодного ребёнка?

Я огляделась по сторонам, в поисках хоть какой-нибудь еды. Парни улыбнулись и направились к выходу.

- И мороженного принесите…

Они переглянулись и пошли дальше, что-то бурно обсуждая. Я уловила только одно слово «непробиваемая». Не поняла. Ну и ладно. У меня энергия хлестала через край. Раньше, с браслетами, во мне было только четверть силы. Теперь я стопроцентная. Как же хорошо. Я встала. И меня понесло…