Поглощая яблоки одно за другим, Рин смотрела на негодующе качающую головой лучшую подругу, которая сидела напротив нее, и пыталась сохранять непринужденный вид. Хотя она отлично понимала, что Джин знает ее лучше нее самой и все это утаивание истинных чувств долго не протянется.
Опустив глаза к полу, девушка снова откусила большой кусок от фрукта и принялась старательно жевать, лишь бы не отвечать на сыплющиеся вопросы гостьи, потому что ей и самой было неприятно вспоминать то, чем интересовалась Джин.
- Ну послушай, разве это не отличная возможность опозорить преподавателя? Ты можешь написать о нем статью, и его точно выживут из школы, а то и вовсе потащат в суд для разбирательства! - говорила она, напряженно вглядываясь в опущенные веки Рин.
- Я не хочу, - спокойно ответила девушка, в то время как внутри нее все сжалось от всплывшего в памяти лица Ким Хидэ.
- Но почему? - взмахнула руками подруга, приподнимаясь со своего места и присаживаясь на кровать рядом с Рин. - Ты так и хочешь оставить все безнаказанным? Он ведь мог тебя изнасиловать! Реально, понимаешь? Что бы ты тогда делала?
Девушка пожала плечами, рассматривая многочисленные разноцветные листочки со своими заметками, украшающие высокую стену. Взгляд снова зацепился о синий стикер в правом верхнем углу, и густая слюна подступила к горлу.
После того вечера три дня назад Рин боялась даже просто сунуться на улицу, не то что пойти в школу и снова видеться с остальными, делая вид, что все в порядке. Ей с трудом удавалось притворяться при подруге и родственниках, а при других людях и подавно не получится!
Все прошедшие ночи ей снились кошмары с участием Ким Хидэ, и пусть он ничего так и не успел сделать, девушка ужасно боялась вновь наткнуться на него где-либо, поэтому предпочитала отсиживаться дома, передав директору объяснительную записку через брата.
Она не отвечала на телефонные звонки, кроме тех, что были от Джин, и полностью положилась на подругу в плане решений проблем с работой, на которую девушка пока тоже не могла ходить. Рин и сама не понимала, что именно с ней творится, но надеялась, со временем это исчезнет. Только вот сколько времени должно пройти, чтобы ее эмоциональное состояние полностью восстановилось?
Несмотря на все это, она хотела увидеть Пак Чанёля, чтобы просто поблагодарить за помощь. Видимо, злые крики физрука донеслись между голых стен к идущему мимо ученику, и он подоспел на выручку, только вот Рин уже успела сильно испугаться, прежде чем почувствовала себя в полной безопасности.
Как только они вернулись домой, Сухо уложил ее в кровать, принес чаю и сказал родителям, чтобы сестру не тревожили. Он сдержал данное Рин обещание не говорить остальным о произошедшем, чтобы не вызывать лишние волнения. Хоть брат сначала и был против, он все-таки подчинился, за что девушка была ему очень благодарна.
Наконец к ней заглянула Джин, и от сердца немного отлегло при виде еще одного близкого человека. Ей не хватало общества подруги все это время, и теперь одиночество, испытываемое ею, понемногу отступило. Однако подруга не стала игнорировать все, что услышала от Рин, и решительно пыталась выбить детали из девушки, наверняка чтобы расследовать это дело самостоятельно, если уж Рин слишком запугана для этого.
- Ты не понимаешь, - пробормотала редактор, положив огрызки от яблок в блюдечко, стоящее на тумбочке. - Ким Хидэ... Я не могу поверить, что это его истинная сущность...
- О чем ты говоришь? - скривилась Джин, придвигаясь поближе. - Ты головой ударилась, что ли? Да на него нужно заявление в полицию написать!
- Не нужно ничего писать, - вздохнула девушка, откидываясь спиной на подушки и задумчиво глядя в потолок. - Может быть, он не хотел этого, но алкоголь подстрекнул его. Знаешь, ведь когда он трезв, то совершенно безобиден.
- Ты знаешь, что сейчас пытаешься выгородить насильника? Когда это жертва делала подобные благородные жесты?! - возмутилась подруга, для пущего эффекта ударив ладошкой по простыне.- Не знаю... - протянула Рин, не находя даже для себя весомых аргументов собственной слабости. - Просто не верится, что он может быть таким...
- Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке! - заявила Джин, глядя на подругу с нескрываемым раздражением. - Если ты продолжишь защищать его, то он снова это сделает! Или еще кого-нибудь изнасилует, а ты и знать не будешь!
Редактор вздрогнула от резких слов, но, быстро закрыв глаза, вздохнула и попыталась привести чувства в норму. Ей и самой было неприятно от всего, что случилось тем вечером в школьном коридоре, и некоторая часть ее усиленно кричала, молила о наказании мерзкого физрука, но вторая ее половинка была против радикальных методов. Ведь правда же, он мог это сделать, не ведая о том, что все происходит на самом деле. Хидэ был слишком пьян и обкурен, чтобы мыслить рационально, это она могла подтвердить как объективно мыслящий человек, пусть и подвергшийся сексуальному нападению.
- Я же сказала: не нужно, Джин, - твердо повторила Рин, и подруга недовольно встала с кровати, вперив руки в бока.
- Ну и ладно! Тогда так и оставайся жить в этой комнатушке, боясь встретиться один на одни с тем мерзким типом! Если ты у нас такая добродушная и отходчивая, значит, сможешь все ему простить, даже очередное насилие над следующей невинной девушкой!
Слова Джин били наотмашь, но Рин не подавала виду, продолжая лежать с закрытыми глазами, пока дверь ее комнаты с громким ударом не закрылась за спиной подруги. Конечно, Джин была во всем права, и в ее словах был толк, но почему-то редактору хотелось во всем разобраться, прежде чем обвинять физрука в посягательстве на её тело. Посмотреть ему в глаза и увидеть, действительно ли он такой человек или же это был только алкоголь, и не более.
Может, это звучало глупо, но Рин не была одной из тех, кто сразу же бросается из крайности в крайность, лишь бы доказать всему миру свою правоту. И пусть она очень боялась встречаться с Ким Хидэ, девушка понимала, что без этого просто не обойтись, если она хочет все разрешить без жертв с обеих сторон.
После ухода Джин организатор принялась набирать свою статью об «Эффекте Чанёля», вставляя в нее все, что знала о парне: свои наблюдения, детали поведения ученика, услышанные разговоры. Это помогало ей отвлечься от всего, что мучило уже продолжительное время, и хотя сердце то ускорялось, то замедлялось в зависимости от ее размышлений и воскрешения в памяти всех пережитых моментов с Чанёлем, девушка не могла не признать, что действительно очень хочет увидеть его вживую.
Впрочем, ошеломляющая новость о том, что в гости вечером пришел непосредственно Пак, застала ее врасплох, и пока Сухо шел обратно в гостиную известить одноклассника о том, что Рин согласилась увидеться с ним, девушка в ускоренном режиме прятала раскиданную одежду и захлопывала ноутбук с незавершенной статьей, при этом пытаясь пригладить взлохмаченные волосы.
Редактору не пришлось перерывать весь шкаф в поиске нового наряда, благо на ней была шифоновая рубашка и джинсовые шорты вместо привычной пижамы в горошек.
Девушка сидела на краешке кровати, когда в комнату вошёл Чанёль, на лице которого красовалась пара ссадин. Рин шумно выдохнула и, подскочив, подбежала к парню, протягивая руку, но что-то в этот момент ее остановило. Внутри зашевелился знакомый страх, и Рин резко убрала ладонь, так и не коснувшись кожи парня. Пак, нахмурившись, смотрел на нее, выдавая искреннее беспокойство чуть приоткрытыми губами и сошедшимися на переносице бровями.
- Все в порядке, - тихо произнес он, чтобы девушка не волновалась о нем. - Это просто синяки, скоро пройдут.
- Прости, просто я... - попыталась оправдаться Рин, но Чанёль не дал ей договорить. Он протянул девушке белый пакет, из которого вкусно пахло жареной курицей, и, покачав головой, протянул:
- Не знал, что вам купить, и вот...- Спасибо. - Рин взяла пакет и указала парню на свободные стулья, но Пак уселся на кровать, крутя головой и разглядывая комнату. Девушка отложила курицу на столик и села рядом с учеником, лихорадочно думая, что бы ему сказать, но Чанёль, повернувшись к ней и внимательно заглянув в глаза, грустным тоном спросил:
- Как вы, организатор Им? Вам все еще плохо? Вы, должно быть, сильно испугались тогда?
Она покачала головой и закусила губу, подыскивая слова, чтобы выразиться так, чтобы он не думал, будто ей дико страшно или что-то в этом роде. И пускай на самом деле редактора очень тревожило его присутствие, в конце концов, он ведь тоже парень, она просто не могла показать это, потому что знала, что Чанёль не такой, как другие, и ему можно доверять. А проявить сейчас недоверие - все равно что порвать тонкие нити, едва протянувшиеся между ними.
- Нет, все в порядке. Это было жутко, но, думаю, я переживу... А как ты? Он сильно побил тебя? - Виновато разглядывая его, Рин снова попыталась коснуться лица парня, но рука снова дрогнула и упала, не достигнув цели.
Пак заметил это и нахмурился еще больше.
- Я вам сейчас неприятен, да? Любой мужчина будет неприятен...
- Дело не в этом... - прохрипела Рин, чувствуя, как задрожало в груди сердце. Да что же с ней не так?! Почему она ведет себя с ним как с чужим? Это же неправильно! - Просто все началось так неожиданно, и я не знаю, как бороться с этой слабостью...
Наступила напряженная тишина, и девушка даже успела задуматься о том, где же сейчас ее брат и почему он не зашел вместе с Чанёлем. Хотел оставить их наедине? Но разве с его стороны это не выглядит странным? Ведь Сухо вроде как терпеть не может Пака. Пока эти мысли блуждали по сознанию, парень медленно придвинулся к редактору, от чего ее тело, мгновенно среагировав, покрылось липким потом.
- Я могу вам помочь, но вы сочтете меня извращенцем, - потупив взгляд, прошептал парень, вызвав в девушке очередной букет взрывающихся в душе эмоций. Ей хотелось и спросить, и тот же час сбежать прочь от него, но Рин продолжала сидеть, стараясь не двигаться и не обращать внимания на подступающую к горлу тошноту. В памяти снова начали колыхаться отвратительные воспоминания, и хотя рядом сидящий мальчишка никак не был виновником их, Рин подозревала, что это из-за того, что Пак - прежде всего особь мужского пола. Теперь все мужчины казались ей отталкивающими, и она ненавидела себя за то, что чувствовала нечто подобное и к ставшему ей родным Чанёлю. Он же всегда защищал ее! Она должна быть благодарна! А ее коробит от одного взгляда на его спокойно лежащие на коленях ладони.
- Знаете, - внезапно произнес парень, опираясь на вытянутые позади себя руки и разглядывая стену, обвешанную разноцветными стикерами, - вы постоянно задавали мне вопрос: почему все эти поцелуи магические?
Рин застыла, молча глядя на Чанёля и не веря собственным ушам. Он готов сам ей все рассказать? Но почему? Это из-за жалости к ней? Тем не менее девушка не стала вставлять свои «пять копеек», а просто молча ждала дальнейших слов.- Так вот, я и сам не знаю. Это началось лет в четырнадцать, кажется, когда я ушел из группы. Тогда мы были очень популярны, а нашим менеджером была одна девушка. Я никогда не обращал на нее внимания как на ту, с кем можно завести близкие отношения. Тогда меня интересовали музыка и мои друзья, но никак не девушки... Но так получилось, что в нее был влюблен Лухан, а она в упор не видела его чувств. И однажды, когда менеджер призналась мне и я ей отказал, позже ко мне домой пришел разъярённый Лухан, узнавший об этом от нее же, и мы подрались. А Сухо поддержал своего лучшего друга и заявил, что более не желает видеть меня в группе. Я ушел и с тех пор не общался с парнями. Думаю, остальные винят меня в том, что группа распалась, а они так и не нашли барабанщика. - Переведя дух, Пак улыбнулся своим мыслям, несмотря на то, что они были далеко не веселыми. - С тех пор и начались эти странности. Были разные девушки, но я никогда не влюблялся в них, однако после поцелуев со мной они встречали кого-то другого и бросали меня. Не сказал бы, что я расстраивался, мне, скорее, просто не верилось, что все это как-то связано с мистикой или магией. По-моему, полная чушь, и я не хочу подтверждать подобное.
- Почему ты вдруг решил рассказать мне? - поинтересовалась Рин, исследуя взглядом его красивый профиль и чувствуя, как по телу бродит странное приятное волнение. Сейчас этот парень был так близко, что ее разум заблокировался от попыток рассуждать здраво. Редактор никогда не думала, что станет испытывать нечто подобное к обычному старшекласснику, она ведь намного старше его!
Чанёль крутанул головой и посмотрел на нее в упор:
- Чтобы вы не думали, что я особенный или что-то вроде. Это просто слухи, нет никакого дара или чего-то ещё. Хотя меня сейчас продолжают преследовать девушки, я совсем не хочу никого целовать...
- Почему не хочешь? - Сама не ведая, что творит, редактор незаметно приблизилась к парню, ловя каждое его слово. Рин призналась самой себе, что как только он оказывался рядом с ней, спустя некоторое время любой страх отступал, будто священные силы укрывали ее от злых чар, создавая непробиваемую стену. Ей хотелось коснуться его, и пусть тело ломило от одной мысли об этом, сознание упорно твердило свое.
Облизнув пересохшие губы, Пак отвел взгляд и задумчиво взлохматил волосы, пытаясь изобразить безмятежность:
- Надоело делать это с теми, кто мне не нравится по-настоящему.
Рин безрадостно улыбнулась и отпрянула назад, делая вид, что предыдущее ее движение было обычным любопытством. Его последняя фраза отозвалась неприятным эхом в разуме, заставляя девушку осознать, что она не нравится Чанёлю, а даже если и нравится, то далеко не как девушка. Сердце уныло заболело в груди, и редактор механически приложила к нему ладошку.
- Что? У вас что-то болит? Ребра? - заволновался Пак, обратив внимание на ее жест. - Мне позвать Сухо?
- Нет, все в порядке, - поспешила его заверить Рин и, избегая смотреть ему в глаза, отвернулась к окну, потому что в уголках глаз застыли непрошеные слезы. Она не могла поверить, что реагирует на признание ученика так, словно она какая-то малолетка, а не взрослая женщина!
Чанёль быстро встал и, переместившись, опустился перед ней на колени, пытаясь заглянуть в лицо, но, заметив слезы, мгновенно побледнел, открыв рот от удивления.
- Почему вы плачете?
- Я просто вдруг вспомнила тот вечер, - отмахнулась Рин, прикрываясь историей с физруком в попытке скрыть свои настоящие эмоции. - Вот и сдали нервы...
- Не расстраивайтесь! - Пак тревожно оглянулся и, заметив пакет с курицей, ткнул в него пальцем: - Вот, возьмите, поешьте - и вам сразу полегчает! Или, если хотите, я попрошу эту курицу, и она снесет вам киндер сюрприз? А может, даже исполнит любое желание!
- Жареная? - не сдержав смешка сквозь слезы, спросила Рин, и парень сразу же закивал.
- А чем не джин? Только тем, что не шевелится!- Или тем, что без головы... - добавила девушка, и они оба рассмеялись, разряжая напряженную атмосферу. Но когда их взгляды встретились, Рин ощутила, как в очередной раз завелось сердце, словно безумное колотясь о ребра. В эту минуту ее ужасно тянуло к Чанёлю, и она, несмотря на все свои старания не обращать внимания на чувства, сделала то, чего очень хотела и одновременно боялась больше всего.
- Ты прости меня, пожалуйста, за это. - Рин подхватила край своей шифоновой рубашки, затем, быстро приложив его ко рту парня, склонилась к нему и осторожно поцеловала в губы через ткань. Она боялась возможного дара Пака и решила перестраховаться, обходясь косвенным касанием, а еще - думая, что таким образом он воспримет это как благодарность, а не проявление чувств. Хотя обозвать это так, наверное глупо, но организатор уже ничего не могла с собой поделать, потому что это внезапное желание ошеломило даже ее, как и шум в ушах и онемевший разум.
Отшатнувшись, девушка взглянула в ошарашенные глаза Чанёля и мгновенно покраснела, отводя взгляд, однако парень, неожиданно перехватив ее запястья, отвел их в стороны и, качнувшись вперед, властно накрыл ее губы своими, не тратя времени и сразу настойчиво вобрав чувственную плоть, даря ей неслыханно приятные впечатления. Слегка оторвавшись, парень провел языком по ее губам, исследуя их теплоту и мягкость. Чуть надавив, он скользнул внутрь ее рта, встречаясь с неуверенно отвечающим ему язычком девушки. Губы, слитые в простом касании, заставляли их терять контроль, лаская друг друга, вжимаясь, одаривая восхитительными ощущениями.
Они, будто отключенные от остального мира, наслаждались тем, чего так давно желали, но не могли свершить из-за собственными руками выстроенных эмоциональных стен.
- Я зайду потом к На Рин! Только переоденусь у себя! - донесся голос вернувшейся из школы Мару за дверью спальни. Редактор испуганно отстранилась от словно опьянённого Чанёля, не в силах сдержать раздраженный стон. Ну почему она заявилась именно сейчас? Но с другой стороны, еще немного - и у Рин развилась бы аритмия! Сердце совсем уже вылетало, не хватало лишь дверцы, чтобы необузданный орган смог покинуть свою совершенно точно сумасшедшую хозяйку. Однако сестра не должна увидеть его!
- Тебе пора, - пробормотала Рин и, взглянув в темные глаза ученика, застыла, не зная, что еще добавить. И как ей реагировать теперь? Что он подумал и почему поцеловал ее?
- Мы должны поговорить, - хрипло прошептал Пак, но приближающиеся шаги вынудили девушку замахать руками подтолкнуть уже поднявшегося на ноги парня к выходу.
- Потом поговорим! Мару не должна ничего узнать об этом, иначе тебе придется бегать от еще одной бешеной преследовательницы!
У самой двери брюнет затормозил и негромко поинтересовался:
- Я надеюсь, вы не верите в чушь про магические поцелуи? Это ведь было искренне с вашей стороны?
- Тебе пора, - едва не плача, сказала Рин, боясь, что несносная сестренка столкнется нос к носу с Чанёлем, а этого она очень не хотела!
- Ответьте, - настоял на своем Пак, и девушка отчаянно закивала, лишь бы он поспешил уйти, пока не поздно. - Тогда...
Редактор не успела заметить, как он устремился к ней, и их губы вновь жадно слились, коленки мгновенно подкосились, будто набитые ватой, а по телу прошел разряд, похожий на удар электричества.
- До встречи, - отклонившись, прошептал Пак и, не скрывая довольной улыбки, исчез за дверью, что тут же захлопнула Рин, падая прямо на пол на подогнувшихся от пережитых эмоций коленках.
Кажется, ей предстоит еще одна бессонная ночь, только на этот раз она случится непосредственно из-за Пак Чанёля и его абсолютно потрясающей натренированной техники поцелуя.