Каетано. Сейчас

Я смотрю, как она спит: тихо, безмятежно и очень глубоко. Совсем короткие прядки ее золотистых волос разметались по подушке. Осторожно провожу по ним рукой, пытаясь накрутить на палец. Пара оборотов. Мне почти физически больно от того, что она стрижет волосы так коротко из-за моей дурацкой привычки с ними играть. Убираю руку на случай, если ей было бы неприятно.

Сейчас около шести часов вечера, в больнице жизнь бьет ключом, и только в палате Ноэль царит умиротворенная тишина и вполне уютный полумрак. Я вдыхаю полные легкие ее нежного аромата карите, который вытесняет собой больничный дух.

В нее вливают уже вторую капельницу. Осторожно приподнимаю покрывало, чтобы проверить ее ступни. Они выглядят немного лучше, чем в первый раз, когда Ноа дернулась во сне, сбила одеяло, и я случайно заметил их пугающую синеву. Я тут же вызвал врача, но он заверил меня, что все будет в порядке. Не могу сказать, что верю ему. Это не в порядке. Количество капельниц и такой глубокий сон после небольшого ушиба совершенно не выглядит, как порядок.

Скорее всего, Ноэль водит меня за нос. Но врач не стал бы потакать ей, будь все настолько серьезно. Правда? Не знаю. Знаю только, что если задержу ее здесь, она выпрыгнет в окно, поймает попутку и помчится в Морайру хоть на костылях, хоть лежа, хоть ползком. Ноа совершенно здорова психически, но она по-прежнему моя чокнутая девчонка Ноэль Гарсиа.

Как она испугалась, решив, что я ухожу... как потянула ко мне свою тоненькую руку... несмотря ни на что. Я все еще был ей нужен. И теперь я скорее умру, чем потеряю ее снова. Стану ее костылями, ее ногами, ее крыльями или ее щитом.

Осторожно поднимаю с койки ее руку без катетера и прижимаю к губам. Ощутив слабое пожатие, уже не отпускаю ее. Так и сижу, уперевшись локтями в больничный матрас, и держу в руках самое дорогое, что у меня есть.

– Сеньор Дельгадо.

Тихий голос из внешнего мира заставляет меня вздрогнуть.

– Гойо!

– Сеньор, прошу прощения, – очень громко шепчет телохранитель из охранной службы, которую я нанял. Он протискивается в палату, едва не свернув в полумраке табурет. – Не хотел вас напугать. Вам нужно поесть и обсудить дальнейший план действия с моим начальством. Им нужно понимать, сколько понадобится машин для следующего перемещения. Я присмотрю за вашей любимой.

Перед тем, как Ноэль заснула, я попросил ее подписать бумаги, по которым Гойо мог бы находиться с ней в палате. Он такой широкоплечий, что заслоняет собой весь дверной проем. Проверенный временем человек. Но я все равно медлю перед тем, как оставить его один на один со смыслом своей жизни.

Он разом считывает это с моего напряженного лица.

– Сеньор Дельгадо, – решительным шепотом говорит он, отодвигая полу пиджака и демонстрируя мне пистолет, – за время нашего знакомства я все усек. С головы вашей женщины не упадет ни один волосок, пока я жив. А живым я планирую оставаться в ближайшие лет семьдесят точно.

– Прекрасно, – вымученно улыбаюсь я.

Бреду в сторону лифта по длинному стерильно белому коридору, не забыв предупредить медсестру на посту, что меня сменил телохранитель.

Все будет нормально.

Нет.

– Каетано!

Слишком хорошо знакомый голос буквально пригвождает меня к земле. Ледяной озноб прокатывается по позвоночнику. Обладателя этого голоса не должно быть здесь. Нет. Ведь если он тут, значит, все, что я делал последние три года, было совершенно напрасно. Я облажался. Опять.

– Каи!

Это шутка? Волна слепой ярости захлестывает меня с головой. Как смеет он звать меня так, будто мы с ним по-прежнему самые родные друг другу люди?!

– Фабс, какого хрена ты тут делаешь?! – почти рычу я, оборачиваясь. – Как ты узнал, где я?! кто тебе рассказал?

Мать твою, неужели это все-таки Летиция...

Я делаю угрожающий шаг в его сторону, но Фабиан вскидывает свободную руку. В другой он сжимает какой-то шуршащий сверток.

– Спокойно, спокойно! Расслабься, Каи, я один! Я здесь, чтобы тебя предупредить!

Это становится для меня последней каплей. Я неожиданно понимаю, что больше не хочу иметь с этим человеком ничего общего. Я слишком много лет на него потратил. Слишком много сил. Ради того, чтобы однажды он всадил мне в спину нож. Мы никогда не будем, как Ноэль и Ной. Никогда. С этим пора заканчивать.

– Фабиан, предупреждать надо было три года назад! Сейчас, извини, но мне насрать на твои предупреждения, чего бы они ни касались! Так маман и передай. Я больше тебе не нянька! Конец, с меня хватит! – забыв, где нахожусь, ору я. Из ординаторской выбегает взволнованная медсестра. Фабиан натягивает на лицо свою фирменную обворожительную улыбку и приносит галантные извинения за нарушение больничного покоя. Я горько ухмыляюсь и разворачиваюсь обратно к лифтам.

– Каи, постой же! Тебя не трудно было отследить, потому что ты взял не ту машину! – выпаливает Фабиан.

– Что? – спрашиваю я одновременно с писком прибывшего на этаж лифта.

– Ты взял не ту машину. Я... я привез тебе твою. – Фабиан говорит быстро, стараясь опередить раскрывающиеся двери лифта. – Посмотри на это... – просит он, протягивая мне что-то, завернутое в шуршащую бумагу.

– Фабс, иди на хрен! – отмахиваюсь я, ступая в кабину. – У меня нет времени разбираться с твоим театром мамкиного актера.

– Каи!

Я демонстрирую ему средний палец, отворачиваюсь и уже собираюсь нажать на кнопку первого этажа, как в спину мне прилетает:

– Платеж на четыреста фунтов на больницу Святого Томаса, Лондон, третьего числа каждого месяца.

Тело мое цепенеет. Буквально перестает мне повиноваться.

– Полторы тысячи фунтов каждые три месяца на имя Феодоры Фелпс. Лондон. Очень говорящее имя. Как-будто Офелия Делука постаралась. – Фабиан нервно усмехается. Я выхожу из лифта, и створки его смыкаются у меня за спиной.

– Ежемесячные платежи за обслуживание двух симкарт. – Спокойно продолжает Фабиан, наступая на меня. – Трехкратные выплаты на больницу Святого Томаса, кардиология, на имя Люции Фигейро.

С каждым предложением Фабиан все ближе ко мне. С каждым его словом я ощущаю, как растет внутри него чувство превосходства. Как холодеет мое собственное тело.

– Девять тысяч фунтов ежегодно на имя Алфредо Делука, владельца ресторана «Жардин», Сохо. Зарегистрированы, как благотворительные пожертвования.

Мы уже близко. Нас разделяет буквально несколько шагов. Глаза в глаза. Одинаковые. Точно зеркальное отражение.

– Я посчитал, Каетано, это большая часть твоего собственного дохода.

С почти звериным рычанием бросаюсь вперед и хватаю Фабиана за грудки. Швыряю в стену, и тот бьется об нее головой. Сжимаю его горло, а тот продолжает хрипеть:

–  Спроси меня, откуда я все это знаю... давай...

– Откуда, сукин сын?! – ору я.

– Думал, я не понял, что Ноэль ты не оставишь? Думал, обогнал меня по уму? –  сипит Фабиан, а я лишь крепче сжимаю его горло. – Каи, я варился в той же среде, рос с той же матерью что и ты. Только любви ко мне не было. Я вижу дальше, чем ты. Знаю больше тебя. И, если ты сейчас же меня не отпустишь, тебя вышвырнут из этой больницы, и Ноэль снова останется без тебя. – Выдыхает Фабиан, косясь покрасневшими глазами мне за спину. Я убираю руки от его горла.

– Извините, сэр, братские разборки. Не поделили женщину. Мы уже уходим. – Усмехнувшись, говорит Фабиан суровому охраннику и одергивает пиджак. Сжимает свой сверток и кивает на лифт.

– Она не твоя женщина! – рычу я, пока мы спускаемся на первый этаж.

В ответ Фабиан только фыркает и закатывает глаза.

Эти несколько минут, пока мы добираемся до улицы, кажутся настоящей вечностью. Потому что за это время рушится все, что я так упорно возводил эти три года, наивно полагая, что контролирую все.

– Ну?! – рявкаю я, едва за нами закрываются двери, и весенний вечер обдает своей прохладой. – Откуда ты знаешь о моих выплатах?! Что-то я не заметил, чтобы маман тебя за это чем-то наградила!

– Она ничего не знает. – На остатках спокойствия возражает Фабиан.

– Готовишь ей большой подарок? Так вот, мне все равно. Я уже добился, чего хотел и...

– Я подчищал за тобой эти цифры три гребаных года! –  уже теряя самообладание, перебивает Фабиан. –  Маскировал платежи, потому что мама отслеживала все твои траты в первые полтора года! А ты даже этого не понял! Твои курсы экстремальной езды, охрана и телохранители, которых ты нанял для Ноэль. Я все спрятал! – кричит он, наступая на меня. –  Все, то единого цента! Все выплаты шли с моих счетов, потому что матери на них наплевать! Поэтому она ни о чем не подозревает, Каетано. Она не знает, что я здесь.

Я невольно делаю шаг назад, в потрясении не веря своим ушам. Неужели Фабиан действительно это делал? Поняв, что я больше не планирую его душить, он поправляет воротничок рубашки и продолжает чуть спокойнее:

– Ты арендовал две тачки сегодня после встречи с Клето и Ноэль в «Делинтерпрайзес». Я скрыл эти платежи под представительские услуги перед юбилеем Каталины Аурелио. Час назад мне пришло сообщение, что вторая тачка так и стоит на заправке на пути в Жирону. И я поехал туда. Поэтому вернемся к тому, с чего мы начали этот чудесный разговор. – Фабиан устало вздыхает. –Ты взял не ту машину, Каетано. Я привез тебе твою.

– С чего ты... с чего ты это взял, Фабиан? – неуверенно спрашиваю я.

– Да с того, что вот вещи, которые купила Карла! – Фабиан швыряет в меня свой несчастный сверток.

Я в недоумении хмурюсь, когда вытаскиваю из него красный джемпер и брюки.

– Какая-то херня.

Фабиан раздраженно вздыхает и выворачивает джемпер наизнанку. Мы оба пару секунд молча взираем на кусок дизайнерской ткани.

– Я не понимаю. – Признаюсь я.

– Бирки срезаны! Карла всегда срезает бирки! –  объясняет Фабиан. – На вещах, которые надела Ноэль, были бирки?

Я озадаченно хлопаю глазами, когда мы встречаемся взглядами.

– Откуда мне... – начинаю было я, а потом вспоминаю, как озадачена была Ноэль, натягивая свитер. Она же тоже говорила про эти несчастные бирки. Это было как раз перед тем, как она болезненно вскрикнула, пытаясь надеть брюки.

– Каетано, ты можешь мне не верить. Я делаю это не для Ноэль. А ради тебя и Карлы, которая сказала, что я могу стать хорошим человеком.

– Фабс... – это все, что я могу сейчас выдавить. Я настолько потрясен поступком Фабиана, что не могу собраться с мыслями. Если бы он предал меня, я был бы шокирован и удивлен куда меньше. Сейчас я это понимаю.

– Каетано, прошу тебя. –  Совсем тихо говорит он. –  Не. Садись. В ту. Машину. Не садись! – Мольба в его голосе оставляет трещину на моем сердце. Он обхватывает мои плечи и легко встряхивает. – Доверься мне в самый последний раз. Я прошу тебя!

У него больше нет аргументов. Лимит моего доверия к нему исчерпался в день, когда он на коленях ползал под диваном в гостиной дома Гарсиа в поисках сережек Ноэль. Когда он предстал во всем уродстве своего предательства. Фабиан сам это понимает. Поэтому все, что ему остается теперь, это беспрерывно умолять меня ему поверить. Вслепую. С карманами, полными пустоты.

Фабиана начинает потряхивать. Я чувствую его страх, который практически перерастает в панику. Исступление. Будто мы снова там, в глубоком прошлом, когда он прибегал в мою спальню, хлопал дверью, вжимался в нее спиной и в немом отчаянии глядел на меня, умоляя спасти. А с лестницы уже доносились гулкие шаги нашей матери, которая в очередной раз шла карать его неведомо за что.

Связь близнецов, о которой не раз упоминала Ноэль. Это она.

Фабиан что-то чувствует. Он боится меня потерять. Я все еще его старший брат.

Обхватываю его за шею и толкаю лбом к себе.

– Спокойно, Фабс. Я тебе поверю. Если ты обманул, все просто. Ты меня потеряешь. Останешься единственным сыном, чего ты всегда хотел. Давай мне ключи.

Фабиан судорожно кивает.

– Каи, пожалуйста, будь осторожен. –  Говорит он, а потом его голос резко опускается до шепота. –  Это не мама. Не наша семья будет мешать вам добраться, куда вы хотите. Я перешерстил все выплаты, каждую карту. Есть кто-то еще, кому мешает Ноэль...

– Хорошо. Я понял, хорошо. – Киваю я. – Это Клето.

Убираю от него руки, принимаю ключ и отворачиваюсь, готовясь уходить.

– Каи!

– Фабс. Возвращайся на виллу. Будь там. Не подавай виду. Делай то, что делал всю жизнь. Смейся надо мной, притворяйся и набивайся в любимые сыновья. Никто и ничего не должен знать.

– Каи, отдай мне ключ от твоей машины. Я хочу отогнать ее подальше. Если я прав, она может рвануть в любой момент.

Я предостерегающе опускаю ладонь на карман с ключами.

– Нет, Фабс. Что, если она рванет вместе с тобой? Я-то не хочу остаться единственным сыном.

– Я сыграю в русскую рулетку. Если рванет, значит, судьба у меня такая. По заслугам получу. А если выживу, то время еще не пришло. Есть шанс стать хорошим человеком. Но... если я все же умру... Каи. Ты не мог бы передать Карле... что это... – Фабиан запинается и прячет глаза, – это не фиктивный брак.

Я молча смотрю на своего брата. В свое темное отражение в его серьезных глазах. Очень много ошибок. Слишком много. Единственный вопрос, который я могу задать ему теперь:

– Почему?

– Ты меня избил. Впервые в нашей жизни ты избил меня. В ночь, когда Ноэль вынудили уехать. Прежде ты всегда глотал мои нападки. Никогда не давал сдачи, когда я своими кулаками ломал твою жизнь. А я так гнался за маминым одобрением, что потерял твое уважение.  Я потерял тебя. Это была моя главная ошибка. Ты всегда меня защищал. А я предал твое доверие. Я не заслужил такого брата, как ты. Всю жизнь думал, что одинок. Но по-настоящему один я остался, когда ты от меня отвернулся. Я не думал, что изгнание Ноэль так сильно по тебе ударит. Я не понимал тогда, что можно настолько сильно кого-то любить. Каетано, ваша встреча не была случайной. И дело не в отце. Мне жаль.

Фабиан хмурит брови и с силой закусывает нижнюю губу. Он всегда так делает, когда борется с глубокими чувствами. Когда хочет спрятать их. Я снова возвращаюсь к нему и кладу руку ему на плечо.

– Спасибо, Фабс. Я передам Ноэль.

– Нет! Нет. Не говори ей. Не надо. Я не хочу. Пусть это останется между мной и тобой.

– Хорошо, Фабс. Хорошо. Уезжай. Уже седьмой час, тебе нужно успеть вернуться к ужину у Каталины Аурелио, чтобы не вызвать подозрений. Гойо довезет тебя до заправки, где ты оставил свою машину. И еще, Фабиан, если он предложит тебе поменяться и самому отогнать эту сомнительную тачку... соглашайся. Гойо этому обучен.

Фабиан сдержанно улыбается и качает головой.

– Береги себя, ладно? Каи, ты ей живым нужен, не геройствуй до смерти, ладно?

– Все будет хорошо, я обещаю. Ты понял?

– Да.

– Остаешься за главного.

Смотрю, как он спускается вниз, и меняюсь с Гойо у койки Ноэль. Моя любимая девочка по-прежнему спит и не подозревает, что только что случилось за пределами ее палаты. Есть вероятность, что Фабиан только что спас наши жизни.

А может и нет...

Нет никаких новостей, когда Гойо возвращается. Фабиан отогнал машину в какое-то поле и спокойно умчал с заправки в Санта Сусанну, где проходит празднование дня рождения матери Карлы. Мы с Гойо меняемся снова, и я, наконец, обсуждаю с руководителем его охранной службы дальнейший план действий.

Когда же поднимаюсь на этаж Ноэль, слышу, как в ординаторской переговариваются медсестры.

– Передали, что машина взорвалась на выезде из города. Говорят, топливный бак пробило.

– Вот тебе и да...

– К счастью, пустая. Дай бог, сегодня у нас будет еще одна спокойная ночь.

– Аминь, сестренка.

– Аминь... – эхом отзываюсь я из коридора.

💙

Подписывайтесь на мой тг-канал Krauze's Base! И не забывайте делиться мнением о главе, для меня оно бесценно! Обнимаю!

💙