[прекрасный коллаж от xp_soo].

Маленькое помещение с голубыми стенами осветили яркие лампы, встроенные в потолок. Девушка с длинными темно-каштановыми волосами, что после сна были немного растрепаны, лежавшая в кровати, представляющей из себя койку с белоснежным бельем, поморщилась и слабо пошевелилась.

Первое, что она почувствовала, — укол в области сердца. Болезненный укол, постепенно переродившийся в постоянную боль, будто резали ее душу, отрывая следующий большой кусок. Сегодня одиннадцатый день. Сегодня она потеряла еще одну часть себя.

Прошло еще несколько секунд, после чего дверь в палату открылась и на пороге показалась низенькая страшненькая медсестра.

— Чхве Юджин, просыпайтесь, — проскрипела она, подходя к окну и раздвигая жалюзи. — Приведите себя в порядок, через семь минут к вам придет доктор Санторо.

Юджин ненавидела визиты врача, которого ее заставляли называть доктором, будто она маленькая девочка. Это был тот человек, которому было абсолютно плевать на происходящее. Это был тот, кто просил рассказать о тревогах, а в ответ лишь молчал, пока на его лице светилось презрение, делая девушке еще больнее. Какой смысл от того, чтобы задавать какие-то вопросы и ворошить прошлое, если, выслушав, все равно молчать? Он же назвался психологом... или психиатром... Юджин уже не помнила, кем считал себя этот недоделанный врач.

Когда Санторо зашел в помещение, девушка сидела на койке, немного покачиваясь из стороны в сторону и смотря в одну точку. Мужчина лет сорока, бородатый итальянец с ужасным акцентом сел на зеленый стул, на который садился каждый день.

— Что тебя тревожит? — снова задал он этот вопрос, в сумме услышанный Чхве уже раз тридцать за все одиннадцать дней, проведенных в этой больнице.

[Flashback]
Яркий лучик солнца прорвался сквозь толстые фиолетовые шторы и попал на беленькое личико маленькой девочки. Ее лобик поморщился, а милые губки недовольно надулись. Все же раскрыв блестящие большие глаза, она улыбнулась солнышку и, скорее подбежав к окну, распахнула шторы, впуская в комнату яркий утренний свет.

Этой Чхве Юджин сегодня исполнялось восемь лет, и она уже с нетерпением ждала того момента, когда придут гости, когда мама занесет в зал красивый большой, наверняка розовый, торт с зажженными свечами, когда выключат свет и она сможет загадать желание, когда ей будут дарить подарки...

Сегодня мама с самого утра была раздраженной. Девочка догадалась, что она снова поругалась с ее отцом, с которым ссоры происходили все чаще и чаще. Юджин любила своего папу и боялась, что когда-нибудь они с мамой расстанутся. Стоя у плиты, та даже не обратила внимания на дочку, переступившую порог кухни в их большой квартире. Маленькая Чхве даже не знала, почему мама с папой ссорились, но видела, что после ругани больше всего страдала именно мама, которая даже часто плакала, запираясь в ванной или своей комнате. Юджин было ее очень жалко, но спрашивать она боялась, ведь родители, видимо, думали, что маленькая дочь ничего не слышит или хотя бы ничего не понимает. Однако хоть Ю и не знала причину, она видела и прекрасно понимала, что мама страдает, маме плохо. От этого девочке становилось на душе горестно и тоскливо.

Так же и сейчас, ведь, казалось бы, сегодня у нее день рождения и надо радоваться, а по щекам вот-вот потекут слезы. Атмосферой праздника даже не пахло.

— Мам, а сегодня гости приедут? — робко спросила Джи, все еще стоя на пороге кухни.

— Нет, — в голосе мамы слышалась дрожь. — Извини, детка, сегодня праздника не будет.

Юджин показалось, что ее облили кипятком: кончики ушей вспыхнули, руки тут же вспотели, а в горле завязался ком, давящий на слезные железы и наровящий вот-вот пустить соленую жидкость по маленьким белым щечкам.

— Почему? — сипло спросила она, изо всех сил стараясь не расплакаться.

— Папа твой запретил сегодня гостей в дом пускать, — ответила женщина с красными от слов глазами. — Юджин, завтра мы уедем отсюда...

— Не «мы», а ты, Ким Бора, — сзади послышался грозный голос отца. — Уедешь ты одна, а дочь, будь уж так добра, оставь мне.

Та резко повернула голову, ее лицо страшно исказилось.

— Да как ты смеешь!..

— Убирайся сейчас же! — вдруг заорал мужчина так, что задрожала посуда, а в ушах резко стало больно. — Грязная поганая шлюха!

Каждое слово было сказано так громко, так четко и звучало настолько страшно, что коленки Ю задрожали, а ее мама тут же разрыдалась первый раз прямо на ее глазах.

— Чтобы ноги твоей здесь больше не было, несчастная! — продолжал кричать отец. — Трахайся со своими мужиками где угодно, только не в моей квартире!

Юджин не поняла ничего из папиных слов, но и сама тут же расплакалась, хватаясь за край маминой кофты, но та лишь отбросила от себя ручонку дочки и убежала с кухни, пока старший Чхве провожал ее уничтожающим взглядом.

Вот такой подарок на день рождения преподнесли Юджин родители, наложив тем самым самый яркий отпечаток на ее душу, нанесли первую рану на сердце, которая потом стала переростать в самую настоящую язву.

Весь день девочка провела в своей комнате, плакала взаперти. Когда дверь дома хлопнула так, что аж задрожали стекла, Ю не сдержалась и взвыла — мама ушла навсегда, а куда — она не знала. Вечером отец — Чхве Сонмин — попытался аккуратно объяснить дочери, что значили его слова, выставлял жену в негативном свете и доказывал, что она поступала отвратительно и прощения ей нет, однако убедить Юджин у него не получилось — девочка всегда любила маму сильнее, потому что та всегдв была рядом, в отличие от отца, что всегда был где-то там, на работе, и сейчас она не могла понять, почему папа вдруг решил оставить ее, Джи, себе, стало страшно. Сонмин, правда, видел, что ребенка не переубедить, поэтому тяжело вздохнув, предложил поужинать, но та отказалась, убегая с колотящимся изо всех сил сердцем к себе в комнату и запираясь там.
[End of Flashback]

Закончив рассказ, что повторяла уже сотый раз, девушка теперь чувствовала по отношению к матери злость и обиду. Оборачиваясь назад в прошлое, она жалела, что тогда так сильно побоялась отца — в итоге мама оказалась совсем не той, за кого себя выдавала.

Доктор Санторо с каменным лицом смотрел на сидящую на кровати Юджин. Сейчас он напоминал ей настоящего монстра, что питается ее энергией, с каждым днем делая ее все слабее и слабее. Но ведь Джи еще слишком молода, она еще хочет жить! Так почему же остальные так сильно этого не хотят?..

Врач встал и ушел, хлопнув за собой дверью.