Сегодня у меня совершенно нет желания разбираться в своих чувствах. Я даже не знаю, настоящие ли они? Или возникли к суммарному образу близнецов, а не к кому-то конкретно. Мне нужно поймать момент, в который ускользнуть из-за стола будет наиболее вежливо. Карла уже отправила мне фотографии ключей от кабриолета и трех бутылок Moët, которые купил для нас Лукас.

А наш ужин даже не думает сворачиваться. Виски и сидр для мужчин льются рекой вместе с моей колой без сахара. Большая миска овощного салата и не думает пустеть, фокачча будто научилась размножаться, а мяса на гриле столько, будто ради этой трапезы забили не одного быка. Я сижу между папой и Фабианом, и моя нога под столом бьется в нервном припадке.

Краем глаза изучаю Каетано. На нем – простая белая футболка, джинсы и щетина, от которой он кажется старше своего близнеца. В разговоре не участвует от слова совсем, предпочитает жевать. Раймонд, сеньор Дельгадо, не в первый раз пытается втянуть Каетано в беседу, но тот стойко уклоняется от наводящих вопросов. То ли дело Фабиан. Он на равных общается со взрослыми, обсуждая финансы и бизнес, не трудно догадаться, как он умен. Мне даже неловко, ведь близнецы, как выясняется, старше меня всего лишь на год.

Когда с моря долетает прохладный ночной ветер и кожа покрывается мурашками, Люция выходит из кухни, чтобы предложить нам переместиться в гостиную. Я мгновенно реагирую на этот случайно предоставленный шанс улизнуть. Благодарю гостей за приятнейший вечер и прошу прощения за свою усталость и желание прилечь. Целую папу в щеку и желаю всем доброй ночи. Мужчины гремят посудой, перебираясь в залитый светом теплый дом, а я взлетаю по лестнице и, очутившись в спальне, меняю босоножки на удобные кеды.

Прихватив толстовку, выбираюсь на свою террасу и беспрепятственно сбегаю по лестнице, ведущей в маленький цветочный садик Люции. Пригибаюсь к земле, чтобы меня не заметили из кухни, и бегу прямо к каменному забору, скрытому за роскошными миндальными деревьями. В самом темном углу у меня надежно припрятана старая виноградная шпалера, которую я использую вместо лестницы, чтобы перелезать через забор. Привычно и ловко я взбираюсь по шпалере, хватаясь за холодный камень, перекидываю ногу и благополучно встаю на коленки, держась за края широкой каменной стены. Теперь мне предстоит отползти на пять метров влево, чтобы попасть в слепую зону камер наблюдения и спрыгнуть в кусты со стороны улицы.

Я проделывала это бесчисленное количество раз, и только сегодня все идет не по плану. Холодея от страха, слышу, как поехали вправо откатные ворота: кто-то выезжает из нашего дома. Секунда, вторая... мотоцикл! Облегченно вздыхаю и возобновляю свой путь.

Свет фары бьет по глазам, и от неожиданности я едва не теряю опору. От встречи подбородка с камнем спасает лишь вовремя подставленная рука.

Рокот двигателя заглушается у меня за спиной.

– Скажи, это нормально, что ты вечно от кого-то сбегаешь? – в уже знакомом голосе читается улыбка. Каетано спрыгивает с мотоцикла и, руки в карманах, приближается ко мне.

– Вторая встреча не показатель, – отзываюсь я и, усевшись на заборе, свешиваю ноги. Он останавливается прямо подо мной. Улыбка без ямочки. – И сегодня тебе совсем не обязательно меня спасать.

– А если я хочу? – уже совершенно серьезно спрашивает он. От его взгляда, снова снизу-вверх, у меня дыхание перехватывает, и я напрочь забываю о том, что сама в состоянии повиснуть на руках и спрыгнуть в кусты.

– А если ты меня не поймаешь?

– Если не поймаю, дам тебе тысячу.

– Ты оценил мою жизнь в тысячу евро? – прищуриваюсь я.

– Я не сказал тысячу чего. Это ты сразу же подумала о деньгах. – Каетано невозмутимо вскидывает одну бровь и вытаскивает руки из карманов. – Давай же, Ноа, чем дольше ты сидишь там, тем меньше времени у тебя остается!

– Друзья зовут меня Эль! – бросаю я и прыгаю. Он ловит меня еще в воздухе. Крепко заключает в кольцо своих рук с проступившими венами и медленно опускает себе на ноги. Наши тела смыкаются на вдохе.

– Но я тебе не друг. – Тихо отвечает Каетано. Я жду продолжения, но следует оно не в словах. Его большие пальцы совершают круг по моим ребрам, от чего я забываю, как нужно дышать. Сегодня я трезва и не могу скрыть растерянность в своих глазах, когда они встречаются с глазами Каетано. Темными, интригующе блестящими в свете фары его мотоцикла.

– Ты плакала. – Неожиданно выдает он. Мой рот озадаченно приоткрывается, но звук из него не идет. – Почему?

Воспоминание о Ное проносится в мозгу короткой вспышкой. Руки на талии отвлекают и не дают погрузиться в тоску.

– Я... обиделась, что вас двое.

Что же, это почти честно.

– Не нашел момент, чтобы признаться, – Каетано виновато опускает ресницы, а я мысленно поражаюсь тому, какие они густые и пушистые. Конечно, он не понимает глубинную причину моих слез, но так приятно, что он их заметил. Фабиан об этом и не заикнулся.

Подушечками пальцев провожу по его плечу. Они срываются с рукава футболки и касаются теплой гладкой кожи. Мы оба вздрагиваем, точно от разряда тока, и наши взгляды снова встречаются.

– Прости... – шепчу я, отдергивая руку. С ума она что ли сошла? От дальнейшей неловкости меня спасает выползающий из-за угла матово-красный кабриолет. У Карлы нет прав, так что за рулем сидит Лукас, а сама она, выставив за борт длинные ноги в босоножках, отпивает шампанское прямо из горлышка.

Лавиной на нас обрушиваются типичные шутки про сладкую парочку, прежде чем я успеваю представить друзьям Каетано.

– Еще утром его звали Фабиан! – Карла поигрывает черными бровями и окидывает парня с головы до ног оценивающим взглядом.

– Это его брат-близнец. – Коротко сообщаю я.

Каблук Карлы громко стукается о дверцу, а бутылка в руке дергается, от чего шампанское брызгает Лукасу на макушку. Но он никак не реагирует, лишь взволнованно вглядывается в мое лицо.

– Дерьмо...

– Согласен, иногда я бы и сам не отказался существовать в единственном экземпляре. – С невинной улыбкой говорит Каетано. А мне хочется его ударить. Ударить так, чтобы выбить из головы эту дурь! Но вовремя вспоминаю, что он ничего не знает. Ни об одиночестве, ни о куске сердца, который отмирает в момент гибели близнеца.

– Не гневи Бога, дружок, – задумчиво бросает Карла и прикусывает губу, а взгляд из-под накрашенных ресниц сверлит татуировку на моем запястье, заставляя спрятать руку за спину. Я чувствую растерянность Каетано, но на помощь неожиданно приходит Лукас, приглашая того присоединиться к нашей ночной вылазке.

Уточнив название пляжа, Каетано седлает мотоцикл и, бросив нам лихое «догоняйте!», с рокотом уносится в темноту. Карла тут же перебирается на заднее сиденье ко мне и вручает шампанское. Я благодарно улыбаюсь и делаю три больших глотка. Лукас жмет на газ, и кабриолет срывается с места. Они не спрашивают, как я пережила встречу с близнецами. Они и так знают, что это был удар поддых. И дыхание мое восстановится далеко не сразу. Не нужно усугублять мое положение жалостью.

– Он такой красавчик! – Карла блаженно закатывает глаза, откинувшись на сиденье. – Как считаешь?

В ответ я протягиваю ей свою чистую руку запястьем вверх, и она тут же кладет на нее четыре пальца, чтобы проверить пульс. Это наш своего рода ритуал: когда эмоции не выразить словами, больно нам или хорошо, одна протягивает руку, вторая высчитывает пульс. И его частота порой отражает состояние лучше любого слова.

Сейчас мое сердце стучится, как бешеное, а кончики пальцев, которые коснулись плеча Каетано, пульсируют, точно от ожога.

– Карлита, это же ненормально... – шепчу я, а щеки покрываются румянцем, – ведь я совсем не знаю его... черт возьми, их. Но когда один из них смотрит на меня, а я на него, хочется...

– Знаю. Такое случается между незнакомцами заполночь. – Карла улыбается.

– И к полудню обычно заканчивается. – Ухмыляется Лукас, явно вспоминая свою новую подружку.

– Не наши проблемы, Лу-Лу, что на большее тебя не хватает! – весело парирует Карла, на что Лукас на полную громкость врубает Мадонну «Like a Virgin». Уловив намек, подруга фыркает, и отпитое шампанское орошает ночь.

– Просто выбери одного. Не жадничай. – Тихо говорит Карла, когда кабриолет сворачивает к общественному пляжу.

Шумное дыхание невидимого в темноте моря как всегда пронимает меня до мурашек. Подставляю лицо его соленым брызгам и чувствую, как они оседают в моих волосах. Разувшись, мы бредем по прохладному песку к самой кромке воды, где песок блестит, точно черная алмазная крошка.

Там и здесь располагаются компании, кто у костра, кто просто на покрывале с фонариком. Кто-то пьет вино, кто-то грустит или смеется. Неподалеку от нас парень неумело подбирает на гитаре мелодию, чтобы впечатлить своих друзей.

Карла расстилает плед, и они с Лукасом, любовно обнимающим не откупоренную еще бутылку Moët, устраиваются на песке. Каетано не видать, а я не могу усидеть на месте. Море, сливающееся с горизонтом в сплошную черную бездну, так и манит в свои соленые объятия.

– Хочу искупаться! – выдаю я.

– А я хочу собственный Бентли с салоном из теленка и звездным небом на потолке, сядь на попу. – Строго говорит Карла, отпивая шампанское.

– Я быстро!

– Господи, Лу-Лу, скажи ей...

– Детка, море сегодня не спокойно, и спасатель уже не дежурит, – начинает бубнить Лукас, и моя рука замирает у молнии комбинезона: ну давай, скажи это. – У тебя сегодня был трудный день и...

Я решительно тяну молнию вниз.

– Десять минут, и буду сушить волосы об твою рубашку, Лу-Лу!

Со мной все в порядке! Я в состоянии справиться с чем угодно! Не нужно меня жалеть! Эту жизнь я живу за двоих, и ничто не помешает мне ею наслаждаться каждую минуту!

Вода прохладным шелком окутывает мое разгоряченное тело, и я охотно отдаюсь ее пенящимся волнам. Доплыв до буйков, остаюсь один на один со стихией. Ложусь на спину, раскинув руки, и слушаю разговоры морских течений. И вот, улавливаю его голос.

– Как ты, Эли?

– Ной...

– Ты молодец, лето вышло чудесным! Я здорово повеселился, наблюдая за тобой. Так держать!

– Как мама?

– Просит тебя быть...

– Берегись!!! Справа! – громкий окрик застает меня врасплох. Вот дьявол, течение отнесло мое тело от буйков в открытое море, и слух улавливает нарастающий рокот мотора. Доза адреналина впрыскивается в кровь, когда я вдыхаю и ухожу под воду, всеми силами помогая себе уйти как можно глубже и отплыть подальше от столкновения с катером. Волна бьет меня в затылок, крутит и вертит в черной холодной воронке, но я не боюсь. Ной меня встретит, если что-то пойдет не так.

Чья-то рука находит меня в складках моря и с силой выталкивает на поверхность. Сердце рвется из грудной клетки, и я вбираю полные легкие воздуха. Кто-то опускает мои руки на буек и убирает с лица закрывающие обзор волосы.

– Ты цела?! – взволнованно спрашивает Каетано.

– Да... да! – выкрикиваю я. – Вот это да... ты что же, снова меня спас?

– Выходит, что так?

Он медленно убирает от меня руки, и на его идеальном лице застывает непонятное выражение, вероятно, он думает, я голову повредила. С темной челки капает вода, она очерчивает скулы и... черт, не смотри на его губы!... скатывается к приоткрывшимся от частого дыхания губам. Луна подсвечивает голые мускулистые плечи, от вида которых мне становится почти физически нехорошо. Каетано пробуждает во мне все те чувства, что описываются в любовных романах у Карлы под подушкой.

Я мысленно награждаю себя оплеухой и погружаюсь под воду, чтобы остудить пылающее лицо.

– Кто быстрее до берега, я или ты? Спорим на желание? – спешу я занять неловкую паузу и, не дав Каетано выступить с возражениями, отталкиваюсь от буйка и гребу в сторону берега, откуда уже во всю доносятся рассерженные вопли Карлы.

К слову, я профессионально занимаюсь кролем, у меня масса кубков и медалей, поэтому я практически сразу угадываю в Каетано спортсмена. Он дает мне фору, это я тоже чувствую почти мгновенно. В два гребка он догоняет меня и дышит в спину на протяжении всего нашего заплыва. Это больно бьет по моему самолюбию, и спортивному в том числе, но желание уже придумано, и уступать его я не планирую.

Выслушав гневную тираду в исполнении Лукаса и Карлы, я заворачиваюсь в плед, на котором они прежде сидели, и опрокидываю в себя остатки шампанского.

– Как говорится, никогда не было такого, и вот опять! – беспомощно вздыхает Лукас и ерошит мои спутавшиеся волосы.

– И всегда что?.. – спрашиваю я.

– И всегда все заканчивается хорошо, – с видом зануды отвечает Карла. Но я-то вижу, как нервно косится ее глаз в сторону обнаженного торса Каетано.

– Твое желание? – он вопросительно вскидывает подбородок.

– Возьми гитару и спой! Этой ночи не хватает музыки! – храбро заявляю я и мысленно готовлюсь посмеяться над его жалкими попытками выжать хотя бы одну правильную ноту.

По лицу Каетано пробегает странная улыбка. Он натягивает джинсы, принимает из рук присвистнувшего Лукаса бутылку и, сделав несколько глотков, отходит к ближайшей компании. Спустя минуту возвращается и замирает перед нами, точно ребенок, готовый за подарок рассказать стишок.

– Ты об этом пожалеешь, – подмигивает он, и Карла со смехом пихает меня в бок. Тонкие пальцы пробегают по струнам, а у меня такое чувство, что по моим ребрам. Пару раз он подкручивает колки, настраивая инструмент, а потом поднимает на меня свои темные глаза и поджигает тело изнутри.

Зачем я его попросила...

Легко отбив по корпусу гитары бит, он берет первые умелые аккорды «Rain» группы «The Script». Не отводя от меня глаз, начинает петь. И его голос... ах! Он прекрасен до дрожи в коленях, до сбивающегося пульса, до головокружения.

Если бы я была мореходом и услыхала этот голос в ночи, мой корабль непременно разбился бы о скалу, а сама я охотно отдала бы душу за возможность после смерти вечно слушать этот головокружительный голос.

Он не хриплый, как это сейчас модно, а чистый, многогранный и такой... одинокий? Не знаю, но от его звучания душа исцеляется и начинает болеть одновременно.

Это сон, совершенно точно, я уже давно сплю и вижу этот головокружительно прекрасный сон... ноги сами поднимают меня с песка, и я чувствую, что становлюсь змеей, которая впадает в транс под гипнотическую мелодию факира. Забыв обо всем на свете, я начинаю медленно раскачиваться в своем пледе мелодии в такт. Позади Каетано собираются восхищенные отдыхающие, кто-то даже достает телефон и начинает снимать.

– С твоим уходом мое сердце покрылось льдом.

И куда бы я не пошел,

Без тебя мое небо не предстанет в голубом.

Я даже не знаю, в чем моя вина!

С тех пор, как ты ушла,

Все, что мне осталось,

Это дождь, дождь,

Дождь вокруг меня.

И каждая капля это боль, боль,

Боль, что я остался без тебя!

К концу песни мой рассудок отключается. Никогда, никогда прежде я не испытывала таких мощных чувств. Конечно, я ходила на свидания и целовалась в кинотеатрах на последнем ряду, но... Все это было розовой сахарной ватой по сравнению с той острой «Маргаритой», которую я ощущаю в эту самую секунду.

Молнией в голове проносится мысль, что эта ночь больше никогда не повторится. И Каетано считывает ее с моего лица. Когда я бросаюсь ему навстречу, гитара уже опускается на песок. Он ловит меня и отрывает от земли, крепко прижимая к себе вместе с пледом. Мы зависаем в моменте, чтобы запомнить последнюю секунду, когда между нами еще ничего не было, и одновременно сталкиваем губы в самом крышесносном поцелуе из всех, что я когда-либо проживала за свои семнадцать лет.

Вокруг нас раздаются умиленные «о-о-о-у», но я слышу лишь тихий рык Каетано, тонущий в моем тяжелом вдохе, когда я запускаю пальцы в его мокрый соленый затылок.

– Поехали отсюда, Ноа... – бормочет он, не открывая глаз, и я согласно киваю. Не помню, как мы покинули пляж и что кричали нам вслед Лукас и Карла. Помню только, как бежала по песку, увлекаемая вперед Каетано, а плед развевался у меня за спиной, точно плащ супергероя. На парковке мы замираем у мотоцикла, и взгляд Каетано огнем пролетает по моему телу в просвечивающем от моря нижнем белье.

Завтра мне будет стыдно, но сейчас я медленно развязываю плед, и он падает к нашим ногам. Ключицы, грудь, ребра, пупок, линия трусиков, бедра, коленки, лодыжки и мизинцы на ногах. Я чувствую каждый участок кожи, которого касаются его глаза. А когда они возвращаются к моим, я вижу в них... восхищение. Грудь Каетано вздымается и медленно-медленно опадает. Не отворачиваясь от меня, он шарит рукой в бардачке и вытаскивает вчерашнюю толстовку. Притягивает к себе и опускает руку на талию, заставляя выгнуться себе навстречу. Я вывожу ладонями сердце на его теплой и твердой груди, когда замечаю забавное тату у него на ребрах: похоже на воздушный шарик с восемью тонкими ниточками, убегающими в разные стороны. Решаю, что спрошу о нем позже и снова тянусь к губам, вставая на носочки. Как и вчера он легко ставит меня себе на ноги и кончиком языка обводит контур моих губ, ловя тихий прерывистый вздох.

– Ты чокнутая девчонка, Ноэль Гарсиа. – Шепчет он, и его шепот щекочет все мои нервные окончания. – За сутки я прожил с тобой больше, чем за целое лето. Давай, замедлимся?

– Я не люблю медлить...

– А я тебя научу... – выдыхает он в мою сонную артерию, от чего ноги подкашиваются, и Каетано ловко поднимает меня, наши тела сталкиваются и обжигают друг друга. Кончиком носа он чертит линию по моей шее вверх к пульсирующей точке за ухом. У меня глаза закатываются от удовольствия, но я считаю делом принципа прийти в себя первой.

Выпутавшись из его объятий, я ступаю на асфальт и с важным видом беру у него толстовку.

– Хорошим девочкам положено встречать рассвет в своей постели, буду признательна, если ты доставишь меня на Холмы.

Каетано издает тихий и ласковый грудной смешок и снова шагает мне навстречу. Одна рука ложится во впадинку под позвоночником, вторая ныряет в толстовку и поднимается выше, замерев под застежкой бюстгальтера. Склоняется ко мне, чтобы я не тянулась, и касается губ игривым и легким поцелуем. Я смеюсь ему в губы и чувствую себя совершенно счастливой.

На пути домой я снова прижимаюсь к его сильной спине, чувствуя напряжение в мышцах рук, которые уверенно управляют мотоциклом. И в полудреме я думаю о руках.

Руках Фабиана, которые сняли меня с барной стойки. Будто не вчера это было, а в прошлой жизни. Думаю о руках Каетано, выдернувших меня из моря, ласкавших струны гитары и мою талию... так что сомнений не остается.

Он такой один.

💙

С Днём Святого Валентина!💗Пусть в ваших сердцах живет любовь в первую очередь к самим себе! Ближе нас у нас самих нет никого! Целую 💋

Присоединяйтесь к моему телеграмм-каналу Krauze's Base!

💙