Ее тонкие пальцы сгребли в себя песок. Она наблюдала, как темно-коричневые мелкие зерна проскальзывали сквозь ее пальцы, которые были обернуты в кулак. Девушка лежала рядом со сверкающим морем западного побережья, где волны ударялись о ее хрупкое тело, а солнце вырисовывало на ней золотые тени, пронизывая длинные пряди темных волос, разбросанных по ее лицу, с оттенками ярко-золотистого желтого.

В ушах раздался смех. Она пошевелилась, открывая темно-карие глаза. Два маленьких и счастливых четырехлетних ребенка сели на песок позади нее, притягивая к себе ее руки.

- Поиграй с нами, мама, поиграй с нами! – закричала маленькая девочка, и на ее лице появилась яркая улыбка.

Волна ударилась об их тела, пока день медленно перетекал во вторую половину дня, когда начался новый прилив волны. Прямо за их спинами мгновенно встал их отец, чьи глаза проверяли, все ли в порядке.

Так и было.

Двадцатидвухлетний блондин снова сел на свое место, зарываясь пятками кожаных ботинок в песок, когда он жестом указал девочке отойти от воды.

- Подойди, Юджин, - сказал он ей. Девочка подбежала к нему, бросаясь в теплые объятия своего отца. Он ухмыльнулся, смотря на нее.

Внезапно в его затылок попала горсть песка. Он обернулся, схватив за руки Джуна, и игриво стукнул его по плечу.

- Почему ты никогда не играешь с мамой? – спросил Джун, весело смотря своими голубыми глазами на отца.

У детей всегда был способ сказать то, чего никогда не говорили вслух остальные. Это похоже на старое высказывание: пьяницы и дети всегда говорят правду. Тэхён знал, что его жена, Юна, услышала вопрос, заданный сыном. Тем не менее, она не сдвинулась с места – даже не вздрогнула – потерялась в своих мыслях. Она была несчастна.

Несчастна из-за него.

- Пошли… Юна, - позвал ее Тэхён, и улыбка, которая украшала его лицо, мгновенно уменьшилась.

Он снова встал, внезапно готовый уйти. Он возвышался над двумя детьми, которые зависли на его ногах, что мешало ему двинуться с места. От груди до живота поблескивали капельки пота, и он взял в руки полотенце, которое висело на его шее, и вытер их.

- Юна! – он снова позвал ее, но на этот раз громче с досадой, которая вызвана ее неповиновением. Она слышала его. Он знал, что она слышала его. Но это была ее способность подрывать его на каждом шагу. Ее способ доказать, что он не был всемогущим и что он не всегда может контролировать людей, что окружают его, как он всегда любил делать. По крайней мере, не так сильно, как он думал. Она хотела доказать, что единственное, чего он хотел больше всего, он никогда не получит: ее любви. Уже нет.

Тэхён смотрел на нее.

На ее шее висели дорогие украшения, а медные украшения на ее руках блестели еще ярче из-за солнца. Она была красивой и стройной, как маленький колокольчик. У нее была самая дорогая одежда в Сеуле – во всей Корее – и два куска купальника держались на ней, как вторая кожа.

Его глаза были навечно обращены к его возлюбленной Юне. Он будет скучать за ней даже тогда, когда она пойдет в другую комнату; его разум двигался за ней, куда бы она ни пошла; его дух шел в отголосках ее следов, желая, чтобы он всегда держал ее за руку и ходил за ней… даже если только в другую комнату.

- Подними ее сейчас же, - строго распорядился Тэхён, сигнализируя своему охраннику, одетого в дорогой черно-белый костюм, с оружием, готовым в его руках, чтобы защитить своего босса от любой угрозы. Так грустно быть им, - подумала Юна, наблюдая за охранником. Так грустно стоять и наблюдать за этой красотой, но не наслаждаться ею. Ее муж был жесток. Жесток ко всем… включая ее.

Охранник схватил Юну за руку и поднял ее на ноги. Другой вытащил морские водоросли из ее лодыжек, будто она была хрустальной куклой, которую нужно было обрабатывать и лечить с максимальной осторожностью.

Ее голова наклонилась, и Тэхён отвернулся. Он редко смотрел ей в глаза, потому что не мог видеть в них пустоту, отчаяние и ненависть. Ненависть, которая появлялась лишь тогда, когда она смотрела на него; на него и ни на кого другого. Юна раздраженно посмотрела на мужа, когда нащупала украшения на шее.

Ювелирные украшения, которые он привил ей, считая, что это подарок.

Но, как оказалось, это вовсе не подарок. Это электрический сигнал, встроенный в некоторые из камней, не позволял ей покидать замок – как Тэхён любил это называть.

Это мешало ей выйти за пределы сада.

Тэхён не собирался причинять ей боль. Он просто не хотел, чтобы она оставила его. Без ожерелья она уйдет далеко и больше никогда не вернется. Она опустошила бы своих детей, жертвуя их счастьем ради себя. Дело не в том, что она не любила их, а в том, что она ненавидела его. Достаточно оставить своих собственных детей только для того, чтобы убежать – или он просто думал, что она сможет оставить своих детей. Но почему-то – в глубине души – он чувствовал, что не сможет. Она думала о нем, как об убийце невинных людей. Что, на самом деле, так и было, - подумал он.

Он замедлил ход, позволив ей пройти, и выдохнул через нос, когда она холодно прошла мимо. Так больно, - подумал он про себя. И он ничего не мог сделать с этим. Он ничего не мог сделать, чтобы изменить то, что уже было сделано. Чего она от него хотела? Неужели она хотела, чтобы он умер, вместо того, чтобы убивать?

Двойняшки протиснулись мимо него,  мчась к матери и хватаясь за ее руки. Минджун заскулил, потом потянул на себя краешек ее платья. Она подняла его над землей, в то время как Юджин последовала примеру брата и стала проситься на руки.

Тэхён помчался вперед, притягивая маленькую девочку в объятия. Она успокоилась, хотя уже была на грани слез. Он повернулся к Юне и увидел, что ее плечи напряглись из-за непосредственной близости.

Его губы сжались, когда он сказал ей:

- Завтра я уеду на несколько дней.

- Хорошо, - последовал короткий ответ. Убийца…

Его плечи упали, он был явно расстроен ее словами. Но боль быстро превратилась в гнев.

- Не смей спать, сегодня я приду в твою спальню.

- Как вам будет угодной, - холодной издевалась над ним девушка, - Король Артур.

Это было типично для того, как их любовь начиналась в большинстве ночей. Он предупредил ее за несколько часов, чтобы она мысленно приготовилась к его визиту. Он придет, и она нанесет холодный крем на лицо или еще какую-нибудь отвратительную смесь или токсичный запах, чтобы вызвать у него больше раздражения. Он приказывал ей смыть все это, и она возвращалась в постель, свежая, как океанский бриз. Он будет держать ее рядом, целовать и любить.

А Юна будет притворяться мертвой.

По крайней мере, пока это не закончится.

Затем Тэхён вернулся в свою комнату, не в силах оторвать глаза от мягкого образа ее тела, растянувшегося под потоком лунного света, который сиял в ее окне. Но, увы, у него есть дела, связанные с продажами и управлением, есть люди, которых надо убивать, и королевство, чтобы бежать. Он не мог задерживать там навсегда… желая того, чего у него быть не может.

-

Он тихо прошел в комнату. Она сидела на краю кровати, за занавесками, которые свисали с потолка на кровать. Он смотрел сквозь ткань на обнаженную спину жены.

Он быстро снял с себя одежду. Она слегка повернула голову, чтобы посмотреть на него через плечо.

Вздох ускользнул с ее губ.

Он обошел кровать, вытянув занавески, чтобы он мог пройти, и его колени опустили на подушки. Он не смотрел на нее, вместо этого он приложил руку к ее плечу и толкнул назад, неловко нависая над ее застывшим телом.

Тэхён поцеловал обнаженное плечо Юны, а затем губы коснулись и ее шеи. Но она отшатнулась, затем вытянула руки вперед, прижав их к груди. Он немного отступил, закрыл глаза и раздвинул ее ноги. Затем вошел в нее, пытаясь забыть, насколько сильно она, вероятно, ненавидела его. Различные эмоции бушевали сейчас внутри нее. Он легко почувствовал ее чувства.

Стон ускользнул с губ Юны, и он не удержался от ухмылки. Она почувствовала, как он улыбнулся ей в плечо.

Тэхён сделал паузу в свой любовной манере.

Он на мгновение перестал двигаться, затем наклонился вперед, чтобы поцеловать ее в губы. Юна отвернулась, но он прижался к ее подбородку, повернул ее лицо в свою сторону и прижался к ее губам.

Она закрыла глаза… до тех пор, пока это не закончилось.

Вскоре Тэхён оделся и вышел из комнаты, вероятно, чтобы украсть больше богатства для империи, которую он строил, и убить больше людей.

Типично. Настолько это было типично.

Юна лежала в кровати, пальцами играясь с разбитой ракушкой, которую она нашла на пляже во время семейного путешествия. Она сдвинула занавеску, которая закрывала вид на комнату, и оглянулась, чтобы убедиться, что он действительно ушел. Она встала с мягкой постели и взяла халат из соседнего кресла, прикрываясь им, и стала ждать, когда шумные дети придут в ее спальню, как это было всегда, когда он уходит из дома.