рельсы-рельсы, шпалы-шпалы, ножом и ногтями... пускай ты охуеешь от этой нежности.

не больно, не ври...
наслаждайся, молчи...
тише-тише,
ненавижу...

забирай шмотки и съебывай. забери сумку, в ней сердце под пачкой презервативов, съебывай. просто исчезни.

а я буду любить тебя до дрожи в коленях, в изломанных, избитых пальцах и строчках, в словаре матов, который так и не смог мне помочь выразить то, насколько ты охуенна и насколько хуевая. ты хуже меня. ты хуже всех. противная на вкус. мне неприятно к тебе прикасаться и целовать, больше неприятно жить тобой. мерзко хотеть умереть за тебя, мерзко существовать ради тебя. мерзко... 

надень платье и съебывай, пока я буду реветь и умолять тебя остаться, уматывай нахуй. и не возвращайся, даже не звони, чтобы я снова не сошел с ума или, как говорит киря, "совсем ебнулся".

совсем ебнулся, пытаясь свести татуировку бритвой, пытаясь изуродовать твое лицо и имя максимально, пока они не пустили корни, окончательно обездвиживая, сковывая мышцы, связывая нервы, пережимая вены и артерии, чтобы сердце снова отбило ритм, созвучный с тем самым, что ты отбивала на моем подоконнике, и остановилось. но мне не удавалось.
я опоздал.
я сломан.
я замкнут.
я умер.
метафорически, к сожалению.