Мы решили сбежать. На часах я смогла увидеть рассвет, а в закрытой двери клуба – мириады возможностей.

Восходящее солнце, пустые трассы, безлюдные магазины и тихий лай бездомных собак. Мы бежали так быстро, как могли, будто стремились оторваться от суеты, крика и осуждения. От окружающей нас реальности. Заливистый искристый смех стал нашей молитвой призрачным защитникам вдалеке, а открытый миру, показавшему себя под другим углом, взгляд – картиной, прославляющих бравых борцов за справедливость и нас самих, решившихся на... (каждый закончит сам для себя).

Баста хотела без умолку говорить, а я хотела ее слушать. Она, живущая каждой секундой и тратящая время на глупости, не знающая таинства и чудовищную силу слова, была бесконечно и нещадно одинока. Все ее связи и друзья, которых она могла обрести и потерять за одну безбашенную ночь, были ничем и подобно песку на ветру исчезали из ее жизни.

Я хотела ее слушать и слушала, но вместе с ней забывала обо всех оковах, дыша полной грудью и бесстрашно делясь своей жизнью. Тихий незаметный шепот превратился в полноправное слово, которого я не боялась произнести и которого не смущалась. Голос Басты стал гимном открывшейся мне свободы.

Она видела это и каждым своим движением ловила мое немое восхищение. С острого лица не спадала улыбка, как символ чего-то невиданного и нового.