Мое имя всегда было тем единственным словом из всех, что я могла выговорить без отвратительного заикания. Да, я – чертова заика, практически не могу постоянно говорить, и это меня безумно бесит. Это смущает. Сковывает и превращает в тихушницу. Я никогда не была такой.

- Лиззи, - смеясь, произнесла Баста и накрутила прядь русых волос на палец. – Лиззи. Мне нравятся забавные имена. А ты знаешь...

Она начала говорить обо всем на свете. Говорила и говорила, так открыто и честно, так много и искренне. Говорила и не боялась показаться смешной. Баста рассказывала о том, как проводит свои дни, и как сильно ей не нравится вкус дешевого кваса. О том, как пламенно прекрасны восходы на крыше ее шестнадцатиэтажного дома. О том, как холодно ночами в одинокой трехкомнатной квартире, в которой нет даже мебели. О том, как ей хочется на Мальдивы, и как долго лежит засохшая апельсиновая корка на кухонной плите. О том, как... Я слушала ее без конца, не отрываясь от похожих на бездну черных глаз, и как ей это нравилось.