— Давай распишемся.

Суджи застывает, перестав вытирать ватным диском глаз. Она смотрит в отражение на Чимина, который сидит на кровати и наблюдает внимательно за каждым её движением, хмурится и оборачивается.

— Это не смешная шутка.

— А я не шучу, — Чимин двигается ближе к краю постели и протягивает руку. Суджи смотрит настороженно, проходится ещё раз ватным диском, смоченным мицеллярной водой по веку, и откладывает его на туалетный столик, вложив ладонь в руку Чимина. — Давай зарегистрируем брак.

— Зачем?

— После сегодняшнего начнётся то, ради чего все мы здесь собрались, — Чимин притягивает девушку и, усадив её себе на колени, целует в шею, — так ты сто процентов будешь вне подозрений, когда начнётся расследование.

После сегодняшнего Суджи осознала, что в мире её отца играют по-крупному, не размениваясь по мелочам. До этого покушения она и выстрелов-то никогда не слышала вживую и тем более не находилась в эпицентре событий. И, если честно, не очень-то понимала, во что именно ввязывается со своим желанием правосудия.

— Мы слишком мало вместе, чтобы жениться, не находишь?

Это правда, но за это время они пережили столько ярких моментов, среди которых было больше хороших, и Чимину мало этого. Он хочет больше. Он хочет дольше. Желательно, на всю оставшуюся жизнь.

— Мы можем расписаться хоть завтра, — он ловит губами трепещущую жилку на шее Суджи и чувствует, как учащается её сердцебиение.

— Каким образом?

— Связи, — хмыкает Чимин и роняет Суджи на кровать, нависая сверху. — Мне так будет спокойнее. Ты будешь проходить как свидетель по делу, а не соучастник.

Он склоняется чуть ниже и целует Суджи сначала в нос, а потом припадает к губам. И, когда Чимин целует её, Суджи становится слаба. Она согласна на всё, лишь бы впредь чувствовать только настоящие эмоции, свои, а не навязанные кем-то.

— Тэхёну только скажи, а то он опять будет нервничать, — смеётся Суджи, и Чимин, довольный её положительным решением, забирается пальцами под её футболку.

* * *

Йевон лежит на кровати, подтянув колени к груди и подложив одну ладонь под голову, и наблюдает за тем, как Юнги вытирает мокрые после душа волосы.

Как-то так повелось с самого приезда, что они с ним поселились в одной комнате и теперь делят одну кровать. Но это уже настолько привычно, что будто бы и не может быть по-другому, ведь началось ещё в Таиланде. Поэтому, когда Юнги заканчивает и, выключив свет, ложится на кровать, Йевон подползает к нему, чтобы уткнуться лбом в крепкое плечо и, немного поколебавшись, взять за руку.

— Я хочу увидеться с отцом, — шепчет она, опаляя дыханием грубую местами из-за ожогов кожу на предплечье Юнги.

— Нет.

От того, как резко звучит ответ, Йевон поднимает голову и всматривается в темноту, хмурясь.

— Почему?

— Ещё не время.

— Но Вэнди…

— Вэнди завтра сольёт информацию своему репортёру, но тебе ещё рано выходить из тени, — Юнги вздыхает и переворачивается на бок, лицом к Йевон, — иди сюда.

Она чувствует, что Юнги вытягивает одну руку у неё над головой, и придвигается ближе к нему. Её буквально сгребают в охапку так, что теперь её лоб упирается в мужскую грудь. Сердце пропускает удар. У обоих.

— Давай, будем по очереди потрясать этот город, — он подбородком упирается Йевон в макушку, — сначала воскресну я, а потом уже ты.

Юнги сегодня утром попросил Тэхёна восстановить его документы. Тэхён правда сначала не понял и уточнил, на какое имя, собираясь уже звонить Сычëну, но когда Юнги спокойно произнëс «Мин Юнги», понял.

— Юнги.

— М?

— Ты любил Дженни?

— Да.

— А ещё кого-нибудь?

— Нет.

— А мог бы?

И это такой сложный вопрос.

Он до недавнего времени был выжженной пустыней, полностью уничтоженной напалмом, а сейчас — будто оазис среди песчаных барханов. И причина этого находится в его объятиях.

И одновременно вопрос такой простой, на самом деле.

— Мог бы.

Йевон чувствует себя маленькой девочкой. У неё поджимаются пальцы на ногах и улыбка расцветает на губах от ответа Юнги. И ведь он не называет никого конкретного, но почему-то Йевон кажется, что Юнги молчит именно её имя.

— Йевон.

— М?

Она задирает голову, будто может что-то рассмотреть в черноте ночи, и замирает от робкого, нервного прикосновения губ Юнги к её губам, которое, не встретив сопротивления, перерастает в более настойчивый, страстный поцелуй. И Юнги жаром своей внутренней пустыни врывается в дыхание Йевон. Его грубые, шершавые руки опускаются на её ягодицы, когда Йевон привстаëт на локте, заставляя Юнги перевернуться на спину, и забирается на него, ложась сверху. И не думать о том, что это хрупкое, стройное тело в последнее время было рядом, так близко, что тянуться не нужно даже, Юнги не может. Потому что у него слишком давно никого не было. И дело не только в физической близости.

Юнги никого не подпускал к себе, но Йевон ворвалась в его жизнь без разрешения, как тот самый бурный поток реки, из которого он выловил её. И сейчас ему кажется, что так и должно было быть, так правильно. Что именно маленький котёнок Йевон, не боясь колючек дикобраза Юнги, оказалась рядом, исцелила его сны от кошмаров в попытках прижаться ближе, чтобы и самой почувствовать тепло в ответ.

И она чувствует.

Нежность в огрубевшей коже.

Заботу в прикосновениях.

Что-то большее, чем обычное внимание и участие в её жизни.

Йевон плавится. Она, потеряв память, будто снова стала чистой и невинной, которую тем не менее не пугало общество отшельника Юнги. Но стоило ей вспомнить всё, как этот образ разбился вдребезги. Как и она сама. И Юнги снова оказался рядом и собрал аккуратно все осколки.

Йевон хочет напитаться его силой. Полностью. Чтобы иметь смелость противостоять своим кошмарам. Её футболка, под которой ничего больше нет, снимается и летит в сторону. Юнги переворачивается, прижимая её весом своего тела, и от этого у Йевон дыхание перехватывает. Она тянется к кромке штанов, в которых Юнги обычно спит и приспускает их пальцами, разводя свои ноги. И Юнги чувствует, насколько Йевон возбуждена, когда ведёт ладонью по её бедру, стягивая бельё, и касается влажных складок половых губ. Избавившись от своей одежды, Юнги вновь устраивается между бëдер Йевон и целует её. Целует так, что сердце делает кульбит, ударяясь слишком сильно в рëбра, будто ещё чуть-чуть и проломит грудную клетку. Целует, на выдохе входя медленно в Йевон, высекая искры под её закрытыми веками, совершив первую размашистую фрикцию.

Сдерживая себя, ловя каждый вздох Йевон, Юнги просовывает руки под её спиной, цепляясь пальцами за хрупкие плечи, и ведёт языком от губ по подбородку к шее, опускаясь всё ниже, чтобы захватить губами сосок одной груди и прикусить его слегка, а потом то же самое проделать и с другим. Сдержанность — не самая сильная черта характера Юнги, но он старается. Старается ровно до того момента, пока не опускает руку между ними и не начинает стимулировать клитор. Йевон прошибает током, бросает сначала в жар, потом в холод, когда оргазм накрывает внезапно, ударив по сознанию напряжением в триста восемьдесят вольт. И после протяжного стона и застывшего на губах Йевон его имени Юнги отпускает себя. Он ускоряется, двигается размашисто, пока не отстраняется резко и не продолжает надрачивать, кончая себе в кулак.

И, медленно опустившись на разморенное негой после оргазма тело Йевон, Юнги обнимает её, пачкая девичий бок спермой, и чувствует, как тонкие пальцы путаются в его волосах.

Кажется, последние осколки поломанных родителями душ Юнги и Йевон соединяются воедино.

* * *

Ожидание — это то, что так не любит Тэхён. Но это всё, что они сейчас могут, потому что три дня назад Вэнди, не очень скрываясь, что является информатором, отнесла компромат на Бэ Вонсуна своему репортёру. И после взрыва во всех СМИ Тэхён ждёт ответный ход. Он уверен, что Ким Сори проявит себя в скором времени, и оказывается прав.

Он сидит вечером на диване у себя в квартире, смотря какое-то юмористическое шоу по кабельному. Вэнди лежит рядом, положив голову ему на бёдра и задрав ноги, и читает книгу, когда её телефон внезапно начинает звонить. Она, сев, удивлённо смотрит на мобильный, потому что номер не определён, но трубку поднимает, включая громкую связь.

— Слушаю.

— Сон Вэнди? — Тэхён узнаёт этот голос и выгибает бровь, ведь он не ожидал, что ход серого кардинала будет именно таким.

— Да, а вы?

— Ким Сори. Я хочу встретиться и обсудить ту информацию, что стала достоянием общественности.

— Где и когда?

— Завтра, адрес скину в сообщении.

И как же Тэхён наслаждается выражением лица матери Суджи, когда вместо Вэнди приходит на встречу в ресторан.

— Ты?

— Я, — Тэхён складывает руки в замок и упирается в него подбородком, поставив локти на стол, — хотите поговорить о скелетах в шкафу вашей семьи?