Пятый не виделся с Восьмой уже второй день. Она не появлялась в доме, да и сам мальчик перестал с этим мучиться. Не приходит, значит и помогать не хотела. Только для чего он, интересно, до этого бегал за ней? Сам не понимал, и это непонимание его сильно расстраивало. Разбит? Тут хуже. Мысли о ней не разрешали двигаться дальше, словно её дух придерживал, до боли сковывал его и не давал сопротивляться. С тех пор, после её исчезновения, он не узнал ничего и не смог что-то предпринять.

Семейка заметила его состояние сразу. Пятый почти не попадался им на глаза, а если они и видели его, то со взъерошенными нечёсаными волосами, в помятой пижаме, с большой чашкой кофе в руке и хмурым выражением лица. Настолько хмурым, что страшно было подойти к нему. Выражение лица чередовалось с угрюмого на грустное. Пятого было жаль. Однако никто не понимал, что происходит, и не до конца включался в то, что до апокалипсиса буквально один день. Наверное, в это больше всех верил Клаус, который всячески пытался найти Молли и поговорить с Пятым. На такое мальчик лишь насмешливо хмыкал и игнорировал Номера Четыре, не воспринимая брата всерьёз. Он колкими выражениями велел Клаусу выйти и не вмешиваться во «взрослые» дела, тем более такому, как он. Хотя помощь Клауса тут была нужна, да и не только его, а всей семьи. Гнев и обида пеленой застилали глаза мальчика, и тот постоянно срывался на мелочи вокруг.

Короче говоря, Номер Пять чуть ли не локти кусал из-за сложной ситуации и чуть с ума не сошёл за эти два пустых дня. Злился и страдал.

- Не люблю сахар в кофе. Это так невкусно. Знаешь, это как-то, - брюнет задумался, подняв глаза на потолок и вспоминая нужное слово, - не знаю, как объяснить моё отвращение к сладкому кофе, Долорес, но мне кажется, ты поняла, что я имею ввиду.

Мальчик уместился на подоконник и наконец-то пригубил желанный напиток. Пятый держал горячую чашку кофе в руках, чувствуя дискомфорт. Тут был сильный контраст горячего и холодного, мысленно он пытался унять агрессию и хотя бы тут не накричать на ни в чём не виновную чашку и тем более холодный подоконник, на котором сидел.

- Я не игнорирую твой вопрос. Мне просто не хочется говорить о ней, - ответил мальчишка, поникнув. Он посчитал Долорес слишком настойчивой и любопытной. Удивительно, даже кофе не мог его как-то расслабить. Снова прибегнуть к бару внизу, что ли? - Неправда, я не думал о спиртных напитках, Дол. Хватит с меня расспросов. Дай подумать.

Он устремил взгляд в окно. На языке чувствовался вкус напитка, который впервые в жизни захотелось назвать «невкусным». Его голова закружилась, казалось, ещё чуть-чуть и его стошнит, поэтому пока что он отложил напиток и снова устремил взгляд в окошко, смотря высоко на звёздное небо, где собирались тучи. Он подпёр подбородок ладонью и следил за капельками, которые змейками скатывались по стеклу. Теперь звёзд на небе не видно, людей практически нет. Глаза начали неприятно щипать.

- Думаешь, что я не так понял её? - проговорил, не поворачиваясь к манекену. Он пальчиком провёл по хвостику чашки. - А мне кажется, что её отсутствие как раз таки именно это и подтверждает. А как иначе?

Он замолчал. Что за абсурд происходит...

- Пятый, тут и сомневаться не стоит, - глубокий женский голос донёсся до него, и он не сразу осознал, кто является его обладателем. - Молли - твой враг, с которым ты должен был покончить ещё до этого.

Он повернулся к ней, ноги теперь свисали с подоконника.

- Что ты тут делаешь? - он оглядел Куратора с ног до головы и не мог понять, как ей удалось появиться тут, потом он вспомнил о портфеле, но для него всё равно неясно, что тут делает эта женщина. Хотя максимум для чего она может быть тут, так это чтобы своими руками убить парнишку или может быть с новыми предложениями, которые он уже устал отклонять.

- Я почувствовала, что ты нуждаешься во мне, Номер Пять, - она ухмыльнулась ему, медленными и плавными шагами двинулась к подоконнику, выпуская изо рта клубы дыма. - Думаешь, стоит ли доверять Молли. И я тебе говорю - нет. Эта девчонка не та, за кого себя выдаёт.

Мальчик насупился

- Убей её, пока не поздно.

Женщина наклонилась к нему, выговорив это предложение шёпотом и устрашающим тоном. Из её глаз потекла какая-то странная чернота, заливаясь ей в рот. Затем начали доноситься неприятные звуки и видения с Молли. Тогда он начал понимать, что находится во сне и всячески пытался проснуться.

Он проснулся. И сейчас снова глядел в окно, нервно теребя рукава пижамы и кидая взгляды на гардероб. Долго думать не пришлось, ведь буквально через пятнадцать минут он вышел из дома на улицу, гулять под капельками дождя и, возможно, найти источник его душевной боли.

***

Пятый перемещался по улицам, создавая впечатление, будто знает местонахождение Восьмой, хотя он совсем не понимал и ему было сложно даже представить, где вообще может быть девочка.

Волосы он аккуратно расчесал, натянул на ноги новые гетры до острых коленок, на которых красовались царапины с прошлого «боя», напоминая весёлое времяпровождение с сестрёнкой. Забавно было убивать киллеров из комиссии вместе. Сейчас он вроде в той самой рубашке, которая испачкана на воротнике кровью. Заметил это, кстати, он только что. И пахнет рубашка тем самым днём. Сердце пропустило пару ударов.

Он торопливо шёл куда-то. Шлёпал чистой классической обувью по мокрому асфальту и так грезил о том, чтобы Молли вот-вот появилась, и они вместе приступили к спасению мира. Здесь... Сейчас... Нет? Ну хотя бы сейчас... Вот сейчас точно... Снова нет? Тогда вот тут. Нет... Нигде, Пятый. Давай, убивайся своей горечью.

Шаги потихоньку ускорялись. Не усмотрев за тем, куда идёт, Пятый осознал, что находится достаточно далеко от дома, непонятно где. Дождь полил крупными каплями, прекратился лишь минут через десять. И когда на небе не осталось ни единой тучи, он остановился на месте и поднял голову вверх.

Луна ярко светила. Звёздное небо напоминало очертания лица Восьмой, точно звёзды знали причину его беспокойств и рисовали это на небе, заставляя этим мальчика изнывать сильнее.

Он посмотрел вверх и снова зашагал неизвестно куда. Думал, что это может как-то ему помочь с поиском или хотя бы... успокоиться. Трудно просто сидеть и ни черта не делать, но и создавать видимость того, что что-то делаешь, было ерундой полнейшей.

Он чувствовал, что идёт к ней.

Что общается с ней.

- В чём действительность, Молли? - проговорил в небо, как будто она сможет услышать зов брата. - В чём твоя действительность?

Он остановился и закрыл глаза.

- Всё, что угодно, но только не комиссия. Я сильно разочаруюсь.

Он почувствовал что-то вроде капель, которые были похожи на мелкий град, и, распахнув глаза, понял, что идёт снег. Это не заставило его двинуться обратно домой.

Номер Пять стоял посреди улицы, подняв голову вверх и позволяя снежинкам медленно и плавно падать на его лицо. На острые скулы. На чистый лоб. На иссиня чёрные волосы.

Номер Четыре сидел в комнате, прижав к себе колени, со взглядом, устремлённым в пустоту. Чувствуется, как на него медленно действует доза наркотиков. Пусть он умрёт в таком состоянии, в котором ничего не понимает, и всё кажется таким ярким и весёлым, что забываются остальные проблемы.

Находившийся рядом с ним Номер Шесть, стоял, облокотившись спиной о стену, и держал глаза на стёклах окон, завидев погоду на улице. Единственное, что связывало его с этии временем года, так это то, что он умер зимой. В холодную погоду. А после этого они снова пошли дурачиться с братом.

Номер Один рассматривал семейную фотографию, держа рамку обеими руками.

Номер Два прокручивал в голове разговор с Клаусом. Он лежал на кровати и играл со своим оружием, пока не решился подняться и кинуться к выходу.

Номер Три держал в руках цепочку «A+L», думая о Клэр и выпуская изо рта кольца дыма в окно, которое полностью распахнула. Так она наслаждалась свежим воздухом и хотела расслабиться.

Номер Семь сидела в своей гостиной, полностью в крови бывшего парня - Леонарда Пибоди. В воздухе до сих пор висели окровавленный нож и другие предметы. Ваня пыталась сконцентрироваться на деле и подумать, что предпринять дальше. Сны на удивление были предсказанием, разговор в машине с Восьмой был правдой. Молли знала об этом и хотела предупредить. Жаль, что Ваня наругала девочку, ведь зла она не желала. Что чувствует она сейчас? Ничего такого негативного. Лишь свободу. Правду. До неё дошла суть, и она не расстраивается.

Молли смотрела на записи, а на лице её отображалось что-то похожее на улыбку. На простую улыбку и только. Она понимала каждого и точно всем пообещала:

- Осталось совсем чуть-чуть, - прошептала она, продолжая смотреть на них через экраны. - Потерпите...семья.