Когда я захожу в комнату Пола, то сразу отмечаю, что он сделал глобальную перестановку в ней. Светлая и просторная спальня, стала почти полу-пустой.

В центре комнаты, где раньше стояла двух метровая кровать, теперь пустое пространство и его настолько много, что здесь смело можно ставить стол для пула, совершенно не переживая, что он как-то будет мешать. «Для спальни комната уж слишком огромна», - понимаю я, оглядываясь по сторонам. Она с легкостью могла бы сойти за гостиную или мини зал, но я видела и зал и гостиную этого особняка, так что понимаю - это стандартная спальня, по крайней мере для этого дома. А благодаря огромному окну с прозрачными занавесками, вид которого выходит на задний двор, в этой комнате достаточно освещения при свети дня.

Кровать теперь находится слева в углу. Напротив, на тёмной стене висит плоский телевизор, а чуть ниже внизу подвесная полка, где располагается игровая приставка с беспроводными джойстиками. В правом углу комнаты, вместо старинного резного комода, который мне так нравился, теперь стоит массивный, дубовый письменный стол с включённым на нём ноутбуком и с несколькими книгами, ровной стопкой лежащие рядом. Напротив стола стоит маленькая, бордовая софа, а рядом большой торшер с куполообразным белым абажуром. Как будто Пол разбил комнату на две зоны, сделав из неё: спальню, чем она и является, и просторный кабинет. «Умно», - думаю я.

Обыскав комнату глазами и не найдя шкаф, я задумываюсь: "Где же этот парень хранит свои вещи?»

Пройдя вдаль комнаты, к софе, которая изначально показалась мне неимоверно мягкой, я сажусь на неё. "И правда, как на облаке", — отмечаю я, поёрзав на ней. А Пол, выдвинул стул и сел напротив меня, но встретиться со мной взглядом не решается.

Мы оба молча сидим в тишине минут пять и это начинает потихоньку сводить с ума. Скрестив ноги, я ещё раз обвожу комнату взглядом, чтобы хоть как-то отвлечь себя и обращаю внимание на две двери. Что за одной из них, я знаю точно - ванная. Но другая дверь, просто не оставляет мне фантазии.

— А, что там? — указывая пальцем на так интересующую меня белую дверь, спрашиваю я.

— Гардеробная, — быстро отвечает Пол и тоже смотрит на неё.

— А, понятно. — Отвечаю я, сложив руки на коленях.

«Неужели у этого парня столько вещей, что для них потребовалась отдельная, целая комната, пусть и не таких внушительных размеров как его спальня?» - недоумеваю я.

— Ты хотела поговорить, — прокашлялся Пол, привлекая моё внимание. — Я так понимаю, что вы только ради этого сюда и пришли... Обе? — добавляет он потупив взгляд.

"А что ты думал? Что я буду навещать тебя и заглядывать на огонёк, как хороший друг после того, как ты бессердечно обошёлся с моей лучшей подругой, трахая за её спиной принцессу ботокса и силикона?" — именно это чуть не сорвалось с моего языка. Тяжело вздохнув, я закрыла и открыла глаза, пытаясь перебороть в себе гнев.

— Да, — киваю я, — именно поэтому мне пришлось тянуть и умолять Шани идти вместе со мной, так как ты, игнорируя меня не отвечал на мои звонки и мне...

— Мне было стыдно, — на полуслове обрывает меня Пол. — Чертовски стыдно перед тобой, — грустно смотря на входную дверь, добавляет он. — А перед Шауной в миллион раз сильнее. Я просто хочу её вернуть. — Пол закрывает глаза и трёт лицо руками. — Нет, не просто, а чертовски сильно. Я люблю её. Но теперь могу любить только на расстоянии.

От его слов внутри меня всё сжимается и напрягается. «Это могла бы быть счастливая, любящая друг друга пара, в ожидании плода их совместной любви. А ему просто стыдно», - думаю про себя я.

— «Стыдно!» — повторяю я в слух.

— Да, — почти незаметно кивает он, — стыдно и больно от потери моей девочки. Эни, — тяжело вздыхает Пол и поднимает голову, как будто всё это время он сидел, и набирался смелости, чтобы посмотреть мне в глаза, пытаясь доказать этим вроде бы невинным жестом, что сейчас он мне точно не лжёт. — Эта грёбаная боль внутри ни на секунду не покидает моё тело и мою дерьмовую душу. Она уничтожает медленно, постепенно. Я думал, что со временем станет легче, но я ошибся. Поэтому я не мог взять трубку и притвориться, как будто не обманул тебя. Не мог запретить себе счисть себя мудаком...

— Я бы сказала лучше - грёбаным ублюдком, который не умеет держать свой член в штанах, — заходя в комнату, проговаривает Шауна.

Пол кидает на меня виноватый взгляд, но так и не осмеливается поднять голову выше и посмотреть в глаза своей, теперь уже бывшей девушки.

"Вдобавок ко всему, ещё и трус", — отмечаю я.

Шани подходит к кровати и по-хозяйски включает телевизор с и игровой приставкой. Взяв в руки джойстик, она поудобней устраивается по центру застеленной тёмным покрывалом кровати.

— Эни, — проговаривает она, когда понимает, что мы оба в упор пялимся на неё, — говори с ним о чём хотела и пожалуйста по быстрей. Я не горю желанием здесь заночевать. — Она поворачивает голову и с призрением смотрит на Пола, — тем более, я уже два раза прошла эту скучную и отвратительную игру.

Только я собираюсь с мыслями и уже открываю рот, как Шани заговорила снова:

— Пол, — проговаривает подруга, а он оживлённо дёргает головой, как только слышит своё имя, — я знаю, что у тебя всегда в спальне спрятано, что-нибудь вкусненькое, ну на случай, если ты обдолбаешься и тебя проберёт на поесть. Может у тебя, где-нибудь завалялся арахис, ну или может быть крекеры? — сделав при этом самое невинное и жалкое выражения лица, говорит она.

— Сейчас, — моргнув два раза, отвечает Пол. После чего встаёт и быстрым шагом идёт к двери.

— Тогда ещё содовую, — кричит Шани ему в след, — вишнёвую.

Кивнув ей, он закрыл дверь.

Довольная собой Шауна переводит свой взгляд на меня и увидев, что я сверлю её глазами, просто пожимает плечами.

— Я же предупреждала, что хочу есть, — улыбается она.

— Я только решилась у него спросить, и тут бац, арахис и крекеры? Ты серьёзно?

— Ничего не могу поделать, — погалдев свой ещё плоский живот, улыбается Шани. — Этот маленький "Годзилла" внутри меня всегда голодный.

Дверь открывается и в комнату заходит Пол держа в руках поднос полного еды. Шауна переводит свой взгляд на Пола и улыбка подруги сразу меркнет, она просто кивает головой, чтобы он поставить поднос перед ней. Поставив поднос, как она и указала: с тремя видами крекеров, с полной миской поп-корна, с двумя мафинами и с двумя банками вишнёвой газировки, — он делает шаг назад, и с обожанием наблюдает за ней.

— Извини, арахиса нет, но мафины с арахисом. Я подумал тебе понравиться.

— Нет арахиса? — кричит Шани, а Пол вздрагивая качает головой. — Ну-у-у, что я могу сказать – это очень хренова.

— Я могу купить, если бы я знал заранее, что...

— Расслабься, — смеётся она, — я же шучу. В кокой дыре ты просрал своё чувство юмора, а?

Пол с удивлением смотрит на Шауну, но продолжает молчать.

— Можешь не отвечай, я знаю в кокой, — добавляет она.

Смотрю на свою подругу и еле сдерживаю трагический смех, после её язвительного комментария. А чувство гордости за неё, продолжает наполнять меня всё больше и больше. Как тонко и в тоже время грубо, и решительно, Шани напомнила Полу своё место. Да чёрт возьми, я горжусь своей подругой. Сейчас она ведёт себя, как взрослый, адекватный человек, что так несвойственно беременным женщинам.

Помявшись ещё минуту перед ней, Пол всё таки выходит из оцепенения. За три шага он добирается до стула и садиться на своё прежнее место передо мной.

— Это наверное, что-то очень срочное? — произносит он, ни на минуту не переставая смотреть, как Шауна жадно поглощает поп-корн.

Именно поглощает, набивая свой рот воздушной, сладкой кукурузой. Как будто она не ела целый месяц и со стороны, это выглядело немного дико.

— Вообще-то... да, — мямлю я, не зная с чего начать разговор. — Помнишь ты рассказывал мне про Маркуса и Логана? Так вот, я думаю, что это как-то связано с "мнимым" ограблением моего дома и с реальным нападением на моего отца, — сделав большой но тихий вдох, я добавила: — и, что это как-то связано со смертью мамы, — выпаливаю я, на одном дыхании, а глаза Пола опять превращаются в две огромные планеты.

— А с чего ты взяла, что я могу, что-то знать про это? — после минуты молчания, наконец-то произносит Пол. — Почему ты решила, что я могу тебе, что-то рассказать? Хотя рассказал тебе уже давно всё, что мне было известно. И как ты решила, что убийство двух летней давности, связано с реальным временем?

Его голос стал грубее и почему-то испуганным.

— В документах отца я нашла странные записи со счетами совершенно не известного мне человека и мамино заявление, написаное ею лично в американскую и очень известную газету о сенсации, которую она хотела там опубликовать. Но так же, там были фотографии Алекса, а я видела вас двоих пожимающих друг другу руки в аэропорту, как будто вы с ним хорошие друзья.

— Хорошо, — кивает Пол, — что ты хочешь знать? — он не удивлён моему заявлению и как не странно, но мне не кажется это странным. Всё так запутано в последнее время и странно, что я уже начинаю привыкать, к этой новой особенности своей жизни.

— Зачем вернулся Алекс? — начинаю я .

— Не знаю, может по делам. — Сухо произносит Пол.

Не хочу вытягивать из него каждое слово клещами, но другого выбора у меня просто - нет. Если он не хочет говорить мне правду, то я сделаю всё от себя зависящее, чтобы расположить его к этому.

— Хорошо, — выдыхаю я, пытаясь успокоить свои нервы. «Не торопись. Двигайся постепенно», - повторяю я про себя. — По каким делам приехал Алекс? И прежде, чем ты опять мне соврёшь, хочу чтобы ты знал. Моя мама мертва, отец еле выкарабкался с того света, но так до сих пор и не открыл свои глаза. Если он этого не сделает, то я навсегда останусь одна. Одна. Сирота, которая будет хотеть побыстрее оказаться со своими любимыми родителями. Ты понимаешь о чём я говорю? И скорее ад замёрзнет и покроется льдом, чем я прощу тебе твою лож.

Пол чешет затылок и смотрит на Шани, которая полностью поглощена видео игрой. Не знаю, что сейчас творится в голове у этого парня, но я молю Бога, чтобы моя пламенная речь, произвела на него хоть какой-то эффект.

— Не знаю, — выдыхает он, проводя рукой по волосам и зачёсывая их назад. — Ему как и мне пришло сообщение на телефон с неизвестного номера, где было назначена дата, время и место. Как и я, Алекс просто пришёл туда, толком не зная чего ожидать.

— Тебе не кажется это странным? — спрашиваю его я.

— Нет. Я вообще думал, что это Шани, решила поиграть перед Нью-Йорком, — говорит он и смотрит на Шауну. — Ведь именно в этот день вы улетали, по этому я не раздумывая приехал в аэропорт. У Алекса всё сложнее, никто не знал его номера и где он находится, кроме его матери. Ему сообщение пришло на два дня раньше чем мне.

— А зачем кому-то вас сводить? — сама того не понимая, спрашиваю его я.

— Значит кому-то это было нужно, — просто отвечает Пол.

Вздыхаю и начинаю ёрзать на маленьком, мягком диване, задумываясь, что я ещё хочу спросить.

— В больницу ко мне приходил детектив и спрашивал, знаю ли я некого Гордана Хардмона... Ты знаешь кто это? — выдержав паузу произношу я. — Детектив утверждал, что мой отец его разыскивал.

— Я знаю кто это, — раздаётся голос из гардеробной Пола. Дверь медленно открылась и откуда выходит Алекс.

Святые небеса!

— Твою мать! — испугано кричит Шани, — чёрт, я чуть не описалась от страха и рассыпала этот чудный поп-корн. — Держась одной рукой за сердце, а другой указывая на пол, ругается подруга. — Тебе надо носить на шее колокольчик, если любишь эффектные и до чёртиков пугающие появления.

— И тебе привет, и да, я тоже соскучился. — Улыбается Алекс.

Шауна фыркает и слезает с кровати, что бы собрать свой драгоценный поп-корн. Надеюсь она не собирается его есть?

— Я помогу, — говорит Пол и вскакивает с места.

— Отвали, — злобно проговаривает она испепеляя его взглядом, когда рука Пола, не знаю специально или нет, касается её, — сама справлюсь. Иди лучше объясни своему другу-домовёнку, который живёт у тебя в кладовке, что пугать людей это очень стрёмная затея.

Пол не весело улыбается и встаёт на ноги, продолжая смотреть на Шани с нежностью и любовью, не смотря на её язвительный тон.

— Ты хотела знать кто такой Гордан Хардмон? — выводит меня из остолбенения голос Алекса.

— Да, — быстро киваю я головой, напоминая собачку прикреплённую к передней панели машины.

— Всё очень просто - это Маркус.

— Что? — от удивления я открываю рот, ещё не до конца веря в услышанное, — нет, нет. Этого точно не может быть. Его зовут Маркус Вуд, это я точно знаю.

— Его зовут Маркус Гордан Вуд-Хардмон. Только не говори мне, что никогда не слышала о двойной фамилии.

— Слышала, — невнятно произношу я.

— Первая фамилия его матери, а вторая отца. Его папаша был ещё тем ублюдком, человек без моральных принципов. Естественно, мать Маркуса бросила его и развелась, быстро заведя интрижку на стороне. Итан Вуд – стал отчимом Маркуса, когда ему было всего пять. Потом появилась Мелисса Вуд. Маркус решил, что его мать предала отца выйдя замуж за Итана и решил оставил себе его фамилию. Но так как обеспечивал их Итан, ему ничего не оставалось, как взять и его фамилию тоже.

— Вот же чёртов, алчный ублюдок, — выругалась Шани, откусывая мафин.

— Но... но — запинаюсь я, пытаясь вспомнить, как правильно произносятся слова. — Тебя не была, ты испарился. Откуда ты можешь знать это наверняка?

— Я много чего знаю о Маркусе, когда-то он был моим лучшим другом. Мы вместе начинали с ним работать в порту на Роберта. Но, когда я узнал, что товар который приходит на кораблях это не только картины, я отказался работать на них и тогда Маркус сильно изменился, его как будто подменили. Я был вынужден уехать – сбежать, потому что Маркус начал угрожать мне и моей семье, что он вырежет нас как последнюю скотину. Что по твоему я должен был делать? — тяжело вздыхая, спрашивает Алекс. — Мне нужно было защитить семью. Маму, старшую сестру и её только что родившегося сына. Я уговорил их уехать и продолжить свою жизнь на Кубе. Эта страна никогда не выдаст своих. Я купил им дом в Гаване, продав быстро наш здесь и взял с них слова, что если кто-то придёт к ним и будет искать меня, они скажут, что я умер. Потому что я не мог остаться с ними, это было бы равнодушно подвести их в плотную к смерти и добровольно вложить их руки в её. И я не мог объяснить всё Крис или попрощаться с ней, иначе я подверг бы опасности и её. Поверь, мне до сих пор плохо без неё. Но лучше страдать на расстоянии, зная, что она находится в безопасности, чем утирать слёзы у её могилы.

Я почти плачу, пока слушаю раскаяние Алекса. «Но я здесь не за этим», - напоминаю себе. Я не хочу, что бы наши жизни с ним стали похожи. И именно из-за этого я здесь. Шмыгнув носом, я смотрю на парня, который был вынужден скрываться и прятаться. Который был вынужден бросить свою прежнюю жизнь, свою любимую девушку и оставить свою семью, чтобы сохранить им жизнь.

— Подожди, ты сказал, что отказался на них работать? Это ты имел ввиду Маркуса и Логана?

— Нет, — качает головой Алекс. — Картер тогда был ещё ребёнком. Я отказался иметь дела со своим другом и Робертом, отцом Логана.

Большой камень, как будто упал с моих плеч. "Логан ни причём", — громко и восторженно кричал голос в моей голове.

— А что означают твои слова, про товар? Ты сказал, что это не только картины.

Алекс немного замешкался, потом взглянул на Пола, тот кивнул ему.

— Холст картины, — начал Алекс, — имел два толстых листа, как двойное дно. Именно посередине картины, находились и перевозились финансовые отчёты крупных фирм. Так они убивали двух зайцев. Никому не придёт в голову разрезать или потрошить картину, а они в свою очередь, свободно продавали хорошие подделки и занимались "Аут–трейдом".

— "Аут" чем? — переспросила Шани.

— Они обворовывали чужие фирмы.— Быстро проговорил Пол.

— Правильно, — кивнул Алекс. — Именно этим они и занимались. Роберт со своим компаньоном заключали липовые сделки, обещая поднять фирму до биржевых небес, под названием несуществующей компаний. Потом запрашивали у них финансовые отчёты, все данные по компании и полный доступ ко всему. Через месяц фирма и правда начинала расти и приносить всё больше прибыли своему владельцу, и когда акции начинали расти в цене, ничего не подозревающий владелец, который был ослеплён деньгами, подписывал с ними контракт и переводил крупные суммы на их счёт, в ожидании крупного слияния, а Роберт обворовывал компанию до нитки. Они просто объявляли о своём банкротстве. Роберту только оставалось уничтожить все существующие отчёты, чтобы замести следы мошенничества. У них есть свой алгоритм, по которому они успешно до сих пор укрываются от закона, а деньги как бы сгорают на их счетах, которые быстро переводятся на другой счёт подставного человека. Это может быть кто угодно: бабушка - божий одуванчик, трудяга с завода или статистический студент. За пару сотен баксов в месяц, они готовы хранить эти деньги на своих счетах и молчать.

В моей голове медленно крутятся шестерёнки. И кажется, что сейчас я даже не в силах сложить дважды два, мой мозг просто зашкаливает от избытка заумной информации.

— Но откуда у моего отца, твои фотографии? — сглотнув, еле слышно произношу я.

— Тогда, я ещё работал в порту. Мы заключали крупную сделку и человек, который организовал продажи картин приехал за товаром. Я объяснял ему, что к чему, когда нас ослепила вспышка, а потом кто-то быстро начал убегать. С нами был ещё парень, он приезжал редко и в основном общался только с Маркусом. Я даже имени его не знал. Понимал только, что он старше меня и Маркуса на несколько лет и не сильно придавал ему значения. Через неделю, мы уже ждали этого фотографа, распределив людей по периметру порта. Мы не могли так сильно рисковать, если бы всё, чем мы занимались выплыла наружу, нас бы посадили до глубокой старости. — Он замолчал и подошел к окну.

— И? — потребовала я продолжения.

— А на следующее утро, твою мать нашли мёртвой.

Слова действуют на меня, как удар поддых, выбивая весь воздух из моих лёгких и оставляя меня задыхаться. Слёзы градом льются из глаз. Нижняя губа дрожит, напоминая мне о панике, которая уже стучится в мою психическую дверь. Обхватив себя трясущимися руками, я сгибаюсь и начинаю раскачиваться взад-вперёд.

— Кто? — кричу я, не человеческим голосом. — Кто это сделал?

— Когда мы её в поймали, мы разбили камеру, хорошенько припугнули и собирались отпустить. Но тот не известный парень, которого знал только Маркус, сказал, что сам ей займётся. Он схватил её и не сказав нам ни слова, увёл. Ну, а концовку ты знаешь. Клянусь Богом Эни, я не знал до последнего, что он собирается сделать. Я не знал, что он хочет её убить. Мы конечно нарушали закон, но мы не были убийцами.

— Но теперь ты именно убийца, — хриплю я сквозь слёзы.

Боль от услышанного врезалась, как кулак в грудь. Дыхание сперло, резко и быстро вся комната вокруг меня закружилась, перед глазами всё поплыло. Воздуха категорически не хватает, даже на один маленький вдох. Прижавшись грудью к коленям, я слышу, как из меня вырываются жалкие всхлипы. Паническая атака полностью захватила мой разум и меня стошнило прямо на пол.

Внутри меня ад. Грёбаный, жаркий ад. Я готова убить Алекса, за то, что он скрывал это два года и даже не заявил об этом в полицию, пока мы с отцом медленно умирали без мамы.

— Ты сукин сын, — вскочив на ноги, я с криком бросаюсь на Алекса, но Пол успевает меня подхватить и спасти от падения, так как я поскальзываюсь на своём не давно съеденном ужине. — Гори в аду, — продолжаю кричать я. — Ненавижу тебя. Слышишь, ненавижу. Ты чёртово отребье, которое не заслуживает жить. Моя мать была святая, а ты грёбаный ублюдак, полностью сгнил изнутри превращаясь в падаль, которая покрывает убийцу.

Я продолжаю поливать Алекса грязью и сыпать на него проклятиями, а он стоит и смирно слушает меня. Пол, продолжает удерживать меня, прижав спиной к своей груди.

Наверное я бы никогда не остановилась, пока не услышала тихие всхлипы Шани. Она забилась в угол на кровати и обхватив себя руками, плакала. Сделав глубокий вдох и приложив нечеловеческие усилия, чтобы перестать орать, я оттолкнула от себя Пола и подбежала к ней. Понимая, что меньше всего, я хочу, чтобы Шани нервничала и это как-то могло навредить ребёнку. "Маму уже не вернёшь, но ребёнок должен жить "-проговорила я про себя.

Минут пять мы просто тихо плачем, обняв друг друга. Немного успокоившись, я оборачиваюсь и смотрю на Алекса, который даже не сдвинулся с места, а Пол убирает мою рвоту.

— Эни, — шепчет подруга, — он не мог ничего сделать, он не мог пойти в полицию. Они бы просто убили его и всю его семью. Он и так страдает живя с этой правдой, — всхлипывает она, — прости его.

Да, беременность её смягчила, но как бы я ненавидела Алекса, и всё равно продолжала желать ему смерти, Шауна права. Он защищал свою семью.

— Неужели они останутся без наказанными? — произношу я, смотря на парня.

— Полиция ничего не может без улик. Но у твоей мамы было достаточно информации на Роберта Прайса, и именно это она хотела показать всему миру. Что-то должно было остаться.

— Нет, — качаю я головой. — Все бумаги украли.

— Эни, это не будет храниться на бумаге. У твоей мамы должен был быть, какой-то информационный носитель.

— Да, — вытирая слёзы, отвечаю я. — Флешка, я нашла её со всеми бумагами, но не придала ей особого значения.

— Она у тебя?

— Да. Должна быть.

— Тогда найди её и принеси нам. Нужно знать точно, что мы имеем против них. А уже потом с этим идти в полицию. Если доказательств будет хватать, то Роберту будет грозить пожизненное заключение, и что бы этого избежать он будет помогать следствию и выдаст всех. Я лично буду давать показания против него, — заверил меня Алекс. — Надеюсь, что хоть так, я смогу искупить свою вину перед твоей семьёй.

Шани ещё сильнее зарыдала.

— Бедный Логан, — простонала она.

Логан. Ослеплённая яростью и местью, я совершено забыла про него.

— Успокойся Шауна, он ненавидит своего отца и Маркуса сильнее всех. И если он будет давать показания против него, Логана не посадят за помощь следствию. С ним заключат сделку: факты в обмен на свободу.

— Но, он работает с ним. Логан должен будет занять место Роберта.

— Нет, — покачал головой Алекс. — Картер вынужден, а скорее принуждён работать на своего отца. Я знаю, что вы вместе и ему лучше, пока ничего не знать об этом.

— Чем его может принуждать родной отец? И почему он не должен ничего знать, если так сильно ненавидит его? — нахмурив брови, спросила я.

— Я не знаю чем, но знаю точно, что Роберт шантажирует Логана.

— И если Логан узнает про наш план и, что в нём замешана ты – он просто слетит с катушек и натворит дел, а после, по отрывает нам бошки за тебя, — выходя из ванны, говорит Пол. — А в этом деле нам не нужна шумиха. Поверь Эни, этим ты ему только поможешь.

Надо помочь Логану. Я не могу жить без него, как человек не может жить без воздуха. Эти эмоции намного сильнее меня, поэтому я безоговорочно соглашаюсь с парнями, зверев их, что завтра принесу им флешку.