Как и сказал Гарри, на улице и вправду было холодно. Луна была низко; казалось, что до неё можно дотянуться рукой. Тяжелые хлопья снега оседали на землю; стоял густой туман, напоминающий Мэри Харрис туман из её ночного кошмара...

Вспомнив жуткий сон, девушка встрепенулась и постаралась отвлечься.

Спрятав нос в теплом шарфе, когтевранка подпрыгивала на месте, ходила кругами по периметру Башни в попытках согреться. Она ждала Гарри уже пять или семь минут, а Поттер так и не появился. 

«Но как же так?» - думала девушка, рассматривая Черное Озеро. «Он был на метле, казался очень встревоженным. Значит, прилететь сюда мог за двадцать секунд.»

Девушка, потирая руки в попытке согреть, решила, что досчитает до тридцати. Если к тому моменту Гарри не придет, то Мэри пойдет обратно в спальню Когтеврана и в третий раз за ночь попытается уснуть.

Когда Харрис вслух досчитала до четырнадцати, из–за макета Земли вышла высокая фигура. Лунный свет не попадал на лицо незнакомца, поэтому Мэри не могла быть уверена, что это – Гарри Поттер. Когтевранка замолчала и, сжав руки в кулаки, неотрывно смотрела на фигуру, медленно подходящую к ней.

Когда между ними осталось меньше двух метров, Мэри поняла, что перед ней стоял вовсе не Гарри Поттер.

Перед ней стоял Драко Малфой.

Черты его лица были острее, чем обычно, а в суровых глазах блестели черные молнии. Слизеринец вальяжно держал руки в карманах пиджака и медленно подходил к девушке, сокращая расстояние. Его злость удивительно хорошо сочеталась с характерным Малфою безразличием, заставляя Мэри удивленно хлопать глазами и несмело отступать к стене Астрономической Башни.

Драко, скользко ухмыльнувшись, спросил:

– Чего не спишь, Харрис? Решила впервые в жизни нарушить комендантский час?

Его голос вывел Мэри из странного паралича, и она вскинула подбородок, одаривая слизеринца ледяным – как ей хотелось думать – взглядом.

– Тебя это не касается, Малфой. Иди, куда шел.

– Не жди Поттера, он не придет, – бросил Малфой, и все органы внутри Мэри задрожали.

«Откуда этот хорек знает о нашей встрече с Гарри? И где сам Гарри?»

– Это ещё почему? – настороженно спросила когтевранка, и Драко, оголив свои клыки, протянул:

– Ты, вроде бы, така–ая умная девочка, Харрис. По Зельеварению и Защите от Темных Искусств получаешь одни «отлично», но в ответственный момент ты даже не подумала о том, что на «серьезный разговор» тебя мог позвать вовсе не Поттер.

Малфой достал из кармана небольшую стеклянную колбочку, и в тот же момент пазл в голове Мэри собрался воедино. Она прикрыла глаза и тихо ругнулась себе под нос, с ужасом поняв, что этот слизень обвел её вокруг пальца.

– Оборотное зелье.

– О да, Мэри, – он издевательски поднял бровь, а через секунду со всей силы бросил колбу в стену. Она сразу разбилась на сотни, а то и тысячи маленьких осколков, рассыпавшись по полу ярким веером и ловя на себе лунный свет.

– Так что тебе от меня нужно? – спросила она, вздрогнув от звука хрустящего под ботинками Малфоя стекла. Драко неспешно приближался к Мэри, смотря прямо в глаза. В какой–то момент он оказался так близко, что Харрис почувствовала дыхание парня на своей щеке.

– Мне? – ехидный голос раздался совсем близко, а его дыхание опалило её ухо, отчего по телу прошла волна неприятных мурашек. – Мне от тебя ничего не нужно, а вот моим друзьям потребуется твоя помощь...

– Нет у тебя друзей, Малфой! – дернув головой, произнесла Харрис. Она положила на плечи Драко руки и оттолкнула волшебника, снова увеличивая дистанцию между ними. – Тебя окружают только люди, которые хотят получить кусочек твоей славы и популярности. Не более.

Малфоя как будто окатили ледяной водой. Он вышел из себя и, не пытаясь сдержать свою злость, подбежал к девушке, сжал её лицо двумя руками, сорвался на крик:

– Хватит игр! – в следующее же секунду Драко впечатал девушку позвоночником в стену, заставив её охнуть от боли. От толчка в ушах зазвенело, а перед глазами Мэри заплясали звездочки.

– Харрис, ты постоянно отпускаешь свои тупые шутки. Умей держать язык за зубами.

От боли глаза накрыло слезной пеленой. По краям зрения всё плыло, но это не мешало девушке чувствовать довольный взгляд Малфоя на своем лице. Ему, черт бы всё побрал, нравилось видеть Харрис такой беспомощной, и это выводило её из себя:

– Не смей угрожать мне! – вскрикнула Мэри, наивно надеясь, что хотя бы это сможет отвлечь Драко.

Но Малфой ждал той ночи слишком долго, чтобы так просто поддаться на её провокации.

Он вскинул палочку, коснулся её кончиком подбородка Харрис. Грубым движением Малфой заставил Мэри поднять голову. Она вздрогнула и медленно выдохнула. В тот момент волшебная палочка Драко превратилась в пистолет, дуло которого упиралось ей в подбородок.

Слизеринец, заметив испуг, промелькнувший в карих глазах девушки, довольно расхохотался. Он смеялся долго, и в какой–то момент его смех стал казаться Мэри безумным, пугающим до чертиков.

Палочка в руке Малфоя сжалась чуть сильнее, и их взгляды пересеклись. Серые – как сталь – глаза столкнулись с карими – как древесная кора – очами.

Тогда его хохот стих.

– Ты миленькая, Харрис, но такая глупая, – расслабленно протянул Малфой, выводя палочкой какие–то неразборчивые узоры на её подбородке.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Мэри, вдруг поняв, что Драко стал к ней на один шаг ближе.

– Хочу сказать, что мне невероятно надоели твои попытки подняться в глазах окружающих за счет острого языка.

– Кто бы говорил, – фыркнула Мэри. В тот же миг Малфой ударил рукой, сжатой в кулак, по стене в паре сантиметрах от головы Харрис. От глухого стука когтевранка вздрогнула, и ещё одна слеза предательски скользнула по её щеке.

– Хочешь поставить меня на место? Боюсь, что у тебя ничего не выйдет, – протянул слизеринец. – А знаешь, почему? Потому что я, Драко Малфой, и так стою на своем месте, в отличие от тебя, – он замолчал, наблюдая, как слезинка медленно стекала по лицу Харрис, а потом продолжил:

– Отец говорил мне, что бить девушек нельзя, но тебя я могу сделать исключением из правил.

– У тебя кишка тонка, Малфой, – злобно прошипела Мэри.

– Рискнешь проверить? – хитро спросил Драко, и волшебная палочка с ещё большей силой уперлась в подбородок девушки. Тогда Мэри тяжело выдохнула и прикусила язык.

На душе было отвратно; Харрис беспрекословно слушалась Малфоя, была вынуждена играть по его правилам, и это ей совершенно не нравилось.

Мэри стояла, как вкопанная, ожидая следующих действий Драко, но он, к удивлению девушки, ничего не делал. Он только стоял напротив неё, внимательно рассматривая красные глаза, которые в лунном свете приобрели необычный, будто демонический блеск.

Да, он не врал. Мэри Харрис действительно была хорошенькой.

– Знаешь, Харрис, если бы не твой буйный нрав, не твоя принципиальность, мы бы могли поладить.

– Что? – переспросила она, не сразу поняв, чего от неё хотел Малфой. Уж слишком сильно её отвлекало тяжелое дыхание слизеринца, касающееся уха и щеки.

– Я сказал, что, будь ты поспокойней...

– Хватит!

Два голоса одновременно прозвучали в башне, подобно грому с молнией. Малфой не успел договорить, как вдруг отлетел от заклинания другого волшебника. Желтый луч ударил ему в спину, и Драко отлетел в сторону, хватаясь за ушибленный бок. Он сжался, начал скулить, как маленький котенок, но Мэри вдруг поняла, что не почувствовала должного облегчения.

Харрис обернулась в сторону дверного проема, и в тот же миг сердце от страха пропустило удар, упав куда–то вниз. Её как будто парализовало. Девушка замерла на месте и боялась даже вздохнуть.

Теперь страх, который она испытывала при разговоре Малфое, казался ей легким испугом.

Волшебник сначала даже не заметил Мэри. Он подошел к Драко, не обращая внимания на ползущую за ним змею. Кобра же наоборот, угрожающе шипя, показывала Мэри свой «капюшон».

– Что ты должен был сделать, Драко? – спросил волшебник. Малфой зажал левый бок, поднялся на локтях и, постанывая, произнес:

– Поговорить с Мэри, лорд Волан–де–Морт.

От этих слов у девушки закружилась голова. Поверить в то, что она осталась наедине с самым омерзительным учеником всего Хогвартса и самым темным волшебником всего человечества, не получалось. Но это, черт подери, было правдой! В паре метров от неё стоял тот, кем родители запугивали непослушных детей. Тот, кто убил её друга – Седрика Диггори.

Тот, кого она боялась, как и любой волшебник.

– А что сделал вместо этого?

Адреналин бил через край, пробудив в Мэри простейший инстинкт человеческого тела – инстинкт самосохранения. Она бросилась к выходу из Башни, но в тот же миг возле её ног очутилась Нагайна. Змея зашипела, раскрыла свой широкий капюшон, загораживая проход и заставляя Харрис отшатнуться назад.

– Я... не сделал этого, лорд Волан–де–Морт.

Лорд кивнул и медленно подошел к Мэри. Она хотела вжаться в стену, но что–то заставило её замереть на месте. Девушке вдруг вспомнились байки, рассказанные её папой – министром Магии. Мол, при нападении Пожирателей нельзя показывать им своего страха. Ведь они – Пожиратели, – как собаки, чувствуют его за версту. Нужно стоять прямо, быть непоколебимым и ни за что не умолять их о пощаде.

Ведь они так этого не любят.

– Вот, значит, какая ты, Мэри, – прохрипел Темный Лорд, оглядывая девушку со всех сторон.

Харрис старалась не шевелиться, старалась превратиться в живую статую. И это у неё почти получилось: если бы она не моргала, то девушку можно было принять за мраморное изваяние опытного мастера. Но сердце! Сердце Мэри то стучало в висках, то падало в пятки.

– Мою бабушку тоже звали Мэри. И у неё тоже были такие длинные рыжие волосы, – Том протянул ледяную руку к лицу девушки и накрутил на палец огненный локон. – Знаешь, мне было очень жалко её убивать...

– Что Вам нужно... – Мэри запнулась от ужаса, который едва не душил её. Собрав остатки своих сил в кулак, она наступила на горло своему страху и назвала его по имени.

– ... Лорд Волан–де–Морт? Как я могу помочь Вам, владыка?

Темный Лорд, удовлетворенно кивнув, растянул свои бледные губы в улыбку, пока Малфой изумленно наблюдал за этой картиной. Мэри назвала Тома Реддла по имени, а голос её едва дрогнул.

В тот момент он понял, как сильно ошибался, называя когтевранку за глаза «трусихой».

– Я слышал много хороших слов о тебе, Мэри. Ты сильная колдунья, опытная зельеварка и способная ученица.

– Да, Лорд.

– Мне нужны такие опытные и молодые волшебники в мой отряд.

Нагайна зашипела особенно громко, словно смеялась над когтевранкой, а Драко неприятно ухмыльнулся. Мэри почувствовала, как ком, подступивший к горлу откуда–то из желудка, мешал ей сделать хотя бы один вздох.

Пазл сложился; все стало запредельно ясно. Малфой заманил её сюда, потому что Пожиратели пришли за ней, чтобы сделать её такой–же, как и они.

Пожиратели пришли за ней, чтобы сделать её Пожирательницей.

Харрис прикрыла глаза, и слезинка предательски скользнула по её щеке.

Неужели все так и закончится? Что, выхода совсем нет? Быть такого не может...

– Но, есть одна проблема, – задумчиво произнес Волан–де–Морт, словно разговаривая с самим собой, но Мэри даже не посмотрела в его сторону. Малфой же нахмурил светлые брови.

– Пожирателем Смерти можно стать только добровольно. И поэтому я здесь, Мэри. Я знаю, что вы с Драко в ссоре, и ты ему откажешь. Но сможешь ли ты сказать «нет» мне?

– Не думаю, Лорд. Но что случится, если я откажусь? – спросила Харрис, но смотрела она только на Драко.

Оба как будто ждали этого вопроса. Губы Волан–де–Морта растянулись в улыбку, как у душевнобольного. Темный Лорд прокрутил палочку, указал головой на поднявшегося на ноги Малфоя.

– Тогда, я разрешу Драко сколдовать его первое непростительное заклинание. Или сделаю это сам.

Мэри, кивнув собственным мыслям, посмотрела на вид, открывающийся с Астрономической Башни. Над Хогвартсом висела пелена густого тумана. Прямо как в её кошмаре, который теперь не казался таким страшным.

– У тебя есть три дня для принятия решения. Но знай, Мэри Харрис, мы следим за тобой, и если ты что–нибудь расскажешь про нас, про этот разговор, то твоя кончина произойдет намного раньше, чем ты думаешь, – предупреждающе прохрипел Темный Лорд, наконец выпустив из ладони прядь её рыжих волос.

Мэри снова испуганно кивнула, сглотнула. Волан–де–Морт, величаво развернувшись, направился к выходу. Нагайна умело забралась на его руку, а потом обвилась вокруг шеи Тома Реддла, а Малфой, кинув короткий взгляд на Мэри, бросился вслед за Темным Лордом.

Все казалось страшным сном, таким же кошмаром, которые снились Мэри на протяжении двух недель, от которого она никак не могла проснуться. Руки девушки затряслись, и, когда шаги Малфоя стихли, Мэри схватилась за стену, сползла по ней, часто дыша.

Она не сразу поняла, что плакала.

«Почему именно я?!» - спрашивала у себя девушка, размазывая по щекам горячие слезы. «Чем я их зацепила?! Хорошими оценками? Пониманием того, что объясняют учителя?»

Глупо. Это было невероятно глупо и бессмысленно, но девушка понимала, что тратить время на решение Пожирателей глупо. Теперь ей нужно сделать, наверно, важнейший выбор в своей жизни.

Стать той, кого боятся все, или пасть смертью храбрых?