Сезон дождей в Корее встречал ожидаемо пасмурно. Небо заволокло тучами, промозглый ветер с остервенением бросался в лицо, и несмотря на то, что на часах было всего около трех, все вокруг было погружено в легкий сумрак. Казалось, в любую секунду должен был начаться на редкость сильный ливень, но тот как назло не торопился, и тревожное чувство от этого усиливалось сто крат.

Если бы Рейн хоть раз в красках представила себе тот день, в который она вернется домой, она наверняка вообразила бы нечто похожее: что-то такое же мрачное, холодное и пугающее с не менее угрюмым музыкальным сопровождением — возможно, неплохо вписалась бы Лунная соната Бетховена. Но даже в своих самых страшных кошмарах Рейн не покупала билет, не садилась на самолет и не летела туда, куда поклялась не возвращаться, чтобы встретиться с теми, с кем поклялась не видеться.

Но у Судьбы нередко бывают свои планы.

Несмотря на то, что девушке пришлось лететь почти двенадцать часов, она не чувствовала себя уставшей после перелета. Вероятно, все дело было в нервном возбуждении, которое она испытала, едва ступив на землю и осознав, что она действительно находится в Корее. Все-таки восемь с лишним лет — действительно большой срок

Багаж пришлось ждать долго — её старенький розовый чемодан оказался на конвейере в числе последних. Но Рейн была этому рада: даже такая бессмысленная и бесполезная отсрочка позволяла ей вернуться домой несколько позже.

Выходя в зал ожидания, Рейн на ходу достала телефон из заднего кармана джинс и запустила приложение для вызова такси. Увлекшись, девушка не сразу услышала, как кто-то окликает её по имени. Но подняв глаза, она наконец заметила белую табличку с мерцающими серебристыми буквами: "Ким Рейн".

— С приездом, госпожа Ким.

Седовласый мужчина в черном костюме и в фуражке, который держал ту самую табличку, склонил голову.

Рейн тут же остановилась как вкопанная, словно напоровшись на невидимую стену. Встретившись глазами со стариком, она широко распахнула глаза и прикрыла рот рукой.

— Дядя Хенджин?

Тот скромно улыбнулся, медленно кивнув головой.

— Не надеялся, что вы помните мое...

Договорить ему не удалось, потому что в этот момент Рейн, наплевав на все правила приличия, которые ей прививали с самого детства, бросилась вперед и заключила старичка в объятия. Зажмурившись, девушка глубоко вдохнула и почувствовала тот же самый запах лавандового кондиционера для белья, которым пользовался дядя и который сопровождал её в детстве: когда она плакала на его плече, после того как падала с качелей в саду; или когда он нес её полусонную по лестнице в ее комнату, после того как она засыпала в гостиной на одном из бесконечных светских приемов родителей.

Старичок добродушно тихо посмеялся и похлопал Рейн по спине.

— Но-но, госпожа Ким, что на вас нашло?

Рейн отстранилась и нежно посмотрела на него.

— Дядя, пожалуйста, называй меня Рейн, — попросила девушка. — Ты ведь для меня почти как от...

Девушка шумно сглотнула и почувствовала легкую дрожь в ногах.

На лице дядюшки отразилась смесь понимания, печали и тоски. Он грустно улыбнулся и опустил голову, после чего вытянул руку и взял чемодан из рук Рейн. Другую руку он положил на плечо девушки и похлопал по нему.

— Пойдемте домой — нас уже наверняка заждались, — ласково сказал он.

Рейн торопливо кивнула, пряча глаза.

Дядя Хенджин был тем, кто играл важную роль в жизни Рейн, когда она была ребенком. Он не был ей дядей по крови, но она всегда воспринимала его как часть семьи. Он работал на её отца задолго до появления Рейн, был его шофером, но в первую очередь — другом и доверенным лицом. Рейн он и правда был словно любящий дядюшка: он возил её в школу, помогал делать домашнюю работу, учил водить машину. И конечно, она скучала по нему все это время и была рада встретить снова. Но, разумеется, предпочла бы, чтобы эта встреча если и произошла, то при совсем других обстоятельствах.

Следом за дядей Рейн вышла из здания аэропорта. Съежившись от порыва холодного ветра, девушка обхватила себя руками за плечи и посмотрела наверх: на небе все еще не наблюдалось ни мельчайшего намека на просветление. В жизни, в общем-то, ситуация была аналогичной.

Тем временем дядя Хенджин подошел к черному роллс-ройсу и открыл багажник, чтобы убрать туда чемодан Рейн. Управился он с этим довольно быстро и уже через несколько секунд приоткрыл дверь, приглашая девушку сесть в автомобиль. Рейн послушно забралась внутрь.

Стоило только машине выехать с парковки, как с неба хлынула вода. Дождь забарабанил по крыше автомобиля, и капли потекли по стеклам. Рейн откинулась назад и попыталась расслабиться. К счастью, ей удалось на время отвлечься и не думать ни о чем — это было очень кстати.

Изредка поглядывая в окно, Рейн вылавливала силуэты мелькающих пейзажей: городской ландшафт довольно быстро сменился на куда более живописные виды, открывая взору утопающий в зелени лес. Кроны криптомерий тянулись ввысь, сближались друг с другом, формируя зеленый свод, а ветви колыхались из стороны в строну под порывами ветра. Удивительно, но даже столько лет спустя Рейн в мелочах помнила дорогу до дома, и ей не нужно было следить за ней, чтобы понимать, где они едут и через сколько будут дома.

Пятнадцать лет назад

— Что-то случилась, маленькая мисс?

Рейн в слезах залезла в машину на заднее сидение и бросила свой сияющий новенький розовый портфельчик на пол.

Дядя Хенджин, волосы которого только-только начали сидеть, обеспокоено посмотрел в зеркало заднего вида. В нем отражалась маленькая темноволосая девочка с двумя хвостиками и заплаканным лицом: глаза припухли, кожа покраснела, а губы обиженно выпятились вперёд. Даже несмотря на печальный вид, выглядела малышка все равно премило: в своей новенькой с иголочки школьной форме, в нелепом, но модном в это время ободке для волос, и с маленькими сережками в ушах.

На вопрос дяди Рейн ответить не получилось, поскольку стоило ей открыть рот, как она снова залилась слезами. Покачав годовой, дядя Хенджин решил не настаивать.

— А где твой брат? — попытался сменить тему он.

К сожалению, это была явно неудачная идея, судя по тому, как всхлипнула девочка, а потом протерла нос локтем.

— Он не хочет ехать домой, — прохныкала Рейн. — Будет гулять с друзьями, — пояснила она, а потом всхлипнула: — А со мной дружить больше не хочет!

— Это ещё почему? — удивился дядя.

— Сегодня на переменке мы играли в мяч, — начала рассказывать Рейн. — Пак Джемин позвал меня в свою команду, и я играла с ним. И оппа разозлился: сказал, что Пак Джемин дурак и что я тоже дурочка, если буду с ним играть и дружить. А потом он не разговаривал со мной весь день и даже обедать сел за другой стол, — пожаловались она, вновь заливаясь слезами.

Выслушав девочку, дядя Хенджин постарался замаскировать улыбку. Как же давно ему было десять и подобные вещи были самыми главными проблемами в жизни. И как порой этого не хватает.

— Ну же, мисс Рейн, не плачьте, — попросил он. — Уверен, ваш брат просто ревнует и уже вечером вы помиритесь.

— Не помиримся, — вздохнула Рейн. — Он меня ненавидит.

— Неправда, — возразил дядюшка. — Он просто расстроился, что вы играли не с ним, но обязательно вас простит.

Рейн промолчала, но уверенной она определённо не выглядела. Девочка перестала сильно плакать, и теперь грустно смотрела на фасад школы, в которой остался её брат.

Дядя Хенджин покачал головой, завёл машину и тронулся с парковки.

— Как насчёт рожка мятного мороженого? — предложил он, поглядывая на Рейн в зеркале заднего вида.

Против воли девочка улыбнулась.

— Мама будет недовольна, — как бы невзначай заметила она, но выглядела при этом явно заинтересованной.

— Мы ей не скажем, — подмигнул дядя.

Наши дни

— Приехали.

Рейн не заметила, как задремала во время поездки. Ей казалось, что она лишь на секунду прикрыла глаза, но вместо этого проспала весь путь до дома. Она была уверена, что не устала после перелёта, но, кажется, напряжение наконец дало о себе знать.

Стряхнув с себя остатки сна, Рейн выбралась из авто, прежде чем дядя Хенджин успел открыть ей дверь. На улице все также шёл ливень, и Рейн наверняка промокла бы до нитки, если бы дядя не подал ей предусмотрительно приготовленный зонтик.

— Я занесу ваш чемодан, — крикнул дядя, раскрывая свой зонт и направляясь к багажнику.

— Не стоит, я сама, — возразила Рейн.

Дядя только отмахнулся.

— Не беспокойтесь, идите в дом, — велел он, открывая багажник.

Рейн не оставалось ничего другого, кроме как повернуться к особняку.

Особняк семьи Ким находился не так далеко от города, чтобы было трудно добраться до центра, но и не так близко, чтобы слиться с другими постройками. Поместье занимало большую территорию, и помимо дома включало в себя сад с большим прудом, небольшой домик для гостей и даже скромный огородик. Владения семьи Ким действительно простирались далеко и при детальном рассмотрении можно было найти немало интересных вещей, помимо перечисленного, но, конечно же, наибольшее внимание привлекал сам дом. Это был двухэтажный особняк в классическом стиле, облицованный белым камнем с темной черепичной крышей, который переодически перестраивали в течение нескольких лет, но кардинально ничего не меняли. Несмотря на то, что офис отца в центре города находился в небоскребе и был спроектирован и оформлен в современном стиле, делать нечто подобное с домом отец оказывался — ему был по душе старый вариант.

Тем временем Рейн уже подошла к высокой тяжелой входной двери, нажала на ручку и толкнула от себя — та на удивление легко поддалась, и девушка оказалась внутри.

Сложив зонт, Рейн огляделась вокруг.

Все, что увидела перед собой девушка, перенесло её в прошлое. Ничего внутри не изменилось: все тот же темный холл со стенами, отделанными деревянными панелями; паркет на полу, лестница на второй этаж и столик с цветами и книгами. На секунду Рейн и правда показалось, что она только утром ушла отсюда и вот сейчас вернулась после учебы. Но на самом деле все это было очень давно.

— Ну надо же.

Рейн вздрогнула, когда откуда-то сверху донесся мужской голос. Подняв голову, она увидела парня который смотрел на неё, стоя на верхних ступеньках лестницы. Это был высокий юноша в черном костюме и белой рубашке, с модно зачесанной челкой и уложенными гелем крашенными волосами. Держась одной рукой за перила, он удивленно смотрел на девушку, широко раскрыв глаза.

— Намджун? — выдохнула она.

Ким Намджун — её старший брат — торопливо сбежал по лестнице и подошел к Рейн, после чего порывисто заключил её в объятия.

Рейн почувствовала, как у неё болезненно кольнуло в области солнечного сплетения. Она неловко подняла руку, приобнимая брата в ответ, и уткнулась лицом в его плечо.

Через несколько секунд Намджун чуть отстранился и положил руки на плечи сестры, с улыбкой всматриваясь в её лицо.

— Не могу поверить, что ты здесь, — сказал он. — Сколько лет прошло?

— Много, — уклончиво отозвалась Рейн.

Намджун снова улыбнулся, но улыбка вышла кривоватой. Он убрал руки с плеч сестры.

— Я рад, что ты приехала, — признался он. — Честно говоря, мало кто верил, но я был уверен, что ты приедешь. С тех пор, как ты позвонила, я места себе не находил.

Рейн пожала плечами.

—  Я не могла не приехать, — отозвалась она, — ведь отец...

Лицо Джуна исказилось, и Рейн мысленно отвесила себе подзатыльник.

— Прости, мне стоило сразу спросить, как ты, — стушевалась девушка и коснулась руки брата.

Парень покачал головой и накрыл руку сестры своей.

— Тебе не нужно извиняться. К тому же, я в порядке, правда, — заверил её он, пряча глаза.

И ежу было понятно, что ничего не в порядке. И пусть смерть отца потрясла Рейн и принесла много боли, она понимала, что это значит для Намджуна. Да, Рейн любила отца, и он был важен для неё, но она не жила с ним под одной крышей все эти годы, как Джун. Тот же, в отличие от девушки, всегда был рядом. И Рейн даже представить не могла, насколько ему больно.

Но Джун как обычно улыбался, тем самым демонстрируя, что с ним все в порядке и что на него можно положиться — он всегда готов быть опорой для всей семьи.

Тем не менее, Рейн не стала приставать к брату. Если он захочет поговорить, то сделает это только тогда, когда сам будет готов. Так было с самого детства.

В холле повисла тишина.

— А как... как мама? — решилась спросить девушка.

Намджун будто бы очнулся от оцепенения.

— Точно! Она ведь не знает, что ты здесь, — опомнился он. — Она будет счастлива тебя увидеть.

Он уже было направился куда-то вглубь дома, но, кажется,  только сейчас заметил, что Рейн не успела снять ветровку и все еще держала в руке промокший зонт.

— Черт, прости, ты, наверное, устала с перелета. Как насчет душа и чистой одежды? Уверен, дядя Хенджин уже передал твои вещи прислуге.

— Было бы здорово, — благодарно кивнула Рейн. Честно говоря, она пока не чувствовала себя готовой ко встрече с матерью — это требовало немалой силы духа. И пусть брат был уверен, что мать будет рада встрече, Рейн в этом очень сомневалась — как-никак, Джун всегда переоценивал любовь их матери к Рейн.

— Тогда я провожу тебя в твою комнату, — вызвался Намджун.

— Я еще не забыла, где она находится, — улыбнулась Рейн.

Джун скривился и даже высунул кончик языка — и на секунду из высокого статного парня в стильном костюме превратился в беззубого мальчишку, который дразнил её, забравшись на ветку дерева в саду.

— Не занудствуй, — шутливо приказал он. — Я прослежу, чтобы ты никуда не сбежала по пути в свою комнату. А ведь что-то похожее уже случалось.

Рейн весело хмыкнула, но несмотря на то, что понимала, что Намджун шутит, все равно почувствовала осуждение, которое повисло в воздухе.

Не успев сделать и шагу, Рейн услышала, как дверь за её спиной отворяется и едва успела отскочить, пока та не ударила её по спине. Стремительно обернувшись, девушка встретилась взглядом с мужчиной и длинном бежевом плаще, держащим в руках зонт. На вид ему было около пятидесяти, и выражение лица выдавало в нем человека волевого, многого повидавшего на своем веку. Его глаза тут же оценивающе пробежались по девушке с ног до головы.

— Капитан Шин, здравствуйте. — Намджун подошел к сестре и пожал руку мужчине. — Мы не ждали вас сегодня.

— День добрый, — поздоровался тот. Даже в его голосе чувствовалась сталь. — Мы были неподалеку и услышали о приезде вашей сестры — решили не терять времени.

— Что ж, хорошо, — слегка нерешительно отозвался Джун. — Капитан Шин, это моя сестра, Ким Рейн. Рейн, это капитан полиции, господин Шин.

Рейн склонила голову в качестве приветствия и, подняв глаза, заметила, что Капитан Шин все еще внимательно смотрит на неё.

— Рада знакомству, господин Шин, — сказала она.

— Лучше капитан Шин, — попросил он, после чего снова окинул взглядом девушку. — Видимо, мы поспешили — я вижу, вы только-только прибыли. Если вы не возражаете, мы подождем вас в гостиной, и когда вы будете готовы, если не возражаете, спуститесь к нам для небольшой беседы.

Рейн почувствовала, что совершенно не важно, возражает она или нет — она в любом случае будет беседовать с капитаном. Поэтому девушка просто кивнула.

— В таком случае позвольте госпоже Пак проводить вас в гостиную — я присоединюсь к вам, как только помогу сестре расположиться, — предложил Джун.

Рядом тут же появилась женщина в униформе персонала.

— Благодарю, — ответил капитан. — Только я не понимаю, куда запропастился мой помощник...

В этот момент дверь снова открылась, и спешно отходить в сторону пришлось уже самому капитану.

В холл ввалился промокший юноша с растрепанными каштановыми волосами в кожаной куртке. Отбросив мокрую челку с лица, он улыбнулся, обнажая ряд белоснежных зубов.

— Простите, не мог припарковаться, — извинился он. — Здравствуйте, господин Ким, — кивнул он Намджуну.

— Здравствуйте, — ответил Джун и повернулся к Рейн. — Рейн, познакомься, это помощник капитана.

— Чон Чонгук, — представился парень, кланяясь. — К вашим услугам.