— В общем, я очень прошу не удивляться ничему, что увидишь в доме, не быковать, не ходить к китайцам и, упаси господь пытаться снять замок с их двери, — я даю последние ц/у мужчине, идущему рядом. — С Псом, раз он идёт в комплекте, думаю, проблем не будет, потому что Ёнгук любит собак, а вот насчёт хозяина...

Я ловлю на себе недоумевающий взгляд мужчины.

— Что?

— Не совсем понял про китайцев, — и будто тоже подтверждая, мол, требуем объяснений, Пёс громко лает, — вот, дядя тоже.

— Господи, как же сложно в этот раз, — я тру лоб, и пока мы идём, руками в воздухе показываю абстрактный прямоугольник, делю его по горизонтали, — короче, дано: огромный дом, в котором четыре этажа, а так же подвал и чердак. Тут, думаю понятно. Так вот, на каждом этаже клуб по интересам, если можно так назвать: китайский этаж, тайский, корейцы с мальчиками кхх, на чердаке живут старички, типа Джиёна, а в подвале — провинившиеся.

— Допустим, — мужчина прячет руки в карманы потёртой куртки и кивает вперёд, — про дом я понял, вон он. Кто такие мальчики кхх?

— Да, — я вздыхаю. Мы почти пришли и я понятия не имею, что там происходит сегодня, потому что ушла рано утром по делам и вот... Веду домой нового жильца. — Кхх — корейский хип-хоп...

— А вот насчёт состава проживающих подробнее можно узнать? — Пёс снова лаем соглашается с хозяином.

— Не пойму, ты говоришь как мент или как риэлтор, сдающий квартиру где-то в Москве.

— Что-то мне подсказывает, что ничего хорошего меня не ждёт в этом доме, поэтому я выбираю мент-риэлтор.

Я хмыкаю, думая про себя, что ход мыслей правильный, ведь стоит только переступить порог дома, как попадаешь в совершенно другой мир, где обычно в гостиной сидит Ёнгук, подперев голову рукой, и смотрит на снующих людей вокруг. Смотрит устало, немного отрешённо, ведь сделать ничего не может, и во взгляде его читается неизменный вопрос: «Кто это, блять?».

— Я хозяйка огромной азиатской общаги, — набираю код на замке и открываю дверь, пропуская внутрь новых жильцов, и Пёс первый протискивается между нами, — добро пожаловать.

Как и ожидалось, Ёнгук сидит в гостиной. Он меланхолично наблюдает за тем, как неподалёку Эрт снимает новое видео для тик-тока, и я, заметив наряд парнишки, укоризненно цокаю, на что сразу обращает внимание мистер Бан.

— Вернулась? — он поворачивает голову к входу и переводит взгляд на Пса, который прямым ходом направляется от двери к нему, и который доверительно утыкается в ладонь свободной руки мужчины. — Погодите.

Ёнгук встаёт с места, проходя мимо Эрта и потрепав того по волосам, идёт на кухню. Слышится стук, какой-то грохот (очевидно, что-то уронили), и после приглушённого «чпок» я вздыхаю:

— Ну, могло быть и хуже: он достал вино.

— А мог?.. — спрашивает новый жилец общаги.

— А мог ружьё.

И действительно, через пару секунд в дверном проёме появляется Ёнгук с бутылкой красного вина. Он возвращается в кресло, делает несколько глотков прям с горла и ладонью делает жест, мол, я готов слушать — вещайте.

— Ну, знакомься, моя доминантная самка — Бан Ёнгук, хозяин дома, так сказать, но не зверинца.

— Ну, а я Никита, — и мужчина, стоявший рядом, подходит ближе к Ёнгуку, протягивая руку для рукопожатия, и выдаёт следом, — везде побрито.

Пауза. Мистер Бан удивлённо (хотя он, как мне кажется, думал, что его больше вообще ничего не удивит в этой жизни), выглядывает из-за спины Никиты и смотрит на меня, замерев с протянутой рукой, и так и не пожав руку нового знакомого. Даже я теряюсь на мгновение... Столь неожиданное откровение обескураживает, и я не нахожусь, что ответить, хватая ртом воздух и разводя руками в стороны. А что я могу сказать? Подтвердить или опровергнуть не могу — я ж не видела. Ещё. Пока.

— Да расслабьтесь, шучу я, шучу, — Никита стягивает шапку, смеясь, — побрито только здесь.

Выдыхаю. Потому что у меня весьма богатая фантазия, и всё уже почти было представлено в красках...

— Вы поговорите здесь, а я осмотрюсь пока, — Никита мне подмигивает, отбивает пятюню Ёнгуку и проходит вглубь дома, откуда доносится шум и ржач: судя по всему, кто-то из корейской братии обсуждает нечто занятное.

— К китайцам не ходи! — мне в ответ машут рукой, мол, помню, а я перевожу взгляд на Ёнгука, который вновь прикладывается к бутылке.

— У меня только один вопрос: как так получилось?

Я «виновато» улыбаюсь, заламывая пальцы:

— Ну... понимаешь, дорогой, телевизор — зло. Я просто переключала каналы, а очнулась на энной серии первого сезона. Моргнула — упала во второй, и так далее...

— А собака? — мистер Бан треплет овчарку за ухом.

— Бонус, — смеюсь я, но перестаю, когда ловлю на себе укоризненный взгляд Ёнгука. Тот, прищурившись, смотрит на меня и качает головой. — Нет, ну смотри, тебе повезло, что комплектом не идёт Мальчик, как у Мингю. Поверь там такое было, когда Сынён в хату пришёл...

— Так, — мужчина немного резко оставляет бутылку на журнальный столик и поднимается на ноги, разминая шею и руки, а я вздрагиваю и сглатываю, — расскажешь про своё внезапное падение в русские сериалы и что там за мальчик, какой Мингю?

Он как-то очень неожиданно подаётся вперёд, хватает меня за руку и уже привычным движением забрасывает на плечо. Я только и успеваю, что вскрикнуть.

— То есть к Сынёну у тебя вопросов нет?

— Есть, — меня поправляют на плече, — но его я хотя бы знаю. Чанбин! Тащи наколенники, у меня разговор к нашей даме есть.

Что ж... Не самая плохая реакция на русского мужика в азиатской общаге. Однако тот факт, что Чанбин тащит наколенники, наводит на мысль, что эти мои мужики уже спелись, а это значит, — пора ховаться в жито! Чанбин, тащи валидол. Кому-то из нас двоих точно понадобится.