Я едва успеваю набрать контакт лучшего друга, сделав два нажатия по телефону на ощупь. Он был в экстренных контактах именно на этот случай. На случай, если мой бывший снова придет и будет издеваться надо мной. Будет говорить как любит меня, просить прощения, а на мой отказ либо начнет бить меня, либо угрожать, что сделает что-нибудь со мной в темном переулке.

Его руки ложатся на мои плечи тяжелейшим грузом. Меня буквально парализует от его прикосновений и я ощущаю лишь собственную беспомощность.

— Давай поговорим нормально.

— Убери от меня руки.

Я пытаюсь говорить максимально громко, зная, что соседи уже должны быть дома, но никто, ни единая живая душа не приходит мне на помощь. При том, что не слышать его крики, и мои просьбы уйти просто невозможно.

— Нет, солнце, сначала мы поговорим.

— Если ты сейчас же не уберешь руки, я буду кричать так, что сюда сбежится весь подъезд. — он держит руки на моем горле, второй рукой пытаясь насильно обнять меня и прижимаясь губами ко лбу.

— Ты же знаешь, что я люблю тебя, — я пытаюсь отбиться от него руками, но он липкими поцелуями покрывает мои щеки, я взвываю от безысходности.

Я не хочу с ним разговаривать, не хочу иметь ничего общего и пытаться прийти к какому-то адекватному решению. Розовые очки разбились мне стеклами внутрь, когда этот человек, человек которого я любила, и который был моей самой искренней и чистой первой любовью, бил меня так, что я думала об этом дне, как о последнем в своей жизни.

— Никита, я сделала тебе огромное одолжение, — отталкиваю его со всей силы, которая откуда-то взялась в хрупких руках. — Мой отец не знает о том, что ты сделал, иначе тебя бы закрыли и надолго.

— Ты еще и угрожаешь мне? — он сжимает моё горло. — Сука ты конченная, я могу с тобой такое сделать, что на тебя больше ни один парень без отвращения не взглянет.

Он орёт во все горло, что готов покалечить меня, а никто из соседей по лестничной клетке даже не выходит или хотя бы не вызывает полицию.

Почему это происходит со мной?

— Ты мерзкий, мне противно всё, что с тобой связано.

У него дикий взгляд. Взгляд человека, который здесь физически, но его сознание либо изменено веществами, либо он просто сам по себе окончательно слетел с катушек. Его дергает от того, насколько он злится, а меня трясет от страха, но я изо всех сил пытаюсь не показывать этого, зная, что именно такой реакции он от меня ждет.

— Иди накурись или нанюхайся чего-нибудь, может сделаешь и мне одолжение, сдохнешь где-нибудь.

Я стараюсь отдергивать себя и не грубить ему, но оскорбления вырываются сами по себе и я уже ожидаю, что он прямо сейчас ударит меня снова.

— А ты, — он наклоняется и шепчет мне на ухо. — На себя посмотри, святая нашлась.

Он берет за горло и отстраняет меня от стены, а затем силой впечатывает в неё головой. Мне больно, и внутри я уже облилась слезами в огромной купели, но не показываю ему даже доли того, что чувствую на самом деле.

Лучший друг буквально выбегает из лифта, думая что бывшего парня придётся отдирать от меня, но всё шло более менее спокойно.

— Зайди в квартиру. — командует он.

— Лёш, все нормально.

— Я слышал, как всё нормально. Зайди.

Я решаю не лезть, возможно один мужской разговор заменит тысячи моих слов. Просто жду, пока лучший друг зайдет в мою квартиру. Ему понадобилось буквально несколько минут на то, чтобы всё решить.

— Конченный блять, — он закрывает дверь за собой. — Он тебя не трогал?

— Нет, просто нёс какую-то чушь.

Я вру, потому что не хочу его волновать и сама вспоминать всё то, что только что произошло.

— Ты что не кинула его в черный список? У него давным-давно свистит чердак на твоей почве.

— А его это останавливает? Он находит новые номера, присылает мне цветы с отвратными признаниями о любви, караулит под университетом.

— Тогда какого черта ты не рассказала об этом отцу, Катя? С его связями в органах этот полудурок уже уехал бы.

Лёша знал почему я не говорила ничего отцу. Он любит меня, но в наших отношениях все достаточно сложно. Я знаю, что он вступился бы за меня при любом исходе, но у бывшего было много личных историй, которые я рассказывала ему по собственной же глупости о том, как проходили мои школьные годы, как мы курили с подружками не только сигареты и много неприглядных фактов обо мне, как о примерной дочери, какой меня и считал отец.

Я привыкла что отец относится ко мне как к самому дорогому своему сокровищу после смерти мамы, так как я была единственным ребёнком в семье. Я знала, что он простит мне что угодно и примет от меня любую информацию, но я так боялась его разочаровать, что делала вид, будто всё прекрасно, затягивая до последнего.

— Собирайся и поедем ко мне, у меня правда пацаны сидят, но лучше так, чем оставаться дома одной.

— Я испорчу вам весь вечер своим кислым выражением лица.

Меня немного колотило, но постепенно становилось легче. Я пью четыре таблетки валерианки, запивая большим количеством воды в надежде, что это хоть немного облегчит моё состояние.

— Не выдумывай, — Лёша все продолжал настаивать, чтобы я ехала с ним. — Я не оставлю тебя здесь, зная, что эта жертва не сделанного вовремя аборта может быть поблизости.

Я долго не хотела соглашаться, а потом подумала о том, что сейчас мне и в правду лучше побыть в компании знакомых и лучшего друга.

— Да я в принципе собрана. — я беру лишь сумку и накидываю белую рубашку поверх топа, чтобы не замерзнуть.

Мы достаточно быстро приходим к нему домой, так как живет он буквально через пару кварталов от меня.

Здесь действительно бурлит веселье, хотя ребята практически не пьяны.

— А вот и мы, — я захожу в комнату, все парни делают вид, что более менее рады меня видеть, а девочки просто смотрят без особого энтузиазма, и предполагаю, что сейчас начнут сплетничать о моей не скромной персоне.

— Ничего себе, ушел один, а пришел с главной красоткой нашего курса. — явно с долей подхалимства произнёс староста другой группы из нашего потока.

Быстро нахожу практически со всеми общий язык и начинаем бурно обсуждать учебу и перемывать косточки преподавателям. Мы все были с одного курса юридического, некоторые разве что в разных группах, но темы для разговора захватили каждого.

— У вас ведь тоже по уголовному праву Крылов? Боже, как он сегодня обсасывал состав преступления, он, наверное, раз триста одно и то же определение нам разжевал. — говорит один из ребят.

— Да, да, он нас с Кириллом уже третью пару этот состав спрашивает. — в шутку рассказывает мой лучший друг. — Но что, Кир?

— Но нам это нахуй не надо.

Они смеются между собой, давая друг другу «пять» и после этого пожимая по-мужски руки.

Кирилл был в одной группе со мной, но мы никогда не контактировали вот так. Лично и вне стен университета. Единственное, что нас связывало - это то, что меня вечно вызывали в деканат по его душу, а я писала ему сообщения, о том, что ему нужно сделать или принести, чтобы закрыть несчастные долги. Он читал, но никогда не отвечал.

Наш диалог выглядел в целом так, будто я никак не могу успокоиться и написываю ему стабильно пару раз в месяц, а его эта информация абсолютно никак не касается.

— Сотников, так может стоило бы один раз выучить и не позориться? — с улыбкой, но все же с небольшим упреком произношу я, на правах его старосты. — Я и так за тебя в деканат выслушивать как по часам хожу.

— А что тебе мешает не лезть в чужие дела?

— Елена Андреевна?

— Кто?

— Секретарь декана, Кирилл, — я делаю глоток вина, ухмыляясь от того, что за два года учебы он понятия не имеет, наверняка, даже как зовут самого декана, не говоря уже о скромной персоне секретаря и преподавателей. — Ходил бы почаще на пары, может знал бы кто это.

— На тебя тошно смотреть, вот и не хожу.

Закатываю глаза, но решаю даже не думать об этих словах. Было видно, что он словно искал способ уколоть меня чем-то, что было необъяснимо, ведь мы не дружили, не общались, очень редко пересекались в общей компании и на парах.

Всё, что я знала о нем, это то, что рассказывал Лёша, который общался с ним довольно близко.

Я даже не стала развивать эту тему, после всех незабываемых эмоций, которые мне подарил бывший парень этим вечером меня мало что способно задеть. Мы просто общались дальше с людьми, не обращая на присутствие друг друга особого внимания.

— Вина больше нет? — спросила я у друга.

— В холодильнике вроде было. — говорит он мне на ухо и я отправляюсь с бокалом на кухню, в поисках белого сухого.

Наливаю пол бокала, сажусь на стул и открываю телефон, постоянно проверяя не писал ли мне тот, кого я меньше всего хочу видеть. Выдыхаю полной грудью с облегчением, что возможно это прекратится после того, как с ним поговорил Лёша.

Выхожу на балкон, здесь достаточно прохладно, но и мне необходимо проветрить голову, иначе она сейчас вскипит. Я просто всматриваюсь в огни города, и удивляюсь каждый раз, как в первый, виду с тринадцатого этажа, а вино в свою очередь помогает мне ни о чем не думать в такие моменты.

— Да скоро я приеду, прекрати, — на балконе по невероятному стечению обстоятельств оказывается Кирилл, разговаривающий по телефону, — Все со мной хорошо, мы мужской компанией сидим, какие девушки?

Я ухмыляюсь и тут же прижимаю пальцы к губам, меня веселит то, как он врёт таким убедительным голосом, когда рядом с ним стоит девушка, которой тут, как оказалось быть не должно. А в комнате сидят еще двое таких же.

— Да, представь себе, вообще ни одной.

Он смотрит на меня не отрывая взгляд, так, словно если я случайно пророню слово, он меня закопает. Я даже не знаю радоваться ли, что парень так беспокоится о спокойствии своей девушки или наоборот расстроиться, что они все так нагло нам врут.

Кирилл убирает телефон в карман, и абсолютно молча, так же как и я смотрит на небо, попутно вытаскивая пачку сигарет из кармана джинс.

Ловит мой взгляд на пачке сигарет.

— Будешь?

Я молча достаю одну сигарету из пачки. Он подносит зажигалку к моему лицу, как только сигарета оказывается в губах, пристально наблюдает, как она начинает тлеть между моих пальцев после каждой затяжки.

— Я думал ты святоша, — выдаёт он, смотря в окно куда-то вдаль многоэтажек, продолжая нервно затягивать никотин в легкие. — Ни капли в рот, и всё такое.

— Я знаю продолжение этой фразы, так что, даже не знаю как тебе ответить.

Он ухмыляется, но ненадолго. Всё же курение его увлекает намного больше, чем разговор со мной.

— Ну, я старался смягчить как мог, — он стряхивает пепел. — Давно куришь?

Абсолютно случайно мы оба оказались здесь. Оба видимо были чем-то недовольны и напряжены. Разговор был таким неестественным, потому что мы никогда не общались наедине и абсолютно ничего друг о друге не знали, хотя учились вместе уже два года.

— Я не курю. — подмечаю я, а затем снова кладу сигарету в свои губы.

— Да я тоже уже как лет пять не курю.

Он докуривает одну сигарету и уже успевает поджечь следующую, внимательно смотрит на меня.

— Я правда не курю, — подмечаю я, хотя встречаюсь с его взглядом, полным недоверия. — Просто день сегодня...

— И у меня.

Он поднимает сигарету вверх, как будто сказал тост, а бокала с алкоголем рядом не оказалось. Я всматриваюсь в луну на улице и осознаю, что мой бывший действительно мог бы избить меня или еще чего похуже, и то, что я здесь, ощущаю привкус горького табака, обжигающего горло, чувствую прохладный ветер, ласкающий волосы - это действительно подарок.

— Хочешь что-то спросить? - его взгляд буквально сопровождает каждое мое движение.

— Ничего я не хочу спрашивать.

Я разворачиваюсь спиной к балкону, светло-русые волосы начинает развивать ветер и я только и делаю, что успеваю ловить их руками и заправлять за уши.

— Тогда не смотри на меня так, это начинает раздражать. — он ухмыляется, а я уже начинаю замерзать в одном лишь топе на тонких бретелях, спину и плечи щекочет холодный ветер, но я решаю всё же докурить. — Кирилл, мои глаза выше.

Я четко понимаю, куда он смотрит и это становится не то, чтобы неловко, а скорее достаточно неприятно. Особенно с учетом того, что он недавно клялся своей девушке по телефону, что здесь только парни.

— Одеваться нужно по погоде, — он отворачивается, переводя взгляд на ночной город, замолкает на пару секунд. — И белье носить.

— А я у тебя не спрашивала, что мне носить.

Беседа становится до безумия натянутой. Его взгляд то и дело цепляется о мою грудь, а сам он подходит достаточно близко мне. Слишком близко для статуса просто знакомых, в котором мы находимся.

— Ну и не возникай тогда, от тебя убудет от того, что я на тебя посмотрел?

— У тебя что, с девушкой какие-то проблемы? Не даёт?

Пусть не лезет не в свое дело, тогда уж и я не стала бы этого делать.

— Правду о тебе в университете говорят, ты та еще сука и внешность, пиздец, как обманчива.

— Угадала значит.

Я тушу сигарету в пепельнице и собираюсь уйти отсюда, потому что уже поняла -  в этом диалоге не будет ничего кроме взаимных оскорблений, обмениваться которыми я и не в состоянии, и не в настроении.

— Сюда вернись, — он останавливает меня и заставляет вернуться на место, где я стояла, удерживая за одну только руку. — Думаешь, что можешь говорить любую хуйню людям, и все будут закрывать на это глаза?

— Не думаю.

— Мы не в универе и мне абсолютно поебать, кто ты: староста, преподша, хоть дочка декана, если ты ведешь себя как конченная, к тебе по-другому относится и не получится.

— Да я пошутила, успокойся, — я перевожу всё в шутку, но краем глаза вижу как его свободная рука сжимается в кулак. — Но если тебя это задевает, значит стоит задуматься.

Ветер снова раздувает мои волосы, и они летят ему прямо в лицо, Кирилл убирает их мне за уши, случайно задевая шею и явно ощущая как всё моё тело покрывается мурашками от холода, а я лишь стою абсолютно не в состоянии пошевелиться. Чувствую как его взгляд буквально сжигает мой топ, но в подсознании просто жду, когда он скажет мне какую-то гадость, я отвечу ему и уйду отсюда.

— Мне очень холодно. — решаю признаться я, потому что не рассчитывала провести на этом балконе столько времени.

— Я вижу.

Он двигает рукой так, что пальцами мимолетно проводит по вставшему соску, затем случайно касается моего живота, пальцы ледяные, немного даже грубые,  на запястье татуировка, которая прикрыта толстовкой, и уходит вверх к локтю. А затем уже не случайно, он выводит на моем животе узоры, а я стою словно вкопанная и не могу пошевелиться.

— Пропусти меня, я хочу выйти. — я протяжно вздыхаю, пытаясь как можно сильнее вжать себя в стену, но он только продолжает подходить ближе, от чего расстояние между нами скорее наоборот сокращается.

Он убирает волосы, которые снова оказались у меня на плечах из-за ветра с одной стороны, после чего обводит пальцем ключицу, спускаясь ниже и очерчивая кружочек вокруг соска.

— Стой. — я резко выставляю руки вперед, на что он делает шаг назад, не ожидав такого с моей стороны.

Больше я не сказала ни слова, только спокойно вышла с балкона, залпом опустошая свой бокал.