Кирилл

— Если надо - отвечай.

Её взгляд. Сосредоточенный только на мне, такой, будто она боится упустить даже микроскопическую деталь. Взгляд одновременно обиженной девочки и самого жестокого палача.

Я отвечаю на звонок, она закусывает нижнюю губу.

— Что такое?

Понимаю, что Соня бы не звонила просто так. Особенно в таком количестве.

— Ты сейчас сильно занят?

— Нет.

— Можешь, пожалуйста, приехать ко мне?

Даже через динамик телефона я чувствую горечь в её голосе, то ли ей просто грустно и не с кем поговорить, то ли она чем-то расстроена или обижена.

Поверить можно в любой из этих вариантов, но последний наиболее правдив. Со всем, что происходит в последнюю неделю я без объявления войны был взят в плен. В плен голубых глаз и язвительной манеры общения хрупкого создания, стоящего рядом со мной. Я был занят лишь решением её проблем и делал это так, будто готовился к подобному всю жизнь.

Мне было искренне не плевать. И я впервые почувствовал страшное ощущение готовности убить за её слезы кого-то. Бешеный приток ярости, в котором нет ни страха, ни сожаления за содеянное. Только она.

Вся моя ёбаная жизнь стала крутится вокруг неё.

— У тебя что-то случилось?

— Кирилл, тут просто....— она вздыхает в трубку, явно пытаясь как-то подобрать слова, но у неё ничего не выходит. — Ты мне очень нужен сейчас.

У меня явно слишком громкий динамик в телефоне, раз после этой фразы Катя глубоко вздыхает и нервно улыбается, отводя взгляд куда-то в окно.

В более убогом положении мне ещё не приходилось находится. И я сам себя в него загнал.

Нужно было поговорить с Соней ещё задолго до этого момента, но жалость к ней всё время перевешивала. Постоянно был неподходящий день, момент, не то настроение и таким образом всё докатилось до подобного фарса.

— Ты можешь ответить мне уже наконец, — повышаю тон, потому что эти загадки уже знатно выводят меня из себя. — У тебя что-то случилось или нет?

— Просто хочу увидеться, — спустя столько времени наконец поясняет она. — Ты всё время с друзьями в последнее время.

Этот самый "друг" сейчас дыры во мне прожигает взглядом, едва ли не забывая, как дышать, лишь бы посторонние звуки не мешали ей вслушиваться в суть разговора.

— Через час я буду у тебя.

Я бросаю трубку. Катя закатывает глаза и отворачивается. Тут же кладу руки на её плечи, но она дёргается от моего прикосновения, будто на неё вылили кипяток.

— Тоже соскучился, да?

Блять. Я не видел женщины сексуальнее, чем она в гневе.

— Я поеду, чтобы поговорить с ней, — по её взгляду понимаю, что она не особо верит моим словам. — А ты подождёшь меня дома.

— Я не буду сидеть и ждать тебя, пока ты поедешь и будешь непонятно чем с ней заниматься.

— Я не буду поступать как имбицил, расставаясь по телефону.

— Тогда я останусь здесь, с твоими друзьями, чтобы у тебя было больше стимула провести там, как можно меньше времени.

Всё, что она делает и сейчас, и на протяжении всего нашего знакомства - действует мне на нервы, но как оказалось, я чертов мазохист, которого это одновременно и злит до невозможности, и делает мой член буквально каменным.

Она не останется здесь. И мы оба это понимаем.

— Ты будешь ждать меня в моей квартире, это не обсуждается.

Недовольно фыркает, закатывая глаза. Мы покидаем спортзал, и садясь в машину она нарочно громко хлопает дверцей, демонстрируя то, что она обиделась. Будто бы я этого не понял.

— Хорошо, и как долго тебя не будет? — наконец решается разрезать тишину своим нежным, но серьёзным голосом. — Мне нужно точно знать.

— Ты от меня хочешь услышать какой-то конкретный тайминг что ли?

— Ну, да!?

— Прекращай, — она то и дело переключает с одной песни на другую, не в состоянии определиться. — Если я скажу тебе что-то конкретное и не уложусь в это время, ты, милая, сожрешь и свой и мой мозг за одно. Давай без этого?

— Конечно, тебе ведь сейчас будет выносить мозг другая.

Стараюсь не обращать внимание на её абсолютно глупые вбросы в мою сторону, чтобы меня спровоцировать.

Она не глупая. Она всё прекрасно понимает, и ей не пятнадцать, чтобы не осознавать насколько я в действительности помешан на ней, насколько все остальные девушки кажутся мне серой массой на её фоне и насколько я, блять, влюблён.

— Мне не ехать? Оставим всё как есть?

— Ехать, — она даже не поворачивает головы в мою сторону, наблюдает за движением машины на проспекте, будто бы ей это интересно. — Просто ты бесишь меня сейчас.

У неё буквально нет ни одного повода, чтобы чувствовать подобное. Все мои мысли заполнены лишь ею, она обводит моё сознание вокруг своих тонких пальцев, и имеет надо мной такую власть, о которой сама не подозревает.

Она может делать все, что ей вздумается: истерить, обижаться, ревновать. Это не отменяет моего желания, чтобы она была моей.

Отдаю ей ключи от квартиры.

— Кать, — я хватаю ее за руку, когда она собирается молча покинуть мою машину. — Тебе не о чем переживать.

Не отвечает абсолютно ничего. Уходит молча, снова нервно и сильно хлопая дверью автомобиля.

Сучка.

Мне от чего-то так приятно видеть, как она сама открывает дверь в подъезд, будто бы уже живет в этом доме. Осознавать, что она находится в моей квартире, спит в моей постели и принимает душ в моей ванной. Никогда даже представить себе не мог, что буду так ликовать от того, что в моей жизни есть девушка и она просто делит со мной квадратные метры.

Вдавив педаль газа, я приезжаю к Соне намного быстрее чем обычно. Мысли спутанные, как клубок давно забытой пряжи. Никогда и ни с кем мне не приходилось расставаться, объяснять какие-то причины и при этом пытаться не сделать больно. Потому что Соня не заслуживала, чтобы ее бросали так, как тех телок, которых просто хотелось на разок поиметь.

Перед тем, как войти в подъезд, успеваю выкурить сигарету, поднимаюсь на лифте и стучу в её дверь. Она не открывает, и я начинаю делать это более настойчиво.

— Приветик, извини, я думала ты позже приедешь, — она в черном шелковом халате, распускает волосы, заправляя их за уши, по квартире мокрые следы. — Я в душе была, а ты с тренировки что ли?

— Ага, — поднимаясь на носочки она целует меня в щеку, а затем закрывает входную дверь. — Ты одна? Соседка куда-то умотала?

— У нее пары допоздна сегодня, — объясняет Соня, пока я прохожу на кухню. — Кирилл всё хорошо? Ты даже не посмотрел на меня, хотя мы столько времени не виделись.

— Поговорить надо.

Сажусь на стул и отодвигаю рядом стоящий для неё.

— Чуть позже поговорим, — она игнорирует мой жест со стулом, и перешагивая одной ногой через меня, садится сверху. — Я очень по тебе соскучилась.

Она поправляет свои каштановые волосы, развязывает халат, под которым оказывается абсолютно голой, и опускается, начиная целовать меня в шею. Чувствую, что ее рука ползёт к краю штанов.

— Не поняла, — прекращая поцелуи, она поднимает взгляд на меня. — Что не так?

У меня не стоит на неё. Вообще. Я будто бы, блять, ничего не чувствую, хотя с утра мой член становился буквально каменным, стоило мне только посмотреть на маленькую бестию, расхаживающую в моей футболке.

Не знаю, какой из факультетов Хогвартса она окончила, но, кроме как, магией я это не могу назвать. Ни на кого кроме неё у меня не встаёт.

— Мы не будем трахаться сейчас, — заставляю ее всё же завязать обратно халат и усаживаю на рядом стоящий стул. — И я прошу тебя спокойно меня выслушать, потому что разговор будет непростым.

— Хорошо, Кирилл, я слушаю.

Она говорит абсолютно без какой-либо обиды или укора в голосе, просто спокойно соглашается выслушать меня, лишь слегка удивляясь происходящему, и тому, что я не накидываюсь на неё с порога. У неё такой мягкий и понимающий взгляд, что он пригвождает меня к полу.

Я чувствую себя конченным, а её мне безумно жаль.

— Я не умею подбирать слова, ты это знаешь, — она кивает, наверняка даже не допуская мысли о том, что на самом деле я произнесу далее. — Мы должны расстаться, Сонь. И это не потому, что ты сделала что-то не так, просто я не тот человек, который тебе нужен.

Какую хуйню я несу.

— Я ничего не понимаю, Кирилл, — у неё округляются глаза,  а затем она в недоумении смотрит на собственные ладони. — В смысле расстаться? Я люблю тебя, эти семь месяцев были лучшими в моей жизни, что значит ты не тот, кто мне нужен?

Отворачиваю голову к окну, чтобы не видеть Сониного лица. Не решаюсь сказать, что не люблю её. Понимаю, что её сейчас это просто размажет по стенке. Разговор идёт просто отвратно, мне тошно и от её вида, и от самого себя.

— Я не готов ко всему этому, — её взгляд мечется из угла в угол, она вот-вот расплачется, но я не в состоянии говорить ещё мягче. — Я покурю здесь?

— Кури.

Набираю в стакан воду, чтобы тушить там сигареты и ставлю на подоконник. Поджигаю сигарету и стараюсь не смотреть ей в глаза.

— Ты один из лучших людей, кто был в моей жизни, и ты это знаешь. Но то, что происходит между нами... ты вечно расстроенная из-за того, что я не такой, каким ты хотела бы меня видеть, а я ебаный эгоист, которого это даже не волнует.

— У тебя кто-то появился?

— Ты меня не слушаешь?

— Я слушаю, просто не понимаю, всё было хорошо, потом ты резко пропадаешь, непонятно с кем, непонятно где, и я даже слова против тебе не говорю, а после ты приезжаешь и с порога говоришь, что хочешь расстаться? Ну да, у меня вообще нет поводов думать, что ты потрахиваешь кого-то на стороне.

— Нет, Соня, никого на стороне я не трахаю.

Хоть в чём-то, к сожалению, я не вру.

— Дай мне тоже, — она подходит ко мне, залезая в пачку сигарет, но я выхватываю её у неё из рук.— Кирилл, дай.

— Тебе нельзя, блять, курить! — уже повышаю на нее голос, чтобы она прекратила этот цирк.

Спустя несколько минут она успокаивается и просто стоит рядом, смотря куда-то вдаль окна.

— Ты сейчас уедешь отсюда и я что-нибудь сделаю с собой.

— Не надо мною манипулировать, не сработает.

Она говорит это так спокойно, что на секунду я представляю это возможным.

— Кирилл, ты что не понимаешь? — она поворачивается ко мне, смотрит на мою правую руку, разбитую о ебальник одного конченного ублюдка. — Вся моя жизнь крутится вокруг тебя, мои родители забили на меня, как только мне восемнадцать стукнуло, у меня и друзей то толком нет, это все твои знакомые, я общаюсь только с тобой, гуляю только с тобой, я жила, блин, от встречи до встречи с тобой, и ты сейчас уходишь, говоря мне жить дальше? Ты скажи как мне жить, если у меня никогда не было ничего постояннее тебя и уколов после каждого приема пищи.

— У тебя есть ты, есть твоя учеба, ты не можешь жить ради меня, даже если бы я остался, — она вряд ли слышит что-то из того, что я ей говорю, потому что практически захлёбывается в слезах. — Так нельзя, Соня.

— Можно? — она тянет руки, чтобы обнять меня, я киваю и она тут же утыкается носом в мою грудь. — Кирилл, я умоляю тебя, не уходи.

— Ну перестань, — я глажу ее по волосам, а я ее даже не волнует, что она будет вонять сигаретами от макушки до пяток. — Если тебе нужна будет какая-то помощь, ты всегда можешь позвонить мне, любая: материальная, моральная, кто-то тебя обидит, не знаю, всё что угодно.

Осознание того, что я отношусь к ней скорее как к младшей сестре, а не девушке приходит ко мне только сейчас.

— Побудь со мной сегодня, пожалуйста.

— Я не могу.

Она плачет и я ничего не могу с этим сделать. У меня из головы не выходят ее слова о том, что она наложит на себя руки, ведь для этого ей даже не придется лезть в петлю, она может просто не делать уколы и всё. У нее критически понизится сахар и если не вызвать скорую, она буквально, блять, может умереть от собственного бездействия.

— Я прошу тебя совсем о немногом.

— Если я останусь сейчас, ты попросишь меня об этом же и завтра и послезавтра.

— Кирилл, может мы можем что-то исправить? Я буду вести себя по-другому, так, как ты захочешь, может это просто тот самый период, который нам нужно пережить и дальше у нас все будет хорошо?

— Сонь, не надо, — она поднимает голову и смотрит на меня снизу вверх. — Я очень хочу, чтобы у тебя все было хорошо, понимаешь? Я не буду говорить, что мы можем остаться друзьями, потому что это ёбаный бред и у нас так не получится, но на мою помощь и поддержку ты можешь рассчитывать.

Возможно, я делаю и говорю что-то не так. Я не должен помогать бывшей девушке, но иначе поступить просто не получится. Она правда одна, без любящей ее семьи и друзей, ей даже высказаться некому. Она сирота при живых родителях, и я не могу просто оставить ее на произвол судьбы.

— Твоя мама уже знает о твоем решении?

— Нет, — я не знаю какая по счету сигарета оказывается выкурена мною до фильтра. — Если ты хочешь, я попрошу ее приехать к тебе или ты можешь поехать к ней?

— Это, наверное, теперь будет лишним.

— Не будет, — тут же отвечаю ей не раздумывая. — Она тебя любит, и ты это знаешь.

— А ты? — спрашивает она, проводя пальцами по моему колючему от щетины подбородку. — Ты меня любишь?

— Это не важно сейчас.

Она отходит от меня, кладёт руки на лицо, и просто мечется по кухне из стороны в сторону, взвывая в истерике.

— Кирилл, не бросай меня, пожалуйста, не бросай меня одну, — Соня буквально падает мне в ноги, обхватывая одну из них, я пытаюсь поднять её, но она не в состоянии собрать себя в кучу. — Пожалуйста! Ну что мне еще сделать? Что мне сказать? Я просто не понимаю.

— Прекрати истерику, — я опускаюсь на пол, попутно закидывая сигарету в стакан воды, чтобы потушить. — Это моё окончательное решение и ты должна его принять.

Она скручивается на полу, кладя голову мне на колени. Тихо всхлипывает, а я просто даю ей время. Возможно, поступаю неправильно и нужно было бы просто уйти, но оставить ее в таком состоянии после слов о том, что она наложит на себя руки, я, блять, просто не могу.

— Если у тебя кто-то появится, я не переживу этого, — внезапно говорит она, переворачиваясь и смотря на меня снизу. — Я просто не смогу видеть тебя с другой, Кирилл.

— Ты будешь счастлива с кем-то и тебя не будет это волновать, поверь мне.

— Я ни с кем не смогу быть счастливой.

***
Глава почти без Катюхи, но я считаю, она должна здесь быть, даже если вас все предыдущие главы бесило наличие девушки у Кирилла😅
Всех стандартно целую💗