— Ты правда невыносимо нужен мне сейчас, — в трубке на другом конце повисает тишина. — Я не переживу этот вечер одна, забери меня.

— Я буду у тебя через десять минут, — я уже слышу звук заводящейся машины, и понимаю, что он точно меня не обманывает - он будет ровно через столько. — Жди меня и не смей реветь.

Я выдыхаю и сбрасываю звонок. В горле по-прежнему стоит ком, я понимаю, что если выкурю хотя бы еще одну сигарету - меня стошнит, если выпью вина - абсолютно аналогично.

Поэтому я наливаю себе стакан обычной холодной воды и опустошаю его, а затем иду и умываюсь. Всё лицо пунцовое, глаза заплаканные, тушь потекла.

Выгляжу отвратительно, чувствую себя отвратительно, вся ситуация в которой я оказалась отвратительна. Я ощущаю себя слабее, чем когда либо и снова ищу спасение в человеке, который точно сможет мне помочь, который никогда не подводил меня и был рядом всегда, когда я в этом нуждалась.

В дверь стучат, я тут же срываюсь и отпираю замок.

Лёша не успевает выронить даже слова, прежде чем моё лицо припадает к его груди, а руками я сминаю ткань лонгслива на его спине.

— Скажи, что позвонила мне сразу же, а не сидела здесь одна и морально себя уничтожала.

— Тогда я просто буду молчать.

Мы проходим вглубь квартиры, лучший друг осматривает пространство.

— Почему сразу не позвонила?

— Ты знаешь ответ на этот вопрос.

— Да я в любом случае с ним попизжусь теперь, какая уже разница.

— Лёш, — я вздыхаю, усаживаясь на диван и потирая лоб рукой. — Вот как раз этого делать и не нужно.

— А что нужно делать? Сидеть и молча смотреть как Кирилл делает тебе больно?

Мне становится нестерпимо больно от того, что я слышу его имя и воспоминания о нашем последнем разговоре снова всплывают в памяти.

Я не знаю правильно ли я поступила позвонив Лёше, но в одиночку я бы просто рыдала сейчас забившись в угол, а лучший друг заставляет меня держать эмоции в узде и не давать им накрыть меня с головой, хотя бы ради того, чтобы не спровоцировать никого на дикий конфликт.

— Я не хочу, чтобы ты с ним ссорился, то, что произошло между нами двумя касается только нас.

— Теперь уже нет, — отсекает Лёша, по хозяйски открывая холодильник и наливая себе в стакан холодную воду. — Это из-за меня вы начали общаться. Но то, чего я не понимаю, так это как вообще такая как ты могла влюбиться в такого как Кирилл, просто как это вообще, блять, возможно.

Он жестикулирует и рассуждает будто бы сам с собой, при этом отчётливо демонстрируя то, как он зол. И он правда зол, но я не в состоянии сейчас помочь даже самой себе, не говоря уже о том, чтобы успокаивать кого-то другого.

— Ты правда думаешь я сейчас в состоянии ответить тебе на это?

— Это был риторический вопрос.

— Ты задаёшь мне этот риторический вопрос слишком часто.

— Потому что у меня в голове это не укладывается.

— Это сейчас не имеет значения. Да, я идиотка, да, я влюбилась в парня, который был не свободен и, да, Лёша, я сейчас страдаю от своих же решений, и я могу бесконечно осуждать себя за это, но это никому не поможет и ничего не исправит.

— Я не хочу, чтобы ты осуждала себя, — он садится рядом и кладет руку мне на спину, легко поглаживая по ней.

— Если бы я не полезла в его отношения, ничего бы этого вообще не было.

— Ты не экстрасенс, чтобы знать, что может пойти не так. Влюбилась, рассталась - такое бывает, не жить теперь что ли?

— Но я должна была думать головой, Лёш, а не своими неадекватными чувствами к нему.

— Да, ты ошиблась, и что теперь? — я молчу, просто заглядывая ему в глаза в ожидании правильных слов, которые мне помогут. — Ты такой же, блять, человек как и все остальные. Но ты уверена, что хочешь вот так всё закончить?

— А ты считаешь, я не права и для этого нет оснований?

— Я не знаю, это ты должна решить есть тут основания расстаться или нет.

— Я столько раз просила его сделать так, чтобы я ничего не слышала об этом человеке, о его прошлых отношениях, а что делает он? Помогает этой девчонке, его мать с ней общается. Это вообще похоже хоть немного на то, о чем я его просила?

— Нет, не похоже.

— Вот именно, не похоже. Откуда мне знать, что не было других ситуаций, где он ездил ей помогать или будет ли он делать это в будущем.

— Ну ты же знаешь, что она и в правду болеет. Я не защищаю Кирилла, но не ты, не я, не можем знать наверняка в каком она состоянии.

— Лёш, дело не в ней. Точнее в ней, но не совсем. Я просила его слишком много раз, чтобы эта история никак меня не касалась и он столько же раз обещал мне это, а теперь я узнаю, что мои просьбы и его обещания вообще не имели никакого смысла, и о каком доверии и нормальных отношениях тогда вообще можно говорить?

Я уже практически не плачу проговаривая это, лишь чувствую как сердце будто протыкают мелкими иголками и дышать становится тяжелее обычного.

Но я не плачу и это главное.

— Ты точно не хочешь, чтобы я с ним поговорил?

— Точнее подрался, — исправляю я, зная, что на самом деле он подразумевает под своими словами. — И нет, я не хочу этого.

— Хорошо, Кать, — он смотрит на меня, пока я укладываю лицо в свои ладони, стараясь скрыть вновь накатывающий поток грусти. — Что я могу сейчас сделать?

— Ничего.

Он ничего не может сделать сейчас. Разве что позволить мне расплакаться у него на плече.

Я отрываю ладони от щёк, кажется что от того, как они опухли от пальцев на лице остаются ненадолго белые следы. Встаю с дивана и босыми ногами шагаю на балкон, Лёша с тяжелым вздохом плетётся за мной.

— Будешь? — я протягиваю открытую пачку сигарет, забытую Кириллом лучшему другу.

— Буду, — Лёша внимательно смотрит на то, как в моих губах оказывается сигарета. — Ждешь его?

— Не жду.

— Тогда зачем так всматриваться в каждую заезжающую на парковку машину?

— Лёш, я боюсь не того, что он не приедет, я боюсь того, что он приедет.

Потому что если он приедет я буду не в состоянии сказать ему всё то же самое и захочу лишь броситься ему в объятия. А этого допустить нельзя.

— Тогда я не понимаю, что мы до сих пор тут делаем.

— Я тут живу, а ты в очередной раз меня спасаешь.

— Вот именно, ты здесь живешь и Кирилл всегда знает где тебя найти, — я продолжаю всё так же внимательно всматриваться в машины около дома и выходящих из них людей. — Дача родителей, кстати, свободна.

Он говорит это с улыбкой, как бы намекая мне, но при этом предлагая абсолютно прямо.

— Боюсь, для вечеринок я сейчас слишком унылый друг, Лёш.

— Вот мы и поедем проводить профилактику твоего уныния, — мой скептический взгляд, наверняка, заметен издалека. — Вдвоём, никаких гостей, просто не дам тебе вгонять себя в депресняки.

— Обожрёмся пиццей и пересмотрим Дневники Вампира?

— Именно так, — я вынуждаю себя натянуть улыбку, с огромным трудом. — Собирайся давай.

***

Я заблокировала Кирилла везде, где только могла. Даже в тех мессенджерах, в которых мы никогда и не общались. Не заходила даже в беседу университетской группы, потому что боялась смотреть на сообщения, которые он может туда написать, несмотря на то, что он никогда туда не писал. Одна вероятность этого - вгоняла меня в тревогу.

Я боялась увидеть его, почувствовать его запах, услышать его голос или почувствовать как всё моё тело и лицо полыхает от его взгляда. Я понимала, что не выдержу подобной пытки ни минуты и уже целых два дня не появлялась на учёбе, отсиживаясь на даче.

Обычно пропустить учёбу я могла лишь по причине очень и очень плохого самочувствия. Даже лёгкая простуда или невысокая температура не были достаточно веским основанием для отсутствия в университете. А Кирилл был.

— Вставай, — Лёша буквально срывает с меня одеяло, но я отворачиваюсь в другую сторону, утыкаясь лицом в подушку. — Вставай, говорю, иначе я принесу сюда ведро воды, которое потом окажется на тебе.

— Кровать свою не жалко?

— Я ею пожертвую, не переживай, — он начинает отбирать у меня уже и подушку. — Мы опоздаем в универ, если ты не начнёшь собираться.

— Я не собираюсь туда ехать.

Переворачиваюсь не открывая глаз на вторую подушку лежащую справа, вообще не собираясь ближайшие пару часов покидать это мягкое место.

— Тебе звонит секретарь декана, — эта фраза действует на меня практически магическим образом и я тут же подрываюсь с подушки, заправляю волосы за уши и протягиваю руку Лёше, чтобы он отдал мне телефон.

Он отдаёт его и я убеждаюсь, что звонок действительно из университета. Это очень плохо.

— Я не хочу брать трубку.

— А объяснять своему отцу почему ты прогуливаешь учёбу, когда они позвонят ему, ты сильно хочешь?

Я вздыхаю, закрываю от беспомощности глаза и собравшись с мыслями отвечаю на звонок. Лёша пристально наблюдает за моей мимикой и слушает о чём мы разговариваем.

— Надеюсь, меня наконец-то отчисляют. — шутит лучший друг. — Что хотела?

— Орала, почему меня нет в университете, а в придачу еще и половины группы, — я наконец нахожу в себе силы зайти в диалог с однокурсниками и внимательно его читаю. — Какого хрена там на парах, судя по беседе какие-то три несчастных сидят?

— Мы тоже не на парах, если что.

— У нас веская причина.

— Да, называется Катя Валевская не хочет.

— Катя Валевская не хочет разреветься у всех на глазах, вот как называется моя причина.

Я быстро печатаю сообщение в беседу, о том, что за нашими посещениями строго следят и это выйдет им боком, надеясь достучаться хоть до кого-то. Смотрю, кто прочитал это сообщение.

И среди них он. Он прочитал в ту же секунду. Я не знаю был ли он сам в числе тех, кто прогуливал или был тем, кто всё же ходил. Мне было до безумия интересно, но я тут же убрала телефон увидев одно лишь его имя в списке прочитавших.

— Ты не сможешь избегать его вечно, мы учимся вместе.

— И что ты предлагаешь? Просто поехать туда и улыбаться всем будто ничего не произошло?

— Да, — тут же выдаёт Лёша, не задумываясь. — Я хочу, чтобы ты собрала наконец себя в кучу, привела в порядок и стала той, кем была всегда до Кирилла.

— Высокомерной сукой?

— Во-первых, знать себе цену и быть высокомерной сукой это совсем разные вещи, а, во-вторых, сейчас можно побыть и ею. Он заслужил.

За эти два дня проведенных на даче не было и часа, когда я могла не думать о Кирилле. Меня разрывало изнутри от того, что я не знала где он, с кем он, что делает сейчас и что делал пару часов назад. Моё воображение рисовало отвратительные сюжеты, я не знала как мне бороться с непреодолимым желанием написать ему, позвонить ему или хотя бы зайти и посмотреть когда он был в сети. Мне помогло лишь то, что я просто отдала свой мобильный лучшему другу, ведь самой этого соблазна я бы не смогла избежать.

— Лёш, я правда не могу, мне сейчас кажется, что если я увижу его, то у меня земля из под ног сразу же уйдёт.

— Даже если она и в правду уйдёт у тебя из под ног, ты всё ещё моя лучшая подруга, которая мастерски умеет показывать людям обратное. Так вот соберись и докажи ему, что у тебя и без него все нормально.

— Но у меня не всё нормально и ты это знаешь, как никто другой.

— А я и не говорю, что у тебя всё нормально, но сделать вид, будто это так - ты можешь.

Я задумываюсь над его словами и понимаю - он прав. Можно хоть до бесконечности валяться в этой постели, прячась под одеялом, будто это мой отдельный маленький мир, игнорировать существование телефона и разбивать себя по частям снова и снова, стоит только подумать о Кирилле, но это не выход.

Я просто должна взять себя в руки и вернуть себе себя. Ту девушку, которая была до встречи с ним, даже не смотря на то, что сделать это до безумия сложно.

— Как думаешь он в универе?

— Кто? — спрашивает Лёша, но быстро понимая суть моего вопроса по выражению лица продолжает. — Не думаю, по-моему, он ходил туда только ради того, чтобы с тобой видеться.

— Это и пугает.

Ведь это значит то, что он точно там. Знает, что для меня слишком важна учёба, и там мы увидимся в любом случае.

— Собирайся, — говорит Лёша, прежде чем выйти из комнаты. — Поедем смотреть на Кирилла, как на говно.

— Отрепетируем? — говорю я, улыбаясь и указывая на зеркало рукой.

— В нас это закладывалось годами, так что не обязательно.

***
Ставим звездочку для приближения проды, а в следующей главе наши два арбузера встретятся( от чьего лица больше хотите этот моментик?❤️)
Всех стандартно целую💋