Расчесывая волосы в завершение укладки, и поправляя лёгкие завитые локоны я всё еще сомневаюсь стоит ли вообще ехать на этот вечер с одногруппниками, ведь я более чем уверена в том, что ничего хорошего меня там не ждёт. Единственное, что придавало мне хоть какой-то мотивации отправится туда - желание выпить пару шотов и разгрузить голову хотя бы ненадолго.

— Боже, у тебя в холодильнике мышь повесилась.

— Леш, меня здесь неделю не было, — кричу я, чтобы друг в соседней комнате меня услышал.

Я еще раз смотрю на себя в зеркало. Черное облегающее платье чуть выше колена вызывает у меня некоторые сомнения, хоть фигура в нём и выглядит вполне хорошо.

— Нормально? — выхожу из спальни, показываясь другу и разводя руки в сторону. — Или черные брюки с лонгом?

— Никаких брюк, — говорит Лёша, печатая кому-то попутно сообщение. — Платье ахуенное, новенький словит разрыв яиц.

— Очень смешно.

— Ну, давай не будем отрицать очевидное, — я пытаюсь выдавить из себя хоть что-то кроме похоронного вида, но выходит с трудом. — Я не думаю, что он туда приедет, если ты переживаешь из-за этого.

— Он приедет, — твердо выдаю я, хотя до конца в этом сама не уверена. — Хотя бы ради того, чтобы мне было неловко, он приедет. 

Я начинаю собирать по квартире мелочи, которые понадобятся мне в сумочке.

— Он так ничего и не ответил, да?

Я останавливаюсь и бросаю взгляд на друга. Такой, по которому, кажется, даже без слов всё понятно.

— Да.

Я делаю вид, будто ничего не произошло и продолжаю искать на полках то, что может понадобиться в сумке.

Абсолютно ничего страшного. Кроме того, что он даже отвечать мне больше не хочет, игнорируя моё сообщение уже больше суток.

Я проверяла наш диалог, должно быть, каждые две минуты в надежде увидеть хоть какой-то ответ или на крайний случай просто две галочки о прочтении. Но он испытывал молчанием, а меня разрывало изнутри от мысли, что у него уже просто появился новый объект обожания. Менее характерный, который не доставляет проблем, эмоциональных качелей и согласен терпеть все его выходки.

— Главное, не паникуй, поговоришь с ним лично.

— Ни с кем я разговаривать не собираюсь.

— Катя...

— Лёш, просто поехали уже.

У меня в горле ком и ощущение постоянной тошноты от нервов, сковывающих тело. Теперь мне кажется, что стоило остаться дома и мои попытки доказать себе, что у меня всё в порядке и я в состоянии жить полной жизнью выглядят жалко.

Не знаю кого ненавижу в сложившейся ситуации сильнее: его или себя.

Кирилл

Убогое место. Понимаю это едва подъехав в заведению. В голове мелькает мысль сесть обратно в машину и уехать в очередной раз пиздить боксёрский мешок, разбивая себе руки.

Нет желания даже входить внутрь, потому что снаружи это уже выглядит как дешёвый блядушник. Какой виновник торжества, такое и место.

Останавливаюсь около входа и достаю сигарету. Даже зажигалка раздражает меня, отказываясь работать из-за ветра, но спустя несколько отчаянных попыток наконец даёт мне поджечь сигарету, легкие наполняются никотином.

Проверяю её инстаграм. По опубликованной десять минут назад истории понимаю: она приедет. Зажимаю её фото, чтобы оно не закрылось, просто рассматриваю несколько минут, понимая, насколько же она, блять, красива и сколько ублюдков, узнав о нашем расставании посмеют ей об этом сказать.

Ревность заставляет кровь вскипеть в артериях, одной сигаретой я точно обойтись не смогу.

Для кого же, блять, ты решила приехать такой красивой?

Из такси выходит девушка, уверенно направляясь ко входу.

— Ой, — делает вид, что не заметила меня, задевая плечом мою руку. — Угостишь?

Она указывает взглядом на сигарету, я молча и нехотя достаю из пачки одну и протягиваю ей. Лишь бы отъебалась и не задавала лишних вопросов, потому что всё во мне вызывает сейчас дикую агрессию. Особенно тупые разговоры с одногруппницами.

— По-моему, собираться всей группой так себе идея, — Кристина ищет в моём взгляде одобрение её слов или поддержку, но она сейчас для меня просто белый шум, в который я даже не пытаюсь вникнуть. — Ты так не считаешь?

— Идея полная хуйня, как и наши одногруппники, — она улыбается, скользя взглядом по моей шее. — Только вот если всё настолько плохо, ты сама зачем сюда приехала?

— Ну, ты ведь тоже зачем-то приехал, хоть и терпеть их всех не можешь.

— Сомневаюсь, что мы здесь с одной целью находимся.

Я ухмыляюсь, осознавая насколько мои истинные намерения на этот вечер нездоровы. Единственная причина моего нахождения здесь - глазеть, как голодный цепной пёс на Валевскую, и сорваться с этой самой цепи если кто-то посмеет войти в её личное пространство.

Ненавидеть её, любить ее, хотеть лишь её и не видеть в других девушках - девушек. Так ощущалась последняя неделя моего тупого существования. Знать её наизусть, знать её привычки, манеры, знать, как она отреагирует на те или иные события в моей жизни, знать как ответит, но не иметь возможности наслаждаться этим в реальном времени - вот, что такое настоящая ёбаная пытка.

Только прошлое, которое сжирает меня по частям и выкручивает кости ноющей болью.

— Ну, а ты расскажи о своих планах, вдруг они чудесным образом совпадут с моими.

— Не унижайся, — выдаю точно не то, что она рассчитывала услышать, и замечаю как улыбка сползает с её лица. — Никому не нравятся тёлки, которые готовы на все ради внимания парня.

Я растираю докуренную сигарету по асфальту и поджигая следующую ловлю на себе её взгляд.

Она замолкает, но продолжает курить напротив. Гуляю взглядом по её ногам, но не ощущаю даже малейшего интереса.

— Кирилл Сотников решил вдруг зачитать мне морали? Тебе напомнить про первый курс?

— Если для тебя парочка отсосов и разовый перепихон - это то, что ты с гордостью вспоминаешь, попробуй, напомни.

Сравниваю всех с ней. Знаю, что она бы не стала так навязываться парню, не вела бы себя подобным образом и не пыталась бы обратить на себя внимание сексом.

Наблюдаю как подъезжает такси.

На этот раз девушку выходящую из автомобиля я узнал лишь по изящной лодыжке, опустившейся из машины на землю, а затем белокурой макушке, появившейся из-за дверцы. За ней вышел Лёша с другой стороны машины.

Уверенной походкой она двигается ко входу в бар, попутно смеясь и говоря что-то другу идущему сзади нее, но стоило ей поднять глаза и посмотреть вперёд, встретившись со мной взглядом - улыбка вмиг сползает с её ангельского лица, она становится серьёзнее и презрительно осматривает Кристину стоящую рядом. Лёша останавливается пожать мне руку.

— Как она?

— Готова перегрызть тебе сонную артерию, хоть и старается этого не показывать. — отвечает, ухмыляясь друг и двигается в след за ней.

Я оборачиваюсь ей в след, видя лишь изящный, словно гитара, женский силуэт, заходящий в здание. Готов молиться всем богам за возможность посмотреть на нее еще хотя бы несколько секунд.

— Так значит то, о чем все в универе шепчутся, это правда, — выдаёт Кристина, сузив глаза. — И как я понимаю идиллия была не долгой.

— О чём шепчутся в университете?

Мне плевать, что о нас пускают слухи и плевать кем в них выставляют меня, но знаю, как плохое мнение или обсуждение за спиной разобьют её.

— О том, что ты с девушкой расстался из-за неё, — я закатываю глаза от людской тупости и желания сунуть свои носы в чужие дела. — А я думала, что у нее есть хоть какие-то принципы.

— Закрой рот, — говорю спокойно, хотя внутри все клокочет, и будь Кристина парнем уже давно бы отвечала за свои слова. — Еще слово о Валевской, и я превращу твоё существование в универе в ёбаный ад.

Она молчит, опуская глаза в пол.

— Ты меня услышала? — я беру ее за подбородок и заставляю посмотреть себе в глаза, она кивает.

— Да.

Выбрасываю окурок сигареты под ноги, и двигаюсь ко входу. Внутри приглушённый розово-фиолетовый свет, одногруппники сидят на двух диванчиках за столом.

Усаживаясь рядом с парнями я держусь из последних сил, чтобы не пожирать её взглядом. Это платье просто вбивает гвозди в крышку моего, блять, гроба. Оголённые колени, подчеркнутые бедра. Если я замечу, что хоть кто-то из этих недоразвитых посмотрит в её сторону, мне точно сорвёт чеку.

Она молча смотрит в свой телефон, а поднимая глаза, наши взгляды напротив встречаются. Заставляю себя не смотреть в её сторону и одновременно не могу отвести взгляда. Она демон, вывернувший всю мою душу наизнанку с невероятно ангельским лицом.

Катя делает вид, что увлечена беседой с Викой и новеньким, а у меня скоро начнёт дергаться кадык, от того каким тоном она ему отвечает и как улыбается от его тупых шуток. Но длится это ровно до того момента, пока не появляется Кристина, в сторону которой я даже не поворачиваю головы. Но ей этого не нужно, чтобы полностью поменяться в лице, и несмотря на молчание, я примерно представляю, что бы она сейчас мне сказала.

Она наклоняется через Вику и говорит что-то ему на ухо, он кивает и они оба встают. Катя знает, что я не спускаю с неё глаз и выходит с ним танцевать. Кажется, кто-то обращается ко мне или даже зовет по имени, но всё мое внимание сосредоточено на них, пока пальцы нервно отстукивают в ритм музыке по столу.

Я готов сорваться и разбить ему ебальник уже сейчас, хотя он просто танцует рядом с ней. Но когда его рука опускается на её талию, я перестаю себя контролировать.

Теперь он точно, блять, труп.

Я подхожу и в миг заставляю его отодвинуться от нее, хватая парня за воротник одежды. Он явно не ожидал подобного и, скорее всего, пока даже не понял, что подписал себе только что приговор.

— Какого хуя ты творишь? — спрашивает он, наконец найдя в себе силы задать хоть какой-то вопрос.

— Собираюсь оставить вашу невъебическую баскетбольную команду без пары рабочих рук.

Один короткий взгляд вниз в её сторону, она молчит находясь в ступоре. Никто из сидящих за столом одногруппников даже не рыпается в нашу сторону, зная, что связываться со мной - себе дороже.

— В чём проблема, Кирилл?

— Пошли на улицу, я тебе расскажу в чём проблема, — он делает вид, будто совершенно не понимает в чём провинился. — Нехуй распускать руки.

— Мы просто танцевали, — если бы она не смотрела на происходящее, я бы вмазал ему за его тупость уже сейчас. — Да и, по-моему, это вообще не твоё дело.

Не моё дело. Моя девочка стала не моим делом. Я ухмыляюсь от того, что эта фраза просто срывает мне крышу. Теперь не осталось даже малейших сомнений - он получит по ебальнику.

Я вытаскиваю его с танцпола в коридор, где намного меньше людей, а затем мы оказываемся уже на улице и новенький с грохотом от скопившейся во мне ярости влетает спиной в каменную стену.

Меня переполняет злость и такой нечеловеческий адреналин, что я не чувствую нескольких его ударов в попытках отбиться от моих кулаков, не чувствую боли от ударов и так покалеченных костяшек о его плоть. Не чувствую абсолютно нихрена, кроме желания пиздить и пиздить его до того момента, пока отвратительное чувство ревности меня не отпустит.

Всё, что заставляет меня остановиться - её голубые глаза, сияющие от влаги при свете фонаря. Я замираю, а она уже влезает между мной и Марком, тонкими пальцами отдирая мои руки от его одежды.

— Зайди, — один короткий взгляд в ее сторону, и мой голос сейчас похожий на хриплый рык. — Катя, зайди внутрь.

— Нет, — не задумываясь не секунды говорит она, сжимая мои кулаки в своих нежных руках в попытках освободить Марка. — Кирилл, отпусти его.

— Уйди. — опустившись ближе к ее уху, прошу я, но уже намного мягче.

Она смотрит мне прямо в глаза, парализуя всё тело, тем самым наконец сумев отцепить мои руки от Марка. Я опускаю взгляд на её ладони, которые испачканы кровью, то ли от моих избитых рук, то ли от его разбитого носа, но эта картина и её ошарашенный вид делает мне так больно, будто в грудь вонзили нож.

Переключаюсь моментально, беря ее сзади за предплечья и заводя обратно в заведение. Первая попавшаяся дверь: женский туалет, подталкиваю ее туда и захожу следом, запирая дверь. Она всё ещё в ступоре, держит перед собой руки, ничего не трогая и смотря в собственное отражение в зеркале.

— На мне кровь, — наконец говорит она, опуская взгляд на свои руки, разглядывая их со всех сторон. — Это его кровь?

— Всё нормально, — я вижу, как её трясёт и осознаю, что сам довёл её до этого состояния. — Не смотри туда, смотри на меня.

Я опускаюсь и включаю в раковине воду, краем глаза замечая, что у самого все руки в крови. В своей, в его - не важно, мои руки и так были разбиты от многочисленных тренировок, это лишь добавило свой вклад. Не обращаю внимания на себя, беру ее за руки и подставляю под струю воды, выдавливая ей в ладони жидкое мыло. Катя пристально смотрит на моё лицо, пока я намыливаю каждый ее палец, чтобы смыть всё это дерьмо, которого она вообще не должна была никогда касаться.

— Тебе больно? — спрашивает она, переводя взгляд на наши ладони. — Боже, твои руки.

— Мне не больно.

Почти не ощущаю физической боли, только безграничную тревогу от того, что она видела всё это и того, в каком ступоре теперь находится.

— Тебе точно не больно? — она так близко, что я ощущаю ее горячее дыхание на своей шее, пытаюсь концентрироваться на её руках и намыливаю их ещё раз, чтобы наверняка не осталось ничего. — Кирилл, пожалуйста, ответь.

— Бывало и хуже.

— Что с Марком?

Меня злит, что она думает о нём сейчас и задаёт этот вопрос, но стараюсь не показывать этого. Отрываю кусок бумажного полотенца и вытираю её руки, а затем выкидываю его. Смотрю на её хрупкий силуэт, нахожусь к ней слишком близко, начиная ощущать аромат духов, которые всегда сводили меня с ума.

И сейчас сводят с ума ещё сильнее.

— Все нормально с ним, — она поднимает глаза. — Может нос немножко придётся вправить и наложить пару швов, не критично.

— Так говоришь, будто ничего не произошло.

— Ничего не произошло, — повторяю за ней. — Мы мужчины. Обговорили вопрос по-мужски, и надеюсь, ему хватило мозгов меня понять.

— Он ничего не сделал, а ты налетел на него.

Она опирается задом на пространство около раковины, покручивает от нервов кольцо на среднем пальце левой руки.

— Ты знаешь за что он получил, — Катя опускает взгляд в пол. — Я не стал бы сидеть и смотреть, как мою девушку лапает какой-то недоносок.

Мою девушку.

Она реагирует именно на эту мою фразу. Я и сам не хуже нее всё понимаю, пытаясь уместить в своей голове факт того, что мы не вместе. Но принять это слишком сложно. А принять всё произошедшее между нами, наверное, вообще невозможно.

— Он не лапал меня, — спокойно говорит она, хотя я был готов к колкому высказыванию касаемо нашего статуса. — Мы просто танцевали. Он старается быть милым со всеми и подружиться.

— Он очень старается залезть к тебе под юбку, пока что я вижу только это.

— Не у всех людей всё строится на сексе, — ее тон меняется, и так я понимаю, что она пришла в себя. — Марк - не плохой человек.

— Ты знаешь его четыре дня и понятия не имеешь, какой он человек, а я примерно представляю, что в голове у парней, которые на тебя смотрят.

— Научился читать мысли?

— Нет. Просто я был тем самым парнем, который по тебе с ума сходил, пока ты была полна уверенности, что я тебя не перевариваю. — она замолкает, по выражению лица вижу, что этот аргумент она приняла к сведению.

— Был?

— Был, есть и буду парнем, который сходит по тебе с ума, — ровным тоном поясняю я, что точно её  успокаивает. — Ты это специально сделала?

— Что именно? — я киваю в бок, ухмыляясь и заглядывая ей в глаза в поисках ответа. — Нет.

— А теперь честно.

— Я не хотела, чтобы кто-то пострадал, — тут же поясняет она, обречённо вздыхая. — Я видела как Кристина улыбалась тебе у входа, села рядом с тобой, а на мои сообщения ты даже не удосужился ответить. Я хотела понять, насколько тебе теперь плевать на меня.

Я чуть не сгорел заживо в пламени ревности, пока она считала, что мне нет до неё дела.

В прочем, ничего нового.

— Довольна? — она отрицательно мотает головой, скрещивая на груди руки. — Кать, мне не плевать. Ты это и так уже поняла, но я ещё и озвучу это - мне не плевать на тебя.

— Я писала тебе вчера вечером.

— Я знаю, — она выглядит расстроенной, потерянной, ее глаза смотрят куда угодно лишь бы избежать моих. — Я видел твоё сообщение.

— Но решил просто игнорировать меня, — она облизывает губы, прикусывая нижнюю, я сглатываю от того, насколько она сексуальна в любом своём действии. — Появился вариант получше?

Катя даже не представляет, насколько в действительности сложно было не отвечать ей. Ни одна средневековая пытка не сравнилась бы с этим.

— Я не отвечал, потому что не хотел сорваться и наговорить тебе всякой хуйни, — её глаза сужаются пристально изучая моё лицо. — Ты просила оставить тебя в покое со слезами на глазах, а я не такой урод, чтобы идти против твоих желаний и делать тебе этим еще больнее.

— Оставить в покое предполагает избить другого парня, просто потому что я с ним потанцевала?

— Оставить в покое не предполагает и дальнейшие провокации на ревность.

Мы оба делаем вещи, которые противоречат тому, что мы говорим. Я отлично понимаю, что не должен был вмешиваться, но смотрю на неё в этот самый момент, заглядывая ей в глаза и вспоминая, как она лёжа ночью сквозь сон признавалась мне в любви, а мою душу разрывает на части от того, что она будет делать с другим точно так же.

Я должен держаться от неё, как можно дальше.

Но я готов продать душу, если таковая у меня ещё имеется, чтобы снова чувствовать эту безграничную близость с ней.

— Кирилл, — говорит она, кладя ладонь мне на грудь. — Ты прав, всё, что мы делаем неправильно. Мы расстались, но оба не даём друг другу покоя, это нужно заканчивать.

Внутри постепенно образовывается чёрная дыра от того, что она произносит. Готов заткнуть ей рот, лишь бы не слышать столь обречённый тон голоса и слова о том, что это конец.

Кажется, будто принять пулю в голову проще, чем то, что между нами ничего и никогда уже не будет возможно.

— Но я должна тебе кое о чём рассказать, чтобы ты знал всю правду о той ночи, — я сглатываю, слушая её, как судью выносящую мне смертный приговор. — Про то, что у меня что-то с кем-то...

— Не надо, — перебиваю я, осмелившись погладить её по щеке большим пальцем, от чего она грустно вздыхает. — Я не хочу ничего об этом слышать. Оставь эти воспоминания для себя.

Я держусь, чтобы не разгромить всё, что находится в этом туалете. Смотрю на нее, а воображение рисует самые отвратительные картины в моей жизни.

— Нет, Кирилл, послушай меня.

Ее перебивает стук в дверь. Вернее, кто-то изо всех сил начинает в неё тарабанить, как сумасшедший.

Я не хочу покидать этот грёбаный туалет только потому что понимаю, что вряд ли мы еще раз окажемся где-то в столь закрытом пространстве, так близко друг к другу, вряд ли будем так разговаривать и смотреть друг на друга. Она не позволит этому случиться.

— Кирилл, — она хватает меня за предплечье двумя руками, заставляя быть еще ближе к ней, будто бы боясь, что я решусь сам открыть эту дверь.

— Кать, открой, пожалуйста, дверь.

Это голос Лёши, и он продолжает долбить руками в преграду между нами, что заставляет её замолчать и двинуться в сторону двери, отпирая и открывая её перед ним.

У него на лице застывает вопрос. Он явно не ожидал увидеть меня за её спиной. Но уже через несколько секунд его взгляд меняется.

Что-то не так. Я понимаю это сразу же, по тому как он смотрит то на неё, то на меня и не может вымолвить ни слова.

— Кать, тебе звонили, — он отдаёт ей в руки телефон с открытым на экране неизвестным контактом. — Это номер следователя...он...

— Лёш, что происходит?

Она испугано смотрит в экран телефона, будто бы пытаясь увидеть что-то в абсолютно неизвестных цифрах номера.

Ей посреди ночи звонит следователь. Образцово-показательной студентке, которую боготворит всё руководство университета, девушку, которую всем ставят в пример и будь я маленькой девочкой при выборе принцессы, которой можно стать, я бы выбрал её.

Что-то точно не так. Я впервые надеюсь, что это по мою душу, главное, чтобы её все эти дела никак не касались.

Лёша молчит. Катя ещё раз повторяет свой вопрос, но лицо лучшего друга сейчас наводит  на кучу жутких мыслей. Она оборачивается назад, в полной растерянности заглядывая мне в глаза и этого жеста достаточно, чтобы я понял - она хочет, чтобы я вмешался в этот разговор.

— Лёша, блять, что случилось? Она сейчас здесь поседеет, а я вместе с ней.

— Кать, — лучший друг сглатывает. — Ты должна срочно перезвонить следователю, твой отец попал в аварию.

Она хватается за голову одной рукой, делая шаг назад и едва ли не падает пошатнувшись, но я успеваю схватить её и прижать к себе, потому что собственным ногам она сейчас точно доверять не может.

— Он жив? — дрожащим голосом спрашивает она. — Лёш, он жив?

— Мне ничего не сказали, попросили тебя перезвонить.

Катя моментально нажимает на кнопку вызова. Мы с Лёшей переглядываемся, а я ощущаю, как всё её тело разбивает дрожь.

Все трое ждут приговора. Двое из нас уже готовы к худшему.

***

Одна из самых больших глав за всю историю, надеюсь, она стоила того, чтобы подождать🥹
Я в любви, что эти двое наконец-то  взаимодействуют, а с вас за это по звездочке❤️