Даника не могла вспомнить ни одного мгновения собственной жизни, когда была так же счастлива, как рядом с Вик. Все их вечерние променады вдоль лазурной воды, держась за ручку, как влюбленные подростки, стали лучшим, что она могла для себя представить. Даника считала, что видела в этой жизни многое, узнала ее, нашла себя в воспитании Антонии. Но на самом деле никогда не была самой собой по-настоящему.

Как и Вик, прячущаяся за макияжами, избегающая и без того безразличную мать. Она получила любовь, которую так искала, без которой не было важной части в душе и сердце. Только вот эту новоприобретенную часть норовили забрать. Вырвать с корнем, оставив сжирающую все на своем пути пустоту.

Вик сидела на любимом пляже, который когда-то показала Данике. Смотрела на прозрачную воду, бьющуюся об острые камни и не видела собственного будущего. Ветер развивал запутанные рыжие волосы, а желание окунуться в воду и никогда больше не вынырнуть лишь возрастало с каждым мгновением в одиночестве.

Она хотела бросить все, помчаться к Данике сломя голову и не думая об ужасных последствиях. Но сидела на камне и смотрела на бесконечную морскую даль.

Мчаться ей не пришлось, ведь знакомая женщина уже шла к ней. Измученная Даника встала рядом с Вик, у которой не было слов, чтобы как-то поддержать. На женщине не оказалось макияжа, вокруг глаз огромные мешки, волосы грязные. Никакой былой элегантности.

— Я уже ничего не чувствую, но мне приходится как-то жить, — выдавила из себя Даника и Вик, не сдерживаясь, бросилась ее обнимать.

В крепких объятиях Даника утонула без раздумий и сожалений.

— Все наладится, милая, наладится, — лишь повторяла Вик.

Даника отстранилась и, взяв за плечи девушку, посмотрела глубоко в глаза. Истерика дома дала понять — либо действовать, либо проиграть. Выйти из игры под глупым названием жизнь.

— Ты не пугайся, но у меня есть одна идея. Нам лучше сесть.

Они разместились на камнях и Даника сняла обувь, опуская ступни в прохладную воду. Взяла Вик за руку. Она впервые увидела на ее лице детскость, будто перед ней сидела не любовь всей жизни, а повзрослевшая Антония. И она явно не была готова услышать идею Даники.

— Мирослав растопчет нас, как жуков и ему не будет жаль. Тогда почему нам жаль его? Он не оставит в покое меня, тебя, нас в целом и единственный выход — заставить его заткнуться.

— Как? Чем его можно заманить? Деньгами? Но у меня ни цента нет, да и ты не настолько богата...

— Ему не нужны наши деньги, в них нет никакого смысла. Он есть только в превосходстве и его эго. Я хочу раздавить его навсегда. Накрыть ботинком первой, пока он не добрался до нас, — сказала Даника.

Глаза Вик следили за эмоциями женщины так пристально, что той сразу стало не по себе. Она никогда не думала произносить это все в голос, да еще и настолько серьезно.

— Мы должны убить Мирослава.

Вик отпустила руку Даники и она сразу же ощутила, как девушка перестала быть на ее стороне. Она испугалась.

— Убить? Даника, это... это слишком, — сказала тихо Вик.

— А как иначе? Законным путем я не справлюсь. На мою сторону не встанут, потому что ты несовершеннолетняя. Да и у Мирослава больше денег. Куда больше.

Вик замялась. Нервно потерла руками по ногам, потому что ладони вспотели.

— Нас посадят. Надолго. Разве таким образом мы сможем быть с Антонией?

— Мы сделаем так, что его никто не найдет. Уехал, пропал, убежал, что угодно. Мирослав просто исчезнет.

Вик закрыла лицо руками и застонала.

— Обвинение в растлении несовершеннолетней звучит не так ужасно, как убийство, пойми меня тоже. Я не знаю. Я просто не знаю. Ты можешь лишиться Антонии и сесть за решетку.

Даника схватила руки Вик. Сжала так заботливо, по-матерински, что у Вик затряслась нижняя губа.

— Если правда всплывет, я возьму всю вину на себя. Скажу, что заставила тебя. Не бойся, ты не сядешь. Я не допущу этого, — сказала она и Вик наконец не сдержалась, начиная плакать.

— Я не дам тебе брать всю вину на себя, Даника. Дай мне время, прошу. Дай время...

Даника обняла ее. Вдохнула запах фруктовых духов Вик. Почувствовала, как она всхлипывала. Сегодня Даника сломала ее психику окончательно, хотя думала, что это единственный правильный выход.

* * *

От нервов Вик не могла найти себе места в собственной квартире. Она опустела без матери и стала будто меньше, ведь стены давили. Вик ждала Данику, которая должна была прийти к ней ночевать, чтобы девушки не сошли с ума в одиночестве. Ужин уже стоял на плите.

Вик не узнавала себя. Она уже не была тем подростком, решившим единожды отдохнуть в клубе. Она стала другой. Может, наконец нашла себя, а может, сломалась окончательно.

Она впустила Данику в квартиру, где женщина сразу же беспокойно ушла в гостиную и упала на диван. Вик подметила ее дерганное состояние и села рядом.

— Ты подумала? — спросила Даника.

— Да. Я боюсь чертовски, но моя любовь к тебе сильнее чувства страха. Если нужно прыгнуть в огонь — я прыгну.

Даника повернула взгляд в ее сторону и резко обхватила лицо любимой девушки руками. Губы манили, глаза бегали из стороны в сторону. Даника странно улыбнулась и потянулась поцеловать Вик.

Это была сделка, заключенная с Дьяволом и этому не было прощения. Но Вик не хотела даже думать о таком, оказываясь сверху Даники. Она целовала ее, пока женщина снимала с нее футболку. Ее руки накрыли уже знакомую до боли грудь, слабо сжимая. Внутри у обеих все разрывалось от возбуждения и желания.

Страх заводил их. Страх поглощал их. Страх объединял их.

Даника толкнула Вик на диван, опускаясь по шее к груди и оставляя поцелуи на каждом доступном сантиметре. Снимала с нее домашние штаны, бесцеремонно запуская руку под трусы. Шумно выходнув, Вик тоже сняла с Даники футболку.

Мир для них не был сказкой, написанной для наивных детей. Для них он стал жестокостью и ужасом, разрывающим изнутри. Создающим лишь сладкий Ад вокруг, в который норовили погрузить бедную Антонию.

— Ты — моя самая прекрасная рыжая девочка, которую я хочу закрыть всем телом от проблем и страхов. Стать для тебя всем... — шептала Даника.

— Ты и так для меня все... даже больше...

Страсть на грани безумия раскалила воздух в комнате, наполненной вздохами. Ни секунды сожаления, ни секунды лишних мыслей, лишь они, мечты и смелые желания.

* * *

— Ты уверена, что он придет сюда? — нервно спросила Вик, сжимая лямки рюкзака, от которого зависело все.

— Придет. Я сказала, что это важно и касается Антонии.

— А вдруг...

Но Вик не успела договорить, внезапно затыкаясь, когда увидела вдалеке две фигуры. Это были Мирослав и Антония.

— Какого черта он привел Антонию? — сразу взбесилась Даника.

Вик ощутила еще бóльшую тревогу. Мирослав наконец приблизился и Антония бросилась к матери в объятия. Даника сразу засветилась от счастья.

— Ты еще и с этой малолеткой пришла, — сказал Мирослав, смотря с отвращением на Вик.

— Прошу, давай не при Антонии. И вообще, я не думала, что ты ее приведешь.

— Она просила увидеть мать. Как я могу отказать ей, возможно, в последнем шансе побыть с тобой?

Даника прижала к себе Антонию, которая с любопытством смотрела на Вик.

— Не надейся, что последний. Вообще, я думала поговорить на лодке. У меня сегодня еще работа, так что, прошу, — сказала Даника и указала на лодку.

— Вау, мы выйдем в море? — обрадовалась Антония, запрыгав на месте.

— Если ты захочешь... то хоть Атлантику пересечем.

Девочка радостно запрыгнула на борт, следом на него зашла и Вик. Мирослав резко остановил Данику, схватив под руку.

— Даже не вселяй в нее надежду, что вы будете покорять моря. После суда я заберу ее и мы уедем куда-то подальше от тебя и твоей маленькой шлюхи.

Даника одернула руку.

— Не прикасайся ко мне. Не хочу заразиться твоей ненавистью к собственной дочери.

Женщина взошла на борт. Вик следила за Антонией, которая по-хозяйски забежала внутрь и уселась на диванчик, мотыляя ногами в воздухе.

— Ты помогаешь маме по работе? — спросила девочка, обращаясь к Вик.

— Можно и так сказать. А ты, вижу, любишь лодки.

— Обожаю! Буду капитаном корабля, когда вырасту.

Вик рассмеялась.

— У тебя все получится. Обязательно.

Так хотела сказать, что сама поможет ей в чем угодно, но сдержалась, прикусив губу. В каюту зашли Даника с Мирославом. Тот сел на диван рядом с дочерью, пока Даника ушла к штурвалу. Они отплыли от причала, направляясь в открытое море и Антония не сдержалась, выбегая на палубу.

Вик подошла к Данике. Встала по правую сторону и тревожно посмотрела вдаль. Мирослав не видел их.

— Хреново, что Антония тут, — сказала Даника.

— И что нам делать? Перенести?

— Другого шанса не будет. Нужно и ей насыпать снотворное.

По спине Вик пробежал холодок.

— Ты готова усыпить свою дочь? — спросила Вик.

— Я дам ей очень маленькую дозу. Все будет хорошо.

Они отплывали дальше и дальше. Мирослав тоже поднялся к девушкам.

— О чем ты хотела поговорить?

— О том, чтобы ты сжалился надо мной хоть раз, — сказала Даника.

— Хоть раз? Я всегда тебе все прощал. Даже больше, чем все. Мирился с твоими недостатками, но это не недостаток, это болезнь, а больные не должны воспитывать детей.

— Антонии будет плохо с тобой.

— Тут ты ошибаешься, ведь я дам ей то будущее, которое ты никогда не дашь.

— С чего такая уверенность? Это из-за того, что у тебя зарплата выше? Так я найду работу получше, стану для нее лучше. Я люблю Антонию всем сердцем.

Мирослав зло усмехнулся.

— С такими словами будь осторожна. Я не знаю, как и насколько ты могла любить ее.

Даника сжала кулаки. Была бы ее воля — бросилась на него, столкнула за борт, и следом сбила этой же лодкой, наслаждаясь тем, как он идет ко дну. Но она сдержалась, просто давая время. Все будет. Он больше не улыбнется никогда.

— Не стоит так говорить обо мне, — лишь сказала Даника и заглушила мотор лодки.

Они были уже достаточно далеко. Женщина ушла делать напитки и Вик быстро прошмыгнула за ней, не желая ни секунды находиться рядом с Мирославом.

Даника налила полные стаканы газировки и быстро насыпала в два снотворное, значительно уменьшив дозу для дочери. Мирослав зашел в каюту, позвав перед этим Антонию. Девочка радостно вбежала внутрь и потянулась за стаканом, который заботливо дала Даника.

— Газировку будешь? — спросила она у Мирослава на что тот согласился.

Вик не слышала ничего, в ушах стоял звон и от ожидания болел живот. Она не могла устоять на месте, ноги подкашивались. Все, будто сон.

Мирослав выпил газировку и поставил стакан на стол. Антония спросила, есть ли у мамы десерт и Вик достала из рюкзака маленький Сникерс. Девочка заулыбалась и присела на диванчике.

— Вик, ты же еще посещаешь школу? — спросил Мирослав у девушки.

Она впилась ногтями в кожу руки.

— Хожу. Закончу в следующем году.

— А что после? Решила, куда поступить хочешь?

От такой приторной доброты Данике стало тошно.

— Я... думаю, в художественный. Я пишу пейзажи. Или на косметолога, если ничего не выйдет.

Мирослав кивнул. Ему на самом деле было плевать. Главное, чтобы Антония не волновалась. Хотя, для него самое сложное было еще впереди. Он так думал.

Спустя какое-то время бессмысленных разговоров Даника увидела, как Антония измученно начала ложиться на диван, пытаясь уснуть. Да и Мирослав еле держал глаза открытыми. Она посмотрела на Вик со страхом и надеждой. Еще немного...

Мирослав упал головой прямо на стол, а Антония мирно уснула на диванчике, положив руки под голову. Вик резко сняла с плеч рюкзак и достала оттуда две пары перчаток, протянула одну Данике и та замерла, схватив ее за кисть руки.

— Если ты сомневаешься — не стоит, — сказала она.

— Не сомневаюсь. Пути назад нет.

Даника поцеловала Вик и они начали надевать перчатки на руки. Следом из рюкзака Вик достала веревки. Они с трудом вытащили Мирослава на палубу и связали ему ноги и руки. Даника притащила две гантели по пятнадцать килограмм каждая и привязали к ногам.

Девушки замерли. Утопить его — это самый простой способ, как они считали. Он навсегда исчезнет в водах Адреатического моря, будто его никогда не существовало. Но почему-то они не могли решиться.

— Мне страшно так, что я дышать нормально не могу, — сказала Вик.

— Я могу сама все сделать дальше.

— Тебе будет тяжело.

— Я просто в шоке. Я будто сплю, — сказала Даника и Вик все же взяла под руки Мирослава.

Даника взяла гантели и они потащили мужчину к воде. Он был тяжелым и им понадобилось много усилий, чтобы вытолкать его за борт. От глухого всплеска воды Вик стало не по себе. Они следили за тем, как его тело исчезало в лазурной воде.

Вик, не выдержав, развернулась и ее стошнило. Никто из девушек не видел самого ужасного — Антония не спала, а смотрела в небольшое окно в каюте и видела, что происходило с ее отцом. Маленькие глаза девочки не верили в то, что видели. Ее начало трясти и когда послышался всплеск воды, Антония резко слезла с дивана, оседая на пол. Она закрыла уши руками, зажмурила глаза и просто не шевелилась.

Внутри нее что-то умерло вместе с отцом и она не хотела этого показывать. Антония просто желала куда-то спрятаться.