-Мама, ма-а-м, - позвал Макс, просовывая голову в дверной проем, - ма-а-ам, почему мне нельзя пойти с тобой?

Ева рассеянно посмотрела на сына поверх очков.

-Максимус, я объясняла, нам со взрослыми нужно поговорить об одном очень секретном деле, а с тобой в это время поиграет Ума, - женщина отложила карандаш в сторону и быстрым взглядом оценила свою речь, занявшую чуть меньше страницы.

Каждое слово приходилось буквально отскребать от мозга, на одно предложение уходило не меньше 10 минут, а все потому, что власть над Альфой, которой безраздельно владела все эти годы одна лишь Ева, вдруг стала досягаема для островитян, которые фактически оставались детьми.

Женщина нервно сжала и разжала кулак, она чувствовала, что у них был какой-то козырь против нее. А еще бедная Ната со своим злополучным досье на всех островитян... В нем точно копался кто-то, нетрудно было заметить свежевскопанную землю, наспех притоптанную ботинком. Значит, они знали. Но, как ни странно, Еве было наплевать. Самое главное, чтобы они не трогали ее мальчика; чтобы им не взбрело в голову уничтожить ее через сына. Ева нахмурилась.

-Мама-а-а, - снова позвал Макс, забравшись маме на колени и подняв на нее свои ласковые невинные глаза, - я не хочу оставаться с Умой, она воняет и рассказывает о кишечных палочках. Можно, со мной посидит Джек или Леон? Или Кая? Или Лина? Можно? А еще лучше Франка!

-Дорогой, - Ева потрепала мальчика по голове, - ты останешься с Умой, вы поиграете, а потом она приготовит тебе что-нибудь вкусненькое.

Ума была единственной, кому в данных условиях женщина могла доверить своего ребенка. Что бы ни случилось, Ума убережет Макса, потому что все семь лет она растила его, как своего родного сына.

-А можно Кэсси-Сью придет со мной играть?

-Она уехала к маме, - тихо отозвалась Ева.

-Домой? А когда мы поедем домой?

-Мы дома, Макс, мы дома...

Пока мальчик, дотянувшись до карандаша на столе, принялся, нашептывая что-то, выводить на чистом листе какие-то каракули, женщина, коснувшись губами его макушки, прикрыла глаза.

Однажды Макс поймет, что Кэсси-Сью погибла, но он никогда не узнает, что малышка стала вынужденной жертвой в давным-давно составленном плане регрессменов...

Ева не знала, что Вацлав Вороновски был мужем ее сестры.

Когда женщина забеременела, они не виделись с Жулианной больше 10 лет, с тех пор, как Ева изменила сторону. Она прекрасно помнила тот день. Ей исполнилось 20, и по этому поводу Жулианна, девятнадцатилетняя красавица с густыми темно русыми косами и россыпью веснушек на носу повела ее в их любимое кафе, где в детстве они наперегонки поглощали хрустящие горячие гофры с топленым молоком, карамелью или йогуртовым кремом. Жулианна была в прекраснейшем расположении духа и тараторила всю дорогу, пока Ева задумчиво теребила край плиссированной юбки.

Официант провел их к столику у огромного окна, откуда открывался вид на причудливые здания, воссозданные в стиле варшавских построек нашей эры. Тесно прижимающиеся друг к другу фасадами, с аккуратными окошечками, они похожи были на жесткие накрахмаленные салфетки, мокрый кирпич и чёрный молотый кофе, запах которого тянулся густым дурманящим шлейфом через целую улицу. К такому выводу сестры пришли в первый же день, когда состоялось торжественное открытие «Старинного квартала», строительство которого спонсировал ПОГ.

Жулианна удобно устроилась на стуле и положила ладони на стол. Ее огромные голубовато-серые глаза сияли точно так же, как и бриллиант на безымянном пальце, свидетельствующий о недавно состоявшейся помолвке. У Евы заныло сердце, она почти верила в то, что сестра ее не простит... Особенно после рассказов о том, какую высокую должность, а главное где, занимал ее будущий супруг. Жулианна прежде не называла имени, не говорила фамилии, оно и понятно - тайна. Но сегодня она была решительно настроена их познакомить.

-Он приедет через полчаса, - девушка нервно оглянулась по сторонам и подалась вперед, - Ева, только прошу, веди себя спокойно, ладно? Чтобы никто ничего не заподозрил... Ах, я так за него боюсь.

-Жули, успокойся, - старшая сестра понизила голос, - у него ведь не написано на лбу, что он...

-Шшш! - Зашипела Жулианна. - Ни звука!

Но спустя всего пару минут, когда официант отошел, приняв у девушек заказ, она продолжала:

-Ты только представь, какая это честь для нашей семьи! Как это опасно, но в то же время романтично и прекрасно знать, каким благим делом занимается твой муж! - Жулианна мечтательно прикрыла глаза. - Ловит этих предателей!

-Все. - Ева убрала руки со стола и опустила их на колени, вновь стиснув в кулак подол уже порядком смятой юбки, - я не буду с ним знакомиться. Это будет нечестно.

-Не понимаю... - Жулианна встревожено вскинула брови.

-Прости меня, но я ухожу.

-Домой? Тебе плохо? Ева, ты завидуешь мне?

-Нет, Жулианна, не завидую. Я больше не нахожу в себе сил так жить... Вернее сказать, я и не жила еще, хотя мне уже 20. Мне нужна свобода, понимаешь?

-Ты решила уехать? Но Ева, у тебя ведь всего один микрочип, этого мало, - девушка растерянно подняла глаза.

-Свобода мысли, действий, поступков, - прошептала Ева.

-Я не...

-Жули, ты пойми меня, пожалуйста. Ты моя сестра, единственный человек, которому я могу это рассказать и единственная, кто, возможно, сможет меня простить. Пока я работала в Париже медсестрой, каждый день внедряя десяткам людей микрочипы, я поняла, что это неправильно, что это не делает меня счастливой, в отличие от людей, покидающих мой кабинет со стальными костями... И я потерялась, утонула во всем этом, я задыхалась и не могла вдохнуть полной грудью. Пока ко мне на внедрение не привели девочку. Жули, ей было четырнадцать. Ты понимаешь? Родители почти силой заставили ее сесть в то кресло. А когда они вышли, оставив нас вдвоем, она заплакала и принялась умалять меня не делать из нее робота. Робота, Жули. И все тогда встало на свои места в моей голове. Все это обман. Чем больше микрочипов в наших телах, тем меньше человечности остается в наших душах. И я решилась. Я пообещала ей помочь, потому что она невольно помогла мне. А ведь ей тогда было всего четырнадцать, когда она сказала, что регресс - это не всегда деградация, и есть ситуации, когда всему человечеству необходимо сделать шаг назад. Жулианна, я не могу познакомиться с твоим женихом, потому что его профессия заключается в слежке, охоте и расправе над регрессменами. Если он узнает кто я теперь, вряд ли он посмотрит на то, что я твоя сестра, - Ева с мольбой вглядывалась в лицо ошарашенной Жули, пытаясь найти в ней хотя бы слабый проблеск понимания. Но девушка молчала. И с каждой секундой ее лицо становилось холоднее, пока взгляд не стал отстраненным и жестоким:

-Нет, ты не права. Я не прощу тебя. Но я никому тебя не выдам, это будет последнее, что я сделаю для тебя. Потому что больше ты мне не сестра. Уходи.

-Жули, я...

-Уходи!!! - Жулианна хлопнула ладонью по столу, веснушки на носу задрожали, щеки покраснели, она едва сдерживала в своей груди рыдания.

-Я люблю тебя, Жули, - прошептала Ева, поднимаясь со стула.

-А я тебя нет.

Эти слова полоснули Еву ножом через все сердце, но выбор был сделан. В тот момент, идя навстречу открывающейся перед ней двери, от кончиков пальцев до макушки ощущая, как сердце разрывается на тысячи кусков, Ева впервые испытала теорию выбора на самой себе. Больно. Это очень больно. Но Евы больше не было, был член регресса. И да, она не сомневалась в том, что выбирала правильно.

Ева прошла долгий путь, прежде чем вновь встретилась с той девочкой из больницы в Париже. Констанс исполнилось 16, и она сбежала из дома. Уже тогда ее было много, и ее энергии хватало на все. Все силы, все умения она отдавала регрессу, и он платил ей тем же. Ева постоянно пыталась разгадать, откуда в девочке было столько сил, храбрости, самоотдачи и любви к этому делу. Делу, которое стало смыслом их жизней. Париж был золотой жилой регресса, потому что именно этот город изменил Еву, свел ее с Констанс, а спустя год с величайшим гением в своем роде, Франсуа. Ему было 60, в душе же было 20.

Он и поведал девушкам о главном проекте регресса - «Дрейф»: плавучем острове, куда регрессмены, имевшие возможность, отправлялись сами, а не имевшие - своих детей. Их растили, тренировали, обучали и готовили к неминуемому восстанию против существующей системы. Констанс тут же загорелась желанием стать главой такого острова. Она не сомневалась, что сможет правильно настроить детей, попавших к ней. Ева улыбалась, это место было идеально для девочки.

Если бы не Генри Бэрнер. Если бы его самоуверенность и сумасшедшая харизма не свели Констанс с ума, все могло бы сложиться иначе. Но через 2 года девушка забеременела.

Она назвала ее Кайтолин. Сколько Ева не допытывалась, Констанс так и не смогла объяснить, откуда взяла это имя, попросила просто звать дочку Каей.

Генри ушел от них спустя всего месяц, заявив, что малолетка с ребенком ему больше не пара. Однако суд вынудил парня регулярно выплачивать деньги в трастовый фонд дочери.

На правах крестной, Ева почти каждый день выгуливала малышку Каю и Джека, внука Франсуа, который был годом старше дочки Констанс. Это была нелегкая работа, поскольку малыши всегда ревели хором, одному только стоило скривить губки, как второй подхватывал, всеми силами стараясь переорать первого. Но когда они исчерпывали в воплях все свои силенки и засыпали, Ева не могла отвести от них глаз.

А потом все пошло наперекосяк. У отца Джека внезапно возникла новая семья с ребенком, и матери пришлось забрать сына и уехать в старую квартиру на другом конце Парижа.

Через 8 лет Ева отправилась на Альфу вместо Констанс, у которой теперь была дочка на руках. Она делала это с почти спокойной совестью, потому что теперь ее младшую подругу было на кого оставить.

Его звали Стефан. Сначала он пугал Констанс своим напором и силой, пока не раскрыл душу: необъятную и бесконечно верную. Девушка же заняла пост, который ее и погубит всего через 9 лет. И хотя ее предупреждали, она была уверена, что если и уходить из жизни раньше старости, то только так. Как вспышка.

В их домике с Каей размещалась лаборатория, соединенная с рядом подвалов домов других регрессменов. Там происходило внедрение поддельных микрочипов перед отправкой ребят из Франции на острова, позволявших обманывать металлодетекторы в аэропортах.

Ева вернулась в Париж через 2 года. Она чувствовала, что это было необходимо. И хотя позже она считала тот приезд самой главной своей ошибкой, иначе поступить она не могла. Женщина чувствовала, что ей нужно попрощаться с Констанс. Что-то подсказывало ей, это будет их последняя встреча. Она жалела лишь, что не встретила Каю, которая проводила летние каникулы на Корсике.

И да, именно тогда Ева это сделала. Простившись с подругой, женщина уехала в Варшаву. Душа рвалась на части, когда она сидела в кафе, в котором сестра отреклась от нее. Как бы ни было тяжело, но, спустя годы, мы часто возвращаемся в то место, где нам причинили самую большую боль.

Ева заплакала. А он ее утешил, потом предложил выпить. А потом еще. Вацлав был обаятелен, в сочетании с алкоголем почти тридцатилетней Еве захотелось потерять голову, как она не теряла ее давным-давно.

На рассвете, проснувшись в гостиничном номере, женщина обнаружила себя в объятиях сильных загорелых рук. Вацлав склонился к ее уху и поцеловал. А потом прошептал:

-Я знаю, кто ты. Давно тебя выслеживал. Но только потому, что ты непутевая сестрица моей жены, я тебя не убью.

Еву словно обожгло кипятком. Она рванулась с места, но крепкая хватка Вацлава полностью ее обездвижила.

-Жули тебя так и описывала. Вспыльчивая, легко поддающаяся на левые мнения. Только вот ты вернулась... А зачем?

-Мой план сработал, - холодно проговорила Ева. Я никогда не изменяла ПОГу, и я специально втерлась в доверие главам регресса, чтобы потом, годами позже разрушить их шаткую систему изнутри. Вацлав, ты можешь полностью на меня рассчитывать. Я должна была сказать Жулианне о своем уходе, иначе никто бы не поверил мне.

Ева врала как никогда. Регресс давным-давно выяснил, кто сидит у него на хвосте, разработал невероятно хитрый план, ради исполнения которого Ева должна была пойти на очень серьезный риск. Сидя вечером в кафе, она знала, кто ей был нужен, она не знала лишь того, что именно он и был мужем ее сестры. Еве важно было угодить в когти врага так крепко, чтобы выхода практически не осталось, чтобы Вацлав почувствовал себя победителем, чтобы он ослеп от этой победы и не видел, что будет творить пойманная им жертва за его спиной.

Внутри Евы дрожал каждый нерв, каждая клеточка страшилась все испортить, но мозг оставался холоден и ясен. Минуты молчания Вацлава казались мучительными часами, наконец, он облизнул сухие губы и проговорил:

-Если обманула меня, то я убью сначала тебя а потом Кайтолин, а потом Джека, Лину, Джианджуна... мне продолжать? Я ведь давным-давно знаю все про ваш островок. Теперь жизни этих детишек в твоих руках, Ева.

-Что я должна делать?

-Проследи, чтобы мой сын через 7 лет попал на этот ваш остров. Дальше он все сделает сам, а ты ему поможешь. Вы приведете людей куда там вам нужно, а мы их встретим... и все будет как надо.

-Ты же можешь искоренить остров прямо сейчас. Он всего один, плавает в океане.

-Тогда никто не узнает об этом. Что бы ни говорил Лирвэн, сорняки нужно рвать с корнем и с землей. Пусть люди знают. Пусть они боятся. Прольется кровь. Но тебя ведь это не волнует?

-Меня волнует только благосостояние ПОГ, Вацлав.

-Вот и прекрасно.

Ева улыбнулась. Умей она одним изгибом губ убивать людей, Вацлав Вороновски был бы уже четвертован. Но если ты не можешь выиграть бой напрямую, просто переиграй своего соперника.

Вацлав не знал. И никто не знал, что на его дом уже была сброшена бомба замедленного действия. Ева не сомневалась в том, что она сработает, потому что не сомневалась в человеке, который 7 лет будет этим тикающим механизмом. Франко, любимейший, бесценный сын Воровски. К тому моменту, когда в голове отца складывалась идеальная картинка уничтожения Альфы, его сына уже обработал регрессмен, которому безоговорочно доверял ПОГ, считая своим игроком. Франко никогда не попадет на Альфу. Его ждала совсем другая судьба.

Более того, сама природа была на стороне регресса, чего не понимал Вацлав. Он мог уничтожить Альфу, но не мог расправиться с проектом «Дрейф». Почему? Ну, должно быть потому, что остров был не один.

Их было четыре.

Альфа, Бета, Альфа и Дельта.

Ева вздохнула и откинулась на спинку стула. Потом встала, спустив с колен Макса, провела рукой по волосам и взяла со стола свой текст речи. Пробежала по нему глазами, скомкала листок и бросила его в угол комнаты. Ей отнюдь не это хотелось сказать своим островитянам, но теперь, когда в глазах Альфы она казалась предателем, предстояло играть в поддавки.

***

Ева не захотела устраивать собрание в темной пещере. Для того, чтобы справиться с тем, что ей необходимо было сказать, островитянам просто необходимо было видеть свет. В бухте, рядом с причалом, островитяне соорудили из ящиков импровизированную трибуну, куда Ева и ступила под мгновенно воцарившееся молчание. Женщина сжала и разжала кулаки, обводя глазами островитян. И взрослые, и молодежь в основном сидели, кто на бревнах, кто прямо на песке, лишь несколько мужчин, подготавливавших все для предстоящих похорон островитян, павших во время схватки с золотниками, оставались стоять в стороне.

-Мы с вами пережили на этом острове не одно лето и встретили не один Новый год. Мы знали и радости и слезы, видели горечь и встречали удачу. Я хотела сделать вас одной семьей, которая каждый раз с распростертыми объятиями принимала бы нового члена. У меня это получилось. Мы противостояли с вами не одной засухе и не одному урагану. Мы боролись с природой, но не отрицали ее величие. Но теперь...

Ева запнулась. У нее никогда прежде не возникало проблем с речами, сейчас же она понятия не имела, как рассказать этим детям о своей теории правильного выбора так, чтобы ее заживо не сожгли на этих самых ящиках.

С чего начать? Признаться, что остров Альфа никогда не входил в список островов, которые отправятся в Тулон? Сказать, что их родителям было об этом известно? Признаться, что пока Альфа получал в свое распоряжение обычных детишек, чьи родители-регрессмены были против отправки их на войну, другие три острова, Бета, Гамма и Дельта наращивали свою мощь благодаря юным спортсменам, вундеркиндам и щедрым пожертвованиям на их процветание? Или же Еве стоило начать с того, что одним из условий высылки подростка в возрасте от 15 до 20 лет на остров было согласие родителей на то, что их ребенок будет записан в регулярную армию, подлежащую отправке на Тулон? И что их родители такое согласие не подписали?

О, нет! Быть может, нужно было просто сказать, что весь их остров Альфа и есть жертва правильного выбора? Пушечное мясо. Единственный остров, к которому ПОГ имел доступ. Ведь остальные три были закрыты от любого внешнего воздействия благодаря мощнейшим электромагнитным полям, касание с которыми превратило бы противника в прах. Пока те острова процветали, их жизнь на Альфе была лишь иллюзией, приманкой, перетягивающей на себя внимание материков. Змеиное логово, куда уже почти 5 лет ПОГ отсылал своих шпионов.

О, да, Ева бы очень хотела им все это поведать, чтобы сбросить с себя этот невыносимый груз. Но Альфа еще не вся была очищена от предателей. Ната избавилась не от всех. Евина племянница, Каторжина, она же Франка, все еще была здесь. Поэтому Ева сказала то, что написала.

-Они у каждого из нас отобрали жизнь там, на материке. Репрессированные родители, сожженные дома. Мне больно разрывать ваши сердца, но никто не остался безнаказанным. Я хочу, чтобы вы решили сами, что же мы будем делать дальше. Дата восстания -1 августа. У нас есть ровно месяц.

Ева боялась криков и возмущения, слез и ругательств. Но эти дети выросли. Они были не глупы. Уже тогда, когда им было дано добро на транспортировку, они знали, что оставят на материке навсегда, что потеряют и не смогут вернуть назад. Все слезы уже были выплаканы, все угрозы посланы. Осталась лишь тупая боль, которая засела в сердцах. И теперь эта боль определила своим источником виновную в глазах молодых людей Еву. Они взирали на нее так, будто она лично предавала их родителей суду. С ненавистью, тихой молчаливой ненавистью. Ни слова не говоря. Ева терпеливо ждала, когда что-нибудь произойдет. Наконец, выждав минут пять, на трибуну вскочил Джек. Он коротко кивнул Еве и встал рядом с ней.

-Ваше молчание ни к чему не приведет! - Громко заговорил он. - Наше время пришло, во всех смыслах этого слова, оно действительно наше!

Ева украдкой наблюдала за своим крестником, стоя с краю трибуны. Ей хотелось улыбнуться от чувства гордости, которое наполняло все ее сердце, но она терпеливо держала на своем лице строгую серьезную маску. Джек был восхитителен. Силен, красив, но самое главное, в его руках полыхал огонь власти, потухший у Евы, и он знал, как его поддерживать, ведь ему верили, его хотели слушать.

-Но не мне вам об этом рассказывать. - Неожиданно заявил он. - Зэт, твой час настал!

Джек развернулся в сторону деревьев.

При звуке этого имени Ева вздрогнула, воспоминания забились в голове, словно птица в клетке.

Зэт, Зэт, Зэт! Он был здесь, это знак! Образ Йозефа, его татуировка на шее тут же предстали перед глазами. Вацлав считал его своим верным напарником и надежной перемычкой, связывающей с Тулоном. Именно Йозеф под грифом большого секрета сеял в голове маленького Франко регрессивные мысли, и именно к нему Вацлав и привез Еву спустя несколько дней после того, как она поклялась в своей безоговорочной преданности ПОГ. А данная клятва, да еще и сдобренная шантажом, была прекрасным гарантом для Вацлава.

Вот только Вацлав не знал, что Ева именно на это и рассчитывала, что он, изо всех сил стараясь навредить регрессменами, усердно способствовал осуществлению их плана. Йозеф, с которым в свое время работал Франсуа, совсем недавно перешел на сторону регресса, но своим беспрекословным спонсорством и поддержкой благодаря запутанной нити связей, быстро доказал свою преданность.

-Почему ты изменил ПОГу? Всегда хотела спросить, - тихо проговорила Ева, когда Вацлав вышел, оставив их одних.

-Я не борюсь за мировое благо, не буду отрицать, Ева. Знаешь экспериментальную лабораторию Тулона? Опыты над детьми...- также тихо отозвался мужчина, придвигая стул к женщине и наливая ей в чашку зеленый чай.

-Малыши-золотники? Это самый жестокий проект ПОГа... - Ева покачала головой.

-Я его создатель. Я запустил этот адский механизм! Я, черт меня дери... Эти дети - жертвы моего эго.

Ева даже ответить ничего не успела, как внутренняя дверь кабинета Йозефа распахнулась, и из крохотной комнатушки выскочил мальчишка лет 12. Его яркие глаза с пушистыми ресницами сверкали от слез, светлая, почти воздушная, челка растрепалась, губы дрожали.

-Папа! Что за эксперименты над детьми?! - Закричал он. - Ты обижаешь детей?! Ты плохой?

Йозеф так сильно растерялся, что первое мгновение лишь молча смотрел на своего плачущего сынишку, но потом нажал какую-то кнопку под столом, и почти тут же в кабинет постучали.

-Аня, мой сын капризничает, забери его, пожалуйста. Своди в парк, купи мороженого, - тихо попросил он вошедшую девушку, очевидно, секретаршу или помощницу. Мальчик закричал в голос, требуя от папы объяснений, но тот оставался неподвижно сидящим на своем месте. Ева чувствовала себя невероятно неловко, ей хотелось утешить ребенка, сказать, что папа теперь хороший, но это было опасно...

Аня схватила брыкающегося мальчика за шкирку так ловко, словно ей приходилось проделывать это не в первый раз, и поволокла его к двери.

-Тише, дорогой, тише. Папа ничего плохого не сделал, все хорошо, Леон.

Стоило только им удалиться, как Йозеф тут же пришел в себя:

-Я потом ему все объясню, Ева. У нас мало времени. Я на стороне регресса, потому что вижу в этом единственный шанс избавиться от своего проекта. Я не могу спасти детей, которых уже обрек на гибель, но в силах спасти тех, кто может оказаться подопытным кроликом в будущем. Теперь к делу. Я знаю, чем тебя шантажировал Вацлав и все прошло как по маслу в плане убеждения, но никто из ПОГа не в курсе, что в проекте «Дрейф» задействовано 4 острова. Известно только о вашей Альфе, куда ПОГ со всем усердием будет ссылать стукачей. В папке, которую я тебе оставлю, ты сможешь найти имена всех. Я пометил и тебя на случай, если Вацлав решит отправить свою дочь. А еще там прогнозы о движениях литосферных плит, про которые говорил Франсуа. И они не утешительны. Ты же знаешь, что прямо по вашему пути следования, точно за Альфой движется плавучий остров неизвестного происхождения?

Ева коротко кивнула:

-Его хотели также задействовать в проекте, но он оказался непригоден для жизни из-за высокой концентрации пемзы.

-Да, именно так, но как показывают измерения Франсуа, расстояние между островами с каждым годом сокращается. Через 7 лет вы рискуете столкнуться, потому что подводное течение вынесет этот остров прямо на Альфу. Если вы столкнетесь, у вас немного шансов. Если столкновение придется на ваш обжитой берег, от толчка начнут рушиться скалы на Альфе, бухта может быть заблокирована так, что вы окажетесь в ловушке.

-7 лет, - тихо проговорила Ева, - но как я пойму через 7 лет, есть ли опасность столкновения?

-Я направлю человека. У Беты всегда два отряда. Сейчас у нас серьезно готовятся несколько пацанов. Самый выносливый, по моей оценке, Зэт. Он сможет справиться, и если риск столкновения составит 98%, я отправлю к вам Зэта. Под конец тот остров может идти на вас просто по инерции... Ева, я молюсь, что этого не произойдет.

-Но если Альфа будет уничтожена, ПОГ решит, что устранил всех нас.

-Я беру это на себя. Тебе же лучше позаботиться об избавлении от крыс, посланных вам Вацлавом. Запомни, его имя - Зэт. И у вас будет не больше 7 дней до толчка с момента его появления.

-Зэт... - эхом повторила Ева, - 7 дней...

И вот сейчас она видела его, живое напоминание конца. На берег рядом с ним выступила Каталина, в любой момент готовая поддержать, если человеку с вечно бьющимся сердцем станет худо.

Волна тревожного ропота прокатилась по берегу, десятки глаз расширились, глядя как кожа сияла золотом в золотых лучах солнца, подсвечивая ясные голубые глаза, четко очерчивая крепкую накаченную фигуру и лицо, лицо лидера. Еще одного лидера. Когда он поднялся на трибуну, приблизившись к Джеку, Ева обнаружила, что золотое свечение Зэта обволакивало его как дорогая ткань, заставляя светиться так, словно он был ангелом, в то время как Джек с его решительным взглядом шоколадных глаз, темной челкой, рассыпавшейся по лбу, уверенной крепкой фигурой, застывшей на месте, казался демоном, темной силой.

-Во-первых, я благодарен вам за то, что вы приняли меня на своем острове, выходили, залечили раны, - заговорил Зэт, и Ева заметила, что всю свою благодарность парень направлял исключительно смутившейся под его ласковым взглядом Каталине. - А теперь, мой черед вам помогать, - Зэт тряхнул головой, - нет смысла включать дипломатию и сглаживать углы, я скажу вам все, как есть. Поставок людей и продовольствия на Альфу больше не будет! Спонсорская поддержка прекращена. В ночь с 31 июля на 1 августа к берегу причалит подводная лодка, которая доставит повстанцев на материк. Это место навсегда останется вашим домом, если вы не решитесь взойти на борт, потому что больше никто с материка сюда не приплывет. Поэтому каждому из вас нужно принять решение, готовы ли вы покинуть Альфу и, вероятнее всего, погибнуть, но погибнуть не напрасно! А на благо той цели, ради которой умирали ваши родители! Судьбу целой планеты, будущее регресса они перед уходом вложили в ваши руки! Дата восстания была известна давным-давно. И ваш глава об этом знала, но почему-то решила умолчать.

-Они дети! Я хотела их защитить! - Возразила Ева, с трудом подавляя вздох облегчения. Она опасалась, что Зэт проговорится об остальных островах. Но парень был хорошо подготовлен. Надо отдать должное Йозефу.

-Так вот, что произошло! Ты к нам привязалась, тебе стало нас жаль! Ты решила, что мы не в силах бороться, что всех нас укокошат в первую же минуту. Поэтому ты прекратила тренировки... - Джек холодно смотрел на главу, - все это время ты знала...

-Нет смысла спорить. Сейчас надо объединиться и решить, что мы будем делать дальше. - Перебил Джека Зэт. - Понятное дело, что взрослая часть населения Альфы поедет на материк. Но что будете делать вы? Вас больше и большая часть жизни у вас впереди. Была бы впереди, если бы не война.

-Конечно, мы поедем в Тулон! - Закричала со своего места Лина.

-Мы потеряли достаточно, - вторил ей Артур, - теперь наша очередь отнимать!

-Вы ослеплены ненавистью, дети, если вам ко лбу приставят курок, половина из вас струсит и не сможет выстрелить первым, - отозвался мужчина из разделочной.

-У нас есть месяц, чтобы сломать их психологию, - парировал Стефан.

Ева молча изучала лица споривших островитян. Она и не надеялась, что эти новости будут восприняты спокойно и прагматично, что возмущаться будут взрослые, а девчонки и пацаны будут требовать сию минуту дать им в руки оружие. Оставаться не хотел никто. Ева встретилась глазами с Франкой. Удивительно, но лицо ее племянницы выглядело таким же разгоряченным, как и у всех остальных. Она сцепила руки замком и жадно ловила каждое слово вокруг себя.

С этими волосами, раньше коротко стрижеными, а теперь начавшими отрастать и торчавшими ежиком во все стороны, Каторжина как никогда была похожа на своего близнеца. Ева смотрела на нее, а видела Франко. Как жаль, что ей не удалось ближе познакомиться со своими племянниками. Тогда бы она, возможно представляла, что творилось у этой девочки в голове. Она была очень изобретательна в своих попытках расправиться с Каей. Каторжина была умна, почти как ее брат. Манипулируя бедняжкой Виолеттой и Джианджуном, она почти сумела отправить Каю на тот свет, сохранив за собой репутацию преданной регрессменки. Она была безупречна в глазах остальных предателей. Идеальная дочка своего отца.

-График тренировок будет вывешен завтра. - Нервно пощелкав костяшками, громко объявила Ева. - Список желающих поехать на острова должен лежать у меня на столе сегодня.

Рокот многоголосного «Ура!» прокатился по всему побережью, и это был то самое мгновение, которого Ева столько лет ждала и страшилась одновременно.

***

На пути к штабу, где играл Макс, Еву нагнала племянница, и потянула женщину за рукав.

-Ты совсем рехнулась?! - Рявкнула Франка.

-Как ты разговариваешь со своей любимой тетей? - За сарказмом Ева старалась скрыть свое удивление.

-Любимая тетя не стала бы спать с мужем своей сестры! Если Франко узнает, что ты чуть не убила Каю, он никогда тебя не простит!

-И это говорит мне человек, который сам едва ее не убил? Дважды!

-Ты ведь знаешь, я должна была что-то сделать, чтобы мой папаша не прочухал, за чью команду я играю на самом деле. - К удивлению Евы Франка фыркнула и засмеялась. - Когда он отрекся от моего близнеца, ты думаешь я была не в курсе его побега? Ты думаешь, я не знаю, кто и где его прятал? Ты думаешь, я не знаю, что должна вспомнить Кая? Мы поддерживали с Франко связь вплоть до того дня, как меня выслали на Альфу. Он мой близнец, моя половинка! Мы были созданы в паре не для того, чтобы противоречить друг другу. Я знаю, где он сейчас. Мне сказать?

Ева удивленно поджала губы. Это Франка могла узнать только от брата.

-Нет, не стоит.

-В любом случае, Ева твои старания выдать себя за предателя в бумагах Наты были совершенно напрасны.

-Кто сказал, что они были для тебя? Каторжина, детка, будь осторожна. - Ева понизила голос и впервые в своей жизни потрепала племянницу по щеке. - Боюсь, по твою душу тоже кто-то может прийти. А от тебя избавиться гораздо проще, чем от Каи.

Франка часто заморгала и удивленно уставилась на свою тетку. Честно, или врет? Кто-то все же стукнул на нее отцу, и теперь он в курсе, что его предали не один а оба ребенка? Интересно, он ее тоже похоронил? Или приготовил гроб и остался дожидаться ее тела?..

От таких мыслей на душе стало как-то гниленько. Франка почесала затылок и отправилась обратно на побережье, так крепко задумавшись, что едва не врезалась в Джека. Парень подождал, пока Франка не скроется из виду и приблизился к Еве.

-Хотел сказать... Ева, действуй, как считаешь нужным. Мы с Линой уверены, что в бумагах Наты ошибка, или ты намеренно попросила ее записать свое имя, как внедренное ПОГ. Я не знаю, какую игру ведешь ты, но мы готовы помочь твоему плану...

-Так всегда и было, спасибо, Джеки. Теперь ты будешь контролировать процесс нашей подготовки, ты сильный, тебе верят. Джек, ты должен наш спасти.

-Я понял, Ева.

-А теперь скажи мне... - Ева набрала в грудь побольше воздуха, - как долго у нас на острове Зэт?

-Сегодня седьмой день. А что?