- Кэсси-Сью! Прекрати немедленно! Возьми тарелки и отнеси их к костру, не беси меня! - строго прикрикнула Ума, грохая на стол новую порцию тарелок.

Кэсси-Сью скорчила недовольную гримаску, выпустила из рук ошалевшую от ужаса ящерицу и, понурив кудрявую головку, покорно взялась за тарелки.

- И найди мне Каю! Где она шляется?!

- Вон она, снаружи. Ой, с ней Джек! Я пойду... - Кэсси-Сью вернула на стол тарелки, намереваясь сбегать к своему взрослому другу, которого не видела уже почти пять суток, но Ума ловко схватила девочку за шкирку.

- Стоять, - скомандовала она, тем не менее, подходя к открытому окну, про себя надеясь услышать, о чем говорят молодые люди. После случившегося она сильно переживала за Джека, у него и без того был сложный характер, стоит ли говорить, как он реагировал на окружающих сейчас. Он не шел на контакт с островитянами, отвергал любые предложения помощи, хамил, упрямился и грубил в двойном размере. Чего Ума меньше всего сейчас желала для Джека, так это Каю, его женскую копию, которая могла лишь разозлить его еще больше.

Повариха напрягала слух изо всех сил, но услышать разговор она не могла до тех пор, пока он не перешел на повышенные тона.

- Тебе нужно поесть. На одном алкоголе ты долго не протянешь, - Кая упрямо гнула свою линию.
Джек еще вчера во всеуслышание заявил, что ненавидит ее, ей было хуже, чем просто нелегко, но желание вразумить парня оказалось сильнее собственной гордости.

- Мне не нужны твои советы, - проговорил Джек, глядя куда-то в бок. По правде сказать, он давным-давно протрезвел, да и алкоголь ему все равно не помогал. Он не мог забыться даже будучи в опьянении, что уж говорить о простом сне. Ему было нестерпимо больно и тяжело, но видеть в глазах друзей сострадание, слушать от них всевозможные слова ободрения было для Джека просто невыносимо.

Он остался один, и время от этого не лечило.

- В чем смысл отказываться от еды?! Джек, посмотри на меня! - Кая схватила парня за подбородок, повернув лицом к себе, но тот, грубо поймав ее за запястье, оторвал руку от себя.

- Ты мне кто?! Мать? Сестра? Девушка?! Тебя вообще не должно заботить мое состояние, и то, что я один раз дал слабину и позволил тебе залезть к себе в штаны, не дает тебе никакого права соваться ко мне со своей заботой!

Кая не сдержалась и влепила парню пощечину:

- Твое счастье, это больше никогда не повторится!

- Вот и оставь меня в покое, наконец!

Кая развернулась и с разбега толкнула дверь в кухню. На полном ходу она ворвалась внутрь, но Ума тут же вцепилась пальцами в ее плечо:

- Ты в своем уме?! Джеки и так тяжело, а ты еще с кулаками на него лезешь!

- Вот и нянчитесь со своим Джеки. Он, как капризный ребенок, который копит в себе горе, уверенный в том, что простые смертные не смогут его понять. Хватит! Я в это дело больше не полезу!

- Полезешь. Тебе нужно будет отнести ему ужин в центр управления.

- Ни за что. Франка прекрасно носила ему еду все эти дни, пусть и в этот раз она к нему идет. А мне плевать.

- Ну нет, милая, так не пойдет! - Встряла в разговор Франка. - Не нужно перекладывать на меня заботу о своем парне. К тому же, сегодня утром он выкинул всю еду в окно вместе с тарелками и метил в меня ножом!

- Франка, он не мой парень!

- Тебе виднее, - подмигнула ей Франка.

Кая вздохнула и прикрыла глаза. Честно признаться, ей было далеко не плевать на происходящее с Джеком. Глядя на его лицо во время похорон, она едва ли могла удержаться от того, чтобы не броситься к нему и прижаться к его груди, чтобы разделить с ним его боль. Ведь она понимала ее тяжесть, как никто другой.

Островитяне, образовав собой полукруг перед вручную сколоченным гробом, покорно ожидали своей очереди подойти и проститься с покойным. Был вечер, солнце медленно тянулось к горизонту. Никто ничего не говорил, тишину нарушали лишь всхлипывания и приглушенные рыдания. Только Джек стоял впереди, спиной к остальным, один выступая из полукруга, без движения застыв у изголовья умершего. Казалось, он боялся отойти назад и навсегда потерять из вида это спокойное и светлое, но теперь остывшее лицо, в жизни бывшее таким важным для него.

Спустя минут десять Леон все же медленно отделился от островитян и приблизился к Джеку.

- Отпусти его, - тихо проговорил он, положив руку парню на спину.

И в тот момент Джек не выдержал.

Что-то сломалось у него, такого сильного и гордого в другое время, внутри. Из груди раздался хриплый не то вой, не то стон, он подался вперед, и Леон крепко обнял друга, заслонив своими широкими плечами от глаз островитян:

- Все пройдет, держись, Джек, держись...

Тогда в голос разрыдалась Лина, до этого изо всех сил сдерживавшаяся, стоя рядом с Каей. Джеку понадобилось всего несколько минут, чтобы совладать с собой. Не глядя ни на кого, он, в сопровождении Леона, отошел в сторону от гроба, давая возможность остальным проводить в последний путь самого мирного и самого умного жителя острова, Франсуа.

Кая приблизилась к гробу одной из последних. Лучи заходящего солнца осторожно подсвечивали восковое лицо, и казалось, что Франсуа просто спал, сморенный долгой рыбалкой, но никак не умер... Он был одним из немногих, кто принял Каю на этом острове, он посчитал ее сильной, достойной огромной тайны, которую он успел поведать перед смертью. Будто он предчувствовал ее... Или...

Или был кто-то, кто наказал его смертью за раскрытие этой тайны. Кая качнула головой: на ум приходили странные мысли.

Когда последняя горсть земли упала на могильный холм, линия горизонта вспыхнула ярким кроваво-огненным светом, словно и солнце прощалось со светлой душой Франсуа.

- Кая, не зависай, - Франка, смеясь, брызнула в девушку водой из графина, - нам нужно отнести фрукты, а то наша Ума просто лопнет.

- Да-да, - Кая автоматически кивнула головой. Нет, она не пойдет к Джеку. У него имелись друзья, которые были в состоянии его утешить, а ее он от себя отстранил сразу же после вечера на берегу, автоматически переведя в свой список одноразовых побед, о чем не забыл сообщить в не самой лестной форме.

Размышляя подобным образом, Кая достаточно легко смылась с ужина, оставшись незамеченной Умой. Она пробиралась по протоптанной дорожке к хижине, которую все еще делила с Линой.
Каина репутация на острове заметно замедляла строительство ее собственного домика.

Жизнь проносилась с невероятной скоростью: пять дней назад Кая возвращалась домой на дрожащих ногах с неконтролируемой улыбкой на губах, даже не подозревая, что Джека позвали с берега не мяч гонять, а в лазарет к Франсуа, у которого случился инсульт; позавчера она вела сюда с похорон практически обессилевшую от слез Лину; сейчас же она брела к порогу, сжираемая противоречивыми чувствами вины, злости и досады. Ей бы завалиться в кровать и уснуть поскорее, но такое решение проблемы было слишком уж легко.

Тем более, у самой двери Кая обнаружила Джианджуна, державшего руки за спиной. Он переступал с ноги на ногу, а завидев девушку, вздрогнул и замер на месте.

- Джун, - устало улыбнулась Кая, - что-то случилось?

- Да, то есть нет, или все таки...

«О нет, только бы он не начал признаваться мне в своих чувствах», подумала Кая, выжидающее глядя на него.

- Есть одна вещь, о которой тебе следует знать, - заговорил Джианджун, нервно почесывая затылок, - она касается Джека. Мы теряем его, не можем достучаться. Если он и дальше не будет есть, то просто умрет от голода.

- Причем здесь я? - тихо спросила Кая.

- Ты должна ему. Он приходил к тебе каждый день, когда ты сидела в камере. Оставался там по ночам, когда ты плакала. Он не говорил этого нам, мы сами видели. Джек ни для кого такого не делал. Ты не была одна тогда, хоть и не догадывалась об этом. Он принял часть твоей боли на себя. Теперь больно ему.

Кая делала вид, что внимательно изучала шнурки на своих кедах, но Джун знал, что задел в ее душе правильные струны. Он превозмогал себя, когда признавался девушке, которая так нравилась ему, что та была слабостью его лучшего друга. Но такова была его ноша. Джек был ему почти что братом. И он не мог его потерять.

Ума даже не сомневалась, что Кая, в конечном счете, сдастся и вернется за едой для Джека: он оставила небольшую корзинку, закрытую куском ткани, которая терпеливо ожидала ее на краю кухонного стола.

На остров спускалась ночь, воздух свежел, выветривая из земли и деревьев накопившееся за день тепло. Где-то в траве и кустах раздавалось металлическое стрекотание цикад, высокие деревья царапали темноту, расползавшуюся по небу, а где-то вдалеке незнакомая птица уже обронила первые трели своей ночной песни.

Чем меньше становилось расстояние до центра управления, тем медленнее Кая переставляла ноги. В конце концов, она просто остановилась в нескольких шагах от крыльца, но не от потери решимости, а для того, чтобы собраться с мыслями и предстать перед Джеком уверенной в себе.

Хищник не должен почувствовать сомнение или страх, как не должен выставлять эти качества напоказ, если не хочет быть разорванным на куски соперником.

Кая выдохнула и дернула дверь на себя. Похоже, Джек не думал, что кто-то вторгнется в зону его горечи в это время, потому что она оказалась не заперта, как и дверь.

Парень сидел в пол-оборота, опустив голову, скрестив руки на груди и закинув ноги на стол, где, как и несколько недель назад, горели экраны двух компьютеров. Услышав посторонний звук, Джек дернулся и схватился за рукоять ножа, лежавшего рядом с ним.

- Ты не поняла? Уйди отсюда по-хорошему. Я не хочу кидать в тебя нож, - голос Джека звучал скорее устало, нежели злобно или грозно.

Но именно упоминание ножа внезапно подало Кае идею о том, как можно договориться с Джеком. Идея была рискованной, опасной и единственной в то же время. Раз Джек - провокатор, придется снова взять его на слабо.

- Можешь кинуть в меня свой нож. Если я не двинусь с места, и ты меня не убьешь, ты возьмешь корзину с едой, и я уйду.

- Ты в своем уме? Сумасшедшая. Мне не до шуток! - Джек нахмурил брови, но голос не мог скрыть загоревшегося в нем азарта.

- Боишься проиграть? Или, что на тебя спишут мою смерть? - Кая поймала момент, ее голос зазвучал уверенно. Она повела плечами и поставила корзину на пол между широко расставленными ногами, чувствуя уже знакомый приток адреналина в кровь. Теперь ей даже нравилось терять голову.

Все произошло очень быстро. Кая выпрямилась, а Джек уже был наготове. Резкий рывок и звук металла, разрезавшего воздух.
Всего секунда, но у Каи замерло сердце, а взгляд остановился на руке Джека, метнувшей в нее нож. Лезвие просвистело прямо рядом с ее виском и вонзилось в дверной косяк. Тонкая прядь темно-медовых волос упала к Каиным ногам. Трясущейся рукой Кая дотронулась до головы, пальцы нащупали среди длинных прядей ту, которая сократилась больше чем на половину, и, медленно выдохнув, перевела взгляд на Джека.

- Еда еще не успела остыть, - предательски дрогнувшим голосом сказала Кая, носком кроссовка придвигая корзину к ногам Джека, - в следующий раз будешь швырять нож с другой стороны. Для симметрии.

И вышла за дверь. Ноги были сейчас не слишком надежной опорой, когда мозг в полной мере осознал, что дрогни у Джека рука, и нож раскроил бы ей череп. Кая медленно, не сходя с крыльца, сползла вниз по стене и опустилась на землю, прижавшись затылком к деревянными брусьям.

Джек был стихийным бедствием. Он мог вселять страх, вызывать ненависть, волновать и восхищать одновременно. Он мог заставить сердце биться в истерике и трепетать, будто невесомая бабочка. Одновременно. Кая останется здесь. Будет ждать, когда это чудовище снова станет человеком.

В минуте - шестьдесят секунд и ровно столько раз Джек успел пожалеть о том, что кинул в Каю нож. Он будто очнулся от тяжелого беспробудного сна, когда к Каиным ногам упала отсеченная им прядь волос. Ему пора была заканчивать играть в такие игры.

Джек соскочил со стула и ринулся к двери. Кая сидела на досках, поджав колени к груди, и, судя по всему, не собиралась никуда уходить. Джек не знал, что сказать, когда она подняла на него удивленные глаза.

- Что, ждешь, когда я освобожу корзину? - буркнул он.

- Да, - ответила Кая, - наверно, ту же корзину, которую ждал ты, когда приходил к окну моей камеры.

Джек вздохнул и опустился на пол рядом с Каей.

- Что тебе сказала Ева? Почему ты так плакала трое суток? - он скрестил на груди руки, боковым зрением наблюдая за ней. Кая вытянула стройные ножки и сосредоточилась на носках своих кроссовок. Волосы длинными локонами струились по плечам и спадали на грудь.

- И это тоже пройдет... - вдруг прошептала она.

- Что? -так же тихо отозвался он.

- Джек, - начала она, но стоило ей взглянуть на него, как глаза тут же наполнились слезами. Она шмыгнула носом и отвернулась. - О, боже, какая же я тряпка! - всхлипнула она, утыкаясь носом себе в кулак.

Джек ненавидел, когда девчонки плакали.

Но, наверно, прежде он просто не видел слез, от которых ему бы тоже стало плохо.

- Детка... - нерешительно позвал он. - Детка, иди ко мне.

- Джек, я такая идиотка! Я пришла утешить тебя, а что в итоге?!

Он молча сгреб Каю в охапку и усадил к себе на колени так, чтобы можно было обнять ее дрожащую от слез макушку и прижать к себе.

- Мою маму убили! - вдруг выпалила Кая и закусила губу, испугавшись, что ее слова разлетятся эхом по всем джунглям. Вслух они звучали в тысячи раз ужаснее, чем в ее голове.

Размазывая по лицу слезы, она пересказала Джеку все, что узнала от Евы.

По правде сказать, нельзя было придумать новость хуже, чем эта. Но Джек изо всех сил старался ни взглядом ни жестом не выказать этого, чтобы не напугать Каю, и без того начавшую задыхаться от слез.

- Я... не могу перестать думать, что во всем плохом, что может случиться с нами, буду виновата. Если бы я не надумала себе перелом, маме не пришлось бы высылать меня из страны, и никто бы не начал под нее копать, мама была бы сейчас жива, а вы... вам бы ничего не угрожало. Возможно, Франсуа тоже был бы жив...

Джек нервно облизнул губы и отвел глаза, стараясь подобрать правильные слова.

- Ева рассказала тебе свою дебильную теорию правильного выбора? - наконец спросил он. И, не дожидаясь ответа, продолжал. - В последние годы мы с ребятами начали подозревать, что о восстании попросту забыли, что подростков переправляют на Альфу не для накопления численной мощи и чистого резерва на будущее, а как ты и сказала, для размножения без вмешательства микрочипов. Раньше мы часто тренировались, но сейчас Ева загрузила нас работами так, что ни на что больше времени не остается. И мы ничего не можем с этим поделать. Все наши протесты Ева будто не замечает. А я больше не могу ждать, Кая. Вся моя жизнь заключается в этом ожидании! Мы должны вырваться отсюда и поднять восстание! Детка, мне кажется, твоя мама знала, что так будет. Что твое исчезновение выдаст ее. Что Альфа без толчка со стороны ПОГа не сдвинется с места. Ты - и есть тот вариант, выбрав который, можно спасти больше людей. Мы не говорили тебе раньше, но в том видео на флешке, которое расшифровывали Лео и Джун, твоя мама сказала в конце: «ловите свой шанс». Она верит в тебя.

- Верила... - эхом отозвалась Кая.

Они помолчали, каждый думая о своем. Когда Джек вновь поднял глаза на Каю, она уже была готова к тому, чтобы принять на себя частичку его горя.

- Франсуа - мой дед. Родной дед, - негромко проговорил Джек, - и теперь с его смертью я потерял нить, связывавшую меня с материком, и с моей матерью. Теперь я один.

Кая медленно обвила его шею руками и прильнула к груди, надеясь, что так его душа не замерзнет, когда он обнажит ее перед ней.

- Сам не знаю, зачем мой папаша женился на моей маме, потому что меньше, чем через год после моего рождения они развелись. Он даже не горел желанием оставить меня себе, все его отцовские чувства сводились к необходимому выписыванию чеков на мое содержание. Все, что я знал о нем, я узнавал от Франсуа, отца моей мамы. Они работали вместе в лабораториях, были одной командой, - Джек усмехнулся, - я даже завидовал дедушке, ему внимания от отца перепадало больше, чем мне. Но потом... Потом дедушка исчез. Только мы знали, что он уже не один год подумывал над тем, чтобы перейти на сторону регресса. Совсем скоро мы должны были последовать за ним. Но отец разнюхал это. Он явился к нам в дом и, используя все свои чертовы доводы, раздутое эго и влияние, начал требовать назвать место, где находился Франсуа, угрожая тем, что заберет меня у матери. Не знаю, что бы он сделал со мной, поскольку тогда у него уже много лет была новая семья. Мы решили бежать. Но нас выследили. Дедушка успел спасти только меня, - тело Джека напряглось, руки непроизвольно сжались в кулаки, - а этот подонок упек мою маму за решетку. Если она жива, то уже девять лет сидит в тюрьме потому, что хотела спасти своего сына от чудовищного отца. Мы с Франсуа всегда верили, что вместе восстанем и вытащим мою мать на свободу, а я сам пущу пулю в лоб своему папаше. Но... - у Джека дрогнул голос, - дедушка умер. А я даже не успел попрощаться с ним.

Джек опустил голову и замолчал. У Каи в глазах стояли слезы: от слов Джека, от воспоминаний о казни собственной матери, от понимания того, что Джек временами вел себя, как настоящая свинья, лишь потому, что, в сущности, был несчастным человеком, которого мало кто любил на этом свете, которого предал собственный отец.

- Докажи Франсуа, что он воспитал в тебе настоящего регрессмена, где бы он ни находился теперь, - прошептала Кая рядом с его ухом.

Она боялась, что он оттолкнет ее, или вновь разозлится, но Джек поступил иначе. Он обнял Каю покрепче и уперся подбородком ей в макушку.

Кая закрыла глаза. Ей было уютно и тепло, но с океана подул холодный ночной ветер, от которого кожа покрылась мурашками.

- Пойдем внутрь? Не хочу, чтобы ты заболела.

- А ты мне кто? Отец? Брат? - Кая с трудом выдавила из себя усмешку.

- Не принимай близко к сердцу то, что я сказал тебе перед ужином. Это я... сгоряча. - Чуть слышно проговорил Джек. Ему нелегко давались извинения. Обычно, он не считал нужным к ним прибегать.

- Возможно, мне не стоит принимать близко к сердцу тебя? - Кая с невозмутимым видом уставилась на Джека. - В твоих глазах я слишком быстро трансформируюсь из объекта желания в источник ненависти и обратно. Даже сейчас. А в следующий раз, когда захочешь намекнуть, что мне не идут длинные волосы, лучше скажи прямо, а не пытайся срезать их собственноручно, договорились?

Кая уперлась руками в его колени, готовая оттолкнуться от них и подняться на ноги, но Джек вовремя успел удержать ее на месте. Он придвинул ее еще ближе к себе. Одна рука накрыла Каину щеку, другая запуталась в волосах. Он безошибочно вычислил прядку, которая была короче остальных, и медленно накрутил ее себе на палец.

- Детка, прости меня. - Тихо сказал он, пристально вглядываясь в ее по-кошачьему зеленые влажные глаза. - Клянусь, больше это никогда не повторится.

Он поцеловал ее сначала медленно, словно растягивая удовольствие, а когда ее руки опустились на его лицо, впился губами так, что у Каи вновь захватило дух.

Они действовали друг на друга, как обезболивающее, которое врач прописывает пациенту на период восстановления после операции. Как только его эффект заканчивается, боль возвращается вновь. Наверно, поэтому они в ту ночь решили довести друг друга до передозировки.

К той минуте, когда они достигли дивана под покатой крышей, на них не осталось ни единого клочка одежды.

- Детка, ты уверена? - прошептал Джек, бережно опуская дрожащую Каю себе на грудь.

- Да... - тихонько простонала она в ответ.

- Пожалуйста, принимай меня как можно ближе к своему сердцу, - выдохнул он в ее приоткрытые губы.

***

- Если он откажется поесть или поспать, я силой затолкаю ему в рот кусок пирога, а потом привяжу к кровати! - раздался из реальности голос Лины. Кая вздрогнула и открыла глаза.

Только когда они привыкли к свету лампы, она смогла вспомнить, где находилась. Она рывком села, и одеяло сползло с ее голой груди.

- Черт, Джек! Они сейчас войдут сюда! - зашипела она, пытаясь растолкать мирно спавшего парня.

- Детка, никто не войдет... - сонно пробормотал он в ответ, даже не пошевелившись. Кая в панике искала глазами свое белье, когда кто-то повернул ручку двери.

- Заперто! - удивленно сообщила Лина. - Почему там заперто?

- А то ты не знаешь, почему люди запирают двери, малышка, - донесся смеющийся голос Леона.

- Я не знаю! - рявкнул Джианджун. - Джек! Открой немедленно, или я выломаю ее к чертовой матери! - его кулаки обрушились на хлипкую дверь, подтверждая серьезность намерений их обладателя.

Джек вздохнул и открыл глаза. Щурясь от яркого света, он изучал соблазнительные изгибы Каиного тела, вспоминая, как несколько часов назад он завладел ею целиком и без остатка. Джек блаженно улыбнулся, вспомнив, как она тихонько стонала рядом с его ухом, бормоча нечто среднее между «да», и «еще».

- Джек, пожалуйста! - взмолилась Кая, и он не сразу понял, что она имела в виду. Но она испуганно указывала взглядом на разбросанную по всему полу одежду.

Ей впервые было так неловко. Что, если она была недостаточно хороша для него? Что если... он больше никогда ее не захочет?

Кая наблюдала за игрой его мускулов, пока тот натягивал на себя боксеры и футболку, и нервно кусала ноготь. За дверью надрывался Джианджун, но она не могла разобрать его слов из-за шума в своей голове.

- Кая, ты чего? - взволнованно шепнул Джек, вновь приближаясь к ней. - У тебя что-то болит? Я сделал что-то не так?

Кая приняла из его рук свою майку, надеясь спрятать свое смущение под ней, но Джек разгадал ее намерение и легко притянул к себе, заглядывая в глаза.

- Разве после того, что ты со мной творила, я не заслужил капельку честности? - ласково пробормотал он, гипнотизируя ее губы.

- Я... Джек, я... - Кая тяжело вздохнула. -У меня совершенно нет опыта в таких вещах, чтобы соответствовать тебе.

- Так вот оно что! - Джек выдохнул эти слова почти с облегчением. - Ты боишься, что мне не было с тобой хорошо? Но тогда, как ты объяснишь это?..

Он взял Каину ладошку и направил вниз по своему животу, чтобы ее пальцы уперлись во вновь затвердевшее доказательство его к ней желания. Она подняла на него свои невозможные изумрудные глаза и закусила губу.

- Я хочу тебя, детка. Как только эти ненормальные свалят, я тебе это докажу. И не раз. - Пробормотал он в перерыве между двумя самыми пьянящими и головокружительными в мире поцелуями.

Он понял все сразу. Понял по безумно довольному лицу Джека, по растрепанным Каиным волосам, по ее майке, надетой наизнанку. Джек не сдержал своего обещания.

- У-у-у-у, - с улыбкой протянула Лина, осматривая парочку с ног до головы. - Попахивает очень неслабым развратом. Джеки, судя по всему, тебе уже лучше?

- Заткнись, Лини, - беззлобно огрызнулся Джек, отбивая пятерку Леона и игнорируя свирепый взгляд Джианджуна. Он знал, что виноват, но не чувствовал за собой никакой вины. Джуну нужно было раньше суетиться.

- Похоже, мы очень вовремя пришли, чтобы сменить вас. Кто-то еще явно не наигрался! - прыснула Лина.

- Там пятый квадрат... Я на нем остановился, - невозмутимо отвечал Джек, еле сдерживаясь от желания отвесить Лине подзатыльник. Хоть они и были ровесниками, Лина всю жизнь в его глазах была назойливой младшей сестренкой, которую нужно защищать от плохих парней.

- Я, наверно, в хижину пойду, не буду вам мешать, - смущенно пробормотала Кая, пятясь к двери.

- Нет, и речи быть не может! - запротестовала Лина.

- Тем более, сейчас ночь, время хищников, и динго выходят на охоту, - согласился Леон, устраиваясь в кресле перед компьютерами.

Сейчас ночь... Динго выходят на охоту...

Ночь... Динго... Охота...

- О боже мой!!! - вскрикнула Кая. Пронзительно простая мысль ударила ей в голову. Странно, что она не осенила ее раньше. Под удивленными взглядами Лео, Джека, Лины и Джуна в ее голове из нескольких отдельных, казалось бы, никак не связанных, фактов начинала складываться цельная картинка. Картинка, которая не несла в себе ничего хорошего.

- Я знаю, где находится спутник, - Кая, побледнев, подняла глаза.

- Не понял, - Леон нахмурил брови.

- Введи координаты Альфы.