Громкий крик, в следующее же мгновение переросший в судорожное рыдание, пронзил ночную тишину хижины. Так кричат люди, когда теряют своих близких. Это крик горечи и осознания конца, понимания, что назад ничего не вернется. Но боль утихает, какой бы страшной и мучительной она не была. Каталина же теряла своих близких практически каждую ночь, в своих снах. Это были кошмары, в которых она беспрерывно лишалась своей младшей сестры.

Первое время поселенцы искренне пытались помочь девушке, но та запретила кому-либо даже думать о том, чтобы разбудить ее и вырвать из цепких когтей страшных сновидений. Сон был единственным местом, где ее малышка сестра оставалась рядом.

В хижине Лины заново укладывали крышу, а поскольку глава острова очень строго следила за нравственным поведением молодежи, остаться ночевать у парней ей запретили. Коротать ночи с Каталиной было настоящей пыткой. Лине повезло только в первую ночь. В остальные же мирное течение по реке Морфея прерывалось истошными криками и стенаниями, рвущими сердце на части. И сегодняшняя ночь не стала исключением. Благо, она была последней.

Лина подскочила на кровати, словно ужаленная. Гневно стряхнув с себя одеяло, она оделась и вышла из хижины на крыльцо. Сейчас было всего три часа ночи, самое темное время суток, когда до рассвета остается несколько часов. Но перспектива вернуться назад в душное помещение, где Каталина борется со своими кошмарами, девушку ни коим образом не прельщала. Нет, Лина любила свою подругу, но добровольные ночные истязания были ей попросту непонятны.

Мелкий песок, из которого ночь успела высосать дневной жар, приятно щекотал босые ноги. Лина, обхватив себя руками, брела прямо к берегу. Ей не нужен был ни фонарь, ни сияние звезд, чтобы беспрепятственно прокладывать себе путь. Дорога была известна ей наизусть.

Лина и еще парочка парней были первыми, кого закинули на этот остров. Им было не больше девяти лет, когда это случилось. Когда родители выставили их из современного общества. Лина не раз думала о том, как могла бы сложиться ее судьба там, на каком-нибудь материке. Она, наверняка, стала бы бешено популярной моделью, у ног которой парни укладывались бы штабелями.

Лина была красива, она всегда это знала, как знали и окружавшие ее люди. Палящее солнце отражалось на ней лишь загаром, не оставляя ни единой веснушки или пигментного пятна. Помимо длинных светлых волос и карих глаз ей досталась поразительно живая мимика, девушка могла приводить в движение каждый мускул своего правильно очертанного лица, чем всегда поднимала настроение другим поселенцам.

Через десять минут ходьбы Лина достигла побережья и опустилась на песок. Волны с ровным тихим шорохом накатывались на берег и отступали назад, где-то в глубине острова издавала непонятные звуки дикая птица. Вот оно все: бездонная крыша неба над головой и океан, преданно хранящий в своих водах крохотный островок, на котором живут те, кто будет жестоко и до конца бороться на стороне регресса.

Лина поджала под себя ноги и оперлась на колени руками. Кто бы мог подумать, что писатели, в красках и всевозможных вариациях описывавшие постапакалиптическое общество, и, давая волю своему воображению, создававшие для своих героев невероятные условия выживания, окажутся правы. Правы настолько, что даже злость берет.

Мир действительно стал иным. Людям стоило всерьез воспринимать призывы книжных персонажей. Сама Лина не читала ни одной из этих книг, хотя многие прочно вошли в славную литературную историю. Время их создания пришлось на раннюю молодость ее прабабушки, то было начало третьего тысячелетия, девятый или десятый год, если Лине не изменяла память. Молодежь старого общества зачитывалась теми историями до изнеможения, и никто не знал, что через одну сотню лет апокалипсис действительно произойдет.

Лина начала клевать носом, убаюкиваемая размеренными вдохами океана, когда сзади раздался звук приближающихся шагов: кто-то бежал в ее сторону. Лина обернуться не успела, как на нее напрыгнули сзади и повалили на землю. Но это был не грубый борцовский прием: нападавший заботливо подставил руку ей под голову, чтобы та не ушиблась.

- Привет, - прозвучал над Линой смеющийся мужской голос, - никогда не думал, что буду так радоваться тому, что бедная Каталина не может нормально спать.

- Леон, ты меня напугал! Ты правда рад тому, что я не могу спокойно выспаться вторую ночь подряд?!

- Ну да, - парень самодовольно хмыкнул, - иначе ты бы сейчас не лежала у меня на руках.

С этими словами он оперся на локти и уставился на Лину. Девушка лежала на песке и молча смотрела на Леона в ответ. Всклоченные светлые волосы нависшей над Линой головы легко щекотали ей лоб, большие зеленые глаза с вечно выгоравшими ресницами мерцали в темноте, как блики, отбрасываемые волнами океана, а губы застыли в победоносной соблазнительной улыбке.

- Ты чего ухмыляешься? - спросила она. - Думаешь, поборол, да?

Она, смеясь, ударила Леона по руке, лишив его тем самым опоры, и столкнув с себя на песок, пригвоздила к месту, навалившись всем телом. Леон расхохотался и откинул со лба Лины упавшую прядь волос. Его руки скользнули по талии вниз и, приподняв край футболки, коснулись горячей кожи.

- А ты почему не спал? - поинтересовалась Лина, и с лица парня тут же сползла довольная улыбка.

- Мы все пытались засечь координаты спутника, но приборы не отлавливают их. Франсуа стареет, совсем плох стал. Наступит день, когда он не сможет вспомнить координаты точки, в которой мы когда-либо фиксировали траекторию следования спутника. Я ушел, а парни до сих пор там.

Лина откинулась на спину и придвинулась к Леону, плечо к плечу, голова к голове. Перед ними простиралась бездонно черная карта звездного неба, лучшая обсерватория, которую только можно себе представить. Здесь, близ экватора, крохотные бриллианты звезд были отчетливо видны невооруженным глазом. Их вечное сияние - единственное, что осталось неизменным в этом мире.

- И где-то там, или, может быть, вон там сидит этот проклятый спутник и разбрасывает свои проклятые сигналы! А мы его достать не можем! Лина, у нас остался всего месяц! Если мы не найдем его, считай, хана гарантирована!

- Лео, тише. Вдруг еще кто не спит. Паника - последнее, что нам сейчас нужно.

Лина почувствовала, как парень согласно кивнул. Он ждал, что еще она скажет, а потому она продолжала:

- Месяц - это тридцать одни сутки, семьсот сорок четыре часа. Бить тревогу рановато, тебе не кажется? Вы всегда находили спутники, найдете и на этот раз. Земля не стала шире за год, и небо все таких же размеров. Я верю в тебя. Все будет хорошо.

Лина говорила тихо, изо всех сил стараясь сбить с Лео волнение, практически не кривя душой. Практически. В последнюю свою фразу она не верила сама.

Прошло минут пять, но ответа все не было. Девушка приподнялась на локте и взглянула на парня. Он лежал, согнув ногу в колене и сцепив руки за головой, глаза его были закрыты. Бедный Лео обессилел за долгие дни и ночи, проведенные перед мониторами, иногда ему доводилось не спать по двое суток. Но несмотря на первые симптомы тревоги, он оставался жизнерадостным настолько, насколько у него хватало сил. Лина склонилась к его лицу и медленно поцеловала в лоб. Леон не шевельнулся, значит, уснул крепко и, если повезет, проспит до утра. Она собиралась отстраниться, когда неожиданно парень открыл глаза.

- Друзья, значит? - расплылся в улыбке он.

- Ай, кто б говорил, - Лина нетерпеливо прижалась губами к его губам. Леон ловко перевернул ее на спину и жадно отозвался на поцелуй.

Из-за этого чертова спутника, Лео толком и не видел свою девочку последние несколько дней. Встречая ее на общих сборах или приемах пищи, он мечтал только об одном. Об этом.

Видеть и чувствовать, как каждое его прикосновение заставляло кожу Лины пылать и одновременно покрываться мурашками. Его рука скользнула ниже, и ее тело согласно выгнулось ему навстречу.

- Эй! Я знаю, что это вы! Линины стоны я узнаю из тысячи! Когда побалуете нас маленькими леолинчиками, в конце концов? Население у нас не слишком большое, выкормим! - откуда-то послышался громкий голос, затем дополнившийся смехом. Очевидно хозяин обоих страшно гордился собственной тактичностью и остроумием.

- Джианджун, отвали! - свирепо огрызнулся Леон, неохотно отрываясь от Лины.

Девушка жалобно заскулила, ерзая на песке.

- Малышка, мы наверстаем, обещаю тебе, - успел хрипло шепнуть Лео в ее приоткрытые губы прежде, чем из темноты выступил высокий темноволосый китаец, неся на своем худощавом лице озорные черные глаза и широкую добродушную улыбку.

- Я как раз шел подтянуть вас по теме тычинок, пестиков и... цветоложе! - объявил он, пристально глядя на своих застуканных врасплох друзей.

Леон не выдержал и расхохотался вместе с Джианджуном. Лина практически к ним присоединилась, когда ей показалось, что со стороны океана раздался приглушаемый волнами крик.

- Тише, - велела девушка, но парни, судя по всему, кроме своего гоготания не слышали ничего.

- Мы полночи, как наркоманы, таращились в одну точку, а теперь ты даже расслабиться нам не даешь! - падая на песок, запротестовал Джианджун под одобрительные возгласы Леона.

- Заткнитесь оба! - рявкнула Лина.

- Спаси-и-те-е!!! - женский крик докатился до берега, преодолев сонное храпение Атлантического океана. В этот раз его услышали все трое. Молодые люди как по команде вскочили с песка и обратились в слух. Призывы о помощи продолжались: кто-то тонул.

- Так, похоже, у нас пополнение! Лина, дуй к вышке и врубай прожектор! Джун, за мной! - скомандовал Леон и бросился к воде, на ходу скидывая майку. Друг не отставал от него ни на шаг. Парни уже нырнули под воду, когда Лина взбежала по деревянными ступенькам сложенной из камня вышки. Наваливаясь всем телом, она тянула вниз тугой металлический рычаг.

Еще один рывок, и мощный луч прожектора озарил поверхность встревоженной Атлантики.