Дорогой дневник!

Сегодняшний день я отмечу красным крестиком в календаре и буду ежегодно праздновать.

Я и подумать не могла, насколько это волшебно – касаться губами чужих губ.

Удивительно.

Волшебно.

Необыкновенно.

У меня слёзы от избытка эмоций выступили на глазах.

Я счастлива. Я счастлива. Я счастлива. Я счастлива. Я счастлива. Я счастлива. Я счастлива. Я счастлива. Я счастлива. Я счастлива. Я счастлива. Я счастлива. Я счастлива. Я счастлива. Я счастлива. Я счастлива. Я счастлива. Я счастлива. Я счастлива. Я счастлива. Я счастлива.

Всё в голове смешалось в кучу, я с трудом связываю слова в предложения, но сделаю над собой усилие и подробно расскажу, как всё прошло, пока ещё эмоции и впечатления свежи. Ведь только такие воспоминания и помогут найти силы продолжать бороться даже в трудные минуты, верно? Теперь я буду перечитывать эту запись каждый раз, когда жизнь начнёт походить на дерьмо.

Итак, после обеда мы встретились, точнее Денис встретил меня у подъезда моего дома. Мы обнялись, я счастливо вдохнула его волшебный и непередаваемый запах дождя, грозы, электричества, энергии и бог-знает-чего ещё. Мои ноги подкосились, руки затряслись мелкой дрожью - я люблю и одновременно ненавижу это невыносимое чувство волнения, которое я испытываю рядом с ним. От прикосновений к грубой коже его ладони в животе вспыхивали и взлетали вверх тысячи фейерверков, танцевали неистовый первобытный танец бабочки, умирали и вновь возрождались из пепла полчища фениксов.

Не произошло чего-то сверхординарного, мы просто гуляли по парку, держась за руки, как все нормальные влюблённые, но почему-то я чувствовала себя самой особенной девушкой на этом свете. Мы ели сладкую вату - одну на двоих, смеялись над тем, какие мы теперь липкие. Мои щеки, нос, рот - всё было в навязчивой карамели, впрочем, Ден был не лучше. Он травил какие-то шутки, я даже не помню, что именно он говорил, но я хохотала, как ненормальная. Кажется, мы направлялись к пруду, чтобы смыть с тела сахар. Но вдруг Ден резко замолк, остановился и посмотрел на меня серьёзно-пресерьёзно, так, что в животе моём что-то рухнуло вниз.

Помню, как его липкие и влажные губы нежно коснулись моего носа, на котором до сих пор висел кусочек сахарной ваты, остро ощущаемый мной. Они переместились на мои щёки, на которых блестела карамель, и медленно передвигались к моему рту. Я испытала бурю эмоций, внутри меня всё закрутилось в тугой узел, а потом резко взорвалось, перемешав все мои внутренние органы. Теперь вместо желудка у меня мозг, в груди - все отделы кишечника, а в голове - вообще почки с мочеточниками.

Глубокий взволнованный вдох, когда его губы коснулись моих. Его поцелуи не старались сделать какие-то пошлые порочные намёки, совратить. Нежно, ласково, невинно - прекрасно. Я отвечала на этот поцелуй, как могла, я совершенно забыла то, что видела в кино и все эти наставления бывших подружек. Я просто вложила в эти движения всю себя: всю свою нежность к нему, благодарность и... любовь?

Его липкая рука, измазанная карамелью, касалась моей шеи, нещадно путала волосы, но мне это нравилось, а другая ладонь держала мои вспотевшие от волнения, но неизменно холодные пальцы.

Мой первый поцелуй был очень сладок, но не приторен. Но кое-что мне не даёт покоя: при всей ненастойчивости, нежности и осторожности Дена, мне безумно хотелось ему отдаться прямо сейчас в парке у всех на глазах. Моё дикое первобытное желание затмило мне разум, я была готова наброситься на него в безумном порыве страсти, разорвать одежду и на себе, и на нём. Денис слишком проницателен - он мгновенно угадывал мои настроения, что и заставило его отстраниться от меня. Почему я всегда всё порчу?

- Здесь стало слишком холодно. Пошли где-нибудь пообедаем? - спросил он после того, как мы ополоснули руки в озёрной воде.

Но я совершенно не ощущала никакого холода, каждая клеточка тела была увлечена им, остальной мир стал чем-то ненужным, совершенно дурацким. А он был в моих глазах совершенством, идеалом, идолом. Неужели такой невероятный парень мог вдруг стать моим?

Вероятно, Денис прочёл в моём взгляде, полном обожания, этот вопрос, потому что он вновь наклонился ко мне за поцелуем.

«Поцелуй... Сколько вокруг этого явления шума. С самого детства мы видим поцелуи в фильмах, узнаём о них из сказок, из мультфильмов, книг. Там они спасают, оживляют, воскрешают прекрасных принцесс. Едва ли можно найти какое-либо произведение искусства, в котором бы отсутствовали поцелуи. А почему же так происходит? К чему эта бесконечная пропаганда поцелуя? Почему мы мечтаем о том, как наши губы коснутся чьих-то чужих губ? И почему когда это всё-таки происходит, мы чувствуем то, что чувствуем?» - эти вопросы навязчиво вертелись в моей голове, когда я сидела за столиком кофейни и издалека глядела с обожанием на безупречное тело Дениса, пока тот делал заказ.

- Что такое поцелуй? - вопрошала я у Дена, когда тот вернулся.

- Это когда ты видишь что-то настолько прекрасное, что хочешь прикоснуться к этому губами, - сказал он без всяких раздумий, но эти слова запали мне глубоко в душу.

19:01 15 апреля

Привет, дневник!

Решила перечитать свои послания тебе. И знаешь, что я думаю? А вот что: «Боже, какой ужас... Неужели я была таким депрессивным суицидальным дерьмом, размазанным по крышке сливного бачка?»

Всегда есть что-то большее, что-то, что за гранью самоубийства. Что-то, что больше суицида, будь то большее страдание или большее счастье. Денис для меня и стал этим «большим» - он стал тем, кто отвёл от меня все страдания и беды, кто спас меня. И за это я его люблю. Очень и очень сильно люблю.

Как я могла быть настолько тупой, чтобы отказаться от жизни, даже не узнав о первом поцелуе и... о первом кхм... сексе (почему-то мне даже писать на бумаге как-то неловко это слово, но пора начинать преодолевать эти моральные барьеры, верно?). Мысль об этом стала слишком навязчивой. Я очень сильно хочу Дениса. Слишком сильно.

Но я жду от него первого шага, а он почему-то медлит. Ещё немного и мои яичники взорвутся. Ещё немного, и я наброшусь на него, как последняя шлюха.

16:55 19 апреля

Дневник,

это случилось сегодня. Да-да, ты правильно меня понял. Мой первый раз. А произошло оно совершенно неожиданно. Если б я не готовилась к этому событию каждый день, введя в привычку ежедневное бритьё всех интимных мест и носку исключительно красивого кружевного белья, мне пришлось бы туго. А туго пришлось в этой ситуации только члену Дена, ха-ха.

После уроков мы сидели дома у Дениса. Его родители, как всегда в это время были на работе, а сестра - в детском саду. Мы валялись на огромной кровати его родителей, застеленной тёмно-синей блестящей материей. Он беззаботно наблюдал за тем, как я читаю учебник ОБЖ (хотя этому самодовольному лентяю до ЕГЭ осталось около месяца!). Он потянулся к краю моей блузки и начал беспечно трепать его, вызывая во мне вспышки новых фейерверков.

А потом во мне что-то щёлкнуло, замкнуло, переклинило, и всё предохранители и тормоза сгорели в синем пламени страсти. Наверное, так всегда бывает, когда терпишь слишком долго - достаточно всего одного незначительного происшествия, и всё. Я стремительно потянулась к нему за страстным, настойчивым поцелуем, от которого он даже опешил, но я не собиралась останавливаться. Мои руки блуждали по его красивому телу, невесомо касались глаз, щёк, волос, в то время как губы оставляли на его вкусно пахнущей шее красные бутоны засосов. Возможно, это смотрелось со стороны слишком комично - испуганная девушка нелепо и неопытно лапала парня, который тупо лежал. Тупо лежал... Почему?

Он не отвечал на мои ласки... Со стыдом и страхом я заглянула в его глаза, которые в этот миг были необыкновенно чёрными, глубокими, пугающими, как никогда. Эта темнота поглощала, как чёрная дыра, как бермудский треугольник. Мгновение, когда наши взгляды пересеклись, было разрушено. Он, стремительный, как гремучая змея во время нападения, набросился на моё тело. Пару секунд - и я лежала под ним без блузки. Влажные, мокрые возбуждающие поцелуи Дена на моём лице, шее, груди, животе. Его руки, горячие, обжигающие, неудержимые, блуждали по моему телу, скользили по животу, сжимали грудь. Кажется, я стонала чересчур громко. Раньше я не могла понять, какая сила заставляет человека издавать крики стоны, всхлипы удовольствия, а теперь это вдруг показалось таким естественным, совершенно нормальным. Просто избыток чувств заставляет человека облачать их в звуки и выпускать во внешний мир.

Мои руки творили что-то невообразимое: они блуждали по кровати, сжимали до странного скрипа ткань под нашими телами (возможно, я её порвала), цеплялись в волосы Дена, накручивая их на пальцы, впивались в его лопатки, оставляя там царапины в форме полумесяцев.

Никогда ещё во мне не возбуждалось столько безумной, неудержимой силы. Видно, я действительно его люблю. Не влюбилась, а полюбила.

Ден был опытен, он делал со мной необыкновенные вещи, отчего раз за разом взрывал мой внутренний мир и отстраивал вновь. Его руки, его губы были там, куда никто не смел прикоснуться. Он был первопроходцем, и я мечтаю о том, чтобы он и остался моим единственным.

От избытка эмоций я зарыдала, а Ден подумал, что сделал мне слишком больно, отчего начал успокаивать, утешать, ласково гладить мои волосы.

- Я люблю тебя, Ден, - лихорадочно шептала я ему в ухо. - Я так тебя люблю...

От этих слов его плечи под моими руками сильно напряглись, он заглянул мне в глаза каким-то сложным, нечитаемым взглядом, отчего мне стало страшно.

Видимо, испуг на моём лице был слишком очевиден, потому что он хрипло сказал: «Тшшш, всё будет хорошо»

«ОН НЕ ОТВЕТИЛ МНЕ ВЗАИМНОСТЬЮ», - вертелось у меня в голове, не давая получать удовольствие от его предельной близости, почему-то ставшей ещё более отчаянной.

Какая же я идиотка, я всё испортила своими глупыми признаниями! Я его оттолкнула, испугала. Как бы я хотела переместиться во времени на этот момент и промолчать. Я дура, я дура, я дура.

«Ничего страшного, это всего лишь твой первый раз», - успокоила я себя, обхватывая ещё крепче его плечи, глубоко вдыхая его запах, насыщая им лёгкие.

А потом мы лежали на кровати. Я, не стесняясь, любовалась им, потому что теперь мне можно, потому что теперь он - мой. Но как бы Ден, нежно поглаживая моё запястье, не пытался скрыть за своей довольной ухмылкой эту странную парадоксальную печаль, я всё равно её видела. Но я не стала доставать его вопросами, всё равно он мне рано или поздно всё расскажет. Ведь иначе и быть не может, а момент портить не хотелось.

А потом настало время уходить, потому что вот-вот должна была вернуться его семья. Ден, как и всегда, вызвался меня проводить до дома, но на этот раз я отказалась. Мне хотелось пройтись в одиночестве и подумать о произошедшем, потому что дома мне такой возможности не даст ни мать, ни мой новоявленный отчим №267. Но Ден решил настоять, и в его голосе слышались какие-то странные отчаянные ноты.

«Да что с тобой происходит, чёрт возьми? Неужели все парни готовы раплакаться от приступа меланхолии после того, как в их постели побывает девушка?» - хотела спросить я, но вместо этого просто согласилась. Пусть провожает, если ему это так необходимо.

За всю дорогу никто из нас не проронил ни слова, что было очень странно.

«Кажется, у меня скоро начнёт дёргаться глаз».

А когда мы остановились около моего дома, он вообще чуть не разревелся, глядя мне в глаза, которые отражали в себе тысячи бликов от фонаря. Разве это нормально? И это его объятие, слишком крепкое, но вместе с тем какое-то робкое, потому что руки его дрожали.

- Ну, пока. И, - неловко произносит он, смотря куда-то в область моего колена, - спасибо тебе за всё.

- Ден, с тобой всё хорошо? - всё-таки не выдерживаю я.

- Всё отлично, - натягивает улыбку он, отсалютовав мне.

А потом разворачивается и уходит. А я долго-долго смотрю ему вслед и продолжаю глядеть в ту точку, где он был пятнадцать минут назад, но уже скрылся за громадиной-домом.

19:07 26 апреля