POV Ким Михва

Обычно, мы редко запоминаем что-то из нашего детства. А если и помним, то это какие-то счастливые моменты с нашими родителями или другими родственниками. Кто-то может похвастаться воспоминанием о крутой игрушке, которую ему подарили. Кто-то - о походе в парк аттракционов, разбитой коленке или дне рождении. Я же помню о голоде и смерти.

Мне было пять, когда я впервые увидела мёртвую женщину на дороге. Спустя какое-то время я всё чаще замечала до безобразия худые, изнеможённые тела, которые лежали на улицах. Я не хочу это помнить, но я помню.

Помню, как все просто проходили мимо умирающих и уже умерших людей, словно не замечали их, словно им было всё-равно. И только потом я поняла, что им уже ничем не могли помочь. Все мы боролись с голодом, и отдать свою еду другому - это значило сдаться, пойти на верную смерть.

Я помню, как смотрела на маму и спрашивала у неё о том, почему голодающих никто не накормит, почему умерших никто не похоронит, почему все вокруг заботятся только о себе. Она всегда грустно улыбалась одними уголками губ и давала мне совсем крохотную порцию риса. У нас он был только потому, что у отца была хорошая работа. Если бы он, как и практически все в деревне, был обычным крестьянином, работающим на поле, мы бы вряд ли пережили годы голода.

В шесть я впервые увидела публичную казнь. Мама судорожно разворачивала меня, чтобы прижать к себе и не дать увидеть, но не успела. Звук выстрела и грохот падающего тела ещё долго снились мне в кошмарах. И я, опять таки, спрашивала у мамы «Почему? За что?». Что мог человек сделать такого, чтобы кто-то посмел отобрать у него самое дорогое, что у него было - его жизнь?

Я всегда была очень любознательной и задавала много вопросов, но никогда не спрашивала о том, почему мы так живём.

Почему у нас часто нет электричества, а на противоположном берегу реки оно есть даже ночью? Почему мы стираем вещи руками? Почему у нас нет телевизора? Почему у нас практически нет книг? Почему приходят какие-то люди в форме и перерывают наш дом? Почему забирают все газеты?

Я не задала ни один из этих вопросов только потому, что я не знала, что бывает по-другому. Такая жизнь была для меня нормальной, и я даже не представляла, что кто-то живёт иначе. Я только знала, что нашей семье дают больше еды благодаря моему папе, и этим мы отличались от других жителей деревни.

Я не знала, что где-то девушки могут себе позволить длинные волосы. Делать красивый макияж, носить яркие платья и туфли на каблуках. И что мальчикам разрешают отращивать волосы длиннее пяти сантиметров и, даже, красить их и носить ту одежду, которая тебе нравится.

Я не знала ничего не только о других странах, но и не догадывалась где именно я живу. Я всё своё детство и юношество провела в своей деревне. Я ни разу не была в других деревнях или городах. У нас не было телевизора, потому что мы не могли его купить. У нас не было Интернета, мы пользовались Интранетом. Но нашей семье даже это не было позволено.

Я знала только одно - что США, Китай и Южная Корея наши враги, а власть надо слушаться во всём. Я хороша знала, что такое жестокость, убийство, смерть, голод, несправедливость, казнь, тюрьма. Я чётко знала правила - что делать обязательно, а что категорически нельзя. Я знала за что могут разлучить с семьёй, за что отправить в тюрьму, а за что расстрелять.

Я знала, что мы делаем что-то противозаконное когда мама доставала из-под скрипучих досок старые книги и учила меня по них китайскому. Книг было совсем немного, и хорошо выучить китайский я не смогла. Я довольно-таки неплохо разговаривала на нём и умела писать, но до идеального разговорного не дотягивало. Мы изредка разговаривали с мамой на китайском, чтобы улучшить мои навыки, но за пределы дома это не выходило. Мама строго-настрого запрещала мне говорить кому-либо, что мы учим этот язык.

Я знала, что наказание за это может быть ужасным, поэтому молчала. Иногда я доставала книги, чтобы в который раз прочесть их, и потом надёжно прятала обратно под доски и передвигала на место тяжёлый старый диван в надежде на то, что люди в форме никогда туда не заглянут.

Как я уже говорила, я даже не представляла как живут в других странах, поэтому сравнить мне было не с чем. Но я никогда не понимала почему люди пытаются убежать отсюда. Они знают, что могут умереть в пути, что их могут не пропустить через границу, что их могут поймать в чужой стране и отправить назад. А тут их точно будет ждать казнь. Я не понимала почему они знают всё это, но всё-равно идут на риск.

Эти вопросы я тоже маме не задавала, но потом, со временем, поняла всё сама. Поняла, что люди хотят свободы. И, даже если они знают, что могут умереть на пути к ней, это всё-равно лучше, чем жить здесь. И поняла я это только тогда, когда мне самой пришлось убегать.