– Лиза, что это за хуйня? – послышался голос отца, от которого у меня внутри всё похолодело.

Мама вскочила со стула. Она нервно заламывала пальцы и порывалась выйти в коридор.

– Не выходи, Риф разберется, – уверенно сказал я, потому что доверял Максу.

– Я так не могу, – решительно сказала мама. – Миша может вести себя неадекватно.

– Лиза, бля, где ты шляешься, дура? Убери этого козла отсюда, пока я его не ебнул, – пьяным басом кричал отец.

– Я пойду с тобой, – сказал я, – возражения не принимаются.

Мы с мамой вышли в коридор к Рифу. Отец стоял, шатаясь, с пивом в руках. Пакет, полный банок, валялся на полу. Отец бросил на нас взгляд полный ненависти.

– Миша, успокойся, – робко попросила мама.

– Заткнись, сука. И ты приперся, сволочь, – рявкнул отец, увидев меня. – Пошел на хуй отсюда.

Он ринулся ко мне, выплескивая пиво на стену, пол и на нас. Риф среагировал моментально и одним ударом по лицу заставил его осесть на пол.

– Я тебя убью, тварь, – прорычал отец.

Я смотрела Рифа и краснел от стыда. Мне было жарко и холод пробирал до костей, горели щеки, холодели пальцы. Мама стояла рядом едва живая от тех же чувств и страха, который был уже нормальной реакцией на такое поведение отца. Этот страх сидел глубоко внутри, но снаружи он показывался пустым взглядом в одну точку и нервным подергиванием губ.

Риф достал из кармана шокер. Я вопросительно посмотрел на него.

– Юрец, – подмигнул он.

Меня опять задело то, что я ничего не знаю о их делах.

– Если ты сейчас встанешь, сука и ещё раз дернешься в нашу сторону, я тебя ебну током и буду бить, пока не обоссышься, понял?

Отец как животное клацал зубами, рычал и пыхтел. Я смотрел на него и поражался, насколько человек может опуститься. Он показал своё настоящее лицо.

– Это все ты виновата. Воспитала мурло сраное и говно за ним подтираешь. Ты не баба, ты тварь.

Маму начало трясти, к глазам подступили слёзы.

– Я тебя вообще никогда не любил. Ненавижу, мразь. Только ноешь и ноешь. Посмотри на себя, на кого ты похожа? Шмара подзаборная. И сынок такой же, мразота вонючая. А это кто, ебырь твой? – спросил он, кивая в сторону Рифа. Я заметил, что на него он не смотрел, только поглядывал на шокер. У него, по ходу, очко уже сжалось до миллиметра.

Слёзы сами собой потекли по щекам мамы, она, кажется, даже не замечала их. Утирала на автомате. Меня переполняла ярость, дикая, разрушающая. Жажда мести. Но Риф вовремя меня остановил.

– Хватит, – сказал он. – Завали ебало. Ты ответишь за все мои слова, но не передо мной и даже не перед Се. Перед своей женой.

– Че ты несёшь, ублюдок? – возмутился отец, глотнул пива и громко рыгнул. – Я сейчас встану и ты, сука, будешь кровью срать.

Риф спокойно вытащил из-за пояса пистолет и протянул его маме. Я выпучил глаза и открыл рот. Какого фига?

– У тебя там мини оружейный завод в трусах? – спросил я.

– Не, в трусах у меня только одна пушка, но не об этом разговор.

Я думал, что мама не возьмет пистолет, но она взяла. Она, не секунды не думая, направила его на отца. Я замер. Риф спокойно смотрел на происходящее, скрестив руки на груди. Когда я захотел забрать пистолет, сделать хоть что-то, он жестом руки остановил меня.

– Мам, ты чего? – спросил я, но она меня не слышала.

– Дура, блять, опусти пистолет, – сказал отец, состроив мерзкую гримасу. – Ты че задумала, манда?

– Нет. Не опущу, – голос мамы прозвучал необычно твёрдо и был ледяным, стальным.

Я охренел, потому что никогда не слышал от неё таких интонаций.

– Ты всю душу мне вымотал. Уничтожил и убил меня внутри. Растоптал чувства, превратил меня в куклу. Я ничего не хотела, я жить не хотела из-за тебя.

Она говорила и дрожала, но её рука была твердой и уверенной. 

– Ты че несёшь, пидораска? Опусти оружие.

– Закрой свой рот, Миша. Заткнись и слушай, иначе я нажму на курок и вышибу тебе мозги, хотя нет, я лучше отстрелю тебе яйца, чтобы ты на всю жизнь остался инвалидом.

Отец закрыл рот и больше ничего не говорил.

– Я не знаю почему тебя терпела. Боялась за Семена, не хотела, чтобы он остался сиротой.

Риф выглядел спокойным, но его внимание было приковано к пистолету. И время от времени он смотрел на меня и еле заметно кивал головой, говоря что все в порядке. Я все равно нервничал. Пока мама говорила, выворачивала душу наизнанку, я держал себя в руках, но было ощущение что меня окатили ледяной водой и организм, охуевший от стресса, начал медленно согреваться.