Дженнифер

- Да не могу я понять, как это у тебя получается?! Я переделываю уже в третий раз, но так и не могу сделать хоть что-то менее похожее на пригоревший ужас! 

Поворачиваю голову в сторону Джеки, которая стоит возле плиты, и сокрушается по поводу готовки шоколадных конфет. Она действительно переделывает их уже в третий раз, но стоически выдерживает все пакости судьбы.

- Ты все еще можешь просто расплавить шоколад и окунуть в него клубнику. Я уверена, Остину это тоже очень понравится.

Она одаривает меня хмурым взглядом и быстрее помешивает шоколад силиконовой лопаточкой.

- Ну уж нет. Я знаю, что Остин съест все, что можно назвать хотя бы отдаленно съедобным, но он обидится, если заметит, какие конфеты получит Кеннет, а он всего лишь клубнику в шоколаде, - ее обиженный взгляд и выбившаяся прядь волос, которую она постоянно сдувает заставляет меня улыбнуться.

Я нахожусь в ее доме уже больше трех часов и терпеливо объясняю, как нужно готовить конфеты. На самом деле, в этом нет ничего сложного, но для Джеки готовка – сущий ад. Она портит очередную порцию шоколадной смеси, избавляется от нее и открывает новую пачку, чтобы попробовать снова. Если подходить к этому вопросу с финансовой точки зрения, было бы в разы дешевле купить готовый шоколад, но Джеки непреклонна. Она смотрит на мою порцию, поджимает губы, вновь разминает пальцы и поворачивается к плите.

И все эти старания, весь этот переполох прилагается к одному из самых важных дней в году. День всех влюбленных. Я никогда раньше не видела, чтобы кто-то так готовился и переживал по поводу этого дня. В нашей школе, разговоры об этом празднике, начались еще за месяц до этого дня. Во-первых, из-за того, что это действительно хороший повод признаться в своих чувствах. И во-вторых, всем очень не терпелось получить такие банальные, но безумно приятные валентинки. И я поверить не могла, что мне это так сильно понравится. Как и предполагалось, в этот день школьники будут получать валентинову почту, а вечер проводить с ее отправителями.

Из года в год, знаком всех влюбленных является алая роза с маленькой валентинкой, привязанной к стеблю цветка такой же алой лентой, как и он сам. Джеки рассказала мне о нескольких случаях, когда день святого Валентина превращался для кого-то в самый ужасный день в году. Она предупредила меня о том, что хотя бы один раз, но я все равно наткнусь на человека, чьи чувства будут разбиты. И в тот момент, захлопывая дверцу ее машины и идя к дому, я думала только о том, что не хочу, чтобы этим человеком стала я.

- Как ты думаешь, Остину понравится моя коробочка сладостей? – Джеки критично осматривает свою упаковку, поправляет на ней розовый бантик, и, глубоко вздыхая, тихо бурчит себе под нос, - Хотя я бы скорее назвала ее коробочкой мучений.

Ободрительно касаюсь ее руки, слегка тяну за рукав и говорю:

- У тебя прекрасно все получилось. Особенно эти конфетки в кокосовой стружке. Так что не волнуйся, он явно обрадуется.

- Раньше я даже не задумывалась о том, чтобы подарить что-то Остину. Мы встречаемся с ним уже два года, и это третий наш с ним Валентинов день. Он постоянно дарил мне что-то действительно милое, но я никогда не заходила дальше простой валентинки, купленной в книжном магазинчике. А он радовался этому даже больше, чем я его прекрасным букетам из моих любимых пионов. Даже стыдно как-то, - Джеки опускает голову вниз, аккуратно отодвигает коробочку как можно дальше от себя и довольно добавляет, - Но в этом году я реабилитируюсь за все предыдущие разы.

Я заканчиваю возиться и со своим подарком и так же отодвигаю ее к коробочке Джеки. И когда я в очередной раз задумываюсь насчет того, кому достанутся эти конфеты, в душе будто бы вновь и вновь расплескивается горячий шоколад. Кеннет понятия не имеет, что его ждет.
Не нужно было быть Шерлоком, чтобы выяснить, что ему доставалось гораздо больше валентинок, чем кому-либо еще. Как говорила Джеки, Кеннету было жалко избавляться от красивых цветов, поэтому все полученные им валентинки красовались в ее доме. Каждый раз. Из года в год.

Я честно не хотела дарить ему такие же цветы, как и все остальные, поэтому завтра, перед самым выходом из дома, я прицеплю к шоколадной коробочке маленький бутон белоснежной розы и такую же белоснежную валентинку, с красным сердечком в центре. И я очень надеюсь увидеть его улыбку, когда он пробежится глазами по тому, что написано на плотной бумаге. Хотя, по правде признаться, я так же надеюсь на поцелуй.

***

- А ну-ка объясни еще раз, почему я не могу заехать за тобой в это утро? – голос Кеннета все еще сонный и тихий, но даже сейчас я слышу недовольные нотки.

Прижимаю телефон к уху плотнее, и пытаюсь говорить как можно нежнее:

- Потому что я еду в школу прямо сейчас. Мне нужно сделать кое-что.

- И что же это за кое-что? – недоверчиво спрашивает Кеннет, и я слышу, как включается вода на фоне.

- У меня есть дела, Кеннет. Это по поводу моего заявления в университет. Хочу заскочить в администрацию перед занятиями. Уверена, сегодня в школе будет переполох.

- И поэтому ты бросаешь меня одного, в день всех влюбленных? – я почти уверена, что сейчас он обиженно надувает губы.

- Мы встретимся с тобой на двадцать минут позже обычного, глупый.

- Будь моя воля, я бы вообще с тобой не расставался, - ворчит он, а я не могу сдержать смешок.

- Дженни?

- Да?

- Не хочешь провести сегодняшнюю ночь вместе? У меня дома. Только ты и я.

Я застываю на месте, чувствуя, как удивление внутри меня растет с невероятной скоростью. Щеки моментально розовеют, а в голове вспыхивают яркие и волнующие мысли.

- А как же..

Я не успеваю договорить, ибо Кеннет моментально перебивает меня и отвечает на еще не произнесенный мною вопрос:

- Адам сегодня будет ночевать не дома, - затем он театрально вздыхает, цокает языком и добавляет рассуждающим голосом, - В принципе, если ты не захочешь провести эту ночь со мной, то мне придется остаться с одной своей достаточно близкой подругой. И зовут ее Одиночество.

Смеюсь и наконец-то начинаю двигаться. Застегиваю пуговицу на своих джинсах, хватаю пальцами телефон и довольно шепчу:

- Я согласна, - а после поспешно добавляю, - Ты ведь позвал меня не для того, чтобы я приготовила тебе ужин?

- Черт, ты меня раскусила, - теперь смеется Кеннет, а я закусываю губу, чувствуя внутри желание прервать его смех своим поцелуем.

- Я скажу родителям, что меня сегодня не будет.

- Если потребуется подпись моей кровью на договоре, что я верну тебя в целости и сохранности, то только позвони, и я тут же примчусь, - шутит он, и я вновь смеюсь.

- Как скажешь, мистер серьезность, - беру в руки свитер, поглядываю на часы и поспешно говорю, - Мне пора, Кеннет.

- Дженни? – он говорит это всегда, когда хочет моментально привлечь мое внимание.

- Да?

- С днем всех влюбленных, детка.

И от его «детка», от его нежного, но такого глубокого голоса, по моему телу пробегается волна мурашек, сосредотачиваясь внутри сердца, и зарождая маленький огонек, который, как я уверена, под конец дня разгорится в дикий пожар.

- С днем всех влюбленных.. – выдыхаю я, а потом быстро, и еще тише, добавляю, - Дорогой..

Я уверена, что Кеннет улыбается. Я уверена, что он доволен. А так же я уверена в том, что сгорю прямо сейчас от нахлынувших на меня чувств к человеку, который так легко доводит меня до пунцового смущения.

- Тебе ведь пора, не так ли? – отвлекает он меня, и я так быстро возвращаюсь с небес на землю.

- Бог мой, точно, - взволнованно шепчу, и прощаюсь с Кеннетом, все еще слыша его смех, после того, как нажимаю на отбой.

Я собираюсь за рекордно низкое время, и спускаюсь вниз, спеша на кухню, запихивая по пути в свою сумку учебник по французскому.

- Доброе утро! – выпаливаю я, и обнимаю отца сзади, быстро целуя его в щеку.

- Этот поцелуй предназначен мне просто так или в исключение дня святого Валентина? – шутит он, а я улыбаюсь ему самой теплой улыбкой, на какую только способна.

- Все вместе, если тебе будет угодно, пап.

Подхожу к маме и дарю ей крепкие объятия. Она обнимает меня в ответ и довольно улыбается.

- Дай-ка угадаю. Ты как всегда спешишь и опаздываешь? – она прищуривается и смотрит на меня смеющимися глазами.

Киваю, тянусь к одному из подвесных шкафчиков и приподнимаю дверцу.

- На самом деле я не опаздываю, просто мне нужно..

- Тебе нужно успеть спрятать подарок Кеннета раньше, чем он откроет свой шкафчик? – заканчивает за меня папа.

Достаю наконец-то нужную мне коробочку и поворачиваюсь к родителям лицом. Они одаривают меня понимающими взглядами, и мама протягивает мне бутон белой розы.

- Это тебе ведь тоже понадобится, так?

Киваю, касаюсь нежных лепестков и аккуратно прицепляю цветок к плотному картону.

- Мам, пап.. Еще я хотела предупредить вас, что я..

- Что сегодня ты проведешь одну из самых романтичных ночей в своей жизни не дома, а с парнем которому достанется такое вкусное признание в любви? – на этот раз меня перебивает мама.

Слегка краснею, дарю своим родителям смущенные взгляды и киваю в ответ. Папа поднимается изо стола, подходит к маме и обнимая ее за плечи, с притворной серьезностью говорит:

- Надеюсь, что ты вспомнишь все, что вам говорили на уроках сексуального воспитания. А если же нет, то мы с твоей мамой всегда готовы ответить на любые твои вопросы. Оу, и еще, - он делает вид, что задумывается, но все-таки добавляет то, что я бы предпочла никогда не слышать, - Не забывай о контрацептивах, дорогая.

- Пап! – закатываю глаза и моментально становлюсь такой же красной, как и мой свитер. Хватаю коробочку одной рукой, в другой сжимаю ручки своей сумки и спешу к выходу.

- Мы серьезно, Дженнифер! Счастливого тебе дня, дорогая! И постарайся унести все розы, которые ты сегодня получишь! – говорит мне вслед мама, все еще смеясь.

- Обязательно! – пытаюсь махнуть им на прощание и выхожу на улицу с пунцовым лицом.

Никогда бы не подумала, что в моей семье случится такой разговор. Однако мои родители никогда не упустят возможности посмотреть на мое смущенное лицо. И уж тем более, ни за что бы не пропустили возможности подколоть меня на тему полового воспитания.

Машина Джеки тормозит напротив моего дома в тот самый момент, когда я спускаюсь по ступенькам. Запрыгиваю на сиденье рядом с ней и приветливо улыбаюсь.

- Ты просто не представляешь, каких усилий мне стоило отделаться от Остина этим утром! Я проснулась в пять, совершенно не выспалась и полчаса пыталась вырваться из его медвежьей хватки!

Джеки мчится по улицам Бостона, приостанавливается на светофоре и отпивает кофе из большого стаканчика.

- И это уже второй стакан за это утро!

- Я думаю, они обо всем уже давно догадались, - я пожимаю плечами и слежу за дорогой. Мне нравится солнышко, выглядывающее из-за неплотных туч и отражающееся в том небольшом количестве снега, который остался в нашем городе. И я уверена, к вечеру о нем будет напоминать только огромное количество луж.

- Это вряд ли. Очень сомневаюсь, что Остин ждет от меня чего-то такого, - и Джеки довольно подмигивает мне, сворачивая на школьную парковку.

Я удивленно таращусь на огромное количество машин и людей, которые в это раннее время, уже в школе. Мне почему-то казалось, что мы будем чуть ли не единственными, кто решит так рано оказаться в стенках, которые все спешат как можно быстрее покинуть.

- Валентинов день, крошка, - бросает Джеки и резво паркуется на привычном для себя месте.

Мы оказываемся возле шкафчиков и открываем нужные нам таким же способом, как в тот день, когда Джеки помогла мне открыть мой. И теперь я понимаю, какой минус может быть у универсального кода и доступа к нему всех учеников школы.

Я никогда не видела шкафчик Кеннета изнутри, но даже не удивляюсь, когда замечаю, какой в нем порядок. Этой чертой он может похвастать, ибо порядок в его вещах я наблюдаю регулярно. Ставлю коробочку со сладостями на учебник по тригонометрии и в последний раз поправляю белоснежный бутон.

- Я надеюсь, что Остина не передернет от моего шоколада, - вздыхает Джеки и закрывает его шкафчик.

- Все пройдет замечательно, Джекс, - улыбаюсь своей подруге, и тут же оборачиваюсь на парня, который подходит к нам, и останавливается рядом, неловко поглядывая на Джеки.

- Привет, - здоровается он и опускает глаза вниз.

Мы с Джеки быстро переглядываемся, и так же здороваемся с ним, ожидая того, что он скажет нам дальше. Точнее сказать, скажет Джеки, ибо он смотрит только на нее и одаривает меня своим взглядом один единственный мимолетный раз.

- Я бы хотел.. Нет, я.. Я не стал дожидаться Валентиновой почты, и решил подарить тебе это лично. С днем всех влюбленных, Джеки Уилсон, - и он тут же вытягивает руки вперед, сжимая в них букет из красных роз. Я уверена, что в этот самый момент, будь я на месте Джеки, провалилась бы под землю из-за смущения. Но я не на ее месте. Я не Джеки. Она лучезарно улыбается ему, берет букет из его рук, и слегка наклонив голову, говорит милым голосом:

- Спасибо тебе, эээм..

- Тайлер, - бросает парень и неловко переминается с ноги на ногу.

- Точно, Тайлер. Ты ведь первокурсник, так?

Он быстро кивает, и Джеки улыбается ему еще шире.

- Спасибо за такой прекрасный букет. Ты замечательный молодой человек, Тайлер, - и в довершение ко всему, она взмахивает волосами в своей привычной манере, полностью лишая парня возможности на спасение с тонущего корабля, под названием «Френдзона».

- Тебе спасибо, Джеки! Счастливого дня! – и он уходит так же быстро, как и появился перед нами.

Джеки провожает его взглядом и вздыхает:

- Говорила же, что сегодня без разбитого сердца не обойдется.

Пока мы доходим до нужной нам аудитории, ее останавливают еще несколько раз. Я написала Кеннету пару сообщений, и он ответил мне только один раз, что они с Остином немного опоздают, ибо попали в небольшую пробку. Слегка хмурюсь, сажусь за свой столик и поглядываю на часы.

Я смогу увидеть его только через час. Просто прекрасно.

Однако и спустя этот нелегкий час мне так и не удается его увидеть. Он звонит мне всего на минуту и говорит, что тренер лютует сейчас, и ему никак нельзя выбраться. С Остином ситуация та же самая, поэтому я даже не удивляюсь, с какой быстротой вспыхивает Джеки. Она постукивает ноготками по экрану телефона, печатая так быстро, как только может и так же часто поглядывает на часы, как и я. И в итоге нам приходится разойтись по разным аудиториям после звонка, так и не дождавшись встречи с теми, кто, по всей видимости, все еще не нашел наши подарки.

Но я даже и подумать не могла, что эти двое изворачиваются точно так же, как и мы с Джеки, чуть раньше.
Когда до конца занятия остается всего несколько минут, нудную лекцию профессора Харинсона, любителя рассказать о том, как важно перерабатывать пластик, прерывает громкий стук в дверь и такой же громкий голос Итана:

- Валентинова почта, дорогуши! Получите и распишитесь! 

Он врывается в аудиторию вместе с другими парнями из футбольной команды и под общий смех, гвалт и недовольные замечания профессора Харинсона. Они раздают такие заветные для всех валентинки. На моем столе оказывается около десяти красных роз, но ни одна из них не отправлена человеком, о котором я думаю на протяжении всего сегодняшнего утра. И когда я уже беру в руки телефон, чтобы посмотреть, не пропустила ли я какого-нибудь сообщения, к моему столу подходит Итан, сжимая в руках букет из таких же белоснежных роз, бутон которой прикреплен к подарку Кеннета. Я удивленно таращусь на такое количество цветов, но протягиваю руки и аккуратно сжимаю тонкие стебли. Итан наклоняется ко мне и шепчет тихо, но я более чем уверена, что слышат это все:

- Их двадцать три. Очень важное число, Брайлайн. Я думаю, что такая романтичная девушка в курсе, что значит число двадцать три.

И я знаю. Двадцать три розы, подаренные в Валентинов день означают «Я твой навек». И я убеждаюсь в правоте своих мыслей, когда открываю записку, прикрепленную к букету.

- Если бы язык цветов позволял мне подарить тебе сотни роз, чтобы сказать, что я принадлежу тебе, я бы именно так и сделал. Я люблю тебя, Дженни. Твой К. Адамсон.

Отпускаю трясущимися пальцами записку и прячу смущенное лицо за нежными цветами. Но спустя секунду, к моему столу подходит другой парень, и протягивает мне еще одну розу. Только одну, но совсем необычного, ярко-синего цвета. Я беру ее в руки, непонимающе хмурюсь и раскрываю валентинку, привязанную к стеблю черной бархатной лентой.

- Есть две причины, по которым эта роза такого цвета. Первая - она напомнила мне твои глаза в тот момент, когда ты злишься или напугана. И вторая – синяя роза символизирует безответную, недоступную любовь. Любовь с первого взгляда, Дженнифер.

Это все, что написано внутри. Подписи мне никто не оставил. Но, честно говоря, я практически не сомневалась в том, от кого она. И на какой-то момент, на какое-то мгновение, мне даже стало грустно.

О продолжении занятия больше не может идти речи, и поэтому профессор Харинсон даже не пытается вернуть нас к обсуждению пластика.
Спасительный звонок, грохот стульев и коридоры моментально наполняются довольными школьниками. Я прорываюсь сквозь эту толпу, выискивая взглядом своих друзей и трепетно сжимая в руках хрупкие цветы. Заворачиваю за угол, быстрым шагом иду к шкафчикам и наконец-то вижу того, из-за кого мое сердце готово покинуть меня в этот самый момент.

- Кеннет! – кричу я и бросаюсь к нему. 

На ходу спихиваю цветы в руки рядом стоящего Остина, и сразу же оказываюсь в крепких объятиях. Кеннет сжимает меня так сильно, что мне кажется, будто я слышу хруст своих ребер. Он отрывает меня от земли, слегка раскручивает, насколько это позволяет плотная толпа, и останавливается, не ставя меня на пол.

- С днем святого Валентина, - шепчет он, а я касаюсь его губ, запечатляя на них нежный и нетерпеливый поцелуй. Кеннет удивленно всматривается в мои глаза, и я спешу объясниться, проводя пальцами по его щекам.

- Это за твой прекрасный букет..- шепчу я, и тут же получаю в ответ намного более страстный поцелуй, чем я подарила ему прежде.

Кеннет ставит меня на землю, прижимается лбом к моему лбу и говорит с легкой улыбкой на губах:

- А это за твой прекрасный шоколад, который я нашел в своем шкафчике. И если я не ошибаюсь, там было одиннадцать конфет. Так что я должен тебе еще минимум десять поцелуев.

Смотрю на его довольное лицо и дарю ему еще один легкий, быстрый поцелуй.

- Так тебе понравилось? – смущенно спрашиваю я, и провожу руками по сильным плечам.

- Безумно. А тебе?

- Это самая милая валентинка, которую мне довелось получать, - шепчу я, опуская руку к его ладони, и Кеннет сразу же переплетает наши пальцы вместе.

- Я, конечно, все понимаю, любимые долго не виделись, и все такое, но может быть, вы уже избавите меня от этого тяжелого, и, между прочим, колючего куста?

Поворачиваюсь к Остину и смотрю на его смеющееся лицо. И, естественно, я не могу не заметить довольное личико Джеки, которая прожигает меня взглядом и одними губами шепчет «Ему понравилось!».

Как бы мне этого не хотелось, но, к сожалению, весь оставшийся день я провожу без Кеннета. Я видела его только один раз, а затем он вновь убежал на занятия, обещая освободиться вечером, и заехать за мной около девяти. После последнего урока я возвращаюсь к своему шкафчику, чтобы забрать букет, и молясь, чтобы он не успел завянуть за несколько часов, проведенных в темном месте. Достаю цветы из железной коробки, и не успеваю даже закрыть шкафчик, как вздрагиваю от голоса, прозвучавшего совсем рядом со мной.

- Честно говоря, я думал, что ты ее выбросишь.

Резко поворачиваюсь и чуть ли не врезаюсь в Адама, стоящего ко мне так близко, что я чувствую тепло его тела. Пытаюсь отойти назад, но натыкаюсь спиной на свой шкафчик и одновременно озираюсь по сторонам. Мне очень не хочется, чтобы кто-нибудь видел это, и я облегченно выдыхаю, когда вижу, что коридоры пусты.

- Извини, я не хотел тебя напугать, - Адам немного отходит назад, и я поднимаю на него неловкий взгляд.

- Синяя роза от тебя, так ведь? 

Он медленно кивает мне и его губы растягиваются в улыбке, которую я не видела уже очень давно.

- Я был уверен, что тебе не составит труда догадаться, от кого она.

- Зачем? – выдыхаю я, и мой взгляд становится жестче.

Адам пожимает плечами, окидывает меня оценивающим взглядом и говорит:

- А ты как думаешь?

Вздыхаю, разворачиваюсь и закрываю шкафчик. Меня злит тот факт, что он ответил вопросом на вопрос, и я раздраженно поджимаю губы.

- Ну не знаю. Например, чтобы вновь унизить меня, и добавить новую порцию сплетен для всех вокруг, - вновь поворачиваюсь лицом к нему и замечаю, что его взгляд становится чуть более насмешливым.

- Ты ведь знаешь, что мне это не нужно, Дженни.

- Больше не называй меня так, пожалуйста.

- Почему? – он приподнимает бровь и смотрит мне в глаза, не прерывая зрительный контакт. Слышу смех где-то совсем недалеко, оглядываюсь туда и одновременно выдыхаю:

- Потому что я не хочу больше слышать, как ты меня так называешь, Адам. Ты мне никто, и я..

Я не успеваю договорить. Адам хватает меня за плечи и впечатывает спиной в только что закрытый мною шкафчик. Мне не больно, но от неожиданности я крепко зажмуриваюсь. А когда открываю глаза, то натыкаюсь на такой ожесточенный взгляд, из-за которого по мне сразу пробегается волна страха. Адам наклоняется ко мне так низко, что если я хоть немного пошевелюсь, его губы коснуться моих. Он сжимает пальцы на моих плечах еще сильнее и шепчет так тихо и устрашающе, что я невольно вздрагиваю:

- Послушай меня, Дженнифер. Если я захочу, то прямо сейчас поцелую тебя на глазах глупых школьник, которые через несколько секунд вывернут из-за того угла. И чтобы избавиться от сплетен об этом потребуется гораздо больше времени. И если ты сейчас включишь свой мозг хотя бы на непродолжительное время, то поймешь, что я просто хотел перед тобой извиниться. Мое признание на той игре, эта глупая роза и валентинка не были шуткой. Все это действительно правда. И я очень сожалею о том, что все вышло именно так. Если бы в моих силах было вернуться в прошлое и изменить некоторые события, то я с удовольствием бы отправил тебя к своему братцу, когда ты начала лепетать о вашем с ним знакомстве, в ту первую нашу с тобой встречу. Но я не могу сделать ничего из того, что сказал тебе только что. Ни поцелуя, ни возвращения в прошлое. Так что остается только одно. Прости меня за все неудобства, которые ты испытываешь из-за того, что нравишься мне, - и он тут же отпускает меня, разворачивается и уходит, оставляя меня прижиматься к холодному шкафчику и смотреть ему в след.

Уходит всего за несколько секунд до того, как возле меня проходит кучка смеющихся черлидерш. И одна из этих черлидерш тормозит рядом со мной и касается моего плеча.

- Эй, Дженни, готова ехать?

Вздрагиваю, поворачиваюсь в сторону Джеки и часто моргаю, отодвигаясь от металла за своей спиной.

- С тобой все нормально? – спрашивает подруга и кидает взгляд туда, куда только что был устремлен мой взор.

- Д-да, просто задумалась.

- Ох, ладно. Но нам нужно ехать. У меня есть всего несколько часов, прежде чем Остин заедет за мной. Мы сегодня идем в тот милый ресторанчик, в который я пыталась затащить его всю прошлую неделю. Помнишь, я говорила тебе о нем? Так вот..

Мы с Джеки прощаемся у моего крыльца, и на прощание она вручает мне маленький прозрачный пакетик, в котором красуется несколько крупных ягод клубники. Клубники в белом шоколаде.

- Я подумала, что не могу оставить тебя без маленькой валентинки. Но после того как ты ушла, у меня так и не получилось повторить рецепт конфет. Поэтому пришлось изворачиваться.

Ее смущенное выражение лица, которое я вижу слишком редко, заставляет меня смутиться в ответ. Я крепко обнимаю свою подругу и шепчу ей слова благодарности.

- Ну все, скачи домой. Не только у меня намечается романтический вечер, - смеется она, и напоследок я показываю ей язык.

Я поднимаюсь по ступенькам, смеясь с мысли, что несколько часов на сборы к свиданию очень много. Но мне становится совсем не смешно, когда спустя два часа я стою напротив своего шкафа в одном только белье, и никак не могу определиться с тем, что же мне надеть. Раздраженно вздыхаю и опять роюсь в глубине своего гардероба.

- Я уверена, что Кеннет оценит твой сегодняшний наряд, но, может, стоило бы надеть что-нибудь кроме белья?

Мама проходит в мою комнату и аккуратно прикрывает за собой дверь.

- Если бы я знала что, то давно бы сделала это.

Мама останавливается рядом со мной, так же окидывает взглядом содержимое моей Нарнии и протягивает:

- Так, посмотрим..

И спустя всего десять минут после ее короткого «Посмотрим», я стою в атласном платье черного цвета, с воланами у запястий, и с тонким пояском, завязанным небольшим бантом на моей талии. Мои волосы собраны в низкий небрежный пучок, из которого выбиваются несколько прядей у лица. И в довершение ко всему черные чулки и ботильоны на ногах, а в руках такая маленькая сумочка, которую даже язык не поворачивается назвать сумочкой вслух.

- Теперь ты спокойна? – говорит мама и смотрит на меня оценивающим взглядом.

Глубоко вдыхаю, и, поворачиваясь к ней, крепко обнимаю.

- Да, более чем. Спасибо тебе, мам..

Она смеется, приобнимает меня за плечи и шепчет:

- А теперь иди, обними отца, который поджидает нас с тобой возле двери уже несколько минут.

Я смеюсь, выбегаю в коридор, и сжимаю в объятиях своего смущенно отца. И делаю это в тот самый момент, когда дверной звонок заставляет меня испытать то самое волнение, которое не покидало меня последние несколько часов дольше, чем на пару минут. Я поднимаю взгляд на своего отца, и он улыбается мне одной из своих самых обворожительных улыбок.

- Думаю, нам не стоит гадать, кто же это может быть.

- Думаю, действительно не стоит, - улыбаюсь, и, развернувшись, спешу спуститься вниз, накидывая пальто на плечи. Открываю дверь и тут же ловлю изумленный взгляд самых прекрасных глаз на свете. Кеннет оглядывает меня сверху вниз и тихо говорит:

- Ты выглядишь потрясающе, Дженни.. – я смущенно прикусываю губу и так же изучаю Кеннета взглядом. И мне не нужно смотреть на него слишком долго, чтобы прийти к тому, что выглядит он идеально.

- Спасибо.. Но ты ведь знаешь, что слишком идеален сейчас?

Кеннет смеется, протягивает мне руку и говорит с легким упреком в голосе:

- Разве я не всегда такой?

Я сжимаю его длинные пальцы, и выхожу под прохладную, но такую замечательную и многообещающую ночь.

Кеннет везет меня к себе домой, спеша оказаться там как можно скорее. И как бы я не старалась расспросить его о том, почему он так спешит, он не поддается моим расспросам до тех пор, пока не паркуется на своем месте и не выводит меня из машины.

- Ну а теперь ты скажешь мне, почему мы так спешили? Мы ведь будем готовить ужин, а я хотела немного задержаться на пристани..

Кеннет открывает дверь, пропускает меня внутрь и заходит следом. Он отбирает мое пальто, и аккуратно вешает рядом со своей курткой. И я знаю, что завтра, когда я вновь накину его на свое тело, оно будет пахнуть Кеннетом. Он опускается передо мной на колени и расстегивает мои ботильоны, задерживая руки на лодыжках дольше, чем требовалось.

- Ты такая нетерпеливая, Дженни. И знала бы ты, с какой быстротой твои милые чулки лишают терпения и меня, - и он быстро, и совсем легко касается пальцами голой кожи, чуть выше того места, где заканчивается чулок.

Я не успеваю отреагировать на это, а Кеннет уже выпрямляется, сплетает наши пальцы вместе и тихо говорит:

- Закрой глаза и не открывай до тех пор, пока я не скажу тебе, хорошо?

- Хорошо, - согласно выдыхаю, закрываю глаза и слышу тихий смешок.

- Умница.

Кеннет проводит меня немного вглубь дома, и все время нежно сжимает мои пальцы, придерживая меня и не давая возможности поцеловаться с полом.

И когда мы останавливаемся, он становится рядом со мной и шепчет, касаясь губами моего уха:

- Открывай.

Я открываю глаза и расширяю их еще больше от увиденного. По всей гостиной расставлено множество свечей, разных размеров, но горячих так ярко, что их свет достает до огонька внутри моего сердца. Я оглядываюсь вокруг себя и удивляюсь все больше и больше.

- Бог мой, Кеннет, сколько их тут?

Он подводит меня к столу, отодвигает стул и жестом показывает садиться. Присаживаюсь, но все еще кругу головой по сторонам.

- Не знаю. Несколько сотен, наверное. И ты не представляешь, как долго я мучил продавщицу, пытаясь найти и купить не задуваемые свечи. По-моему, я испортил ей день.

Я возвращаю свой взгляд на Кеннета, и ловлю веселую улыбку, но затем мой взгляд опускается ниже, на стол.

- И все это приготовил тоже ты?

Кеннет нервно смеется и тянется за бутылкой вина в центре стола.

- Я слишком часто оставался один, так что научиться готовить не составило проблемы. И я очень надеюсь, что наш ужин еще не остыл.

И он не остыл. И красное вино в моем бокале оказалось очень сладким. И тихая музыка, с джазовыми нотками, разбавляла вечер и расслабляла нас все больше. Я смеялась с шуток Кеннета, он отвечал на мои вопросы и мои щеки краснели все больше и больше.

- Неужели ты действительно никогда не получала признание в любви в Валентинов день? - Кеннет поднимает свой бокал и смотрит на меня испытующим взглядом.

Мотаю головой, позволяя еще одной пряди выбиться из моей прически и понимаю, что Кеннет тоже это замечает.

- Нет. На самом деле в школе, которой я училась до этого, были довольно строгие правила, и на такие вещи как валентинки администрация реагировала не слишком доброжелательно.

- Но разве нельзя было дарить их в тихую?

- Можно было. И один раз я так и сделала.

- Так-так, и кому же ты дарила валентинку? 

Кеннет немного напрягается, но я не могу понять, серьезно это или нет.

- Я думаю, ты помнишь парня по имени Стив?

- Как же забыть парня, нагло укравшего у меня твой первый поцелуй? – хихикаю, но продолжаю.

- Именно ему я подарила валентинку. И так и не призналась, что она от меня.

- Почему?

- Потому что ему подарили еще десятки таких валентинок.

- Если бы ты подарила валентинку мне, я бы заметил только ее единственную из десятков других, - шепот Кеннета, я поднимаю на него взгляд, и встречаюсь с его глазами.

Время будто замедляется, жар распространяется по всему телу, и я неловко ерзаю на стуле. А после наблюдаю за тем, как встает Кеннет, как подходит ближе и протягивает мне руку.

- Потанцуй со мной, Дженни.

Это все, что он говорит. А меня не нужно просить дважды. Я вкладываю свои пальцы в его горячую ладонь, и она обжигает не только мою кожу, но и душу. Кеннет немного отходит назад, резко дергает меня на себя, и я прижимаюсь к нему так плотно, что весь воздух тут же покидает мои легкие.

Мы кружимся на месте, легко и плавно, но с каждым движением мне становится все жарче. Я чувствую обижающее дыхание на своей щеке и заставляю себя, с огромным усилием заставляю себя отводить взгляд от таких манящих меня губ.

- Тебе понравился сегодняшний вечер?

- Да.. - выдыхаю я в ответ и наблюдаю за тем, как Кеннет прикусывает нижнюю губу и слегка касается ее языком.

- И ужин был вкусным?

- Да.. – он опускает свою руку чуть ниже моей талии, и я чувствую, как тянется, развязываясь, бант.

- И свечи, половина из которых все равно погасла, тебе тоже понравились?

- Да.. – мой голос становится все тише и тише, а рука Кеннета сжимает меня все сильнее.

- И прямо сейчас ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя?

- Да.. – и это свое да я скорее выдыхаю в его губы, которые приближаются ко мне и тут же впиваются поцелуем в мои.

Я сжимаю Кеннета в крепких объятиях, а он опускает руки на мои ягодицы и сжимает теперь их. И я знаю, что это не простой поцелуй. И я знала это еще вчера, когда готовила свой сладкий подарок. И я знала это сегодня утром, когда слышала его сонный голос. И знала это вечером, когда распаковывала новое кружевное белье, будто бы сотканное из самой глубокой и черной ночи мира.

И в одну из таких ночей я обхватываю Кеннета ногами, и он поднимается по лестнице, пронося меня по коридору и укладывая на кровать в своей комнате. Я откидываюсь на подушки и наблюдаю за ним в довольно ярком свете гирлянды, висящей на стене за спинкой кровати. И не могу оторвать от него взгляда, когда он наклоняется ко мне, когда расстегивает мое платье и тянет его вниз, оставляя меня в одном белье и чулках. И мое дыхание прерывается вместе с его, когда он утыкается лбом в мой лоб и хрипло шепчет:

- Когда-нибудь ты сведешь меня с ума кружевной прелестью, надетой на тебе.

Но потом он мотает головой, пока я стягиваю с его плеч пиджак, и добавляет еще более хриплым и нетерпеливым голосом:

- Нет, уже свела..

Кеннет целует меня в губы, прикусывая нижнюю и проводя по ней языком. Точно так же, как и несколько минут назад касался своих губ. И, наверное, именно в момент мое сознание затягивает сладкой дымкой удовольствия.

Я чувствую, как его поцелуи опускаются ниже. Я чувствую, как он полностью раздевает меня, и как я помогаю ему избавиться от одежды. И вот Кеннет аккуратно ложиться на меня сверху, вдавливая всем своим весом в матрас и впиваясь в мою шею зубами. К этому моменту я уже настольно возбуждена, что одно его легкое касание заставляет меня дрожать от удовольствия.

Он приподнимается на локтях, заглядывает мне в глаза и тихо шепчет, явно сдерживая себя:

- Ты ведь уверена в этом, Дженни?

И в который раз за сегодняшний вечер я выдыхаю, нет, скорее говорю с тихим стоном такое заветное:

-Да..

Я знаю, что теперь Кеннет не остановится. И я совершенно не хочу, чтобы он останавливался. Легкая боль, которая мгновенно испаряется, но Кеннет еще долго целует меня и шепчет успокаивающие слова, обжигая мою шею своим дыханием, и стонами, возносящими меня так высоко на вершины восторга, что я не уверена, покорял ли их кто-нибудь до меня. И я выгибаюсь в экстазе, цепляясь пальцами за его крепкие плечи, а остатками рассудка за расплывающееся внутри меня наслаждение.

И в тот самый момент, внутри меня, внутри него взрывается что-то, заставляющее Кеннета выкрикивать мое имя, а меня впиваться ногтями в его спину. В тот самый момент волны наслаждения накрывают нас с головой, утягивая все глубже и глубже в океан чувств и желаний, который оказывается таким неизведанным, но таким манящим для меня.

А затем еще раз, когда я оказываюсь сверху, накрывая Кеннета своими волосами, и оставляя отметины на его шее.

И еще раз, когда губы Кеннета исследуют все мое тело, добираясь наконец-то до того места, к которому я не позволила прикоснуться в прошлые разы.

И те самые моменты, когда его губы шепчут мое имя, а руки крепко прижимают к себе, я понимаю, что еще никогда не была так счастлива. И когда шепчу его имя в ответ, когда возвращаю ему такие же страстные и яростные поцелуи, я понимаю, что ни за что и никогда не позволю отобрать все это у меня.

Даже если придется бороться, я сделаю это. И это моя последняя мысль, которая удерживала меня на поверхности райского океана. Ведь после сладких стонов, которые Кеннет выдыхает мне в губы, я перестаю удерживаться и тону. Тону вместе с ним. Без единой возможности выбраться..