Разумеется, со стороны Чеён слишком опрометчиво доверять ему сразу, раскрывая свою душу вновь и показывая все изменения, что протекли с нею за все эти годы. Может, безответственно настолько, насколько глупо доверять своим эмоциям при виде Чона — завоевателю её сердца — что для этого получается ничего не делал. А может умно, потому что он всё ещё знает её, помнит её и дорожит ею. И дорожит этими пунктиками ради неё.

     Знает ли он, что всё это взаимно? И может даже в бо́льшей степени? И, конечно же, не в том дружеском смысле.?

     Пак выпрямляет спину, вдыхая резко воздух. На работе не следует так много времени уделять мелочам жизни, ведь есть гораздо более волнующие приоритеты. Например, деловое письмо, которое ей стоит прислать одной из сотрудничающих компаний.

     За панорамным окном темнеет, напоминая о царствующем феврале в Сеуле, где зима, хоть и мягкая, остаётся зимой. В гордой Пак же царит невесть что, потому что света в последнее время там становится больше из-за одного мужчины, который и вносит туда же сгущающих красок, сам того не ведая.

     Сколько же времени было потрачено на разглядывание его подарка, состоящего из записи двух шестнадцатилетних подростков, их корявых записей и легкомысленных шуток? Сколько же времени было потрачено на то, чтобы понять, что люди действительно меняются, если не изнутри, то внешне тем, что хотят показывать? Сколько времени ушло на то, чтобы признать поражение перед Чоном? Сколько времени было потрачено на то, чтобы понять, что, да, она всё-таки будет выполнять эти пунктики намеренно?

     С дня её рождения прошло около двух недель, с внезапного переполоха в её сердце прошло столько же, как и со дня, когда она сделала футболки и попрощалась с Чоном спустя пару часов, а с вороха её сомнений тянется шлейф в десяток лет, добавляя изменения.

     А изменений, кажется, много и все они давят, накрывая помыслы женщины то ли крышкой, что защитит, то ли крышкой, что станет препятствием. Она хочет быть со своим другом, возвращая воспоминаниям яркие краски, но также и хочет сохранить ту самую черту, которую иногда нельзя переходить даже своим близким.

     В этой черте собрано всё: порой от нервозности, что наступает, когда хотя бы одна малейшая деталь плана рушится, от раздражения, что наступает, когда её никем не считают или не уважают, втаптывая в грязь, заканчивая страхом перед своей семьёй или противоположной радостью, когда её признают и лелеют. Черта замкнутая, двигающаяся по бесконечному циклу ситуаций.

     А если цикл, то значит всё рано или поздно вернётся к одному из выводов, чувств, мнений. Пак ведь считает, что вся жизнь — цикл — моменты, где ты трудишься, и моменты, где ты получаешь награды за свой труд. У некоторых для того, чтобы перейти ко второму нужно сделать слишком многое, а иногда пути идут наоборот. Каждый же ведёт свою борьбу; Чеён попадает сейчас туда, где она должна трудиться со своими чувствами и что-либо предпринять.

     Только вот кроме надежд, ничто так и не всплывает. Если её чувства сильны, если спустя столько лет она всё ещё так слаба перед искренней улыбкой Чона, и если сейчас он приходит сюда, потому что она дорога ему, так почему бы и не постараться получить новый оборот отношений?

     Но это всё, разумеется, мечты. Чеён повзрослела, вряд ли владелице крупных торговых точек стоит о таком размышлять. В конце концов, всё может оказаться обычной подставой или камнем, который будет мешать по пути к успеху. Или женщина в очередной раз решает не давать себе расслабляться. Или женщина так ничего и не решает, натыкаясь на те же тупиково-противоречивые мысли цикла.

     Отправляя ответное письмо по имейлу, директриса кривится. Внимательно читая его, придираясь к каждому слову, будто там будет возможным уловить интонацию или тон, она выгибает бровь и только после удовлетворения нажимает кнопку «отправить». На лице появляется довольная усмешка, а уверенный голос добавляет:

     — Посмотрим, как они запоют после этого.

     На столе стоит чашка кофе, из которого женщина делает значительный глоток. Щелчок из компьютера оповещает ещё о нескольких письмах, и она закатывает глаза, когда видит слишком явную лесть уже в заголовках. Другим бы научиться делать так же искусно, как иногда делает Пак, незаметно, чуть игриво, с намёком на честность. Такая же нравится ей самой, такую же ей, как ни парадоксально, легко найти. Чеён знает, что после хорошего опыта на рынке вполне может гордиться собой.

     Ей так нравится работа, пусть она и вызывает иногда тошноту или головную боль после долгих отчётов, встреч или договоров. Ей нравится работа, когда она может показать то, чего она добилась своим трудом, не сдаваясь и покоряя вершины.

     Ей нравится.

     Внезапно приходит звонок от новой секретарши, которую Чеён наняла взамен старой (С Дженни всё-таки пришлось распрощаться, проснулось объективное недовольство). Директриса немедля отвечает, чуть прокашлявшись:

     — Дахён?

     — Госпожа, к вам пришла Ким Джису-щи, которая желает вашей аудиенции раньше на полчаса, — Пак сосредоточенно глядит на время, раздумывая, — хотите принять её?

     — Пусть входит, — улыбается и откидывается на спину сидения.

     Ещё ей нравится новая секретарша, ведь, по крайней мере, она ни разу не облажалась и оправдывает свою кандидатуру. И ещё ей нравится Джису, её хорошая… знакомая со времён обучения в Австралии.

     То, как они знакомятся, обучаясь на разных факультетах и на разных курсах, довольно клишированная история. Старшая на год Ким случайно проливает на Пак кофе, а после предлагает загладить вину с покупкой нового. Быстрое сближение, находка общих интересов и — вуаля, они общаются неприлично много раз за день. Вскоре Джису оканчивает университет, пробуется на роли здесь, но вновь улетает в Южную Корею и пробуется уже там. Чеён же остаётся на стажировках, но контактов они не теряют, ведь обеим повторения прежних и своих особенных ситуаций не хотелось.

     Что ж, ныне Джису — одна из самых хорошо оплачиваемых и профессиональных актрис Южной Кореи, что немного мешает сохранять крепкие отношения с друзьями вне съёмочной площадки, но и одновременно скрепляет их: владелица, к примеру, одной из первых получает приглашения на премьеры, а Джису одна из тех, кому Чеён может позвонить просто так, чтобы поболтать и обсудить её невыходящие цифры. Вторая мало с кем может позволить себе такое, часто из-за лишних тараканов. Директриса категорична в определении ролей между людьми, оттого распределить её и Джису сейчас очень трудно: в подруги, потому что та близка чуть больше, чем остальные, или в знакомые, потому что иногда та близка чуть меньше, чем близкие.

     Не суть.

     В ту же секунду доносится восторженный крик. В кабинет с самой жизнерадостной походкой в мире входят, легко приветствуя директрису и поправляя своё пышное и цветастое платье:

     — Чеён-а!

     — Онни! — она улыбается, чуть поднимаясь и подходя ближе к ней.

     Со своей грациозностью Ким раскрывает руки и принимает собеседницу, воркуя около:

     — Как я по тебе скучала! Какая ты крутая, в этом своём большом офисе! Какая ты серьёзная! Небось, обязательно кричишь на своих подчинённых и требуешь кофе каждые полчаса, Чеён-а!

     — Неправда, — морщится Пак, осторожно разрывая объятие, — я прошу его раз в два часа.

     Джису хихикает, перекладывая чёрные пряди назад, и осматривает помещение, цокая:

     — Но здесь совершенно ничего не изменилось, — директриса незаметно закатывает глаза, — правда, стало побольше разных сертификатов и бумажек…

     — Онни, садись, — Чеён просит, — конечно, побольше. В последний раз ты тут была, аж, — она прикидывает в уме цифру, чуть морщась, — в прошлом году.

     — Оу, — виновато тянет онни, широко улыбаясь и садясь на предложенный стул, кинув ногу на ногу, — я так умоталась со съёмками. Только недавно прилетела из Испании.

      — Встретилась с оппой? — заинтересовано поднимает бровь Чеён, зыркая глазами.

     — Нет, — качает, — он сказал, что занят.

     — Неужели?

     Пак фыркает. Как-то мало верится в то, что брат имеет свои дела, ведь отцу он заявил прямо, что на время уходит в отпуск, отказывается от ответственности и так далее лишь бы улететь. Если только… Впрочем, это не дело Чеён, так что та разумно решает промолчать, заворачивая тему:

     — Так, что же заставило нашу известную актрису прийти ко мне?

     — Не веди себя так, будто не твоё имя у всех на устах, — парирует собеседница, подмигивая, — а вообще я хотела пригласить тебя на свою свадьбу.

     Если бы Чеён не привыкла к взбалмошному поведению старшей, к её вечной скрытности по поводу личной жизни вперемешку ауре социальной бабочки, то она обязательно бы излишне драматично вскрикнула и вскочила; если бы у неё был в руке предмет, то она бы его уронила, сыграв удивлённо-возмущённую сценку, если бы это было бы в её характере, разумеется, или она сделала бы что-то в таком роде. Однако Чеён кивает, широко улыбаясь и подтягивая к себе календарь:

     — Поздравляю, онни! — берёт маркер: — Какого числа, во сколько и где?

     — Восьмого марта, — Пак отмечает число кружком, хватаясь за ежедневник, — приезжай как можно раньше, если хочешь побыть моей подружкой невесты и увидеть как я буду говорить «да», время обговорим, ресторан «Grand Palace», адрес будет выслан, — замечая, как Чеён хмурится, она добавляет: — Суббота, зал второй.

     Записывая уточнения, цепочки выводов Чеён разрываются, она сомневается, что в последнее время ей приходят верные мысли на тему отношений людей (отношения цифр и то легче). Чеён кивает, зная что по внешнему виду вряд ли кажется такой растерянной

     «Подружка невесты» — это замечательно, ей нравится как это звучит. Очень приятно звучит, к слову. Становится даже чуть неловко, что из-за чрезмерной череды размышлений на тему дружбы, она «понизила ранг» Ким.

     — Отлично, онни, — поднимает глаза, — это всё?

     — Как всегда хочешь знать всё сразу, — дует губы, но потом серьёзно глядит: — Может быть и нет. Я ещё не выбрала платья да и организация свадьбы идёт очень медленно, так что…

     — Ты хочешь, чтобы я была с тобой? — уточняет, та кивает.

     — Конечно, это было бы просто потрясающе! Я рада, что ты согласна, — хлопает в ладоши, вызывая смешок, — мой жених пока занят. Ты не знала, что мои родители организовали свадьбу за три недели? Я хочу поставить рекорд!

     Глаза женщины ярко загораются предвкушением, и Пак подозрительно щурится, выговаривая:

     — Какие дела жениха могут быть важнее его собственной свадьбы?

     — Он в Испании.

     — И? Если это кто-то из коллег по твоей последней работе…

     — Расслабься, да я знакома с ним больше четырёх лет, — Джису хихикает и отмахивается, тараторя: — Не волнуйся, я знаю, что всё выходит спонтанно. Но у нас вообще было желание просто расписаться. Я сдержалась, поскольку знала, что мои близкие расстроятся. Кстати, в моём списке где-то шестьдесят человек, это мало, да?

     Повисает тишина, в которой старшая кусает губу, наверное, перебирая имена гостей, а Чеён смотрит на свои руки и на кое-что, о чём она думает в последнее время, в третьем ящике снизу. Директрисе нужно собраться.

     — Онни, — Пак направляет ручку на собеседницу, осторожно выговаривая, — постой. Ты уверена в его чувствах?

     Выражение лица Ким становится спокойным, а улыбка из широкой радостной превращается в едва заметную безмятежную, глаза улыбаются вместе с ней, а очарование так и льётся из старшей.

     — Да.

     — Ты… Не будешь жалеть? А если разведетесь и твоей карьере придёт крах, потому что всем будет дело до твоей жизни?

     — Не буду, — уверенно качает головой, — почему сразу развод?

     — Тогда отлично, — в ту же секунду возвращает былой настрой Пак, откидываясь на спинку кресла и игнорируя последнюю реплику, — что там по шестидесяти гостям? У тебя же полмира в друзьях, что так мало? Сколько было гостей у твоих родителей?

     — Графики не совпадают, у родителей не помню, — честно отзывается, — но вообще я хотела спросить. Как думаешь, а сто́ит пригласить одну мою хубэ, которая снималась со мной в той дораме, где я была воровкой, а она вообще была второстепенной героиней и моей сестрой, но мы сблизились там и там, и я узнала, что она тоже большая фанатка солнышка Джуни?

     — Хм.

     — Подумай, она очень милая, но стеснительная. Только на четвёртую неделю съёмок согласилась называть меня «онни», — возмущённая онни цокает, — разве я страшная?

     — Совсем нет, — отзывается, — а так, думаю, что пригласить стоит, — отвечает Пак спустя пару секунд, — а почему ты говоришь об RM так неформально?

     Удивлённый вскрик Джису выводит Пак из колеи и она подпрыгивает.

     — Так он мой жених, — актриса выглядит оскорблённой, бросая на подругу быстрый взгляд, — разве я не говорила?

     Чеён оглядывается по сторонам, затрагивая глазами массивные шкафы, даже успев рассмотреть потемневший вид из окна. Она раскрывает руки, поднимая бровь:

     — Возможно, — тянет, — ты где-то упустила данный факт.

     — Возможно, — отзывается женщина, — Чеён-а, я встречаюсь с Ким Намджуном четыре года и мы женимся в следующем месяце, — делает жест рукой в сторону директрисы, — поздравь.

     — Поздравляю, онни!

     Чеён не сдерживает смеха, понимая абсурдность ситуации, но как же ей сейчас хорошо, как же ей сейчас всё нравится, что она готова закричать от гордости. Кажется, вся сюрреалистичность её мыслей так и захватывает женщину, заставляя смеяться, искренне и искряще. Такой хаотичности размышлений не было уж давно. Вот Пак и не знает лучше ли метаться от одного огня к другому или надолго оставаться с одним.

     Впрочем, время риторических вопросов приходит к концу. Приходят более насущные; к тому же прямо сейчас директриса понимает, выполнение каких пунктиков пойдёт у неё следующим. В этом ей помогут Ким Джису и её жених, третий ящик снизу и банковская карточка.

     ♡♡♡

извиняюсь за отсутствие продолжение, не было нужного вдохновения или времени (
глава по сравнению с прошлой маленькая, показывает КАК Чеён выглядит при работе и ещё больше раскрывает её сомнения и темперамент. спасибо большое за прочтение ( и я не знаю, у меня получается или нет??? или что? у меня куча сомнений!! я была бы рада, если бы вы помогли или разъяснили, проходит ли развитие нормально... Или нет ?(  мне было бы приятно, если бы оставляли бы отзыв? весточку? сердцечко?