Солнечный день встречал жителей и гостей Барселоны. Осень в каталонской столице – ярчайшее время года. Ведь только в эту пору сплетение стилей и времен городской архитектуры насыщает золотое сияние. Оно покрывает листву волшебством и лишает границ, позволяя слиться с крышами домов и храмов.

Непривычно-ласковые лучи солнца поздней осени заглядывали и в моё окно. Я привыкла к другой осени. В Болгарии она приходила с дождями, вечным туманом и холодным воздухом. Здесь же, осень – добрая, нежная и вдохновляющая. Я уверенна, что Зоя Рольдан рисовала бы ее днем и ночью.

Но вот Зоя Солер все никак не возьмет палитру в руки...

Я повернулась на спину и открыла глаза. Опять новый потолок. Почему в последнее время я так часто вижу новый потолок? Это из-за того, что моя жизнь превратилась в крайне нестабильную стихию человеческой судьбы? Я стараюсь меньше думать об этом и сейчас самое время остановиться.

Я сползла с кровати и поплелась в ванную комнату. Мой взгляд задержался на рваных клочках бумаги на столе, которые все еще лежали после вчерашней эмоциональной встряски.

Себастьян Эскалант все ещё мой муж.

Душевная дрожь пробудила меня от остатков сна и я привычно попыталась проигнорировать ее.

В отражении зеркал ванной комнаты меня встретила та же девушка, что и всегда. Это становилось привычным – носить новую маску. Сегодня я возвращусь в школу. Вечером пойду на презентацию ювелирной коллекции Эмпе. В субботу меня ждет дебютный бал. А через неделю - первая выставка моих работ.

Насыщенный график, черт побери!

Надев вязанное платье сиреневого цвета и черную куртку, я расчесала волосы.

Итак, Барселона, готова ли ты принять меня? А готова ли ты помочь мне принять тебя? Совсем недавно я узнала, что родилась на твоей земле. Возможно, у меня получиться жить под твоим небом? Ну, что скажешь, Барселона?

***

Я пожалела об упрямом решении вернуться в школу «Ллотия», как только «Ягуар» приблизился к месту назначения.

Толпа репортеров заполнила парковку и сотворила живую преграду, которую почти грубо распихивали телохранители – Раблес и Сорино, прокладывая мне путь от автомобиля к входу в школу. Они были постоянно рядом со мной: сидели на лекциях, ходили по коридорам и сопровождали в столовую. Без них я ходила только в туалет. Но и тут происходили весьма непривычные для студентов моменты. Во-первых, из этой комнаты всех настойчиво просили выйти, потом тщательно обыскивали и лишь тогда, входила я. Во-вторых, пока я не появлялась снаружи, в туалет никто не смел войти, а из-за этого создавалась очередь. После двух таких процедур я решительно отказалась от воды и чая пока не закончатся занятия.

Косые, откровенно любопытные и оценивающие взгляды преследовали меня повсюду. Перешептывания и почти неприкрытые остроязычные фразы доносились до моих ушей. Но это еще не все. Победителем в категории «Последствия неправильного решения вернуться в прежнюю жизнь» стало всеобщее... лицемерие. Огромное количество студентов и преподавателей желали познакомиться со мной. Тщеславные и корыстные ребята, открыто предлагали свою дружбу. В их числе оказался и президент студенчества – Винсент. Он, подшучивая, расспрашивал о моих делах и планах на ближайшие выходные.

Подводя итог первого дня моего обучения под новым именем, я сильно приуменьшу, если скажу, что подорвала спокойное течение учебного процесса. И уже сидя на последней лекции профессора Эмпе, я сокрушенно подумывала про временное прекращение учебы. Не хочу дожидаться, когда об этом попросит директор школы из-за всего этого шума вокруг имени Солер. Моего имени.

Все это новое и волнительно-напряженное помогало лишь в одном – я отвлеклась от мыслей о своих покойных родителях, приемных и... биологических. Пока эти заботы лечили меня от душевных терзаний, давали время принять новое прошлое, вжиться в роль человека, на которого объявили охоту.

Учебный день, испытывающий терпение мне и окружающим, закончился, когда прозвучал звонок и лекция о технологии нанесения акварели на холст завершилась.

Угрюмо собрав свои принадлежности и спрятав их в сумку, я поплелась к выходу. Раблес и Сорино шли рядом, когда профессор Эмпе вдруг окликнул меня.

- Слышал у вас скоро дебютная выставка? – мягкая улыбка украшала лицо дизайнера.

- Да, - промямлила я и тут же опомнилась. – Я буду счастлива, если вы найдете время посетить ее, профессор!

Его глаза изучающее глядели на меня. Он снял очки и усмехнулся.

- Спасибо, я обязательно приду, графиня.

Я вздрогнула от нового обращения, и он подметил это понимающей улыбкой.

- Не забыли о сегодняшней презентации моей коллекции? - перевел тему Эмпе.

Мои губы растянулись в жалком подобии улыбки:

- Нет. Жду ее с нетерпением!

Профессор кивнул:

- Покажите мне свои новые работы?

Я машинально накрыла рукой сумку, но вспомнила, что уже две недели хожу без альбома.

- Сегодня я не взяла рисунки, - поджала губы я. – Возможно, в понедельник у вас будет время их посмотреть? После вашей лекции, профессор.

Улыбка Эмпе казалось стала немного печальной, а взгляд засветился добротой.

- Разумеется. Я буду ждать их, сеньорита.

Я уже повернулась, чтобы уйти, но он вдруг легонько коснулся моего плеча и заговорил:

- Не люблю навязчивость, поэтому поздравлять вас не хочу, - сочувственно проговорил он. – Но хочу дать вам небольшой совет, который поможет не в творчестве, а в жизненном ремесле.

Я внимательно посмотрела на человека, которым восхищалась. А он, вздохнув, продолжил:

- Держитесь рядом с теми, кто был поблизости до того, как вы обрели легендарное имя. Сейчас вам будет очень сложно отличить искренность от лжи и корысти.

Его слова совершили уверенную попытку заставить меня заплакать. Мне захотелось стыдно, глупо и унижено рыдать от жалости к самой себе.

Черт, ненавижу свою слабость!

- Спасибо. Я... стараюсь так и делать, - сглотнув слезы, ответила я.

Он кивнул и улыбнулся, задорно мне подмигнув:

- Напомню, что я пригласил вас еще до всей этой сенсации.

Я не сдержала усмешки. Так приятно, когда в сложный жизненный период неожиданно обретаешь поддержку от уважаемого человека, который восхищал своей силой и успешностью. Удивительно, но в одно мгновенье это чувство способно вырастить крылья и заставить верить в свои силы.

- Я помню. Спасибо, профессор!

Крепче прижав к себе учебники, я вышла из аудитории в компании верных телохранителей. Я привычно опустила голову, пряча глаза от окружающих, и двинулась по коридору в сторону выхода из школы.

- Зоя! - услышала я оклик Николаса Франка.

Я обернулась и увидела перед собой улыбающееся лицо юноши. Его непокорные каштановые волосы, взъерошенные пальцами, торчали в разные стороны, а темно-серые глаза смотрели сквозь стекла очков в синей роговой оправе.

- Привет, Ник! – улыбнулась я, чувствуя искреннюю радость от встречи с ним. – Я надеялась увидеть тебя!

- Правда? – он опасливо поглядывал на внушительные фигуры парней, которые стояли по обе стороны от меня, но на почтительном расстоянии.

– Я подумал, что ты решила избегать меня и Ронни. Ну... со всей этой шумихой.

Он стоял передо мной, как ожившее воспоминание из давно прошедших дней. Мне казалось, что наше знакомство было даже не в этой жизни. А в другой эпохе, когда во мне жила другая душа.

- Не только ты так подумал, - грустно усмехнулась я: - Но вы с Ронни одни из немногих, с кем мне действительно хочется поговорить.

Это была правда – искренняя и необходимая. Я нуждалась в людях, которые когда-то пытались излечить мое сердце от рваных ран, причиненных Себастьяном Эскалантом.

Ник подарил улыбку, очень похожую на ту, с которой протягивал мне руку для знакомства. Ведь сейчас он действительно вновь знакомился со мной.

- Мне приятно слышать. И я передам Ронни твои слова. А лучше, позвони ей сама. Если найдешь время, конечно.

- Обязательно, Ник. Спасибо!

Он будто хотел еще что-то сказать, но в последний момент передумал. Вместо слов, он поджал губы и направился в противоположную от меня сторону.

***

После обеда небо затянуло мрачными дождевыми тучами. Я шла к автомобилю, кутаясь в объемный шарф и пряча руки в карманы куртки. Ни к станции метро, ни к автобусной остановке, ни даже к тротуару для вдохновляющей прогулки домой, а к дорогому английскому автомобилю «Ягуар», который был куплен для меня на деньги моих... родителей.

Мое настроение сквозило холодностью и переменчивостью, как и нынешняя погода. Оно делало успешные попытки отвлечь меня от журналистов, которые поджидали у ворот школы, и наглых взглядов встречных студентов.

- Эй, Зоя! – услышала я за спиной голос, который звучал сегодня слишком часто.

Я нехотя обернулась, но не остановилась, лишь замедлила шаг. Ко мне приближался улыбающийся Винсент.

- Ты говорила, что сегодня идешь на презентацию Эмпе? - поравнявшись со мной, заговорил парень.

- Говорила, - ответила я предсказуемому президенту студенчества.

- Как насчет моей компании? Я обещаю быть достойным кавалером!

Мы остановились у ворот школы, рядом с проезжей частью дороги. Телохранители вмиг заняли вокруг меня оборонительный рубеж.

- Хорошо, Винсент! - без особого энтузиазма согласилась я.

Парень просиял:

- Тогда я заеду? В восемь, подойдет?

Мой взгляд переместился с лица Винсента на приближающийся автомобиль, и ответ замер в горле. Ничего необычного: черная, блестящая машина с тонированными стеклами. Одна из многих машин представительского класса, передвигавшихся по улицам Барселоны. Лишь одна черта отличала ее от других - скорость, с которой она двигалась рядом с нами. Медлительность и плавность выделяла машину, когда та проезжала мимо места, где мы стояли. Словно таинственный пассажир внутри разглядывал нас.

И я узнала ее. Как и пассажира внутри. Мне не надо всматриваться в темные стекла окон. Не зачем изучать номерной знак. Я знала, кто сидит на заднем сидении «Майбаха Ландо». Я знала, кто предпочитает эту марку автомобилей. Себастьян Эскалант.

- Я буду ждать, Винсент! - пробормотала я, не глядя на собеседника, с сожалением ощутив прилив волнения.

Проводив взглядом автомобиль циничного аристократа, который недавно привозил меня в дом к Эскалантам на следующее утро после ужасного ночного нападения. В памяти быстро прошестовал парад воспоминаний с ночным клубом, разгневанным Эскалантом, моей фразой: «Я люблю тебя, Себастьян!» и устрашающей фигурой человека, готовившего петлю для меня...

Отъехав от нас, машина резко ускорилась и умчалась прочь.

Значит, устроил слежку за мной снова?

Позабыв о Винсенте, я двинулась к воротам. Я не обращала внимание на вопросы репортеров, когда пробиралась сквозь «живой коридор» с помощью охранников к бронированному «Ягуару». Мой слух воспроизводил слова Себастьяна, сказанные прошлым вечером:

«Даю тебе неделю, Зоя!».