На вечер субботы я отказалась от услуг своего Кевина Костнера по-испански без
намеков на романтизм.
Нарядившись в золотистого цвета длинное платье, я ждала своего кавалера,
который должен был вот-вот приехать. Мари и Эйд меня уже дожидались на
празднике осени. Я немного опаздывала и готовила гневную лекцию о важности
пунктуальности.
Наконец, лимузин подъехал, но этот самовлюблённый пижон даже не
потрудился выйти мне навстречу, а послал вместо этого водителя.
– Повеселись на славу, деточка моя! – обняла меня тётя, стоя на крыльце.
– Постараюсь! – вяло улыбнулась я, чувствуя, как вскипаю внутри от
негодования.
Водитель с надвинутой фуражкой на глаза любезно открыл для меня дверь
чёрного автомобиля. Я недовольно заметила, что его парфюм чем-то похож на
эскалантовский. Но это был не последний неприятный сюрприз. Внутри лимузин
был пуст – Маркус куда-то запропастился!
Мы тронулись с места. В салоне заиграла приятная композиция Джеймса
Артура. Хороший вкус у водителя, вскользь подумала я.
В неописуемом негодовании, я стала рыться в сумочке в поисках мобильного,
чтобы отчитать этого «динамо».
Но меня остановил клацающий звук, блокирующий все двери лимузина. Я
замерла и недоумённо взглянула на водителя, который снял фуражку и взъерошил
свои чёрные густые волосы.
Этот жест был мне знаком... О, черт!
– Эскалант, чёрт тебя побери! – вскричала я, глядя на отражение улыбающихся
глаз в зеркале заднего вида.
Пустой лимузин, Джеймс Артур и этот парфюм отъявленных негодяев...
– Да, крошка? – невинно ответил тот.
– Немедленно останови машину!
  – Обязательно, крошка. Но чуточку позже! – довольно ухмыляясь, ответил
Виктор.
  – О чем я думаю вообще?.. – пробормотала я, удивляясь собственной глупости
и, достав, наконец, мобильный, стала лихорадочно набирать номер Мари.
  В это время Эскалант повернул в какую-то подворотню и, выключив двигатель,
быстро вышел из авто.
  – Ну же, Мари, ответь!.. – как заклинание шептала я, глядя, как негодяй
подходит к моей двери лимузина.
  Но стоило ему только её приоткрыть, как я со всей силы пнула его в коленку и
попыталась прошмыгнуть мимо.
  – Не так быстро, любимая! – чуть севшим от боли голосом молвил Эскалант и,
схватив меня в охапку, буквально швырнул обратно в салон.
  Тяжело дыша, я наблюдала, как он садится рядом и выключает мой телефон...
Мой мобильный?! Как же он успел так? Карманник, несчастный!
  – Прости за варварские методы, но ты не оставила мне выбора! – пояснил он
снимая пиджак и галстук.
  – Извиняться теперь вошло у тебя в привычку? – съязвила я, тревожно
наблюдая за ним.
  Моя тревога была связана с внезапным чувством, что ледник внутри меня стал
подтаивать. Я почти забыла, как он сногсшибательно выглядит...
  – Теперь у меня много новых привычек, крошка, – серьёзно сказал он, глядя на
меня с такой нежностью, как никто ещё не смотрел.
  – Да ну? Дайка угадаю, киднеппинг?
  Эскалант улыбнулся и судорожно выдохнул, окидывая меня взглядом томных
чёрных глаз:
  – Если ты так и будешь скрываться от меня за говорящей горой, то и это тоже.
  Он придвинулся ко мне, а я отодвинулась от него и прижала к себе сумочку:
  – У меня шокер, так что притормози свои похотливые мысли!
  Нужно быть сильной. Я – кремень. Я – кремень... Э... кто я?..
  – Сильнее, чем твоё равнодушие, меня уж ничто не способно ранить.
  – Уверен? Как-то раз я случайно тыкнула им Эйда, так он полчаса корчился в
судорогах! И, кстати, мокрое место тоже было...
  Он коротко засмеялся:
  – Как же я соскучился по тебе! – прошептал он и снова придвинулся.
  – Так, Эскалант, предупреждаю тебя последний раз! – наконец я нащупала
рукоять средства защиты в подобных ситуациях и достала его.
  – Латти, – простонал он, даже не глянув на шокер. – Знаешь, как ни странно,
одной из моих новых привычек стало наблюдать за тем, как ты приезжаешь в
университет и покидаешь его. Моментами я даже согласен на то, чтобы так провести
всю оставшуюся жизнь. Раз иначе я не могу видеть тебя.
  – Виктор...
  – Ещё я люблю вспоминать проведённое с тобой время, – горячо продолжал
Эскалант. – то, как сладко звучит моё имя твоим голосом. Как дерзко ты шутишь и
как приятно ты смеешься...
  Он протянул руку, я отшатнулась, но он лишь коснулся пряди моих волос.
  – ...Как пахнут твои волосы. Как ты дрожишь, когда я касаюсь тебя, и стонешь,
когда целую...
  – Прекрати! – жестко сказала я. – Или начну напоминать, как я могу тебя
называть, используя нецензурную лексику на трёх языках!
  Он вздохнул. Посмотрел в сторону и продолжил голосом, полным скорби.
  – Я никогда не смогу себя простить за то, что сделал. Я не достоин быть с тобой!
Разве что наблюдать издалека за твоей жизнью. И если бы не эта жуткая мука, я бы
не посмел к тебе приблизиться и на милю.
  – Чёртов эгоист!
  – Да, Злата! Я эгоист! – его резкий обжигающий взгляд заставил меня ещё
дальше отодвинуться от него.
  – Эгоист, который раньше насмехался и не признавал любовь! А теперь я
влюбленный дурак, который готов отдать всё, что у меня есть, включая жизнь, ради
тебя. И, чёрт возьми, счастлив от этого! – он смеялся над собой, но, враз став
серьёзным, продолжил. – Но скажи мне, разве ты не будешь счастливой с тем, кто
любит тебя, а ты... любишь в ответ?
  Я сглотнула, удушая в себе призрачные чувства к этому человеку, что стали
проявляться, словно фениксы из пепла.
  – С чего ты взял, что я все ещё люблю тебя? – я старалась говорить
насмешливо-равнодушным тоном.
  Виктор пронизал меня своим тёмным взглядом и надвинулся на меня так, что я
оказалась загнанной угол, чувствуя спиной дверь лимузина.
  – Для этого я здесь. Я хочу умолять о твоём прощении и убедиться, что у тебя
все ещё есть чувства ко мне.
  – Меня наверняка уже ищут! – предостерегла его я, но ему явно было всё равно.
– Предупреждаю, Эскалант, я умею им пользоваться!
  Но Виктор даже не замечал шокер, зажатый в моей руке и направленный на
него. Не отводя от меня глаз, он одним лёгким движением схватил моё запястье,
чуть надавил, и пальцы сами разжались.
Эскалант обхватил моё лицо ладонями и приблизился ко мне так, что вдох у нас
был один на двоих.
– Латти, я сделаю всё, чтобы заслужить твоё прощение и завоевать тебя снова.
– Напрасно потратишь время!..
– Вспомни, крошка, ведь когда я впервые тебя увидел, не знал твоего имени.
Я мучительно отгоняла от себя нахлынувшие воспоминания и дёрнула головой,
пытаясь вырваться:
– Ну и что с того?!
Виктор, не отпускал меня, поглаживая область вокруг моего рта большими
пальцами:
– Мне, кажется, я именно тогда влюбился в тебя...
– Хватит! – вскричала я.
– С каждым разом всё сильнее и сильнее любил тебя. Настал момент, и спор для
меня перестал иметь значение. Я вспомнил о нём лишь в ту ночь... именно поэтому
и не смог! Прости меня! Я так люблю тебя...
Я попыталась освободиться, упершись ему в грудь ладонями.
– Мне... мне всё равно! – соврала я, окончательно теряя контроль над таянием
ледника в левой части груди.
Его лицо озарили робкая улыбка:
– Такая сладкая твоя ложь. Я чувствую твой пульс на шее. Ты дрожишь. Это всё
из-за меня.
– Ты... ты ужасно самовлюблён, Эскалант! – выдохнула я.
– Я влюблён в тебя, крошка...
И он резко поцеловал меня, со сладостным стоном. Я стала колотить его по
плечам. Тогда он схватил мои руки и завёл мне за спину.
– Ну, давай же!.. Давай, вспомни, крошка! Прошу тебя, вспомни те чувства... –
бормотал он, покусывая мои губы и целуя одновременно.
Это было словно наваждение. Я все ещё сопротивлялась, но моё тело перестало
мне подчиняться. Я обмякла под его чувственным напором.
Хриплый шёпот Эскаланта сбивал в кучу мысли. Губы обжигали мою кожу,
словно он ставил клеймо... Виктор держал мне руки и прижимал к сидению, кажется.
Я тщетно из последних сил избегала его поцелуев.
– Я так скучал по тебе... Ты лишила меня себя – это худшее, что ты могла со
мной сделать! Давай, поцелуй же меня...
Всё. Я прыгнула в эту пропасть. Но это было потрясающе, словно исполнение
самой заветной мечты! Он, словно почувствовав, что я сдалась, освободил мои
запястья.
Я запустила руки в его волосы и потянула их, заставив его поднять голову от
моей шеи. Я на миг заглянула в глаза Эскаланта и поцеловала его так, будто он был
тем источником, способным вернуть меня к жизни.
– Вот она, моя девочка! – хрипло прошептал он, и я услышала собственный
стон.
Я отдалась химии наших чувств. Словно не было горечи этих дней. Ни
предательства, ни обмана, ни слёз и отчаяния... Прошлые дни были всего лишь
ночным кошмаром, от которого я проснулась вот только сейчас.
И рядом был он, такой близкий и родной. Он никогда меня не предавал, был
честен со мной и благороден...
Виктор Эскалант словно обезумел. Он вдавил меня в сидение автомобиля своим
телом, обжигал меня своими ласками. Я, казалось, стала воском в его опытных
руках и была готова забыться.
О, неужели я настолько слабая?.. Или это Эскалант чересчур сильный?
И, словно доказывая эту теорию, он резко отстранился от меня. Я смотрела, как
он пытался взять свои чувства под контроль. Его грудь тяжело и часто вздымалась,
глаза смотрели куда-то в сторону, а руки дрожали, когда он проводил пальцами по
волосам и лицу.
Реальность возвращалась в моё сознание. Всё ясней и ясней мне становилось
понятно, где сон, а где жизнь. И всё не так, как хотелось больше всего.
Предательские слёзы жалости к себе выступили на мои глаза.
– Зачем ты мучаешь меня? – прошептала я.
Эскалант испуганно вскинул на меня взгляд и бросился ко мне опять:
– Нет, нет, что ты, Латти! Мне с трудом удаётся сдерживаться!.. Ведь я не хочу,
чтобы наш первый раз был на заднём сидении авто.
Чтобы скрыть свои глаза, я села прямо и стала приводить себя в порядок. Но вот
голос у меня подрагивал.
– Отвези меня на бал.
Эскалант испытывающее смотрел на меня:
– Ты вправду хочешь этого? Или сбегаешь от меня?
Я сморгнула слёзы и посмотрела в его шоколадные глаза:
– Мне нужно время, Виктор. Пока я не могу простить всё то, что ты сделал.
Его глаза заблестели надеждой, и он улыбнулся:
– Я понимаю, крошка.
Я глядела в окно лимузина, пока Эскалант вёз меня к зданию университета.
Неужели моя любовь к нему снова ожила? Так быстро мои раны стали
залечиваться. Может, всё дело в том, что от душевной боли лучшее средство – это
тот, кто причинил её?
    Мобильный затрезвонил приходящими сообщениями с голосовой почты. От
Мари и Адриана. Странно, я ведь так и не спросила, куда подевался Маркус, мой
«лакированный» горе-кавалер.
    Виктор помог мне выйти из авто и сжал мою руку дольше положенного.
    – Можно мне пойти с тобой?
    Как мне этого хотелось, знала только лично я. Более того мне хотелось остаться
с ним и больше никого не видеть...
    – Ладно уж, – деланно вздохнула я, – тем более что ты куда-то отослал моего
истинного кавалера на этот вечер. Кстати, где он?
    Виктор, довольно улыбаясь, положил мою руку себе на изгиб локтя и поправил
недавно одетый галстук.
    – Скажем так, я его действительно отправил в привычное для него место.
    Праздник был устроен в одном из просторных холлов университета. Нас
издалека встречала громкая музыка и вспышки фотокамер для отчёта местной
газете. Возле входа толпились нарядные студенты, сопровождали нашу пару
любопытными взглядами. Я уже привыкла не обращать на них внимание. Моя рука
покоилась на руке Виктора, и это сладостное чувство от его близости потихоньку
кружило голову. Это не просто мужчина, он словно магнит для меня...
    Он пропустил меня вовнутрь, и я осмотрелась. Огромная сцена у дальней стены,
где по традиции будут избраны король и королева бала в конце. Большие
проекционные экраны были развешаны по стенам. По ним транслировались
танцующие студенты.
    Я стала высматривать друзей. На сцене появился Маркус и попросил внимания
присутствующих.
    – Интересный ты сделал для него выбор! – сказала я Виктору, который хмуро
взирал на местного плейбоя.
    – Вообще-то я тоже очень удивлён... – пробормотал он.
    – Друзья мои, попрошу вас минуточку внимания. Сейчас на этих экранах мы
продемонстрируем сюрприз, посвященный к сегодняшнему празднику, любезно
предоставленный одним из уважаемых гостей! Итак, наслаждайтесь.
    После аплодисментов, все обернулись к тем экранам, которые были к ним
ближе. Сначала заиграла музыка, появились старые фото с первого осеннего бала
1901 года, потом последовала череда фото с последующих балов.
    Я отвернулась и открыла было рот, намереваясь что-то спросить у Эскаланта. Но
не успела. Мой слух заострился на тревожно знакомых звуках, усиленных мощными
аудиоколонками...
  «– Так я ж чтобы официально-то! – обиженно сказал Виктор и продолжил. – Ну,
вас!.. Итак, я Виктор Александр Эскалант, дабы доказать, что армия ни чуть не
омужланила меня, вопреки заявлениям моих друзей...»
  Резко вскинув голову, я увидела то видео, которое разрушило мою душу в один
просмотр. Я лихорадочно озиралась, но на всех экранах было лицо Эскаланта,
который всё говорил и говорил. Его голос превратился в раскаты грома...
  «– ...и чтобы восстановить свою репутацию... э... как это...
  – Первого кабеля Испании! – прыснул от смеха Ксавьер.
  – Э -э! – попытался возразить Виктор, но передумал. – Да, что уж там! Пусть
будет так... Значит, я должен буду за месяц влюбить в себя и трах... ой, извините!
Соблазнить самую принципиальную цел... девственницу города...»
  – Нет! Нет! Нет!.. – в ужасе пятилась я под ошарашенными взглядами тысячи
глаз.
  Это сон! Это жуткий сон! Не может быть так жестоко?!..
  – Латти! Стой! – звал меня Виктор.
  Зажав рот рукой, я рванула к выходу. Я бежала, пока не перестала слышать этот
голос.
  Всё. Это был конец. Полный крах моей жизни.