Мои воспоминания о том вечере были вспышками. Горящий жёлтым пламенем
отчий дом. Фары от проезжающих мимо автомобилей. Незнакомое мужское лицо с
чёрной короткой бородой...
Человек, который снял петлю с моей шеи, носил имя Гаспар. Когда я увидела
его впервые, ему было двадцать шесть. Его тёмно-зеленые глаза светились острым
умом и добрым сердцем. Он был темноволос, густая щетина украшала правильные
черты лица, среднего роста и правильного телосложения.
Когда Гаспар меня увидел, я стояла на перилах балкона. Я, потеряла сознание,
так и не сделав тот роковой шаг. Он услышал мой призыв о помощи по телефону и
вытащил из объятого огнём дома, а после увёз из страны.
Рассказал мне всё это на следующий день, когда я пришла в себя. Я была в
номере какого-то отеля. Мои ушибы были обработаны, но эмоциональное состояние
было настолько шатким, что я не могла говорить.
Гаспар представился мне, сказал, что он друг и коллега моего отца. Работал в
посольстве С Ш А атташе по промышленным вопросам и частенько бывал у папы.
Они разрабатывали совместный план развития какого-то дела уже больше двух лет,
вот и подружились. Он знал меня под фамилией папы, а не маминой – Бронских.
Благодаря дворянской власти над С МИ Испании, скандал с моим участием не вышел
за пределы страны. Я рассказала ему всё сама, но позже.
Он дал мне телефон, чтобы я могла позвонить близким. На автомате набрала
номер тёти.
– Слушаю! – раздался её такой родной голос.
Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как мы простились в аэропорту
Жирона.
– Тётя, это я... – прохрипела я, чувствуя, как комок слез подкатывает.
– О, Боже! Латти? Как ты, родная моя? Я тут извелась вся! Всё в порядке?.. Алло,
ты слышишь, деточка?! Алло?!
Я не могла сказать ни слова. Рыдания заставляли моё тело биться в
конвульсиях, и Гаспар взяв из моих рук телефон, позвал врача.
Сквозь собственную истерику, я услышала, как он представился моей тёте и
призвал её о помощи.
Теперь Тесса Торрес – единственный мой родной человек в этом мире.
Моего папу убили. Он не выжил после многочасового избиения. Мысль о том,
что я так много не успела ему сказать из-за собственной глупости и упрямства,
убивала меня. А теперь уже поздно... Я даже с ним не попрощалась.
Так у меня не стало родителей.
Никодим Дворак выжил. Гаспар рассказал мне это, дабы облегчить мои муки
совести. Ещё он рассказал, что та флешка, которую я нашла в комнате отца, очень
важна. На ней хранится информация, способная помочь закончить гражданскую
войну в моей стране.
Единственная проблема была в том, что на карте памяти стоял пароль.
Разгадать который не могла ни я, ни Гаспар. Вот что значит плохо знать
собственного отца.
Но мне очень повезло с тётушкой. Она примчалась сразу же, как смогла.
Теперь мой дом был во Флориде, в Соединенных Штатах Америки. В городе
солнца, океана и только положительных эмоций под названием Дэйви. Там жил
Гаспар и его семья. Он помог снять нам с тётей домик на берегу бескрайнего
горизонта воды. Там-то я и проходила свой курс реабилитации под эпическим
названием «Возвращение Злате Торрес желания жить», с помощью тёти и Гаспара.
Последний, кстати, почти дневал и ночевал в нашем новом доме. Фамилию
пришлось изменить, чтобы не рисковать всплывшим фактам из моего недавнего
прошлого.
С тётей приехал мой защитник Франциско Саэс. Он сопровождал нас с тётей в
отсутствие Гаспара, охранял наше спокойствие и уединенный образ жизни. Среди
местных поползли слухи о том, что мы, скорее всего, под программой защиты
свидетелей. Мы жили в самой уединенной части города.
Я была изолирована от всех носителей информации. У меня не было телефона,
компьютера и телевизора. Вернее, он был, но только для просмотра фильмов.
Итак, у Гаспара и Тессы ушло почти восемь месяцев на то, чтобы мне снова
захотелось улыбаться.
Первый месяц я отказывалась от еды. Нет, не специально. Просто мой организм
не мог принимать пищу. Пришлось вводить её путем капельниц. Искусственно, в
общем, подобно растению.
Я больше не пыталась покончить с жизнью. Ведь тогда у меня был выбор либо
умереть, либо быть убитой, после того как мною позабавятся солдаты.
Всю мою историю, включающую в себя моё решение умереть после
изнасилования, знали тётя, Гаспар, ну и тот, кто совершил его надо мной.
Образ моего насильника, его мерзкий запах и тошнотворные прикосновения
всплывали в моём неуравновешенном сознании очень часто. Мне казалось, будто я
вижу его лицо за окнами нашего коттеджа, слышу голос в завывающих порывав
ветра и в раскатах грома...
А ещё... мне снился Виктор Эскалант. В моих снах он, словно рыцарь в
блестящих доспехах, спасал меня от рук негодяя, и каждый раз по-разному. Я
чувствовала его тепло, рядом собой, его аромат...
Иногда мне снилась другая реальность. Где не было ни предательства Эскаланта,
ни моего трагического возвращения домой... и отец был жив. В этих снах я была
счастлива, но проснувшись, содрогалась от действительности.
Через шесть месяцев я стала спать целую ночь и не кричать от кошмаров. Но я
почти не разговаривала, могла целыми часами смотреть в одну точку. Я боялась
людей. При одной только мысли, что меня может кто-то коснуться, охватывал
дикий ужас.
***
Очередной жаркий день превращался в тёплый вечер.
Я сидела на крыльце в плетеной качели и мыслями улетала туда, где когда-то
была счастлива.
Я всё ещё любила его. Презирала себя за это. Но ничего не могла с собой
поделать. Я заметила, как мои жуткие воспоминания о том вечере в моём доме с
лёгкостью заменялись теми, где фигурировал Эскалант. И от этого мне было
немного проще на душе.
Одинокая слеза скатилась по моей щеке и упала на запястье.
– Привет.
Я даже не заметила, как рядом появился Гаспар. Давно он здесь?
– Прости, я задумалась... – вытирая слёзы, я попыталась быть вежливой.
Он смотрел на меня чересчур проницательным и понимающим взглядом своих
тёмно-зеленых глаз.
– Ты видела когда-нибудь, как заходит солнце за горизонт океана? – стоя
передо мной, спросил он.
– Нет, – мотнула я головой.
Гаспар молча, протянул мне руку.
Я с опаской посмотрела на его ладонь. Ведь ничего страшного не произойдёт,
если я коснусь?
Так устала бояться!
– Злата, это всего лишь моя рука, – услышала я тихий голос Гаспара.
Взглянув ему в глаза, я медленно вложила ладонь, и его пальцы осторожно
сжали меня.
– Вот видишь, не такой уже я и страшный! – улыбнулся он мне, когда я встала
на ноги.
Держась за руки, мы вышли из двора. Тётя провожала нас взглядом. Это
впервые я покидаю пределы коттеджа.
На пляже было пустынно. Солнце ещё только начало клониться к закату.
Сильный ветер разгонял волны, делая из них музыку.
Гаспар отпустил мою руку, и я почувствовала облегчение. Он снял обувь и
подошёл к самому краю берега, чтобы тёплая вода касалась его ног.
– Несравненное ощущение! Попробуй!
Я немного засомневалась, но всё же повторила за ним. Это и вправду оказалось
чудесно. Тёплый песок приятно окутывал каждый мой шаг. Я приподняла подол
своей длинной юбки, чтобы не намочить, и следовала за Гаспаром.
– Хочешь поговорить? – поравнялся он со мной.
Я мотнула головой, глядя себе под ноги.
– А послушать? – его голос звучал осторожно.
Искоса бросив на него взгляд, я кивнула.
– Я здесь вырос, – начал Гаспар, улыбаясь своим воспоминаниям. – Мой отец,
дипломат со стажем, получил должность в посольстве Испании, когда мне было
пятнадцать. Так что доучиваться мне пришлось уже там. Завёл друзей, успел
влюбиться и разочароваться, а заодно – получить диплом. Очень много времени
разъезжал по миру, пока не стал работать атташе. Где и познакомился с твоим
отцом.
Наверное, он заметил, что мне не очень хочется слышать это.
– Твой папа был для меня не только коллегой, но ещё мудрым наставником и
другом, – он остановился и посмотрел вдаль. – Я хочу помочь тебе, Злата... Смотри!
Он указал мне в сторону заходящего солнца. Огромный яркий диск медленно
опускался в воду. Небо было многоярусным от разных оттенков цвета – от синего до
ярко-красного...
Я даже затаила дыхание от этой мощи и красоты. Это всё настоящее, оно было
таким много миллионов лет назад и неизменно до сих пор...
– Именно здесь ощущаешь силу времени, – говорил Гаспар. – Это единственная
возможность увидеть его и ощутить. Каждый раз смотри на этот закат и чувствуй,
как уходит боль и сегодня становится вчера...
  – Аутотренинг? – скептически молвила я.
  Гаспар перевёл на меня задумчивый взгляд. Его лицо наполовину осветилось
золотым светом заката.
  – Нет, Злата. Это жизнь. Так она проходит. И тебе решать, что с ней делать.
Горевать о прошлом, либо открыться будущему.
  Чтобы он не видел моих слёз, я отвернулась к уже почти скрывшемуся солнцу.
  – Однажды, я уже открылась...
  На следующий день, мы снова пошли на пляж, чтобы проститься с ушедшим
днём. Я снова молчала, а Гаспар опять рассказывал мне о своём прошлом.
  – В студенческие годы я в первый раз влюбился. Эта девушка была словно
ангел. Золотистые волосы, голубые глаза... Я боготворил её, оберегал, словно
хрупкий цветок. А потом узнал, что она далеко не милое создание. Волосы её
искусственные, в глазах линзы, и спит она с моим другом.
  Мой взгляд, обращённый к нему, был преисполнен сочувствия. Так хорошо
понимаю его чувства!
  – Но наша дружба лишь укрепилась, про ту девушку мы больше не вспоминаем,
– улыбнулся он закату. – Теперь мне выбрали невесту родители, следуя традициям в
нашей семье. Через неделю я впервые встречусь с ней.
  Я раздумывала над этим:
  – Лучше завоёвывать любовь человека, который уже связан с тобой. А не
тратить годы и силы на того, кому это не нужно.
  Теперь это была наша традиция. Мы встречали закат, стоя лицом к океану.
Гаспар делился со мной своими историями, весёлыми и трагическими. Солнце
заходило, и вместе с ним что-то плохое уходило из моих мыслей.
  Я стала выходить из дому чаще и не только на пляж. Была на шопинге и гуляла
по городу. Решилась на разговор с Марией и Адрианом по мобильному тёти. Они
тактично расспрашивали о моих делах, лишь изредка отвечая на вопросы.
  Несмотря на то, что они были ассоциацией прошлого, я была очень рада их
слышать. Конечно же, мне хотелось расспросить их о новостях в Барселоне. Но я
боялась услышать что-то о Викторе. Что-то хорошее для него и одновременно
очередное потрясение для меня. Я боялась услышать, что он счастлив с какой-
нибудь красоткой-моделью... Очень эгоистично, с моей стороны.
  Очередной раз, выйдя на прогулку к закату, Гаспар снова взял меня за руку.
  Стоя передо мной на мокром песке босыми ногами, он посмотрел мне в глаза:
  – Не бойся прикосновений.
  Гаспар осторожно коснулся моей второй руки и сжал обе мои ладони.
  Не знаю, кто сломал меня сильнее – Дворак или Эскалант. Но мне было трудно
чувствовать это, перебороть себя.
– Я любила его по-настоящему, – глядя на наши сплетённые руки, тихо
заговорила я. – Но не того, кем он в итоге оказался. Я была без ума от того парня,
который стоял под моим балконом с извиняющимися табличками. Который
смущался сказать мне о своих чувствах и так страстно целовал в такси... Я любила
только героя, в которого играл гениальный актёр. Вымышленного, идеального,
словно сошедшего со страниц любимой книги.
– Что он сделал? – осторожно спросил Гаспар, когда солнце светило на нас,
последними лучами.
С шумом волн смешался мой выдох. Этот день услышал историю моей любви
перед тем, как стать прошлым. Гаспар не перебивал меня и не задавал вопросы.
Лишь его руки крепче сжимали мои.
А когда я закончила, он обнял меня.
– Нельзя изменить то, что было, – прошептал он. – Эту боль нужно пережить.
Насытиться ею сполна, чтобы потом забыть навсегда!